Наступил день третьего задания. С самого утра погода обещала быть прекрасной и солнечной. На трибунах квидичного стадиона быстро собиралась толпа зрителей, честно закупив себе талоны стоимостью один галеон. Далеко вниз, от уровня скамей, своими диковинными извилинами из выросших свыше четырех метров зарослей, простирал необъятный по размеру лабиринт. Над растительностью, ровно подрезанной по ниточки, некоторые из присутствующих волшебников могли видеть сверкающую пленку магического барьера, который гарантировал, что конкурсанты не искушатся полететь на метлах.

Среди публики сидел Корнилиус Фадж в компании своих коллег — болгарского и французского министры магии. Людо Бэгман конферировал начало состязания и щеголял в новой шелковой мантии, черного цвета в желтых крапинках.

Ученики начали прибывать на квидичное поле, куда впервые с зимы их пустили и шумно озвучивали свои впечатления от масштаба залесения ранее ровного поля. За ними медленно прошествовала процессия профессоров, возглавляемая красивой директриссой Шармбатона, Олимпией Максим, рядом с которой шла Минерва МакГонаггал, а не Альбус Дамблдор, как все ожидали.

Но никто не стал задаваться вопросом, почему директор принимающий ТурнирТрех волшебников, отсутствует на последнем задании, потому что все начали пялиться на одетую в спортивный маггловский костюм мисс Делакур. Девушка одетая в брюки, и какая девушка! — для зрителей-мужчин это было слишком заводящее зрелище. Они пускали слюни, разглядывая каждую извилину спереди и сзади француженки. Женщины, увидев бесстыдство Флер, которая посмела появиться на общественное мероприятие в этих ... этих облегающих ... , горели от справедливого гнева.

Но повышение температуры в рядах зрителей нимало не занимало в настоящее время мысли красивой девушки. Она думала о предстоящем состязании. Хотя мадам Максим довольно подробно растолковала ей характер препятствий и предложила способ преодоления каждого из них, Флер боялась. Пережитое на дне Черного озера оставило неизгладимый отпечаток в ее сознании и показал ей, что и самое маленькое пренебрежение к опасностям может стоить ей жизнь.

За французским чемпионом широкими шагами шли Виктор Крум и Седрик Диггори. Они были нахмуренные и задумчивые, с глазами, направленными вниз, а не вперед, где могли бы созерцать картину, гораздо приятней своей обуви, в виде вертящейся попки их соперницы в Турнире.

Зазвучал свист, призывающий зрителей к тишине и вниманию. Людо Бэгман выступил вперед и, наложив на себя Сонорус, объявил:

— Леди и джентльмены, третье и последнее состязание Турнира Трех Волшебников начинается! Разрешите мне напомнить вам турнирное положение участников на сегодняшний день! На первом месте мистер Виктор Крам. Что? — Стоящий за ним директор Дурмстранга толкнул Бэгмана локтем в бок и что-то прошептал тому. Ведущий на заданиях Турнира кивнул головой в знак согласия и продолжил. — Простите, мистера Виктора КРУМА, — подчеркнул он правильное произношение фамилию болгарского чемпиона. — У него восемьдесят пять очков!

Крики, гром аплодисментов болельщиков, возвысились до Запретного леса, и с тревожным гомоном, из своих гнезд в синее утреннее небо, поднялись стаи птиц.

— На втором месте мисс Флер Делакур из французской академии магии Шармбатон с восьмьюдесятью тремя очками! — снова гром аплодисментов последовали сим объявлением. — На третьем месте в лабиринт войдет мистер Седрик Диггори, который выступает от имени школы волшебства и чародейства Хогвартс.

На трибуне миссис Диггори смотрела отчаянными, заплаканными глазами в отличии от своего напыщенного супруга, который сиял и излучал довольство и гордость за своего сына.

— Мистер Крум, по моему свистку начинаете! — сказал Бэгмен. — Три... два... один...

Резкий свист разнесся над притихшей толпой на трибунах, и болгарский чемпион устремился внутрь лабиринта.

Как только высокая, слегка сутуловатая фигура убегающего парня скрылась за живой изгородью, Бэгмен снова дунул в свисток. В лабиринт вошла Флер Делакур, а вскоре за ней по дорожке между зарослями, в преследовании своей цели, побежал и Седрик.

Вдруг, погода резко изменилась. Солнце скрылось за облаками, небо с каждой минутой становилось всё чернее, и в лабиринте тени начали сгущаться.

Трое чемпионов бежали от развилки к очередной развилке, не ведая живы ли соперники и, если они живы, где находятся, впереди или сзади участника.

Дорожки пустовали и усыпляли внимание молодых волшебников, заманивая всех троих к определенному месту, это все они чувствовали себя так, как бы ощущали все время чей-то неведомый интерес.

Вдруг над зарослями раздался дикий девичий крик, зовущий на помощь. Оба парней, каждый на своей дорожке, остановились и прислушались. Ничего! После визга снова опустилась безбрежная тишина, в которой, на грани слышимости кто-то начал шуршать.

Через следующую развилку прошествовала вереница чудовищных жуков-переростков, черных и пугающих. Седрик и Виктор, каждый в отдельности и в независимости друг от друга, вжались среди веток зарослей в попытке изобразить из себя растение. Когда и последний жук скрылся, и оба чемпиона отделились от изгороди с намерением быстро продолжить свой путь дальше, к центру лабиринта, где, согласно регламента, их ожидала награда, вслед за жуками ту развилку пересекли двое одинаковых рыжих парней. Близнецы Уизли находились в зарослях и участвовали в третьей задаче без разрешения, без знания организаторов.

Нелегально и без право находиться в этом месте, в этот час.

Или, раз Фред Уизли пребывал в границах лабиринта, это Седрик Диггори не имел право здесь находиться?

Красивый представитель мужской половины барсучьего факультета, остановился и призадумался. В определенном моменте даже начал на ум что-то пересчитать и загибать пальцы. Казалось, Седрик забыл о Турнире.

Вправду говоря, он о Турнире не мог забыть. Он рассуждал, продолжать ли ему дальше по трассе или вернуться назад. Но тогда он вспомнил предупреждение профессор Мак Гонагалл, сказанное ему еще в Большом зале.

POV Седрика.

— Мистер Диггори, Седрик, — говорила она, поджимая тонкие губы в знак неудовольствие. — Если в рамках лабиринта сочтете, что вам грозит опасность, пустите с палочки красные искры и вас отсюда заберут.

— Кто заберет, профессор Мак Гонагалл, мэм? Авроры? — ехидно спросил молодой волшебник, криво усмехаясь своей преподавательнице.

— Да, авроры, мистер Диггори. И не ехидничайте! Если аврорами работали студенты, вроде вас, над волшебной полицией никто не мог и не стал бы насмехаться. Но в Аврорат уходят работать лишь те, которых нигде больше на работу не приняли, понимаете?

— Да, мэм!

Конец POV Седрика.

Мощный сноп красных искр полетел в устрашающе потемневшее небо, из которого в любой момент обрушился бы катастрофический ливень.

Две минуты спустя за Седриком явились двое авроров, одну из которых он хорошо помнил, это была бывшая выпускница родного факультета Хафллпафф, хохотушка-метаморф Дора Тонкс. Оба схватили за руки смутившегося Седрика и исчезли из лабиринта.

* * *

Чемпиона Хогвартса встретили нахмурившееся зрители и учители, факт, который Седрику очень не понравился. К нему бросилась школьная медиведьма мадам Помфри, следуемая по пятам за заместителем директора, профессором МакГонагалл. Медиведьма приближалась с воплем:

— Мистер Диггори, с вами все в порядке? Вы ранены? Где?

— Стоп, стоп, стоп! — поднял парень руку ладонью вперед, чтобы остановить устремленную медиведьму. — Со мной все в порядке, мадам Помфри, но я услышал внутри лабиринта крики Флер о помощи. Кто-то должен найти ее и помочь девушке.

— Но сигнал бедствия не был... — начала было прибежавшая профессор Мак Гонагалл, но вдруг спохватилась. — Это весьма пугающе! Попи, иди уведоми Олимпию, пока я тут справлюсь.

Серые, слегка навыкате глаза старой волшебницы, проследили, как удаляется ее подруга, после которого снова посмотрела строгим взглядом на Седрика.

— Если вы не пострадали, мистер Диггори, почему позвали помощь?

— Я не о помощи позвал, мэм, а чтобы уйти от состязания, — ответил ей, неудобно себя ощущаясь, парень.

— Зачем это? — не понимала преподавательница по Трансфигурации.

— Внутри лабиринта я увидел близнецов Уизли, мэм, и задумался имею, ли я право продолжать задание дальше. Простите мои слова, профессор, но я решил, что раз выбранный Кубком, ранее, чем тот был уничтожен, чемпион участвует и находится в месте состязания, мое участие анулируется. Правильно?

Старая волшебница вздохнула и еще теснее поджала губы, но должна была с молодым волшебником согласиться.

— Вы свободны, мистер Диггори.

Родители Седрика встретили его на трибунах каждый, по-своему. На этот раз нахмуренный оказался его отец, а восторженной — мать парня.

— И почему так? — сердито спросил Амос сына.

— Увидел внутри лабиринта близнецов Уизли. А Кубок выбрал Фреда в чемпионы, меня он не выбрал.

Громкий визг привлек к себе внимание всей семьи Диггори и они посмотрели, кто кричит. Миссис Молли Уизли, по всей вероятности, услышала их разговор и теперь ревела, и била кулаками по голове, причитая, не обращая внимания на попытки своего мужа остановить ее:

— Фред, Джордж, идиоты! А еще вчера божились и клялись мне, что в Хогвартс ни одной ногой не ступят, а сегодня в Турнире участвуют. Билл, Биилл, сделай с братьями что хочешь, но верни их немедленно сюда!

Приятный на вид, не настолько рыжеволосый, как остальные Уизли молодой мужчина, сидящий с другой стороны матери, встал и начал оглядываться вокруг, пока не привлек к себе внимание младшего брата, Персиваля, подобострастно подлизывающаяся вокруг Фаджа, чтобы сделать хорошее впечатление.

Заметив прямо стоящего старшего брата, наследника, Персиваль вопросительными жестами изъявил свое недоумение. Билл, одними губами прошептал "Близнецы в лабиринте" и побежал вниз, чтобы забрать Перси и аппарировать с трибун в лабиринт.

Возможно, организаторы Турнира думали о себе, что они обладают выдающейся магической мощью и их барьеры никто не в состоянии нарушить. Но ни запретная возрастная черта вокруг Кубка огня не остановила желающих ее пересечь, ни сегодняшний барьер вокруг лабиринта не был в состоянии воспрепятствовать двоим старшим братьям Уизли броситься в пекло спасать младшеньких близнецов. Как мы знаем, все сыновья Молли, без самого младшего Рона, были только на словах Уизли, но не об этом теперь речь.

К сожалению, попали они точно в пекло в лице пары десятков соплохвостов, жуков-переростков, выведенных профессором Грабли-Планк к Турниру, которые спасаясь или нападая, бросали, так сказать, задним отверстием струю пылающих какашек, которые могли продырявить медный лист толщиной полдюйма*.

Кожа двоих молодых волшебников медной планкой не являлась, поэтому все открытые участки их лица и руки мигом закровоточили, а мантии загорелись.

Битва с гибридными созданиями была короткой и беспощадной. Для магов.

Глава 20. Последняя глава

Зелье бурлило и обливало стены огромного котла, воняя дохлыми крысами. Но смрад не останавливала снующего вокруг костра белобородого колдуна, атласная мантия у которого была уже похожа на тряпку вся испачканная сажей и кипятком. Тощие, покрытые синими венами ноги, иногда поглядывали из-за оторванных и висящих кусков дорогой ткани одежды старика.

Альбус Дамблдор спешил, но это нелегко ему давалось.

Действовал он только левой рукой, потому что правая, вся почерневшая и пахнущая дурнее даже варева в котле, висела неподвижно и доставляла своему владельцу немало хлопот и боли. Сучковатая волшебная палочка плохо слушалась в непривычной руке колдуна, но он старался изо всех сил, чтобы довести до конца начатое.

А начатое ревело в сторонке, закутанное в сероватых тканях. Коричневатые ручонки, то и дело, мелькали между складками. На одном из тоненьких скрюченных пальцев виднелось огромное для такой маленькой конечности кольцо.

Старый колдун преобразил палочкой найденную неподалеку ветку в нож и пырнул им свою почерневшую из-за некроза правую ладонь, отрезая ее точно над котлом и она плюхнулась в кипящую муть, создавая небольшой фонтанчик.

— Плоть союзника, добровольно отданную, возроди Тома Ридлла! — проскандировал бородач и подождал, пока черная плоть рассосется в вареве.

Из тряпья донеслись протестующие крики, но на них внимание не обратил.

Палочкой Дамблдор наколдовал Ферула и белые повязки легли поверх почерневшего обрубка руки. Потом он повернулся от надгробия могилы, на котором читалось "Томас Эдвард Ридлл, эсквайер" и махнул палочкой. Давно улегшаяся земля взлетела словно пыль в песчанной буре и оттуда, из середины вихря выскочила длинная белая кость, которая была поймана и медленно отпущена в котел, где она потонула среди воняющих испарений вглубь зелья.

— Кость отца, — прорычал колдун с нечитаемым выражением лица, — забранная без разрешения, возроди своего сына!

— Неееет, — пищало создание в тряпках.

Но старый колдун гнал ритуал дальше, не соображаясь ни с кем другим, кроме с собой и своими намерениями. А намерения директора британской магической школы были предельно ясными — возродить Темного Лорда Волдеморта.

Альбус Дамблдор считал себя прежде всего ученым и исследователем и гордился своим приносом в магической науке. Был знаком и с кое-какими трудами магловских ученых, мало понятными, но весьма занятными с философской точки зрения.

В любой магловской науке признавалось существование двух антагонистических принципов — принцип симметрии и принцип антисиметрии. В согласии с ними, Альбус верил, что воскресив Темного Лорда Волдеморта и отпустив его на свободу, тот, как бешенная собака, найдет героя Пророчества, Гарри Поттера, сам, без подсказки.

Исход встречи Лорда с четырнадцатилетним мальцом, без вмешательства обладателя Старшей палочки, однозначно привел бы к смерти сына Джеймса и Лили. Поэтому, Дамблдор намеревался вовремя вмешаться, в тот решающий момент, когда Волдеморт убьет Гарри. Тогда ему придется встретится на поле боя со своим бывшим преподавателем по Трансфигурации. И погибнет смертью храбрых, хехе.

Но, чтобы этот грандиозный План мог воплотиться в жизни, надо сначала воскресить пугало волшебного мира — Темного Лорда. И выбрал Дамблдор для своей цели ритуал " Плоть союзника, кость отца, кровь врага", как самый простой и доступный из всех. Пора было приступать к собиранию крови, и старый колдун, кряхтя, обошел нагробия могилы старого Ридлла.

За ним, кучей, лежали безвольные и оглушенные тела близнецов Уизли. Ножом, ранее наколдованным, Дамблдор надрезал руку одного из парней и его молодая чистая кровь забрызгала в небольшой сосуд, который старик поставил снизу. Взгляд директора остановился на другом из братьев, который оказался в куче-мале битвы ниже и призадумался.

"]Если что-то пойдет не так, — думал Альбус, -второй вернется и вскроет мне глотку за то, что я пожертвовал его близнеца. Нет, это недопустимо!"