— Ага, мазохист, — заметил я. — А сегодня будет?
— Еще рано. Он ближе к ночи приходит.
— Так достанешь?
— Тебе совсем ее спереть или на время? — внезапно спросила Милена.
Я растерялся.
— Ну, как тебе сказать...Мне без разницы. Как получится.
— Хорошо. Два денарий с тебя, не то ни хрена не получишь.
— Понял. Слушай, лапушка, а что значит словечко "джеппи"?
— Это из жаргона наемников. Знаешь, такие крутые ребята, которые даже в постели не расстаются с оружием. "Джеппи" значит салага, молокосос.
— Еще вина?
— Пожалуй.
Я заказал еще бутылку, и наш дальнейший разговор приобрел более светский и бестолковый характер. Милена рассказывала мне городские сплетни, я ограничивался комплиментами и тостами "за красоту" и "за любовь". Под занавес мы договорились, что Милена попробует раздобыть карту из сумки любвеобильного мэтра Форнеля до послезавтрашнего вечера.
— Золотой в задаток, — она протянула руку ладошкой вверх. — Нам, девушкам, нужно золото.
Я вручил прелестнице денарий задатка, попрощался и отправился в гостиницу. В холле меня ждал Эдерли.
— Все любят показывать характер. — заявил он, стуча зажатыми в правой руке перчатками о ладонь левой. — Все суетятся, набивают цену, лопаются от непомерного самомнения! Да-да, лопаются. А ведь дело от этого не сделается.
— Ты зачем сюда пришел? — сказал я нехорошим тоном.
— У меня был Цельс. Заявил, что вы хотели похитить у него друидские эликсиры и едва не убили его по указке друидского шпиона в Монсальвате. Это правда?
— Это половина правды. Вторая половина в том, что это Цельс заразил город гиблой чумой, погубив сотни, если не тысячи людей. За это я и хотел перерезать ему горло. И спас его от моего клинка — заметь это! — как раз тот человек, которого он называет шпионом друидов.
— Цельс действовал в интересах Трибунала!
— Он действовал в твоих интересах, Эдерли. И не кричи так громко, нас могут услышать.
— Неллер верил вам, — запинаясь, произнес маг. Он упорно продолжал обращаться ко мне на "вы". — Он считал вас достойным человеком, заслуживающим доверия. А вы ведете себя неразумно. Вы...
— Я выполнил все задания. Все, шабаш. Я больше не хочу работать на вас. Ни под каким соусом. По крайней мере, в ближайшее время.
— Вы делаете ошибку, эрл Сандер. За вами уже началась охота. Вас разыскивают люди вашего брата. Поверьте, это очень опасные люди. И ведьмы о вас не забыли. Просто ищут удобного момента расправиться с вами. Кто вас защитит, как не Трибунал?
— Друиды. Друиды меня защитят.
— Вы собрались свести дружбу с отступниками и врагами веры?
— Интересный вы человек, Эдерли. Магов Синклита и Ковена ваш Трибунал не преследует, не борется с ними, а почему? Потому что силенок не хватит. Что маги, что ведьмы слишком сильны для вас. Не потянете. А вот свободных магов можно покошмарить, верно? Руку на них набить. Но есть одна вещь, которую вы страстно желаете получить — живую воду Пророка. Вот когда она будет у вас, вы сможете противостоять на равных и Санктуру, и Тойфельгартену. Для этого вам нужен я.
— Вздор, — Эдерли сделал презрительный жест, но глаза его стали злыми, и я понял, что своими выводами попал в самое яблочко. — Мы пытаемся соблюсти баланс сил в королевствах, только и всего.
— Соблюдайте баланс без меня. Я решил, что мое участие вам не нужно.
— Странный, однако, поворот. Вы прекрасно выполняли наши поручения и вдруг...
— И вдруг понял, что хочу сохранить свою свободу. Я ведь знаю, чем кончится работа на вас — мне предложат вступить в ваш орден, и я не смогу отказаться. Меня это не устраивает.
— Вам рано или поздно придется сделать выбор. Это неизбежно.
— Может быть. Но я не буду торопиться. Посмотрю другие предложения.
— Что ж, я старался быть убедительным, — Эдерли поднял руки к потолку. — Вы отказались от нашей помощи. Смотрите, как бы не пожалеть об этом.
— Это угроза?
— Это предупреждение. В Десятигорье много опасностей.
— Я не боюсь.
— Тогда позвольте откланяться. — Эдерли направился к двери.
— Один вопрос, — остановил я его. — Вам знакомо имя Езекия Борг?
— Нет, незнакомо, — тут же ответил Эдерли. — Никогда о нем не слышал. Если вы все-таки передумаете, эрл Сандер, заходите в мою башню — поговорим.
Лжец, подумал я, провожая его взглядом. Знает он этого Борга, готов поклясться, но помогать мне не хочет. Плевать, сам разберусь с этим делом.
Не маленький.
* * *
Вокруг меня была сырая, вздыхающая порывами холодного ветра ночь, и росли странные деревья — низкорослые, корявые, лишенные листьев, с черно-багровой корой, будто обоженные пламенем. Их стволы напоминали изломанные обугленные человеческие тела, протягивающие ко мне уродливые руки-ветви. Почва под ногами была болотистой, каждый мой шаг выжимал из грязно-зеленого дерна темную воду. Страх попасть в трясину заставил меня остановиться.
Куда я, мать вашу, забрел?!
Темнота между деревьями материализовалась в безликую фигуру, с головы до ног закутанную в черный балахон.
— Преследователь! — услышал я вкрадчивый женский голос. — Тебе страшно?
— Страшно? — Я хмыкнул. — Это всего лишь сон. Ведь это сон, верно?
— Любой сон может оказаться реальностью, а то, что кажется действительностью — сном, — прошелестела фигура. Подошла к одному из деревьев, выпростала из-под своих бесформенных одежд руку. Тускло сверкнул кинжал. Я услышал скрип и тихий стон — это дерево стонало, предчувствуя боль. Кинжал впился в кору, на стволе выступила черная пенистая, похожая на венозную кровь влага, закапала в чашу, которую подставила безликая.
— Много, много лет они хотят истребить нас, а мы их, — сказала фигура. — Тысячу лет, или больше — кто скажет? Великая война, которой не видно конца. Глупцы не понимают, что нас невозможно победить.
— Вас?
— Много лет они сражаются с нами. Не могут победить, поэтому призывают Преследователя. Они верят в дар Пророка, глупцы!
— Ты ведьма из Ковена, так?
— Как посмотреть. Можно сказать, что я просто женщина. Вот, смотри, — призрак показал мне чашу, в которой пенился сок странного дерева. — Из этой живицы мы сделаем эликсир, который исцеляет и убивает одновременно. Понимаешь, что это значит?
— Не совсем.
— У меча два лезвия. Какое из них хорошее, а какое плохое? Какое убивает, а какое защищает?
— На этот вопрос не может быть ответа.
— Видишь, ты понимаешь это, а они нет, — ведьма засмеялась мелким скрипучим смехом. — Они считают себя Добром, а нас злом. И еще — они хотят жить вечно. Маги боятся смерти. Ее все боятся. Чем могущественнее маг, тем невыносимей для него мысль о конечности существования. Они думают, дар Пророка позволит им избежать конца. Но до сих дар Пророка не возвращал жизнь. Он несет только смерть. И они это знают. Они поняли это, когда пришел Черный Орден. В те дни маги Синклита испытали настоящий ужас, хе-хе!
— Может быть, это случается потому, что дар Пророка попадает не в те руки?
— Ты умен, Преследователь. Но это не спасет тебя от разочарования и боли.
— Твои речи туманны, госпожа.
— Госпожа! — Призрак вздохнул. — Мне нравится твоя вежливость, Преследователь. Я буду откровенна с тобой. Ты чужак, пришелец из другой вселенной. Ты думаешь, что ты спасаешь этот мир. На самом деле ты приблизишь его гибель, если нарушишь Равновесие Силы. Еще раз посмотри на эту живицу. Она яд и целебный напиток одновременно. Рискнешь ли ты позволить самому дорогому для тебя человеку выпить ее, не зная, как она подействует?
— Это все интересно,но нельзя ли без аллегорий?
— Можно, — Тень сверкнула глазами из тьмы под капюшоном. — Ты ведь тоже как эта живица — можешь принести благо, но можешь ввергнуть всех нас в погибель. Это так, поверь мне.
— Поэтому вы пытались меня убить?
— Вначале мы всего лишь хотели помешать тебе, но безуспешно. Маги Синклита смогли отправить тебя в Десятигорье. Как только ты пришел в наш мир, ты стал нашим врагом. Посланные к месту Прибытия Сестры нашли и устроили для тебя ловушку. Ты выжил — эликсиры и магия Синей звезды не убили тебя, что уже само по себе удивительно. Потом ты ушел от Сестры-Охотницы в Альдре. Но твое везение не бесконечно. Рано или поздно мы настигнем тебя.
— Я разрушил ваши планы. Я спас предыдущего Преследователя, отыскав его записи. Так что передай привет той стерве, которая выкрала из моей квартиры записи Кузнецова — она ничего не добилась.
— Битва только начинается, — ведьма выплеснула живицу из чашки на землю; полыхнуло голубоватое пламя и резко запахло мертвечиной. Странно, что это за сон, если я могу чувствовать запахи? — Мы знаем твои слабости, Александр Мезенцев. Лучше тебя знаем. Помни об этом!
Колдовской лес, синие огни, черная зловещая фигура без лица — все исчезло. Я увидел перекрещенные балки потолка над моей кроватью в гостинице "Белые голубки". Вздохнул и выругался — нет, не надо мне таких снов!
Да и сон ли это был? Может быть, ведьмы Ковена каким-то образом могут проникать в мое сознание. Если так, это скверно. Нужна защита. Сейчас бы мне очень пригодилась помощь санктурских умников, но они даже не соизволят поинтересоваться, как у меня дела. Забросили меня в эту реальность и умыли руки, сволочи, только время от времени напоминают о себе через мой смарт.
Нет, без помощи магов в этом мире никуда. Что там мне говорила Эплбери? Зайти в лавку Окана в Донкастере и поинтересоваться поясом из змеиной кожи. Так и сделаю. Я найду защиту от всей этой магической хрени. Пусть ведьмы попробуют ее пробить. Замучаются пыль глотать.
И вот еще что — надо побыстрее отправиться в Донкастер, пока Эдерли не создал мне ненужных проблем. Как только Милена добудет карту, сразу в путь. Но сначала надо разобраться с делом кондитера, поэтому умываемся, одеваемся, завтракаем и чешем в Бэкуотер. Может, у меня есть шанс перехватить торговца отравой по горячим следам.
* * *
В Бэкуотер я приехал еще до полудня. Лучшим местом для начала поисков была деревенская корчма, так что я прямиком отправился туда. Корчмарь, тощий болезненый тип с бельмом на правом глазу, удивил меня своей хорошей памятью.
— Скажу вам, сударь мой, то же самое, что сказал папаше этой девчонки — видом ни видывал и слыхом ни слыхивал про них, — заявил он. — Здесь их точно не было.
— А чего ж ты так хорошо запомнил отца девушки?
— Так не каждый день тебе сулят пять золотых монет за сведения. — Тут корчмарь наклонился ко мне и зашептал: — Но, если ваша милость мне больше посулит, я, может быть, вспомню кое-что.
— Вспомнишь? А чего сразу отцу не сказал?
— Так забыл. А потом вспомнил.
— Моя милость может посулить только одно: если скажешь правду, я не насажу тебя на меч, как на вертел, — ответил я самым спокойным голосом. — Как тебе сделка?
— Неплохая. Не угодно ли вашей милости освежиться? Пива, вина?
— С утра не пью, — я посмотрел на лоснящуюся от жира посуду на стойке и заскорузлую тряпку, которой корчмарь протирал стойку, и понял, что есть и пить в этой корчме не стану даже под угрозой расстрела. — Ну, я слушаю!
— Слово вам даю, что не видел их. Но знаю, кто мог видеть.
— И кто же.
— Аптекарь наш, мэтр Клеман. — Корчмарь поставил на стойку большую оплетенную бутыль, вытащил пробку и плеснул какой-то темной жидкости в кружку. Запахло крепкой дешевой сивухой. Я подумал, что это он меня угощает, но ошибся — корчмарь сам хватанул своего пойла, вытер рот рукавом и продолжил: — Его лавку около Смитфилдского поля найдете. Может, он и знает что.
— Спасибо и на этом, — ответил я, бросил на стойку несколько медяков и вышел на воздух.
Лавка мэтра Клемана располагалась в старом деревяном доме, покосившемся и осевшем так, что окна оказались почти вровень с землей. Над входом висел масляный фонарь и вывеска с каким-то арканическими знаками. Я толкнул дверь, вошел и едва не задохнулся от тяжелого трупного запаха.
Когда мои глаза привыкли к темноте, а обоняние к вони, я смог разглядеть прелюбопытный интерьер и самого хозяина аптеки, сидевшего в кресле-каталке в глубине лавки и наблюдавшего за мной. Мэтр Клеман оказался крепким широкоплечим мужчиной с роскошной черной бородой — такого можно скорее представить торгующим оружием или винами, нежели микстурами и декоктами.
— Нуте-с? — рявкнул он, подкатившись ко мне ближе. — Чего угодно?
— Однако запах тут у вас, — промямлил я, пытаясь пересилить тошноту. — Как в мертвецкой.
— На этих полках, — Клеман обвел рукой уставленные банками, склянками и коробками стеллажи в промежутках между окошками, — дары смерти, спасающие жизнь.
— Ага, ага. Hic locus est ubi mors gaudet succurrere vitae, — заметил я.
— Что за чертов язык? — поморщился Клеман. — Не канский ли?
— Латинский. Там, откуда я родом, такие надписи иногда делаются над входом в анатомический театр. Переводится: "Место, где смерть ликует, помогая жизни".
— Ты что, медик? — Клеман с подозрением уставился на меня.
— Помилуй Вечные, нет.
— Наемник?
— Нет, вы опять ошиблись, мэтр. Я просто путешественник.
— Искатель приключений на пятую точку? — Клеман хохотнул. — Ясно. Значит, скидки не будет. Для собрата наемника я бы скинул десять процентов с цены снадобий.
— Вы что, были наемником?
— Да, юноша, был. Про "Золотые клинки" слышал?
— Не приходилось.
— Все забывается быстро, а ведь еще пять лет назад любой мальчишка в Висланде и Инковарне мечтал стать одним из нас! — Клеман хлопнул ладонями по поручням своего кресла. — Славная у нас была ватага. Лучшие солдаты в мире, клянусь всеми богами! Я прослужил под началом кондотьера Годфре де Сэмона три с половиной года, пока не получил арбалетный болт в спину. Проклятая железка перебила мне позвоночник, с тех пор я могу передвигаться только на этой чертовой каталке. Только вот лавка эта и спасает... Желаешь купить чего-нибудь?
— Возможно, — я подавил новый позыв тошноты после того, как разглядел в одной из стеклянных банок на полке плавающего в желтоватой жидкости младенца с пуповиной. — Но вообще-то я ищу одного человека. Девушку.
— Это не ко мне. Раньше я баб десятками укладывал, по три-четыре за одну ночь ублажал. Но теперь я не боец в постели, потому как ничего не чувствую ниже пояса. — Клеман вытащил из обшлага своей бархатной куртки булавку и несколько раз всадил ее себе в бедро. — Вот так. И исцеления не будет. Так что ищи свою подружку в другом месте. Или покупай что-нибудь, или выматывайся.
— Хорошо, — я показал аптекарю золотой денарий. — Только вряд ли у тебя найдется нужное мне снадобье. Мне нужен эликсир Борга.
— Неужели? — Клеман состроил самую презрительную мину. — У хорошего аптекаря есть все. Гони три золотых, и я продам тебе это зелье.
— Вы не поняли, сударь, — я почувствовал, что сильно волнуюсь. — Мне нужен настоящий эликсир Борга.
— А я и продам тебе настоящий, разорви тебя демоны! Я сам получил его из рук Борга. Новая партия, да еще на воде Источника Молодости.
