Тропой лекаря-3. Дар целителя

А вот женщину, которая сидела рядом, я знала.

— Линетт?

Герцогиня Моринар, собственной персоной, смотрела на меня, как на выходца из могилы.

— Вета... живая!

— Да... — говорить было еще трудновато. — Что со мной?

— Все в порядке. Теперь все будет хорошо.

Я кивнула, и прикрыла глаза. Хорошо?

Надеюсь, что так и будет. Я жива, а это неплохо. С этой мыслью я и провалилась в глубокий сон.

* * *

Приближенный Фолкс дрожал, как осиновый лист. Или как заячий хвост — тоже возможно. Вызов к королю ничего хорошего ему не сулил. Хоть и невиновен он, а все ж...

Подставил его Мартин, паскуда, чтоб ему на том свете угольков во все места напихали!

В королевский кабинет приближенный входил на подгибающихся ногах, но его величество был вполне благодушен.

— Проходите, приближенный, садитесь.

Фолкс повиновался.

— Вы не возражаете, если я перейду сразу к делу? — светски осведомился его величество.

Возражать королю в Алетаре сейчас дураков не было, поэтому Фолкс кивнул.

— Да, ваше величество.

— Вы знаете, что Храм пытался меня устранить?

— Да, ваше величество.

— А вы, Фолкс, хотите стать Доверенным?

Его величество, прищурившись, наблюдал за приближенным, и — да! Блеснуло нечто в маленьких глазках. Блеснуло, выплыло на свет...

Клюет. А кому и подсекать людские души, как не демону?

— Мне, ваше величество, Доверенным не стать никогда. Сами понимаете... Алетар — это ссылка. Хоть и почетная, но все знают, что Храм в Алетаре ниже грязи.

Эрик кивнул.

— Я думаю, настало время исправить эту несправедливость. Фолкс, вы не хотите стать во главе церкви Раденора?

Фолкс открыл рот. Закрыл. Подумал.

Пришел в ужас, и решился высказаться.

— Ваше величество... раскол?

— Именно, — улыбнулся довольный король.

— Ваше величество! — чуть ли не в голос возопил бедолага. — Да вы ж...

— Храм уже начал против меня военные действия. И спускать я этого не стану.

— Они ж... они вас...

— Фолкс, рассмотрите другой вариант? Совершенно случайно скончается от болезни нынешний доверенный. А заодно и десяток приближенных. Что начнется в Храме?

Тут Фолксу и раздумывать не надо было.

— Сцепятся они. В такое кубло...

— Во-от... А в это время вы, в Раденоре, объявляете, что это Светлый покарал слуг своих за прегрешения.

— Какие, ваше величество?

— Ознакомьтесь... — король бросил на стол несколько листков бумаги. Фолкс послушно взял, принялся читать — и обомлел малым не с первого листка.

Да, за такое...

Палачи не зря ели свой хлеб — Мартин сдавал всех и вся, доверенные люди короля третий день трясли храмы, дома аристократов, даже иногда портовые ночлежки...

И все найденное шло на стол канцлеру, а от него — королю.

И было интересного — много.

Списки заговорщиков, вся их финансовая документация, из которой недвусмысленно следовало, что свержение короля проплатил Храм, переписка, из которой следовало примерно то же самое...

Одним словом, единственное, в чем Храм был не виноват — это в скотоложестве. А остальное в списках было, вплоть до детоубийства. Не своими руками, понятно, но убил ты малыша сам, или он умер от вызванной твоей волей эпидемии — велика ли разница? Не на заразе грех, на человеке.

Все было скрупулезно учтено, записано, и Фолкс даже не сомневался, что доказательства — есть. Такими вещами не шутят и не раскидываются.

— Ва...ваше... ве... ве...ли...чество...

— Выпей-ка лучше, — Эрик покачал головой, переходя чуть ли не на дружеский тон. — И подумай, доверенный Раденора, как это люди воспримут?

По всему выходило, что без радости. Фолкс аж поежился.

— Ваше величество, да ежели это... убивать ведь будут! Всех! От холопов до...

— Именно, — его величество кивнул. — А потому есть у тебя лишь одна дорога — со мной под руку. Будешь обличать своих бывших дружков, говорить, что подло это, что отродясь ты ничего такого не замышлял, что ушли они от заветов Светлого Святого и лишь в Раденоре... ты понял?

Фолкс понял.

— Убьют меня.

— А ты не волнуйся. Не до тебя им будут. Сначала грызться примутся, а потом уж, как прогрызутся, может, и про тебя вспомнят. Да поздно будет. Мы тут уж укрепимся...

— А... каноны? Установления?

— Что у тебя — богословов под рукой мало? — удивился король. — Ладно, я тебе людей дам. У меня четыре человека на благо Раденора работают — хоть демона вызывая на главной площади, все оправдают и обоснуют. Тебе тоже сойдут. И речи напишут, и книги подправить помогут... Нравится тебе название — Храм Светлого Дня? Или Храм Светлого Завтра? Поглядим еще, что лучше будет, подумаем.

Фолкс поежился.

— Ваше величество, а если не справлюсь?

— Другой найдется. Который справится, — подбодрил король. Ласково-ласково.

И Фолксу это не понравилось. Что будет в таком случае с ним, приближенный и подумать боялся.

— Не все ведь согласятся. Многие откажутся, не захотят пойти за мной...

— Кто не захочет пойти за тобой, отправится лично к Доверенному, — успокоил его величество. И если бы Фолкс не знал, какую судьбу Эрик Раденор уготовил тому...

Это был даже не мороз по коже, тут хоть весь мехом обрасти — не поможет. Жуть глубинная и изначальная. И понимание того, что выхода нет. Не будет.

— Ваше величество...

— Да — или нет?

— Да, ваше величество. Вы и мертвого уговорите...

— Так мне и положено, — расплылся в нежной улыбке некромант. — Работа такая...

* * *

Интересно, Линетт здесь так и сидела?

Это было первое, о чем я подумала, увидев ее рядом с собой. Словно и не уходила никуда, пока я спала.

— Линетт?

В этот раз мне было легче разговаривать. Линетт Моринар повернула голову и улыбнулась мне.

— Вета, ты как?

— Жить буду. Попить можно?

— Конечно.

Меня вновь напоили, теперь чем-то густым, травяным и сладким, я половину компонентов не признала. Мята, яблоко, что-то еще...

— Что случилось? Почему я здесь?

— Ты не помнишь?

Я прикрыла глаза.

Помнила.

Бабушку в голубом платье — помнила. А раньше?

Родители... Да, они приехали в Алетар. Мы разговаривали, потом...

Память вернулась одним рывком. Словно кто-то взял за плечи и жестко встряхнул меня.

Тронный зал.

Храмовники.

Сила жизни против самой себя.

Пустота...

Я прислушалась к себе, к той искорке, которая всегда горела внутри меня, и...

Пустота...

Понимая, что это бесполезно, вытянула вперед руку, коснулась Линетт, замерла на миг, ожидая отклика...

Пустота...

Линетт схватила меня за руку.

— Вета... ты...?

— Я выгорела, — слова были колючими и острыми на ощупь. Они слетали с губ, как маленькие льдинки, катились по одеялу, придавливали меня, словно горы. — Я больше не маг.

— Вета...

— Я — никто. Меня просто нет.

Я откинулась назад. В глазах стремительно разрасталась чернота, затмевая собой дневной свет. Нет дара, нет силы, нет меня... к чему я — такая? Кому? Зачем?

Лучше было бы остаться там, с бабушкой...

Хочу туда...

Серое ничто потянуло меня к себе, и я не сопротивлялась, покорно падая в его объятия.

* * *

Когда я очнулась второй раз, Линетт рядом не было. Зато у кровати, в большом кресле сидел Ренар Дирот, что-то листал...

Мне даже не пришлось его окликать — сразу заметил.

— Проснулась, наша героиня?

Я даже головы не повернула.

Героиня.

А герои должны что? Правильно, умирать. Потому что неясно, что с ними делать, с героями-то, после того, как они совершат свой подвиг. Только вот мне этого не удалось...

А жаль.

На моей руке сомкнулись сильные пальцы мага. Раньше я бы ощутила это, как волну тепла, а сейчас...

Сейчас я была пуста.

Внутри меня больше не было магии.

Совсем. И чужую магию я тоже не чувствовала. И от этого хотелось умереть.

— Я выгорела?

Голос показался чужим и тусклым. Ренар вздохнул, помялся...

— Я не хотел бы говорить так определенно...

— Да или нет?

— Да, — сдался маг. — Выгорела. Магического дара в тебе не осталось.

Я опустила ресницы.

А чего я ожидала? Маг жизни, убивший человека, теряет свой дар. Это правило, и это правильно. Жизнь даруется не для того, чтобы причинять смерть, а я...

Дура.

— Вета, не стоит так отчаиваться...

Интересно, что бы вы сказали, господин маг, окажись вы на моем месте?

Вслух я этого не произнесла, но молчание, видимо, оказалось очень выразительным. Ренар помялся у кровати и продолжил увещевания.

— Ты еще молода, ты сможешь найти себе дело по душе...

— Выйти замуж, родить детей, найти себя, — согласилась я. — Благодарю вас, господин маг. Безусловно, я справлюсь и с этой бедой.

Ренар покачал головой.

— Вета, не стоит так уж...

— Я в порядке, — воспитание не подвело. — Надеюсь, вы понимаете, что я не покончу жизнь самоубийством, не стану биться в истерике, и не хочу выслушивать все нужные и правильные слова, которые для меня заготовлены. Мне бы хотелось побыть одной, если вы не против.

Ренар отпустил мою руку.

— Ты обещаешь, что ничего с собой не сделаешь?

— Я не стану кончать жизнь самоубийством, — еще раз повторила я. — И никого не попрошу помочь мне в этом. Я могу остаться одна?

— Да, — сдался Ренар.

Дверь мягко стукнулась об косяк.

Я посмотрела в окно. Пара шагов, одно движение — и все. Все будет кончено.

Я окажусь там, откуда вернулась.

В сером мареве, рядом с бабушкой, единственным человеком в этой жизни, кому я была небезразлична. Который меня любил просто так, без оглядки на дар и способности...

Там мне будет хорошо и уютно.

Будет ли?

Я представила разочарование в глазах бабушки. Отчего-то я хорошо помнила тот разговор. Был он, или подсознание подсунуло мне его в бреду?

Не знаю. Но платья этого я у нее никогда не видела. Может, и не бред?

Вот я приду к ней, а она посмотрит... разочаровано. Не даст понять, что обиделась, что ждала от меня большего, но я-то знать буду, что оказалась недостойна. И как тогда быть?

Там я уже ничего исправить не смогу, никогда...

А здесь — что делать?

Мои размышления оборвал приход короля. Его величество уселся на кровать и без особых церемоний взял меня за руку. Сосредоточился, в глазах блеснули алые искры...

Волну его силы я тоже не почувствовала. Знала, что она есть, но не чувствовала.

— Как ты себя чувствуешь?

Я не удержалась от кривой усмешки.

— Героиней дня, ваше величество.

— Есть силы на иронию? Отлично. Самоубийств не будет?

Я чуть слышно фыркнула.

— Нет, ваше величество. Не будет.

— Еще лучше. Я должен сказать тебе кое-что...

— Что тот мальчик, маг жизни, был моим родственником?

Наверное, я единственный на земле человек, который видел демона с открытым ртом. Ладно. Полудемона.

— Ты знаешь? Откуда?

— Еще тогда почувствовала. Это правда?

— Да. У твоей прабабушки был дар, такой же, как у тебя, только слабее. Намного. Но твоя бабушка знала, чего можно ждать. Прабабка сбежала из храма...

— Как ее звали?

— Лизетта Дайнир.

Я покачала головой. Нет, это мне ни о чем не говорило. Да и бабушка называла всегда другое имя...

— Не слышала. Никогда.

— Жаль. У твоей прабабушки был брат, вот, этот мальчик — его потомок.

— Всего один?

— Не совсем. У тебя есть сноха... жена брата. И у нее будет ребенок.

— Они сейчас в Храме?

— Пока — да, — честно ответил его величество. — Но я придумаю, как их вытащить... уже придумал. Если не возражаешь, я попрошу немного твоей крови...

— Неужели не успели нацедить, пока я болела?

— Успели. Но спросить-то надо?

— Надо. Наверное. Я разрешаю.

Его величество кивнул.

— Больше живых потомков не нашлось. Жаль, конечно...

— Бабушка говорила, что это обратная сторона дара. Маги жизни неплодовиты, может за всю жизнь у них и будет-то один-два ребенка.

— И те, кто без дара?

— То же самое. Бабушка была без дара, а ребенок у нее был лишь один. У отца, правда, нас трое...

— Двое, — вздохнул его величество. — Двое.

Я искренне удивилась.

— Почему?

— Твоя сестра не от графа. Уж извини...

Я даже глазами не повела. Ну, не от графа. Это сейчас казалось таким ничтожным, по сравнению с тем, что произошло.

— Как они?

— Их убили храмовники.

Я не заплакала. Я вообще ничего не почувствовала.

Я утратила дар.

Считайте меня черствой, бесчеловечной, подлой, но здесь и сейчас для меня это было важнее, чем утрата людей, которые торговали мной, как... как колбасой на базаре!

— Мне жаль, — его величество наблюдал за моей реакцией. — Вета.... Прости меня. Пожалуйста, если сможешь, прости.

Я удивилась настолько, что повернула голову и поглядела на короля.

Эрик Раденор сидел рядом, и на лице его было самое искреннее раскаяние.

— За что, ва...

— Эрик. Ты имеешь право называть меня по имени. И как кровная родственница, и как защитница...

— За что, Эрик? — послушно повторила я, не вдаваясь в детали.

— Я должен был понять, что не все так просто. Я должен был предусмотреть... Я оказался непростительно беспечен и глуп. И потому ты утратила дар и едва не поплатилась жизнью. Это моя вина, Ветана.

Вина была его, да. Но что это меняло? Впрочем...

— Я прощаю вас, Эрик.

Король покачал головой.

— Вета... не надо так, ладно?

— А как — надо? Надо кричать, биться тут в истерике, пытаться выброситься в окно? Чего вы от меня хотите, Эрик?

— Не знаю, — честно признался король. — но понимаю, что ты сейчас играешь... немного.

— Вы же полудемон. Должны чувствовать, когда я лгу, а когда говорю правду. Я вас не виню. Я вас простила. Я не собираюсь убивать себя. Этого достаточно?

— Ты не лжешь, это правда. Но... Вета, а чего ты хочешь?

Я подумала. Недолго...

— Дайте мне слово, Эрик.

— Даю.

— И не спросите — какое?

— Мою голову ты не потребуешь? А остальное я тебе и так дам. Обязан.

— Голову — нет. Просто пообещайте мне вытащить мою сноху из Храма. И если у нее родится маг жизни, вырастите его... не как его отца. Ладно?

Его величество посмотрел на меня. Странно как-то.

— А для себя ты ничего попросить не хочешь?

— А у меня все есть, — махнула я рукой. — Дом есть, руки-ноги целы, в травах я разбираюсь, ими и заработаю. Да и в лечебницу меня возьмут, не даром единым ведь людей лечат...

Его величество закатил глаза.

— Вета, ты... ты ужасна!

Я искренне удивилась.

Я — ужасна? Да я все сделала, чтобы им было хорошо, а меня... вот так! Где справедливость? Или меня даже в покое не смогут оставить?

Как оказалось — не смогут.

— Ты понимаешь, что вернуться в свой домик не сможешь?

— Почему?

— Потому что. Пойдут-то к тебе, как к лекарю, а ты помочь не сможешь, как раньше. Как это будет для тебя?

Я подумала пару минут, и честно созналась.