Демон рыгнул и продолжил заниматься любимым делом — пить по черному, рассказывая придорожные байки своей уже хорошо знакомой компании.
— Чего угрюмый такой? — Варт медленно попивал пиво, то и дело, косясь на входную дверь.
— Сам-то чего постоянно на дверь смотришь? — потягивая неплохой отвар из трав, ответил паладин.
— Вернется. — Уверенно проговорил Варт.
— Не сомневаюсь. — Алекс обратил внимание на слорга.
Тот был взволнован. Ему тоже явно не нравилось решение Максима погулять по ночному городу в одиночку.
— ...А потом, значит, замолчал. Понял, гномишка, что сказанул-то лишнего и сразу в кусты. — Продолжал свой рассказ непонятно для кого Кладий.
На улице послышались крики, шум и грохот. Оживление в зале застыло в томительном ожидании, всем явно хотелось продолжить веселье, но и узнать, что же творится ночью вне стен постоялого двора, тоже не терпелось. Однако больше никаких звуков снаружи не доносилось. Пару минут. Потом же последовала череда вспышек, осветивших извне трактир через окна, а за ней прогремели взрывы, послышались чьи-то команды, раздались арбалетные залпы. В воздухе резко похолодало. Все, кроме Варта, будучи магами, почувствовали, что на улице творится волшебство, и волшебство чрезмерно сильное для такого захолустного городка.
Слов не потребовалось. Словно по неведомой команде дирижера, скрывающегося в тени, друзья начали действовать. Оран бросился на второй этаж за оставшимися вещами, Катя поспешила в конюшни через вход для слуг, остальные же ринулись наружу. Все прекрасно понимали, кто мог стать виновником ночных фейерверков.
Предчувствие их не обмануло. Постоялый двор был расположен близи одной узкой площади, отдаленной от центра. На ней-то и происходили главные события, походившие со стороны на самую настоящую охоту. Только в данном случае Максим был вместо зверя, а охотники-церковники, которым помогали регулярные войска, стремились поймать его и засадить в железную клетку — повозку с магическими решетками. Похоже, маг спирали был нужен им живым.
Никто не колебался, будь то демон, слорг, паладин или Лан, поспешив на помощь Максу.
Макс как раз закончил все дела в доме рабовладельца: освободил рабов (тех, кто желал уходить; тех, кто не желал, просто вырубил и передал на попечение другим) и поджег дом. Долго он думал над тем, что делать с дворецким, но решив, что тот может быть опасен для него и для друзей, не стал про него упоминать, оставив умирать в ночном пламени: собственноручно убивать невинного он желанием не горел, оставив грязное дело на долю стихии.
И вот как только он все это закончил и отошел от дома на расстояние пятидесяти шагов — начались неприятности. Сперва он почувствовал, как резко вокруг него похолодел воздух, а затем вспомнил то немногое, что говорил ему Лан о магии, но было поздно. Вокруг возник стол огня, а Макс оказался точно в центре магического котла. Если бы не амулет полной защиты, который Лан с Ораном после схватки с изгоем заряжали специально для своего спасителя несколько дней подряд — быть ему обгоревшим стейком. Теперь он по настоящему оценил заботу друзей, пластом лежавших после такой "зарядки".
Грудь обожгло. Было ощущение, что амулет плавится и входит в кожу Макса, оставляя там свой вечный след, и, тем не менее, землянин избежал первой ловушки, что не слишком расстроило нападавших. Он опять опчувствовал, что рядом творится волшебство, однако обращаться внимание на то, чего еще нет времени не было: прямо перед ним вылетели солдаты — регулярные войска, которыми кишел Ольт.
Меч с приятным звоном выбирается из ножен. Эльфийская сталь вновь радуется тому, что может быть пущена в ход после перерыва. Во вторую руку плавно ложится кинжал острием вниз. Противников всего пять. Солдаты-пехотинцы, не обремененные латами: простая кольчуга, шлем, наручи и куртка с плащом — вот их удел. Сразу все пятеро бросаются на Макса. "Ошибка номер один, — звучит у него в голове голос Варта, — противники бросаются на тебя толпой. Используй это". Как будто по указке слорга, Максим уклоняется от небрежного выпада первого солдата, чей меч проходит точно над головой мага спирали. Кинжал глубоко вошел в плоть, пробив дешевую кольчугу и окрасившись теплой кровью, от которой шел пар на ночном морозе. Тем временем изогнутый основной клинок, чистая помесь самурайского меча и восточной сабли, с рукояткой изогнутой формы, в обратную сторону от клинка, и маленьким перекрестием, с эльфийской надписью под ним, без труда рассекла грудную клетку стоявшего справа солдата. Меч вошел, словно нож в масло. Лишившись в мгновение ока двух союзников, оставшаяся троица замешкалась. "Ошибка номер два, — в голове опять зазвучал голос Варта, — противники паникуют или мешкают. Пользуйся моментом и добивай врага, пока тот не пришел в себя". Макс отчетливо помнил слова своего учителя, и упускать момент не собирался. Двумя легкими движениями кинжал оказался в теле третьего нападавшего, четвертый получил метательный нож в горло, последнего же Максим просто оглушил мечом — опасности тот больше не представлял.
В момент, когда маг спирали покончил с солдатами, он вновь почувствовал магию, но на этот раз уже был готов без амулета ей противостоять: он провел ни одну бессонную ночь в Вольных баронствах, стараясь зарядить хранилища своих клинков в виде драгоценных камней в гарде. Теперь же он надеялся, что это окупится. Окупилось. Сам он магией пользоваться не мог, но благодаря сохраненной в камнях энергии сумел накинуть защитный полог, который сразу, приняв на себя сильное плетение, выраженное опять в магии огня, затрещал, но выстоял. "Запаса хватит ненадолго, нужно поскорее скрыться и постараться передать ребятам то, что сегодня узнал" — крутились мысли в голове.
Еще несколько раз на него нападали солдаты, однако сильной угрозы они не представляли и Максим быстро с ними разобрался. Настоящие трудности пришли в паре метров от постоялого двора. Когда ему все же показалось, что удалось выиграть немного времени — его окружили. На этот раз местом сражения стала городская площадь, отлично простреливаемая со всех сторон, а противниками люди в серых рясах и плащах, с огромными двуручными молотами и мечами (насколько мог судить Максим, это были в большей части фламберги и эспадоны), очень похожими на тот, что носил Алекс (опять же, насколько знал Макс, молодой паладин пользовался именно фламбергом с солидным завитым перекрестием, украшенным минералами и маленькими камнями, так же лезвие целиком сопровождала надпись на древнем языке).
Мысли из головы пропали напрочь, Максим понимал — одно неверное движение и он будет валяться в первой придорожной канаве. Церковники не торопились. И вот это больше всего настораживало молодого человека. Интуиция кричала об опасности и та не заставила себя ждать. Прямо под ногами образовалось настоящее жерло вулкана, растопившее в радиусе двух метров весь снег. Щит затрясся от напряжения, начиная лопаться, сыпаться осколками. Камень в кинжале полностью истощился, отдав весь запас пологу, пришлось подключать резервы меча, чтобы пережить магическую атаку. Но на этом все только начиналось. Церковники, коих Максим насчитал аж пятнадцать личностей, синхронно расступились, пропуская вперед стройный ряд арбалетчиков. "А вот это уже плохо", — думал Максим, прячась за сугробами и деревьями скромной аллеи. Часть болтов осталась в снегу, часть застряла или отскочила от промерзшей коры деревьев, остальные он старательно отбивал. Правда, два все же нашли цель, оставив скользящие, но не менее болезненные раны на бедре и ребрах. Арбалетный шквал стих, давая возможность главным силам подобраться к опасному магу спирали. Кольцо начали сжимать святые братья, обнажив величественные двуручные мечи.
В отличие от неумех — солдат местного феодала, нынешние противники были куда искуснее в бою и не рвались толпой на мага. Сражались они парами, поочередно меняясь, чтобы не уставать. А вот Максим почти вымотался. "Не, так дело не пойдет", — землянин попытался достать мечом плечо церковника в коричневой рясе, держащего огромный молот. Однако действие принесло совершенно противоположный от задуманного результат: молот был использован как щит, что привело к потере равновесия и разбалансировке стойки. Этим незамедлительно воспользовался второй церковник из пары, достав своим фламбергом бедро Максима. В обычной ситуации лезвие бы разрубило бедро на две части, достав до кости, но в тот момент меч лишь оставил глубокую рану. Причиной этому стал арбалетный болт, пролетевший в сантиметре от уха нападавшего. Уклоняясь, он банально поскользнутся, потеряв равновесие. Теперь уже Максим, превозмогая жгучую боль и правой рукой блокируя атаку молота, ударил неудачливого нападавшего. Кинжал вошел точно в горло. Обмякшее тело опустилось за землю и, недолго пробившись в судорогах, навсегда затихло, добавляя в грязный снег новые, багровые тона.
Смерть соратника не разозлила и не ошеломила церковников, наоборот, придала им запала. Они еще больше стали теснить мага, но теперь их стало меньше, всего три пары. В те же секунды послышался звон металла о металл. Знакомый звон. Макс узнал Алекса и Варта, оттянувших часть нападающих на себя. Бой шел тяжело. Тяжело для всех. Но если Максиму приходилось справляться только с тремя парами, то на друзей переключилась и местная стража с солдатами феодала. "Надо заканчивать с этим, иначе все тут ляжем", — но рефлексы опередили мысли. Используя последний запас магии в эльфийском мече, он сформировал жгут и полоснул им двух паладинов перед собой. Те упали навзничь, не успев отреагировать; послышался треск магических амулетов. "Все, теперь без защиты", — в Макса тут же полетел стрела света, напоминающая молнию. Он уклонился, сделав кувырок через больное колено. Штанина и куртка уже сполна окрасились человеческой кровью, а голова болела, но отдыхать пока было рано. Воспользовавшись открывшимся путем к спасению, он нырнул в "окно", отбиваясь от атак разъяренных церковников, имевших место на успех. Колотая рана на икроножной мышце, рваная рана в плече и сломанный или раздробленный левый локоть. Такую цену пришлось заплатить за сохранение жизни.
Спиной Макс почувствовал жар, оборачиваться не стал — это было смерти подобно, однако почувствовал знакомую магию. "А паренек делает успехи". Затем на площади расплылся густой серый туман, стали слышны крики обезумевших от страха солдат, а довершила все это действие цепь разрядов молний, ударивших точно в святых братьев, погнавшихся за раненым магом.
Макс уже хотел скрыться в темноте одного из переулков, а дальше выбираться из города окольными путями, но не тут-то было. Железная, он бы даже сказал, мертвая хватка вцепилась в его раздробленный локоть, вызвав приступ нестерпимой боли, от которой даже слезы на глазах начали наворачиваться.
— За мной. — Не терпящим возражений тоном проговорила Катерина.
Шэс ждал своего хозяина в нескольких улицах от площади. Джар был возбужден и рвался в бой: он чувствовал боль своего владельца и стремился разделить любую участь с ним, пускай даже печальную, но его крепко держал Оран, попутно пытаясь успокоить почти лишенное здравомыслия животное.
Катерина все так же молча оседлала своего ящера. Оран помог Максу залезть на джара, после чего сам последовал примеру вампирессы. Не говоря ни слова, вампирша понеслась прочь от места схватки по улицам Ольта. Макс про себя матерился из-за ран на всем теле, особенно неудобно бело держать поводья одной рукой, ведь Шэс развивал приличную скорость. Джар, чувствуя боль хозяина, щедро делился с ним энергией через связывающий их канал, за что землянин действительно благодарен молчаливому другу.
Город Ольт ничем не выделялся — обычная захолустная дыра, как его называли в высшем свете те, кто вообще знал об его существовании. Тут не было многовековой истории или знаменитым мастеровых, не было оживленного торгового тракта или водного пути, не было ни военной школы, ни чего-то еще — обычный серый город за свое существование даже набегов со стороны Вольных баронств не пережил, ведь их просто не случалось по вполне логичным причинам. Однако утром об этом городе узнают многие на Гириде: тайные службы, церковники и ассамблея магии, демонопоклонники и высшей свет Эльба. Каждый из них услышит о том, что этот доселе непримечательный город стал местом встречи нового мага спирали и святых братьев, разрушивших немало домов и улиц. Так же каждый сильный мира сего будет держать в уме то, что эпоха застоя постепенно канула в лету, открыв дорогу для новых лиц и имен, сражений и историй. Но никто так и не будет до конца уверен, что же принесет рассвет нового времени: лучезарный и великий расцвет стран, эру технологий и магических открытий или же темные смутные времена, ознаменовавшие закат для всего Гирида.
В ту ночь Максим провожал маленький неизвестный ему городок с печальной улыбкой на лице. Они беспрепятственно выбрались из Ольта и были уже далеко, по крайней мере, выиграли для себя время, чтобы уйти от погони. Раны благодаря стараниям Шэса болели меньше, усилилось лишь смутное беспокойство в душе, зародившееся где-то внутри. В этом городе он впервые в действительности осознал жестокие реалии своего нового мира, понял, что либо сломается под грузом идеалов и устоев Земли, либо выберет новый для себя путь: лидера ли, друга ли, простого подчиненного или владыки целого континента? Тогда он не знал ответа на этот вопрос, как и на многие другие. Он просто подставил лицо приятному зимнему солнцу, прогнавшему ночное наваждение, смотря, как в его восходящих лучах пылает пепелище, окутанное клубами прозрачного дыма. Пепелище, на котором родилось его новое "я", лишенное детских иллюзий.
Глава 9. Кукловод.
— Клаус, чего так копаешься, увалень ты деревенский? — послышался ленивый немолодой голос — Заканчивай уже осмотр и пойдем промочим горло в трактир.
— Уже иду, господин Мирт. — Впопыхах протараторил парень лет семнадцати от роду.
Старый вояка пробурчал какое-то ругательство, связанное с умственными способностями своего подчиненного и, опершись о каменную стену ближайшего дома, стал терпеливо ждать. Несмотря на то, что молодой парень просто старался выполнять свою работу, и выполнять ее хорошо, Мирт был не доволен. "Все они такие, как только приходят на службу. Ничего. Побудет тут с моего, запоет по-другому", — затем старый служивый вспомнил себя в возрасте семнадцатилетнего сопляка. На губах сложилась едва заметная улыбка.
Впрочем, улыбка тут же пропала с лица солдата. Когда-то он был мечтателем, грезил славными ратными подвигами и все думал о том, как же ему поведать мир, увидеть диковинных животных и самых красивых девушек. А что теперь? Теперь ему далеко за пятьдесят и он патрулирует территорию города. Ходит в публичный дом, когда того позволяют сбережения бедного стражника и шастается по кабакам да трактирам: страже в некоторых из них наливают бесплатно. До определенного предела, конечно, но все равно приятно, что твою работу кто-то ценит. Хотя, так ли уж плоха его жизнь? Он огляделся по сторонам.
