-Значит так, — проговорил я, когда все собрались. — Как уже говорил, никто вас не тронет. Пара мелких услуг — и вы свободны.
— Мы всё сделаем, — сказал Николя и посмотрел на жену, — всё, что скажете.
Она кивнула и я кивнул тоже:
— Хорошо. Во-первых, никому нельзя знать, что я здесь. Особенно полиции и людям в странных масках.
Они кивнули одновременно, как болванчики.
— Если сдадите, не обижайтесь потом. Во вторых, дайте что-то пожрать. Желательно не синтетического, сто лет не ел нормальной еды. И выпить тоже.
— У нас нет натуральной еды, — взяла слово Натали, — Мы не можем себе позволить хорошую квартиру в нормальном районе, а вы говорите про натуральную еду. Только синтетика в холодильнике.
— Но это нормальный район, — возразил муженёк, — Рабочий люд ничем не хуже начальников.
Жена махнула на него рукой и ничего не сказала.
— Чувак, тебе надо работу найти, — выдал вдруг я, — семью содержать нужно.
Он оскалился и уже хотел сказать что-то злое и ехидное, когда вспомнил с кем говорит и посмотрел на нож.
— Ну давайте свою химию.
Жена встала и посмотрела на дверь в кухню. Я кивнул:
— Только без приколов, звонков и стуков по трубам.
— Да что вы, — махнула она рукой, — я же не дура. Сейчас будет консервированный томатный суп из пакетиков.
Николай смотрел на меня и даже вытянулся навстречу:
— Говорите, что вам нужно от нас. Прямо. Денег у нас нет совсем. Вещи забирайте любые, мы не будем сопротивляться.
Он думал, что я не хочу говорить при жене и травмировать её, да серьезные вещи я лучше бы с ней и обсуждал.
— Водка есть у вас или что покрепче?
Он покачал головой:
— Я не пью, жена тоже. У нас нет ни грамма спиртного. Вам следовало к соседям зайти.
— Это точно, — я почесал кинжалом спину и задумался. Пить хотелось сильно, но раз нет, то лбом стену пробивать не собираюсь. Из кухни уже запахло искусственным супом, хотя мало кто отличает запах искусственного от натурального, для этого нужно натуральный попробовать, — Гости у вас часто бывают?
— Нет, — осторожно ответил парень, — Мы любим тишину. Ночью точно никто не придет.
— Жену в черном теле держишь, — пробурчал я и он уже собирался возмущаться, когда в дверь заколотили. Николай вздрогнул, испуганно посмотрел на дверь, потом еще более напуганный на меня. Я повернулся на ножках стула и вспоминал запер ли за собой дверь или нет. Наталья выглянула из двери с ножницами в руках и посмотрела на меня.
— Это не мы, — сказала она, когда дверь прихожей распахнулась. На пороге стоял Бородач. Сразу было понятно, что он готовый. Причем на всю растудыть его в качель, как говорил мой знакомый. Глаза пустые и раскосые, лоб наморщенный — пытается думать. Борода вся в чем-то красно-желтом, как будто он яйца откусил собутыльнику. Одной рукой он держался за дверь, а другой за стенку, но это не помогало — качка только начиналась. Когда Бородач икал, а делал он это часто, его подбрасывало чуть не до потолка.
— Никля, — пробурчал он и завис.
Заложник посмотрел на меня умоляюще и я кивнул.
— Что такое, Жорик? — спросил он, а я спрятал нож в рукав и погрозил Николя пальцем. Типа, я слежу за тобой, не балуй.
— Никля, — повторил бородач и посмотрел на меня. Опять завис. Хлопнула дверь кухни, слегка, еле-еле, но мы с Николя вздрогнули почти одновременно, — Пшли нами.
Пошли с нами, наверное имел в виду или пошли к нам. Пьяная душа требовала компании.
— Я не могу, — жалобно сказал Николя, — я не пью. У меня желудок.
— Всех жудок, — пробормотал бородач и ввалился в комнату. Дверь хлопнула и зашаталась, поднимая пыль, — Ты кто?
Я наблюдал как его шатало и думал, много думал.
— Я друг Николя.
— Как вать?
— Как звать? Ваня! Выпить есть че?
Бородач кивнул и чуть не упал вперед:
— Есть!
— А у меня закуска и хорошее настроение. Пусть Николя спит с любимой женой, а мы пойдем, а?
Бородач встрепенулся, выпрямился и отряхнул с бороды крошки. Закрыл глаза и гаркнул:
— Наташа! Наташа!
Девушка опять выглянула из кухни и аппетитный запах, рванувший из кухни чуть не заставил меня сдаться. Стоило огромных усилий продолжать идти по новому еще более рискованному плану, подсказанному чипом. Я бы сам точно не додумался.
— Что, Жорик? — улыбнулась она искренне и совсем ненатужно. Похоже, на кухне совсем забыла про бандита, угрожающего клинком мужу, — опять наклюкался?
— Так точно, — пробурчал пьяный бородач и постарался отдать честь левой рукой, но только дал себе пальцем в глаз. Наташа махнула рукой и скрылась за дверью. Он еще долго смотрел на дверь и думал, потом вспомнил про очкарика и обернулся к нему.
— Никля! Не спишь?
— Четыре часа ночи, брат, — простонал Николя, — иди домой.
— А я проведу, — весело сказал я и встал. Бородач увидел меня и опять завис:
— Ты кто?
— Я Иван-закуска. Пойдем?
— Закуска, хрошо, — кивнул он и обнял меня, дыхнув перегаром, — пойдем?
Я приобнял его и посмотрел на очкарика, показал глазами, чтобы он подошёл.
— Этот сам живет?
— Ага, — подтвердил очкарик, предвкушая радостную весть.
— Я к нему. Пусть Наташка принесет пожрать и мы в расчете.
Очкарик изменился в лице и я легонько взял его за воротник.
— Сделайте это и больше не увидите меня. Ничего с ней не случится. Просто закуска нужна хорошая, а у меня шоколадные батончики.
— Не вопрос, -ответил Николя, но не отходил. Открылась дверь кухни и блондинка опять выглянула, уже встревоженная. Бородач послал ей воздушный поцелуй и икнул.Я отпустил муженька и наклонился к его уху.
— Ничего с ним не будет. Обещаю. На утро пойдет уголь рыть, как всегда. Только не вызывайте копов и забудьте про меня.
— Где-то я тьбя видел, -проблеял бородач и смачно поцеловал меня в щеку.
— И я, — задумчиво сказал Николя, но не было времени вспоминать, — Хорошо. Согласен.
— Отлично, — сказал я и вытолкнул счастливого бородача в прихожую, — И вот еще что. Работу найди.
* * *
Время 04.36. День 6. Осталось играть 24 дня.
Бородач загремел, чуть не обрушив вешалку, но я вовремя его подхватил и вытолкнул на улицу. Вдохнул свежего воздуха и огляделся. Ни ботов, ни живых копов, тишина. На двери висела моя фотография с подписью "Разыскивается", "Особо опасный!", бла-бла-бла. Я прикрыл объявление спиной и подтолкнул бородача нужным курсом.
Глаза слипались и страшно хотелось спать. Информационный экран показывал семьдесят процентов усталости. Нужно немного еще продержаться.
Свет на втором этаже, там где Жорик набрался, был выключен. Следовательно его уже выгнали и уснули. Неожиданностей не будет.
— Пшли, -пробормотал бородач и ввалился в свою прихожую. Я осторожно за ним, стараясь удерживать нового друга от постоянных падений. Грязновато, но не хуже чем у очкарика. Даже лампочка горит, дернуть за шнурок и включается яркий свет.
Мы вошли в комнату и я быстро осмотрелся, прошелся в туалет, заглянул на кухню, задернул шторы. Мы были одни.
Навык "Внимание" вырос на тринадцать процентов.
Бородач вытащил из под койки две бутылки и чуть тут же их не расколотил.
— Тихо-тихо, — пробормотал я, когда его ловил. А вдруг у него больше нет? — Стол накроем, закуска сейчас будет.
Бородач кивнул и вытащил раскладной стол из под койки. Мы сложили его, точнее, я сложил, и пришла соседка. Она принесла две пластиковые тарелки с красным вкусно пахнущим супом и два огромных куска хлеба с искуственным мясом. Бородач полез целоваться, когда она расставляла посуду на столике, но я его поймал за шиворот, молча показал кулак и пообещал уйти. Бородач кивнул и ушел за табуреткой, которая почему-то была в туалете.
— Все? — спросила Натали, и я кивнул:
— Да. Больше мы вас не потревожим. Только не вызывайте копов.
Она кивнула и посмотрела на меня неожиданно храбрым и наглым взглядом.
— А я знаю кто вы. Ваше лицо уже на каждой двери висит.
Я кивнул и промолчал, а что тут скажешь.
— Вы правда убили полицейского?
— Не убивал, — сказал я, — Это подстава.
Она кивнула, как будто поверила и ушла. Окинула последний раз взглядом комнату, кивнула соседу на прощание и навсегда ушла из моей жизни. А жаль. Мне бы другие обстоятельства, я бы отбил красавицу у этого хлюпика. Хотя я и сам сейчас хлюпик, зато умный, как утка.
Бородач вернулся и грохнул об пол табуреткой:
— Сдись, друг.
— А ты?
— Сдись, друг.
Я сел на табуретку, а он грохнулся жопой об пол рядом. Достал раскладной пластмасовый стаканчик и раскрыл его.
— Один? — спросил я, вздыхая.
Он кивнул и макнул бородой в суп.
— Ну ладно, давай за знакомство.
* * *
Дальше пошло дело быстрее. Бородач пил первый, а я тем временем навертал суп, чтобы избавиться от зудящего чувства голода и вообще не окосеть с первых минут. Готовила девушка хорошо. Химию искуственных продуктов она разбавляла маленькими кусочками мяса и капельками сметаны. Хлеб чуть посыпала солью и намочила. Вкуснятина. Я чавкал, пока голод не упал до нулевой отметки, а бородач мычал и тыкал стаканом. Сам он пить отказывался наотрез. Ну и я не отказался. Нужно было расслабится, пока не отрубился от усталости.
Пристрастие к алкоголю увеличено на десять процентов.
Эх, гулять так гулять. Мы пили и закусывали, общались на только пьяницам понятном языке, поняли, что чокаться не получится, и продолжали пить.
Пристрастие к алкоголю увеличено на десять процентов.
По двигающимся стенам, хорошему настроению и любви к бородачу я понял, что перебрал, но уже было поздно. И так было нужно. Усталость как рукой сняло.
Никто не ломился в двери, никто не требовал успокоиться и заткнуться, мы боролись до последних ста грамм, пока не победили.
Пристрастие к алкоголю увеличено на десять процентов.
Я был готов и клиент тоже созрел. Он уже ничего не соображал и только хрипел. Хорошо, что слушался приказов, как послушный робот. Уговорить его сдвинуть люк труда не составило.
— Зчем? — спросил он обнимая меня и смотря в глаза, — Зчем?
— Нда, — в тон ему ответил я и, кажется, поцеловал, — Мжду нами?
— Да.
Стол с пустыми бутылками. стаканами и рассыпанными крошками хлеба остался позади. Мы, пошатываясь и поддерживая друг друга, вышли из дома, не забыв закрыть двери.
* * *
По дороге я забрал пакет, который оставил у гаражей. Бородач кивнул и ничего не сказал. Мы проходили мимо плакатов с моим именем, мимо моей рожи на столбах, моей рожи на земле, раздуваемой ветром. Если бы собутыльник был хоть чуть менее пьяным, он бы узнал меня. Но не в эту ночь.
Этой ночью мы добрались до Площади Независимости практически без приключений. Сфотографировались перед ботом (я отвернулся и показал ему некрасивый жест), спрятались от полицейского (хотя, кажется, он все видел, просто связываться было лень, элитные полицейские брезгливые очень) и раз десять упали. То я оказался сверху, то Бородач, и пришлось его скидывать, а потом ставить на ноги. Так и добрались.
Я отпустил друга и он рухнул у люка, сел, обняв его ногами и посмотрел на меня.
— Этот?
— Угу.
— Нахрна?
— Надо.
Он кивнул, и, схватившись за углубления для пальцев, потащил груз вверх. Люк с трудом, но поддался, бородач напрягся и побагровел, и все тянул вертикально. Я подполз к нему на коленях, оставив пакет и потянул на себя, горизонтально.
-Ухнем!
Мы ухнули и протащили люк по земле, оставив след и открытую черную дыру.
Сила увеличена на три процента.
Бородач убрал ноги подальше и подполз ко мне.
— Ты драк, — прошептал он, обнимая меня и слюнявя пьяными поцелуями. Я уже терпел из последних сил, но нужно было. Быть может, это последний человек с которым я разговариваю, и он точно меня завтра не вспомнит.
— Спсибо, — сказал я, — Йди домой.
— Дурак, — повторил Жорик и встал, — Но мой дрых.
— Конечно, друг, навсегда. Люк ту-ту и йди домой.
— Ту-ту и домой, — кивнул он соображая, — Давай.
Я схватил пакет с продуктами и сунул ноги в дыру. Не нашел опоры под ногами и чуть не навернулся. Бородач подхватил меня и улыбнулся.
— Джу.
— Спасибо, — наконец-то ступеньки нашлись под ногами и вдохнул свежий относительно воздух ешё раз, — Ну, пока. Иди домой.
Бородач кивнул и вытер слезу со щеки. Слишком много эмоций, как бы не вспомнил он завтра сегодняшнюю ночь.
Ожидая с каждым шагом, что меня сейчас цапнут за ногу, оставляя без куска мяса, я полез вниз. Все ниже и ниже. Голова была уже ниже уровня земли, светлый круг наверху становился все меньше и меньше, пока не стал величиной с монету.Что он там, заснул что ли? Нет, голова торчит.
Я отчаянно замахал рукой привлекая внимание:
— Закрывай!
Круг закрывался, погружая меня в кромешную тьму.
* * *
Продолжая вечер ужасных монстро-историй, я, сидя на лестнице и дрожа от страха и напряжения, вспомнил ещё одну.
Когда мне было лет одиннадцать, уже после того случая с летающими крысами, я устроился подрабатывать на какой-то завод. Какой? Да черт его знает. У нас их тут дофига, а лет мне было совсем не дофига. Какой-то завод с кучей мешков, кажется, с цементом внутри. Не это главное. Двое друзей позвали меня на лето подзаработать, им нужен был еще один в бригаду. Я подумал и согласился, посоветовался с мамой, конечно. Она с радостью согласилась и пообещала, что все деньги останутся у меня. Втайне она, конечно, надеялась, что работа отвадит меня от плохой компании и выпивки, приучит к труду, но, к сожалению, пацаны, что позвали меня, и были той самой плохой компанией.
Взяли нас без проблем, рабочих рук не хватало, особенно для такой работы. Выдали чистые, выстиранные, но рваные и старые рабочие рукавицы. Подошел начальник, прораб или как там его звание, и повел нас сквозь длинные темные склады. На ходу старался инструктировать, обращаясь к Олесю, так как тот выглядел старше, хотя и был младшим и самым глупым.
— Ваша обязанность грузить старые мешки на машину. Машина подъезжает, вы работаете. Шофер ждет. Сколько будете грузить — ваши проблемы . Получаете оплату за каждый полный рейс. Понятно?
— Понятно, — пробормотал туповатый Олесь.
— Работа не приятная, но другой у нас для вас нет, ребята. Понятно?
— Понятно, — хором ответили мы.
Когда проходили мимо одного из штабелей мешков, я заметил как из-под нижнего мешка выскочила крыса и набросилась на седого рабочего. Он поседел еще больше и стал топтать ее ногами,старался, но не попадал. В конце концов крыса юркнула назад под мешки и седой возмущенно замахал руками и закричал на матерном. Много и неприятно уху. Даже мы так еще не выражались.
— Крысы, — рявкнул прораб, — не боитесь?
— Нет! — дружно ответили мы, но еще долго оглядывались назад, не бежит ли крыса за нами.
Начальник познакомил нас со скучающим шофером, у того был очень удивленный вид, когда он нас разглядел. Пожал плечами и дал знак залезать в кузов грузовика. Сам он сел в кабину, убедился, что всё нормально, и мы поехали.
