И подумала про себя, что она говорит о вещах, в которых не разбирается. Говорят, что маги, потерявшие Силу, долго не живут, потому что не могут жить, как обычные люди. И если она его правильно поняла, он имел в виду именно это. А может, и нет. Может, она поняла его неправильно...
— Да я не о себе, — ответил Кантор. — Это я тебе для примера. А что касается возможной карьеры драматического актера... Бард должен иметь Огонь, так же как маг должен иметь Силу, мистик — Веру, вор — Тень... Ты сама знаешь. А у меня его нет. Маг без Силы — не маг, и такого вообще не бывает. Мистик без Веры — не мистик, а шарлатан. Вор без Тени всю жизнь просидит в тюрьме, пытаясь хоть раз украсть что-нибудь успешно. А бард без Огня... Это, конечно, бывает, и часто, но бард без Огня — это очень и очень хреновый бард. Если тебе это непонятно, я тебе что-нибудь могу сыграть, и ты поймешь. У тебя ведь, помнится, был Огонь, и довольно сильный. Что с ним теперь?
— Не знаю, — пожала плечами Саэта. — Первое время мне казалось, что я его потеряла, а сейчас... Не знаю...
— Тогда сыграй, — предложил Кантор, — и узнаешь. А я послушаю. Я люблю слушать... Ты еще помнишь что-нибудь?
Саэта молча села к инструменту и подняла крышку.
Ольга поставила свои покупки на дорожку и тихо присела на скамейку, чтобы не привлекать внимания Элмара и не отвлекать его. Она уже знала, что, завидев ее, он тут же бросит оружие, срочно что-нибудь наденет, схватит ее сумку и потащит в дом. И больше она ничего интересного не увидит. А посмотреть было на что.
Принц-бастард упражнялся с оружием на специально утоптанной площадке во дворе. Хотя подвиги он и забросил, занимался все же регулярно, чтобы не терять форму и навыки. Сейчас у него в руках было короткое копье с широким лезвием, которым можно было и колоть, и рубить. Несмотря на позднюю осень, Элмар был без рубашки, что делало зрелище еще красивее. Ольга притаилась на своей скамейке, с удовольствием наблюдая за его отточенными движениями и за игрой мышц на обнаженном торсе и пытаясь уловить смысл этих движений. Выпад, блок, шаг назад... перехват, удар... Как он это так быстро делает? И одной рукой, хотя копье наверняка двуручное. Вчера с мечом было еще интереснее, но посмотреть не удалось — он ее сразу заметил. Сегодня, похоже, увлекся и не замечает. Ох, и красавец он, принц-бастард Элмар! Особенно вот так, без рубашки и с оружием в руках, в движении, в выпадах и поворотах. Большой, массивный, а двигается легко и бесшумно, как тигр или другой крупный кот. Тяжелое копье взлетает, как тростинка, стремительно опускается, пригвождает к земле невидимого врага и тут же неуловимым движением разворачивается в другую плоскость, рубит еще одного врага и на миг застывает, отражая невидимую же угрозу. Ольга тихо любуется, и ей дико завидно.
Элмар легко обернулся вокруг своей оси, перехватил копье другой рукой, занес и остановился, увидев зрителя. Он оглянулся, окликнул Иласа и направился к Ольгиной скамейке, неся оружие с собой.
— Элмарушка, — заботливо спросила Ольга, когда он приблизился. — Как ты сегодня?
Принц-бастард честно попытался улыбнуться, но улыбка получилась вымученная и трагическая.
— Ничего, — ответил он, снова оглянулся по сторонам и рыкнул: — Илас, где тебя демоны носят?!
— Он куда-то пошел, — сказала Ольга. — Я его на улице встретила.
— Ну вот, — проворчал Элмар. — Придется самому тащить копье в оружейную...
— Хочешь, я тебе помогу? — тут же предложила Ольга.
— Да что я, сам не донесу? Давай свою сумку, пойдем.
— Элмар, ну можно я копье понесу, пожалуйста!
Элмар смерил девушку сочувственным взглядом, как он это делал всегда, когда она демонстрировала патологическую любовь к оружию, и молча протянул ей копье. Ольга радостно ухватила тяжелое древко двумя руками, задрав оружие острием вверх и чуть не покалечив при этом собеседника, и, счастливая, потащила в направлении оружейной.
Пока Элмар протирал свое копье и ставил на место, Ольга, разинув рот от восторга, исследовала помещение. Такого изобилия оружия и доспехов она сроду не видела ни в каком музее. Здесь были мечи всевозможных размеров и конфигураций, копья, топоры и щиты, невообразимый лук в человеческий рост, несколько комплектов доспехов... Она остановилась специально полюбоваться парадными доспехами паладина — полированные, сверкающие золотом узора на небесно-голубом фоне, они были просто великолепны. И очень должны идти к синим глазам Элмара, подумала Ольга и сама засмеялась над своими мыслями.
— Нравится? — спросил Элмар, закончив возиться с копьем и подходя ближе. — Да, на парадах мы выглядим роскошно. Но для битвы такая красота не годится.
— А которые тут боевые? — завертела головой Ольга. Элмар показал.
— Помнишь, ты спрашивала, бывают ли женщины-паладины? И я тебе сказал, что таких женщин не бывает в природе? Поняла теперь, почему?
— Мда... — только и смогла сказать Ольга. — А сколько же все это добро весит?
— Не знаю, — пожал плечами принц-бастард. — Никто специально не взвешивал. Но в боевом облачении даже мне слегка тяжеловато. Вот и представь себе всю эту кучу железа на женщине.
Ольга взвесила на руке пластинчатую перчатку, так как что-либо крупнее хватать не рискнула, и только головой покачала. Потом немедленно представила себе этакого человека-танк, и посочувствовала предполагаемому противнику.
— Элмар, — спросила она, — А столько железа — это действительно необходимо?
Элмар грустно улыбнулся и, поманив ее пальцем, направился в дальний угол помещения, где помещалось что-то вроде склада металлолома. Там он привстал на цыпочки и снял с верхней полки длинного стеллажа боевой шлем. Точно такой же, как тот, что она только что видела — тяжелый, с массивным забралом и ощипанными остатками султана, со скромной лазурно-золотой росписью, покрытой бурыми пятнами. Только расколотый пополам на затылке.
— В некоторых случаях, — вздохнул принц-бастард. -И столько железа бывает мало. Можешь себе представить силу удара?
— А чем это? — поразилась Ольга, не сводя глаз с изувеченного шлема.
— Хвостом дракона, — пояснил Элмар и снова водрузил шлем на прежнее место. — Я его на память оставил. Ты бы видела панцирь, его вообще в лепешку смяло... Но его пришлось разрезать на части, чтобы снять. Можешь себе представить, что бы от меня осталось, будь я в чем-то полегче.
— И представлять не хочу! — Ольга обняла его за руку, так как выше достать было трудно, и потерлась щекой о могучий бицепс. — Элмар, даже подумать страшно, что бы мы без тебя делали! Ой, а это что за дрын такой здоровенный? Вот это, под потолком висит? Тоже копье?
Элмар поднял глаза к потолку.
— Это штурмовое копье, — кратко пояснил он. — На дракона.
— Слушай, а как вообще такую зверюгу можно убить? Да еще копьем?
— Вполне можно, мы с ребятами убили четыре штуки, пока не попались...
— Серьезно? Элмар, а как выглядит дракон?
Принц-бастард грустно посмотрел на нее через плечо и коротко ответил:
— Страшно.
— Ой, а это что? Паутинка села, что ли?... — Ольга провела пальцем по плечу Элмара, пытаясь снять паутинку, и поняла, что это вовсе не посторонний предмет, а просто тонкая белая полоска на коже. А чуть дальше еще одна, чуть шире и короче. И на спине, под лопаткой... — Нет, Элмар, а правда, что это за полоски?
— Как — что? Шрамы. Просто хорошо леченые, вот их и не видно, пока не присмотришься.
— Правда? Действительно, издали даже не видно... А тут, вдоль позвоночника, через всю спину очень четкий рубец. Это плохо лечили, да? А кто же это тебя так распластал?
— Плохо леченый шрам у меня есть в другом месте, волк в детстве укусил, — проворчал Элмар. — Только это место я тебе не покажу. А на спине... Это от операции на позвоночнике. Придворные мистики тоже неплохо лечили, но не так хорошо, как Шанкар. Вот и остался рубец.
— Ой... ну кто меня за язык тянул... Элмар, прости, пожалуйста, я не хотела напоминать, само получилось... — Ольга снова стиснула его руку и потерлась щекой о бицепс. — Не грусти. Не надо. Ты и так который день сам не свой ходишь, а Азиль переживает... Элмарчик, миленький, ну как нам тебя развеселить? Хочешь, мы с тобой опять напьемся и я тебе стихи почитаю? А хочешь, песни попоем? А может, тебе чего-то вкусненького хочется? Хочешь, я тебе тортик испеку? Только не плачь, пожалуйста! Такие большие мальчики не плачут!
— Да я не плачу... — Элмар снова наклонил голову и посмотрел на нее через плечо. — Я смеюсь. Ольга, это просто невозможно, какая ты смешная! Я представил себе, как ты возишься у меня на кухне, а моя кухарка пожирает тебя глазами, чтобы ты вдруг чего не напортила в ее хозяйстве...
— Например, чугунный противень не разбила, — подхватила Ольга.
— А что тут странного, ты и это вполне можешь, — улыбнулся Элмар. — Но, кроме того, ты еще перепачкаешь всю посуду, измажешь тестом всю кухню и разобьешь на полу с десяток яиц...
Ольга немедленно вспомнила отечественную пословицу насчет пирогов и ворот в тесте и тут же выдала этот шедевр вслух. Пословица имела успех. Элмар засмеялся и дружески стиснул ее плечо своей огромной лапой, выпростав, наконец, свой бицепс из ее объятий. Ольга тоже засмеялась и прислонилась головой к его груди.
— Ой, какой ты холодный! — сказала она. — Ты не замерз? Пойдем в дом, а то простудишься.
— Нет. Я закаленный. Я могу зимой на снегу спать. Но в дом, конечно, пойдем, надо одеться. А то скоро придет кузен Шеллар учить тебя стрелять, а я с тобой в таком компрометирующем виде.
— Очень даже славный у тебя вид, смотрела бы и смотрела. А разве король может что-то не то подумать? По-моему, он мужик без предрассудков.
— Да я шучу. Конечно, король ничего не подумает, но все равно одеться надо. А вечером действительно, давай опять напьемся, и будем читать стихи. А то мне что-то так тоскливо все время...
— Почему? Или просто так?
— Ну какое может быть "просто так", когда я такого натворил... До сих пор вспоминать страшно. Я же ее убить мог... — Элмар снова помрачнел, горестно заломив брови, и стал похож на классический диснеевский персонаж. — Я ведь и тебя мог пришибить, и даже Шеллара, если бы он промахнулся...
— Неужели он стал бы в тебя стрелять? Он ведь тебя любит.
— Потому и стал бы. Знаешь, что мне давеча сказал мой добрый и честный кузен? Что ради спасения моей жизни он бы, не колеблясь, прострелил мне ногу, а то и обе. И это вполне в его стиле... Ладно, пойдем. Что ты сегодня интересного купила?
— Новые штаны, сапожки, коробку патронов, пару аудиокристаллов, книжку и еще картину.
— Какую картину? — поинтересовался Элмар, поднимая сумку.
— Холст, масло. Танцующий красивый парень. У какого-то бомжа купила по дешевке, просто парень понравился.
— Послушай, Ольга, а что такое "бомж"? Жак тоже постоянно употребляет это слово, но не может толком объяснить. Это что-то вроде бездомного бродяги?
— Да. Это опустившийся бездомный бродяга... А где Жак это слово подцепил?
— Понятия не имею. У него спроси.
Они вышли из оружейной и направились по вымощенной камнем дорожке к дому.
— Ольга, — спросил вдруг Элмар. — Тебе нравится Шеллар?
— Еще бы! — восторженно отозвалась та. — Он классный мужик! Такой умница, такой молодец...
— А ты бы вышла за него замуж?
Ольга резко остановилась.
— А ты в этом смысле?.. — растеряно переспросила она. Элмар тоже остановился и посмотрел на нее с неким укоризненным разочарованием.
— А что, в этом смысле он не так уж и хорош? Он, конечно, не красавец, но... у него масса других достоинств.
— Дело не в том, что он не красавец. Он мне все равно нравится. В некрасивых мужчинах есть что-то очень трогательное... Но у него есть один недостаток, который для меня непреодолим.
— Какой?
— То, что он король. И тут хоть расшибись, я его как мужчину не воспринимаю. Элмар, ты же это не всерьез? Он же не собирается...
— Не собирается, — вздохнул Элмар. — И не говори ему, что я тебя спрашивал. Он очень обижается, когда его пытаются женить. Особенно я.
— Так это ты отсебятиной занимаешься? — облегченно вздохнула Ольга. — Ты меня так не пугай. Я уж решила, что он в меня влюбился.
— Да нет... А если бы и так, чего тут пугаться? Ты что, думаешь, он будет тебя преследовать и принуждать? Как ты могла о нем так подумать?!
— Я о нем так не думаю, — обиделась Ольга. — Я подумала совсем о другом.
— О чем?
— О том, что ему будет больно... — тихо сказала девушка. — А я знаю, как это больно, когда...
Она замолчала и отвернулась. Элмар расстроено бросил наземь сумку и виновато развел руками.
— Прости дурака, я совершенно забыл... Как я мог! Только о себе и думаю! Не плачь, подруга... — он снова обнял ее за плечо и привлек к себе. Ольга уткнулась в него носом и тихо захлюпала. — Брось, не надо. Не единственный он на свете, твой Жак. Найдешь другого, в сто раз лучше. Я тебя с друзьями познакомлю. У меня знаешь, какие друзья! Отличные ребята. Все как я.
Они еще долго стояли посреди дорожки. Элмар гладил ее по голове и говорил какую-то утешительную чушь, а она тихонько ревела, уткнувшись в него лицом, и думала о том, что все-таки хорошо, когда рядом есть большой и сильный мужчина, у которого можно спокойно поплакать на груди, не опасаясь, что тебя не так поймут. Она даже не услышала, как подошел король, и опомнилась только, когда за ее спиной знакомый негромкий голос произнес:
— Что случилось?
— Да ничего... — вздохнул Элмар. — Так... Любовь, знаешь, такая штука...
Ольга поспешно оторвалась от него и утерла слезы.
— Понятно, — отозвался король и протянул ей носовой платок. — Пойдемте в дом. Ты чего это, дорогой кузен, в такую погоду полуголый красуешься? Давно спина не болела?
— Шеллар! — укоризненно отозвался закаленный кузен. — Тут вовсе не холодно.
— Все равно, пойдем. Посидим, покурим, пусть девушка успокоится. Для стрельбы нужны не зареванные глаза и не трясущаяся рука.
Элмар снова подхватил сумку, и они пошли в дом. В гостиной король немедленно плюхнулся на диван и достал трубку. Ольга тоже поспешно закурила, пытаясь успокоиться. Ей уже было неловко за свой детский рев, и особенно за то, что ее на этом застал король. Элмар крикнул на кухню, чтобы подали чай, и пошел наверх одеваться.
Его величество проводил кузена взглядом и, как только тот скрылся из поля зрения, спросил:
— Как он сегодня?
— Лучше, — улыбнулась сквозь слезы Ольга. — Даже смеялся.
— А ты что же? Не стоит, Ольга, право, не стоит. Все проходит. И это пройдет... А это что? — он потянул из сумки торчавший наружу край холста. — Можно?
— Конечно, — кивнула Ольга. — Это я сегодня купила.
Король развернул холст и изумленно на него уставился.
— Позволь спросить, где ты это купила?
— На рынке, у какого-то пьяницы. Мне просто парень на портрете понравился.
— Сколько отдала? — поинтересовался его величество.
— Золотой, — призналась Ольга. — У меня мелочи не было.
