Рожденная жить

Королевский дворец был взбудоражен произошедшим, король орал на главу службы безопасности, а я пообещал ему войну, в случае если единственный наследник моего короля не будет найден живым!

Я, конечно, понимал, что даже если я сейчас возьму и убью Дориана, это ничем не поможет моему другу! За окном опустилась ночь, завывала вьюга, крепчал мороз и, к утру я уже не надеялся увидеть своего принца живым.

Я не смог сомкнуть глаз, но трясло не только меня. Все наши сопровождающие готовились сложить свои головы на плахе. Вряд ли отец Кристиана простит нам всем гибель своего сына.

Рано утром ко мне в покои кто-то осторожно постучался. Я, находясь во взвинченном состоянии, сначала просто не обратил внимания на этот не своевременный стук. Но он повторился, и я осознал, что стучат в мою дверь. Пригласив посетителя войти, я с удивлением узнал в нем одного из виконтов Деверли. Поклонившись мне, он очень тихо произнес:

— Ваше сиятельство, если вы хотите узнать о судьбе друга, вам нужно пройти со мной.

Я, схватив его за грудки, встряхнул и прокричал:

— Говори! — на что он отреагировал очень спокойно. Убрал от себя мои руки, при этом, не напрягаясь, разжал мои судорожно сжатые пальцы, поправил свою одежду и, наклонившись к моему лицу, еле слышно прошептал.

— Не кричите, просто пройдемте со мной, и вы все узнаете.

Вздохнув, я перевел дыхание и кивком головы показал ему, что готов следовать за ним.

Выйдя из моих покоев, мы направились в восточное крыло дворца. Я понял, что меня приглашают на территорию герцогини, и сразу заподозрил ее в пропаже принца, правда, причину не смог даже вообразить и терялся в догадках.

По причине слишком раннего времени, в коридорах мы ни кого не встретили. Возле смежных дверей, ведущих в восточное крыло, стояла стража, которая преграждала путь, но, по знаку моего сопровождающего, нас беспрекословно пропустили, и виконт проводил меня в небольшую гостиную.

В комнате меня ждали три человека: Данелия Ринвел, второй виконт Деверли и человек с полностью закрытым маской лицом. Все они поздоровались со мной, и графиня предложила мне присесть. Сдержав вопросы, которые так и рвались из меня, я решил подождать разъяснения того, зачем меня пригласили на такой ранний завтрак.

Пока слуги накрывали на стол, все молчали, но как только они удалились, первой заговорила графиня:

— Граф, мы посоветовались и пригласили вас, чтобы сообщить о том, что вчера, во время охоты, группа наемников совершила нападение на вашего принца.

От ее слов у меня перехватило дыхание, а девушка спокойно продолжила:

— Еще до начала охоты, мы договорились держаться в стороне от основной массы охотников и поэтому, во время заметили, как люди, одетые в форму егерей вынудили его высочество отделиться ото всех. Он попытался на своем великолепном коне уйти от преследования, но его загнали на поляну далеко в стороне от общей массы охотников. Как только мы смогли обогнуть кавалькаду, то последовали за ним. Заметив преследование, наемники постарались нас задержать. Они, как оказалось, не собирались вступать с принцем в схватку, а просто расстреливали его издалека. Нападавших мы уничтожили, но принц был ранен, видимо, несколько стрел были с магической начинкой и пробили его щит. Наверняка же у него был, какой-либо артефакт, но его силы не хватило.

Меня и герцогиню учили оказывать помощь при ранениях, и поэтому, я могу сейчас с уверенностью сказать, что ваш принц жив, но перевозить его нельзя. Айвенлин осталась с ним в лесу. Спрятав их, нам пришлось уводить за собой погоню. Как оказалось, отряд наемников разбился на три части, и две из них пустились за нами, решив, что тело принца мы увозим с собой. Вернемся за ними в лес мы завтра, ближе к ночи, вас возьмем с собой. Раньше Кристиана перевозить будет нельзя!

Ее спокойный тон и выводы, которые она сделала, меня взбесили! Я с негодованием обрушился на нее:

— Вы — глупые дети! Вы слишком много на себя берете! Даже если ваша история правдива! В чем я сомневаюсь, поэтому требую, чтобы вы точно показали мне, где находится принц. Сейчас мы возьмем мага, лекаря, охрану и поспешим в лес и, если ваша герцогиня и Кристиан не смогли выжить в течение этой морозной ночи, я привлеку вас к ответственности, и вы пожалеете, что не рассказали мне всего еще вчера!

В ответ на мое требование заговорил мужчина в маске. Его голос был безлик и спокоен.

— Требовать чего-либо вы можете у себя дома или в королевском дворце. Здесь выполняются распоряжения герцогини де Мелвел. Если вы не возьмете себя в руки и не успокоитесь, просто не выйдете из этой гостиной до завтрашнего вечера. У дверей с той стороны уже стоит стража, но, принимая во внимание ваше беспокойство, могу вам пояснить, чем руководствовалась Айвенлин, давая такое распоряжение.

Во-первых, наша госпожа действительно обладает навыками ухода за ранеными, и если она сказала подождать, значит другого решения не было.

Во-вторых, не только отряды короля ищут принца, но и убийцы, и поэтому пока его нет во дворце, я бы рекомендовал вам направить свои усилия на поиски того, кто их нанял. Тем более, что вчера ночью наши люди доставили в подземелье предводителя наемников, нападавших на принца. Его допросили, но он вполне вменяем, и мы можем передать его вашей службе безопасности с условием не разглашения того, кто вам его помог задержать.

И, в-третьих — Айвенлин и Кристиан спокойно смогут прожить два дня в зимнем лесу. Не делайте такие большие глаза граф, и не торопитесь возражать, просто дослушайте то, что я собираюсь вам сказать. Выезжая на охоту, каждый из "глупых детей", как вы их назвали, имел при себе вещевой мешок с набором вещей и артефактов, при помощи которых можно выжить в зимнем лесу, и все они были оставлены госпоже герцогине. Поэтому, мы с уверенностью можем сказать, что с ними все в порядке, и если вы дадите слово, что все услышанное вами останется в тайне, вас проводят в ваши покои, и отдадут вашим людям задержанного, находящегося в камере. Поимкой заговорщиков и преступников, все же, должна заниматься тайная служба короля, а не герцогиня семнадцати лет. Хватит того, что она сейчас находится в метель в зимнем лесу с раненым на руках и рыскающими вокруг непонятными отрядами. Будем надеяться, что у нашей девочки все получится, и вы не будете на нее орать, когда завтра вечером мы будем их забирать.

И еще, пока ее нет с нами, мне хочется сказать, что ваша охрана организована очень плохо, и вы должны быть безмерно благодарны этим молодым людям не только за спасение вашего принца, но и за то, что все ваши сопровождающие сохранят свои головы на плечах! Ребята рисковали жизнью, выполняя ваши обязанности, а Айвенлин до сих пор находится в опасности. Надеюсь, я все понятно изложил? — добавил он, и мне стало очень стыдно за мои вопли.

Он был прав, а мне оставалось только извиниться, что я и сделал:

— Я прошу прощения у вас, господа, за свое поведение. Обещаю, что ничего ни кому рассказывать без разрешения герцогини не буду, и надеюсь, что завтра вы возьмете меня с собой.

Встав, я поклонился и произнес:

— Я благодарю вас от всей души за помощь. Теперь же мне пора удалиться и заняться заговорщиками.

— Я провожу вас и дам распоряжение доставить арестованного к вашим покоям через десять минут, — проговорил мужчина в маске и поднялся из-за стола.

Остальные просто, молча прощаясь, поклонились мне. Видимо, я все-таки их обидел, но пока тревога за друга не давала мне окончательно признать свою неправоту.

Поспешно направляясь к себе, я думал о том, что нужно успеть сделать за эти два дня.

Кристиан

Как только я проснулся, сразу ощутил, что чувствую себя намного лучше. Боль в груди была уже не режущей, а просто немного тянущей и дышалось намного легче. Открыв глаза, я понял, что все еще нахожусь в лесу, в убежище с моим маленьким ангелом хранителем наедине. Именно это порадовало меня больше всего. Небольшой костерок освещал наше укрытие, и красные блики плясали вокруг нас. Настроение мое улучшалось с каждым вздохом, ведь я смог почувствовать, что Айвенлин лежит рядом со мной, под одним одеялом, прижавшись ко мне и обнимая меня за талию. Моя малышка тихонько сопела, уткнувшись мне в бок, и эта близость меня просто умиляла. Почувствовав ее рядом, я впервые обратил внимание на то, какая она, по сравнению со мной, маленькая, и задумался о том, как она должно быть устала.

Неожиданно для меня она произнесла:

— Проснулся? Как ты себя чувствуешь?

— Намного лучше, — ответил я и спросил:— Как ты узнала, что я проснулся? Ведь я даже не пошевелился ни разу.

— У тебя сердце стало биться чуть быстрее, я услышала и тоже проснулась. Сейчас встану, заварю травы, попьем с тобой чай с сухариками и сварю супчик.

Я с сожалением смотрел на то, как она поднялась и отошла от меня, но как оказалось, смотреть на нее, на то, как она двигается и улыбается, мне тоже очень приятно. Больше она не походит на ту герцогиню, что я увидел впервые.

Прежде чем начать заваривать чай, она занялась мной, от чего мне резко расхотелось выздоравливать. Очень аккуратно меня приподняли, умыли, расчесали, перебинтовали.

Больше всего на свете я не люблю болеть. Не люблю чувствовать себя беспомощным. Не люблю, когда за мной во время болезни ухаживают женщины, терпеть не могу их причитания, и то, что они начинают разговаривать с тобой, как с маленьким. Однажды, во время болезни я так ослаб, что меня кормили с ложки. Я в это время бесился так, что лекарю пришлось звать отца. Двигаться-то я не мог, а вот разговаривать вполне, довел сиделку до истерики придирками и требованиями.

Сейчас же я не узнавал сам себя. Мне очень нравились легкие прикосновения герцогини. Я буквально утопал в наслаждении, когда она меня расчесывала, тихонько распутывая и заплетая мои волосы. Когда она расчесывалась сама, я с удивлением заметил, что ее великолепные густые локоны намного короче моих, они чуть ниже плеч, а ведь, судя по прическам, они должны быть длинные. В то время пока она хлопотала, я спросил ее об этом и с удивлением выслушал ответ:

— Наш учитель не рекомендовал нам носить длинные волосы потому, что они требуют обязательно ухода, а это не всегда удобно в сложных ситуациях, и, если нужно срочно сменить внешность, то скрыть длинные волосы проблематично. Придать эффект длины коротким волосам куда проще.

— А чему еще учил вас учитель? — спросил я, думая о том, что никогда не задумывался о длине своих волос раньше.

— Конкретно этот мастер учил нас менять внешность и уходить от любого наблюдения, находить тайники и открывать замки шпилькой для волос, я даже могу виртуозно шарить по карманам, — сказав это, она лукаво посмотрела на меня, а потом принялась хохотать. — Какое у тебя смешное выражение лица. Так тебя еще, наверное, никто не удивлял! Ты не можешь себе представить герцогиню, которая лазает по карманам у своих гостей? — она продолжала смеяться, а я действительно не мог представить, зачем ее этому учили, если это не шутка.

Как только она успокоилась, и стала заваривать чай, я спросил:

— Зачем тебе это умение?

— Ну, знаешь, обстоятельства бывают разные. Иногда, чтобы разобраться в интригах высокородных господ, нужно просто незаметно изъять записку у одной из дамочек, или, например, лишить шантажиста какой-либо занятной вещицы. При этом, заметь, на меня ведь никто даже не подумает. Разве может высокородная госпожа, а тем более королева, уметь такое? Все уроки и занятия мы посещали вчетвером, а ученики мы все прилежные. Как я по стенам лазаю, ты видел, тайник найду и вскрою, а значит, при желании, всегда буду знать то, что захочу!

Первым моим чувством было возмущение:

— Твой отец сошел с ума! Разве этому нужно было учить будущую королеву?

Ответ я сначала увидел, глаза моей невесты сразу потемнели, сравнившись по цвету с грозовым небом, губы, еще недавно соблазнительно поблескивающие в свете костра и мягко мне улыбающиеся, сжались в твердую линию, подбородок приподнялся.

— Не смей никогда говорить так о моем отце! Он сделал все, что мог, чтобы я могла спокойно жить в светском обществе. Для сравнения, я могу озвучить, чему учили тебя, а чему меня. Ты, мой принц, наверняка великолепно держишься на лошади, но вряд ли, ты можешь вскочить на лошадь на полном ходу, вряд ли можешь поменять скакуна во время бешеной скачки, или, как я, свесившись с лошади, изображая убитого, в это же время продолжать движение и управлять ею.

Наверняка, тебя, как и меня, учили управлять людьми, разбираться в финансах и в работе тайной службы, но я уверена, никто не учил тебя самостоятельно проводить допрос, скорее всего, ты просто на них присутствовал, в отличие от меня.

Без тайной службы ты наверняка не сможешь вычислить преступника и взять его так, чтобы никто ничего не заподозрил, ведь ты привык руководить. Если тебя связать и запереть в комнате, ты, опять же наверняка, не сможешь развязаться и открыть дверь, чтобы выйти. Третий этаж и выше для тебя непреодолимое препятствие, и при попытке спуститься ты переломаешь себе ноги.

Ты пробыл во дворце моего деда намного дольше, чем я, но это мне пришлось разыскивать тебя в незнакомых потайных ходах. Во время охоты ты был сильно увечен ею, и очень поздно заметил, что тебя вынуждают отделиться от всех, а вещей для выживания в лесу у тебя вообще не было. Тебя учили быть королем, и полагаться на своих людей, на свиту, на тайную службу и других.

А теперь скажи мне, где они сейчас? Почему не с тобой? Как ты оказался один, без помощи своих друзей и людей? Я не хочу тебя обидеть, Кристиан. Не хочу сказать, что твои люди предатели, но я считаю, что, в отличие от тебя, меня учили более полно, а в твоем образовании много белых пятен.

А ведь я не перечислила и одной пятой своих умений. Поэтому, не стоит критиковать моего отца! Он меня очень любит, и сделал все, что мог: для меня, и для троих детей, которые росли вместе со мной. Когда же мы в детстве по незнанию провели запрещенный обряд и стали все четверо кровными братьями и сестрами, он, опять же, позаботился о нас всех. Мы все называем его папа-герцог, и он признал нас своими, заявив, что рад тому, что вместо одной дочери у него теперь четверо детей. Мы все чувствуем себя любимыми им, а значит, никому не стоит затрагивать имени нашего отца. Не каждый отец способен на все это.

Я выслушал отповедь и был поражен ее словами. Действительно, самостоятельно я могу немногое, меня воспитывали быть королем, а у короля в подчинении очень много людей. Меня учили правильно организовывать их работу, добиваться преданности своих людей, выполнения моих приказов, умению разбираться в людях и вовремя замечать неладное по их поведению. Выслушав Айвенлин, я понял, что во многом завишу от окружающих меня людей, от их умений и желаний.

А еще я понял, что опять поторопился с выводами, и снова обидел свою невесту.

Осознав все это, я вздохнул, а Айвенлин подала мне чай. Воспользовавшись этим, я взял в руки кружку вместе с ее ладонями. Поглаживая большими пальцами ее ладони, я посмотрел ей в глаза и произнес: