Двадцать отражений лжи

Так какого эйра ты делаешь, Неро?!

...Нет, все, конечно, понятно. Он хороший психолог, этот ненормальный авантюрист — как и его знаменитый тезка. И моя реакция наверняка тщательно просчитана — в том числе и эти глупые метания. Рассчитывает, что явлюсь с повинной, замученая совестью?...

...В конце концов, даже не факт, что это его инициатива. Тан явно помогает Неро не просто по доброте душевной — хватка у парня как у бульдога, пусть и маскируется жизнерадостностью трехмесячного щенка. А самое главное — мотивы Тана пусть и не кристально прозрачны, но вполне понятны: как следует покопаться в моих знаниях. Учитывая все обстоятельства, шанс для него более чем уникальный. Так что вполне возможно, что идея меня завербовать принадлежала вовсе не Неро...

...И дело тут даже не в том, кто кому что сказал и сделал. Должны же быть какие-то рамки делового общения, в конце-то концов! Со своими менеджерами он себя так же ведет?!...

...Да какие тут вообще могут быть разговоры! Это дело принципа. Кто кому и что может быть должен в принципе. Да, принципе! ...

Кого я обманываю, боги мои...

Я ведь привязалась к нему, к этому мекалом укушенному придурку. Со всеми его безумными, абсолютно нереальными планами, которые он как-то умудряется проталкивать в жизнь, не жалея ни себя, ни других. С манерой читать нотации и учить жизни — как же меня это раздражает, кто бы знал... С сомнительным чувством юмора, и еще десятью тысячами других недостатков.

Просто мы одинаковые, как горошины в стручке. И именно поэтому он так хорошо меня знает — а не потому, что мы были так уж близко знакомы.

Меня осенило не так давно — когда, разговаривая с Таном, я видела, как сквозь мальчишку с веселыми глазами проступал мужчина, четко знающий, чего он хочет и почему. Возраст и количество прожитых лет — вещь относительная, а я стала об этом забывать. Сама я даже и близко не стара — но по своим меркам. Дома меня до сих пор называли бы "маленькая шэ".

А в тот раз мне напомнили, что у других тоже могут быть собственные "свои мерки". И не только Тан может быть старше Неро, что в общем-то очевидно, но и сам Неро может оказаться старше меня — и видеть, как я ляпаю те же ошибки, что и он когда-то давно.

Пусть он и заботится обо мне из соображений чисто меркантильных, но понимает меня по-настоящему. Никогда, с самого детства, я не могла взять в толк, почему это так важно. Может потому, что так и не нашла тех, кто мог бы понять нелепое существо, в котором взыграла спавшая в матери половинчатая кровь — тогда, когда весь клан уже вздохнул спокойно.

Теперь вот нашла...

На чернильно-черное небо выкатилась луна, блеклая, как отражение в грязном пруду. Я отвернулась.

Мне было плохо.

* * *

Дни были однообразны, как пустыня за окном.

Агенты сканировали каждый квадратный метр планеты и ближнего космоса, братья из Станайи под видом охраны круглосуточно дежурили у палаты Марлен. Все было настолько тихо, что бетонная плита, лежащая на моих плечах, от скверных предчувствий тяжелела с каждым днем.

Из книги Санха не удалось извлечь ничего полезного — я только окончательно запуталась в хитросплетении родственных связей высших эйра и переключилась на более насущные дела. Это работа для аналитика, а не замученного недосыпом оперативника.

Сейчас я ждала окончания обследования Марлен, сидя на скамейке в коридоре — свои прогнозы доктор Хова обозначил еще при первичном осмотре, но я хотела поговорить с ним еще раз. Мимо сновали медсестры, бросая опасливые взгляды в сторону "охранников", невозмутимо маячащих здесь же. О высоких гостях гудела уже вся клиника, на что я не обращала особого внимания: агенты ненавязчиво держали под контролем космодром и местную линию дальней связи. Не говоря уже о маленькой эскадре силовиков, рассеянной по всей звездной системе.

Я уже собиралась немного подремать, пока есть время, но к нашему маленькому обществу присоединился старший командующий силовиков. По широкоскулому мрачному лицу ходили желваки.

— Фарра Шалли, — с места начал он, забыв поздороваться. — У нас проблемы.

— Какие?

— На орбите планеты был задержан подозрительный корабль. Находящееся там лицо предъявило нам документы, свидетельствующие о дипломатической неприкосновенности. Согласно приказу мы отрекомендовались представителями пятой эскадры армии наместника Левой Ветви, — силовик стиснул зубы и следующую фразу процедил так, будто ее тянули из него клещами. — Но этот... дипломат заявил, что пятую эскадру вместе с третьей еще буквально вчера видел на орбите Солярики, и ему совершенно непонятно, как мы могли оказаться в двух неделях пути от нее. Мы намекнули на крайнюю секретность миссии, но, похоже, не слишком удачно.

— Сам-то он как здесь оказался? — я с досадой посмотрела на дверь, за которой уже два часа находилась Марлен.

— Телепортом. Утверждает, что у него важная и крайне срочная дипмиссия. Какие-либо подробности сообщать отказывается и угрожает натравить на нас СБ наместника, если его немедленно не отпустят, а наш начальник, то есть вы, не предоставит ему объяснений по поводу нашего... — желваки на его лице стали еще четче, — ...произвола.

— Ясно, — я мысленно попрощалась со спокойным сном еще на денек-другой. Неприятности с дипкорпусом — это как раз то, чего нам всем не хватает. Подчиняется он напрямую Императору, а Император при текущем положении дел вполне способен раскатать Корпус в очень тонкий листик, свернуть в рулончик и повесить на стенку боевых трофеев. — И где этот сердитый фарр сейчас? Кстати, у него беспилотник, или команда прилагается?

— Катер-беспилотник — видимо, прилетел откуда-то из соседней системы, на большее этой посудины не хватит. Сейчас сидит в "стриптизерке" на нашем челноке. Младшие командующие за ним наблюдают. Может, его в камеру посадить на недельку, пока здесь не закончим? — с надеждой спросил силовик.

— Сомневаюсь, что нас за это погладят по головке и отпустят с миром, — я скривилась. Возможно, даже придется выложить все начистоту. Ну, или почти все. — Пойдемте. Для начала попробуем переговоры, раз уж он этого хочет.

На челнок мы прибыли через два часа. Меня провели к небольшой каюте с милым прозвищем "стриптизерка" — обычно она использовалась для личных досмотров и имела массу рассованных по всем углам скрытых камер.

Я бегло просмотрела документы, которые дипломат предоставил в подтверждение своего статуса. Они были подлинными, что было проверенно еще до моего прибытия. Впрочем, его уже успели проверить по базе и, к сожалению, фарр Торн оказался именно тем, за кого себя выдавал. Полную биометрию без ведома объекта снять было нереально, но все остальное, вплоть до отпечатков пальцев, совпадало.

Натянув на лицо вежливую улыбку, я вошла. Дипломат оказался мужчиной небольшого роста, светловолосым и худым как жердь. По осанке мгновенно угадывался военный.

— Если не ошибаюсь, вы хотели меня видеть?

— Если вы командуете этими солдатами, то да, — отрывисто ответил мужчина, вставая и отвешивая мне приветственный поклон в почти придворном стиле. — Счастлив наконец вас увидеть, фарра.

— Вам того же, фарр, — отбила я мяч и присела на свободный стул. — Итак, зачем я вам понадобилась?

— Меня незаконно задержали! У меня важная миссия, и вы не имеете никаких прав ей препятствовать.

— В этом районе проходит важная операция. Мне был дан весьма недвусмысленный приказ, и вы подпадаете под его действие.

— Кому — вам? Ваши солдаты утверждают, что служат в пятой эскадре! Но на корабле нет опознавательных знаков, не говоря уже о том, что она здесь находиться никак не может — если только вы не открыли способ телепортации сверхкрупных форм, — с сарказмом отбрил Торн.

— Фарр, — вкрадчиво начала я. — вы утверждаете, что знаете всех солдат эскадры в лицо?

— Нет, но...

— Или, может быть, что знаете обо всех решениях, которые принимает Совет? В том числе и тех, о которых не ставят в известность никого?

— Но мне необходимо лететь! — упрямства мужчине было не занимать.

— Летите, — я равнодушно пожала плечами, — но только в порт другой планетарной системы.

— Вы не имеете права!

— Я имею право, — поняв, что разговор зашел на третий круг, я достала удостоверение. — Идет операция. Я не дам вам сесть, даже если вы напишите жалобу на высочайшее имя. Так что давайте не разжигать межведомственные конфликты.

Торн нахмурился. Я терпеливо ждала, разглядывая стены. Что с ним делать, я решила еще на подлете к челноку, и меня, на самом деле, устроил бы любой ответ. Хотя просто уговорить было бы безопаснее.

— Боюсь, придется этим и заняться, — наконец сказал он. — Надеюсь, у меня все еще есть право находиться на своем корабле, а не в этой... камере?

— Естественно, — я встала. — Вы можете перейти туда, если хотите.

— То, что я угодил только под домашний арест, безусловно, радует. Всего хорошего, — сухо отозвался Торн и машинально протянул мне руку. Я спокойно пожала ее, в это самое мгновение нырнув в чужое сознание, аккуратно разъединяя связи, стирая из памяти дипломата все события последних суток и погружая тело в анабиоз. Его глаза расширились, теряя осмысленное выражение, и мужчина осел на пол.

Да, вот именно поэтому солы и придумали отстраненно-вежливые поклоны.

Я убедилась, что наш дипломат действительно спит беспробудным сном, и отдала приказ перенести его на собственный катер. Командующего силовиков я отозвала в сторонку и попросила как следует обыскать фарра Торна на предмет амулетов и, буде таковые найдутся, отдать мне — свой ляп с Неро я запомнила очень хорошо. Тот сумрачно кивнул и направился вслед за своими солдатами. Вернувшись через десять минут, он отдал мне несколько колец. В космопорт мы вернулись вместе.

А фарр Торн будет спать в своей уютной каюте до тех пор, пока я не сброшу настройки — для него время остановилось еще сутки назад. Конечно, когда он очнется и обнаружит, что куда-то исчезли несколько дней, то пойдет к врачам, но проблем быть не должно — никаких препаратов у него в организме не найдут, а псионы в анабиоз погружать не умеют.

По крайней мере, так считается.

На остаток дня я заперлась в выделенной мне комнате в жилом корпусе и провела вечер за составлением и отправкой отчетов. Ближе к полуночи пришло очередное письмо от Тана — на этот раз почти целиком нецензурное. Уже несколько дней он пытался убедить меня, что за час-другой с Марлен не случится ничего катастрофического, а вот со мной, если делать перерывы в лечении — очень даже.

Минут десять я смотрела на гневно полыхающие красным строчки и в конце концов отстучала утвердительный ответ с координатами.

Считать ли это здравым смыслом — даже и не знаю.

Тан возник посреди моей комнаты уже через десять минут, раздраженный сверх всякой меры.

— Мне казалось, хоть вы понимаете, насколько все это серьезно! — не озаботившись формальностями в виде приветствий, прорычал он и стиснул мое плечо. Окружающий пейзаж коротко мигнул и светло-зеленые стены сменились на тускло-серые. — Вы вгоните меня в гроб! Оба!

Я вопросительно подняла брови, но он только мотнул головой, подталкивая к уже знакомой серебристой капсуле. Решив, что поговорить можно будет и оттуда, я послушно улеглась внутри. Подождала, пока Тан навесит мне на руки браслеты инъекторов и закроет крышку, и только потом поинтересовалась:

— Что-то случилось?

— А вы как думаете? — он сердито отстучал на управляющей панели программу. — То у одной отшибает мозги настолько, что элементарные принципы восстанавливающей терапии начинают считаться чем-то совершенно необязательным, то у второго... Вы же серьезный исследователь, что за детский сад?!...

— Во-первых, не такой уж и серьезный, а во-вторых — вы хоть представляете, какая на мне сейчас висит ответственность?!... — огрызнулась я.

— Представляю, — отрезал Тан, и помолчав, уже ровнее продолжил: — Вы действительно думаете, что можете на что-нибудь повлиять? Это ведь не беспомощный детеныш смертных — это эйра, и вы на себе прочувствовали, что сознание у нее проснулось давным-давно. Эта девочка уже сильнее вас в десятки раз и, поверьте, сумеет защитить себя сама.

У меня пропал дар речи.

— Тан, вы что — верите в это на полном серьезе?... — спросила я. — И вообще, откуда... А. Неро, да?

— Естественно, — он пожал плечами, отвечая то ли на первый, то ли на второй вопрос. По капсуле пополз красный туман, но эйфории на этот раз не было: просто невероятное облегчение, будто упал со спины рюкзак, набитый камнями. Амулет делает свое дело — тело начинает привыкать к нормальному течению рах, "звездного света", до того заблокированного намертво.

Но все равно я размякла, и уже не могла злиться.

— Что там с Неро, кстати, случилось? — услышала я свой малодушный вопрос и тут же хлопнула себя по губам.

— Абсолютно ничего, кроме отсутствия здравого смысла — это заболевание у вас общее. Вроде бы уже не маленький, а как послушаешь его аргументы — еще почище, чем у вас... На него накатали жалобу на четырнадцать страниц и со всеми формальностями отправили по официальному каналу в высшие инстанции, — Тан раздраженно тыкал световым пером в висящий перед ним экран. — А на рассмотрение он не явился, потому что, видите ли, у него тут все настолько срочно и неотложно, что даже на сутки вырваться никак не может. Вот и получил, на что нарывался. Мало того, что вселенский скандал и продление срока, так еще и ужесточение режима — причем все это не за жалобу, на которую всем начхать, а исключительно за неуважение к Совету.

Световое перо проткнуло голограмму насквозь, а я почувствовала, что у меня что-то не так с головой. Или со слухом.

— Скажите, а эти препараты, которые мне вводят... они не влияют на мозговую деятельность? — неуверенно спросила я. — Мне показалось, вы сейчас говорили что-то про Императорский Совет и какие-то сроки...

— Не про Императорский, — Тан наконец свернул окно и глубоко вздохнул. — Извините. Это наши внутренние проблемы, и я периодически забываю, что вы не в курсе дела.

— Ваши — это чьи? — я нахмурилась... и тут меня осенило. — Станайя! Вы тоже из Ордена Рух!

У него на лице возникло сложное выражение.

— В каком-то смысле — да.

Остаток сеанса прошел в молчании. Наконец тренькнул таймер, крышка капсулы с шипением приподнялась, выходя из пазов. Тан дернул ее вверх и подал мне руку, помогая выбраться. Я замялась. На самом деле я шла сюда не только и не столько за лечением, сколько за посредничеством. Через пару дней я вернусь на "Полюс" и, каждый раз, открывая шкаф, буду чувствовать себя виноватой. Выбросить у меня не поднялась рука, но не хранить же...

— Тан, вы можете кое-что передать Неро? — наконец сказала я. — Только за этим нужно будет заскочить ко мне на "Полюс".

Он внимательно посмотрел на меня.

— Заскочим.

Слова с делом расходились у него секунды на две-три, не больше. Тихий хлопок — и вокруг нас уже моя уютная, но тесная кухонька. Борясь с секундным приступом тошноты, я направилась в прихожую, по пути размышляя, какое еще количество координат, связанных со мной лично, ему выдали.