Время сирот

— Любезный, вы свободны? — обратился Кинт к вознице.

— Нет, занят, — буркнул тот в ответ.

— Жаль... а не подскажете, как мне добраться, — Кинт привстал на подножку и резко ударил ребром ладони по шее возницу и тот, охнув завалился назад, на пассажирское сиденье.

Затем Кинт, спрыгнул и пару раз легко шлепнув одну из лошадей сказал:

— Но, пошла, давай.

Повозка чуть скрипнув, медленно покатила по дорожке, а Кинт направился ко входу.

— Эй! Куда, — опомнился один тех парней, что стояли у входа, и рванул за повозкой.

Когда он пробегал мимо, Кинт сильным встречным ударом утопил кулак в его лице, смачно с хрустом, у того даже ноги вверх подлетели.

— Лови! — крикнул Кинт и бросил сумку второму.

Тот инстинктивно поймал ее и следом получил в пах так, что сил кричать не было, он только тихо запищал, скрючился и свалился на землю. Быстро проверив обоих, Кинт сунул себе за пояс два револьвера, а того который получил в пах, за шиворот затащил в помещение телеграфа.

— Кинт милейший... вы что это делаете? — профессор даже привстал из-за стола, за которым он умиротворенно читал газету ожидая ответа из столицы.

Еще трое клиентов телеграфа, пожилая пара и странный тип в котелке и с тростью, похожий на школьного учителя шарахнулись к стойке, а оператор телеграфа тоже встал и с удивлением посмотрел в зал.

— Волье, давай к окну, следи за двором! — сказал Кинт и швырнул пленника в угол, затем вернулся к двери и закрыл ее на засов

Волье быстро сообразил, прыгнул к окну, и чуть отодвинув штору посмотрел во двор, — там ползает кто-то.

— Этот не страшен, пусть ползает, — ответил Кинт и подошел к профессору, — когда вы отправили телеграмму?

— Полтора часа назад ровно, — ответил за профессора оператор телеграфа.

— Они торопятся... их очередной план не сработал. На меня напали в центре, пытались с моей помощью пробраться на машину, и вас ждали. Насчет Волье не знаю, скорее всего, убили бы, а вас профессор, наверняка собирались захватить.

— Неужели все из-за карты, — расстроено покачал головой профессор.

— Где она кстати?

— Там, у меня в купе, в сейфе.

— Они знают про вашу телеграмму, и кто-то из негодяев ее прочитал, и знает, что высидите тут и ждете ответа.

— И что же нам делать?

— Ждать. Ждать ответа.

— Я могу вызвать жандармерию, — нерешительно так сказал оператор телеграфа.

— Отлично, только попозже, — ответил Кинт, — у вас тут есть отдельное помещение, побеседовать с этим кандидатом на первый голос в столичную оперу.

— Только тамбур черного хода, — кивнул на дверь справа от себя оператор.

— Подойдет, — сказал Кинт, подошел к пленному и, снова схватив его за ворот плаща, поволок в тамбур.

В течение десяти минут из-за двери раздавались шлепки, стоны, злое бубнение и жалобный стон, потом выстрел и дикий крик, потом опять шлепки, а затпм все стихло...

— Вы, — Кинт выйдя из тамбура, ткнул пальцем на "школьного учителя", — идите и перетяните ему ногу, еще кровью истечет.

— Чем? — заблеял тот.

— Ремнем из его штанов! Бегом!

— Быстро ты ориентируешься, — хмыкнул Волье.

— Начнешь тут ориентироваться, представляешь, меня за полчаса чуть не соблазнили, потом приставили пистолет к брюху, а потом...

— Кто?

— А вот тот кто соблазнял... Весело в общем с вами, господа ученые.

— Ага, не соскучишься, — кивнул Волье и снова выглянул во двор, — слушай он не ползет больше... Умер что ли?

— Возможно, приложил я ему хорошо, рука до сих пор гудит. Эй любезный, вызываете жандармерию, — сказал Кинт а потом обратился к профессору, — я надеюсь для жандармерии у вас аргументы найдутся?

— У меня королевская грамота!

— Ага, — Кинт устало сел на стул у стойки, — только вот есть одна проблема, с этой грамотой разве что в сортир теперь сходить.

— Вы не правы милейший, на ней присутствует и печать парламента и подпись первого министра.

— Тогда это меняет дело.

Телеграмма из столицы пришла спустя полчаса...

"Руководителю геологической экспедиции профессору Дакту. Оставаться в городе. Ждать прибытия офицера тайной жандармерии с распоряжениями и инженера для ремонта телеграфа. Занимайтесь подготовкой к продолжению экспедиции.

Капитану Волье, рекрутируйте для охраны отставных военных.

Приказы об организации временной охраны экспедиции будут немедленно переданы в городскую жандармерию Латинга.

Председатель научной палаты при парламенте, министр Контэ".

— Сам господин Контэ... сам господин Контэ, — радостно причитал Дакт, сжимая в руках телеграфную ленту.

— Это хорошо или плохо? — поинтересовался Кинт у Волье.

— Не знаю, одно могу сказать — экспедиция будет продолжена, и есть вакансии в охрану. Что ты об этом думаешь?

— Вот умеешь ты уговорить, — улыбнулся Кинт, — только у нас с тобой есть еще одно дело.

— Какое?

— Помнишь скревер?

— И?

— Есть возможность познакомиться с его пилотом и пассажиром.

— Так может не стоит теперь нам этим заниматься?

— Стоит, очень стоит, мне во всяком случае.

— Ну хорошо, — пожал плечами Волье, — только, мне не нравится вот эта кровожадная ухмылка.

— Поверь у меня очень, очень много поводов для этого.

Пара лошадей подгоняемая криками возницы и ударами плети неслась по вечерней улице Латинга с грохотом волоча за собой одноосную повозку, выскочив за город, повозка проехала еще около часа, миновав лесок, тянущийся вдоль реки, остановилась у небольшого холма.

— Чтобы ни случилось, ждешь здесь, — сказал Кинт вознице и выволок увесистый мешок из повозки.

— Добавить бы господин, — жалобно простонал возница, — и лошади устали и ехать далеко.

— Получишь золотой.

— А не обманите?

— Будешь торговаться пристрелит, — вставил Волье и тоже потянул мешок, — сиди молча и жди.

Кинт и Волье пошли на холм, неся каждый по мешку, забрались наверх и уселись там на свою ношу.

— Сколько ждать? — спросил Волье?

— Еще полчаса и разжигаем, — ответил Кинт, посмотрев на часы, — как раз стемнеет.

— Гляжу вот я на тебя и думаю, ты точно, просто отставной жандарм?

— Я тебе потом, как-нибудь, расскажу свою биографию более подробно.

— Хорошо, ловлю на слове... Вообще-то я обязан стребовать с тебя письменный автобиографический рапорт, как начальник охраны экспедиции, а ты как мой подчиненный должен его написать.

— Нет Волье, контракт еще не подписан... да и этот офицер, что должен прибыть, будет беседовать с каждым нанятым охранником. А вдруг моя кандидатура его не устроит?

— Так он прилетит и улетит, а я останусь...

— О, время, слышишь? Давай, высыпай.

Кинт и Волье высыпали из мешков дрова, растащили их на три кучки, полили ламповым маслом и подожгли. Разгорелись три приличных костра, освещая всполохами Кинта и Волье, которые стояли неподалеку, в длинных серых плащах и широкополых шляпах. Через десять минут с воем над их головами пронесся скревер, заложил круг и начал снижаться. Гул стих, осела пыль, поднятая винтами и Кинт направился к скреверу держа в руках бумажный пакет. Волье шел чуть отстав, и приготовив под плащом револьвер, со взведенным курком.

— Наконец-то эти "кошки-мышки" закончились, — пилот выпрыгнул на крыло и помог выбраться пассажиру, — я за этот месяц налетал больше чем за год!

— Ну что, все получилось, — пассажир спрыгнул на землю и протянул было руку к пакету, но получил такой удар ногой в живот, от которого сложился полам и рухнул на землю.

— Стой! Руки задери и останешься жив, — Волье достал револьвер и направил его на пилота.

Обезоружив пассажира, Кинт добавил еще, прилично разбив ему лицо и наверняка сломав нос.

— Поднимайся! — снова пнул пассажира Кинт.

Со стоном и отплевываясь кровью, пассажир с трудом поднялся и оперся спиной о фюзеляж скревера.

— Узнаешь? — Кинт снял шляпу и стряхнул с ее полей невидимые пылинки, — ты даже не представляешь, как я обрадовался, когда узнал, что смогу встретится с тобой... я даже сбрил усы и бороду ради нашей встречи.

— К-кинт?

— Да Жорэ, это я.

— Но ты же...

— Точно, умер от ран и был кремирован в степном форте. Это тебе так доложили продажные жандармы? Видишь, как прошлое может внезапно наступить на горло?

— Чего ты хочешь, денег?

В ответ Кинт лишь с презрением посмотрел на Жорэ и сплюнул на землю.

— Хочешь убить меня, тогда чего ждешь?

— Есть одна проблема, из-за тебя я оказался вне закона, и мне приходится жить под чужим именем, — Кинт достал из бумажного пакета чистые листы бумаги и придавил их камнем на крыле, потом достал авторучку и положил сверху, — иди сюда... и пиши.

— Что писать?

— Все... начни, пожалуй, со старика Итара, и что с ним произошло...

— Кого? — искренне не понимая, о чем речь переспросил Жорэ.

— Конечно, для тебя ведь подобные люди как придорожная пыль на сапоге, ну да я напомню, — Кинт отвесил Жорэ увесистую оплеуху, — Вспомнил мразь? Вспомнил старика в доме мадам Милы? Вспомнил?

С каждым словом Кинта, на голову Жорэ сыпались увесистые затрещины и, в конце концов, тот свалился на землю. Кинт присел рядом и в его руке блеснул длинный и широкий клинок штыка походной винтовки, — тебе ведь чтобы писать, уши не нужны?

— Я напишу... я все напишу, — затараторил Жоре.

Жорэ писал долго, пришлось даже несколько раз заправлять авторучку чернилами. Пилот сидел на земле со связанными сзади руками и испуганно косился на двух незнакомцев. Кинт попросил Волье постоять рядом с Жорэ а сам пошел осмотреть скревер. Он заглядывал в кабину с интересом рассматривая приборы и рычаги управления, потом прошел к двигателю, оценивающе разглядывая его.

— А что, трудно научиться летать на таком? — Кинт подошел к пилоту.

— Два года в учебном отряде управления воздухоплавания.

— Да уж... а ты давно, стало быть с этими, — Кинт кивнул на Жорэ, — связался?

— Один высокопоставленный чиновник из парламента руководит этой операцией и все оплачивает.

— Его имя?

— Я не могу... я не могу сказать. У меня семья, понимаете? Это очень опасные и влиятельные люди.

— Понимаю, — кивнул Кинт, — а что же ты не подумал о своей семье, когда ввязался в это все?

Пилот поник и уставился в землю.

Через полчаса Кинт и Волье наблюдали, как в уже темном небе, двигаясь на юг, набирает высоту скревер.

— Я что-то не понял, зачем ты его отпустил? — спросил Волье.

— Честно? Патрона жалко на эту мразь, а руки марать не хочется, и так, поговорил вот с ним и словно в дерьме извозился.

— Все равно что-то не понимаю...

— Слушай, а профессор сильно будет ругаться, если обнаружит пропажу пары взрывных шашек?

— Эм... ну их в общем-то никто не считал никогда, — пожал плечами Волье.

И в это время горизонт озарила яркая вспышка, а через несколько мгновений, ветер донес звук взрыва.

— Не надежные эти скреверы, мне одна знакомая рассказывала, что у них часто случаются неполадки в топливной установке, — сплюнул на землю Кинт, — поехали, хочется отмыться и выспаться.

— Какая знакомая?

— Она тоже пилот.

Утром пошел дождь, частые тяжелые капли настойчиво барабанили по узкому жестяному козырьку над окошком купе. Не желая вставать, Кинт неподвижно лежал и смотрел на потолок отделанный наборной рейкой, покрытой толстым слоем мебельного лака. Дверь в купе открылась и показалась голова Волье.

— И что, так и будешь лежать?

— А что-то случилось?

— Нет, просто профессор интересуется относительно твоего решения, и девушки завтрак приготовили, остынет.

— Ладно, я сейчас.

Кинт умылся, привел себя в порядок и привычными, годами отработанными движениями идеально заправил постель, после чего выглянул в окно. Дождь уже успокоился и охраняющие экспедицию жандармы, скинув капюшоны плащей, болтали стоя у своей паровой повозки.

— Ммм... как пахнет, — Кинт прошел в небольшую столовую в начале вагона.

— Ага, выспались значит, — профессор отвлекся от терзания ножом куска ветчины в тарелке, — прошу садиться милейший. А вы, дорогая положите-ка Кинту омлет.

— Да профессор, — одна из студенток, с очень знатными родителями и благодаря им, с совершенно не выговариваемым именем. с удовольствием принялась ухаживать за Кинтом.

— Спасибо Каэнта... эм...

— Зовите меня просто Кэн, все так делают, — улыбнулась студентка.

— Спасибо Кэн, — Кинт принял из ее рук тарелку.

— Так что, вы приняли решение? — профессор наконец отрезал кусочек ветчины.

— Думаю да, но ведь окончательно решение по охране примет этот офицер, что должен прибыть?

— С одной стороны да, с другой, я, как руководитель экспедиции сам в праве утверждать кандидатов... в конце концов жалование охране плачу я.

— Еще не известно, какие распоряжения привезет этот офицер.

— Не важно! — профессор отставил пустую тарелку и отхлебнул горячего чая, — я так понимаю, у вас нет места, где вы постоянно проживаете?

— Так сложилось, — пожал плечами Кинт.

— А вообще откуда вы родом? Подождите... не говорите, я угадаю... Вы южанин!

— Верно. Я вырос небольшой деревне, недалеко от Дерата.

— Эх, — вздохнул и покачал головой профессор, — мне довелось видеть, во что превратилась долина садов. А сам Дерат лежит в руинах... Так вы значит из...

— Да, я выпускник военного приюта, одной из десятков школы сирот. Потом немного приключений юности, служба в дорожной жандармерии... вот собственно и вся биография.

— Вы знаете, это же для вас наилучший вариант! Вот сами посудите... путешествия, мы же объедем весь восток терратоса, достигнем побережья... а потом на север... Быть может вам понравится геология и изыскания, вы же еще молоды, не подставляться же под пули до конца жизни! Дырок в вас уже более чем достаточно, я видел... А потом, неплохая возможность заработать, да, пропитание, проживание... и как вы уже поняли иногда мы имеем дело с золотом, нет не добываем, не моем... геологическая разведка такое дело, — профессор хитро улыбнулся.

— Заманчиво... а на какой срок контракт?

— Вообще экспедиция планировалась минимум на три года.

— Хорошо, я согласен, — ответил Кинт, и ругнувшись про себя на тупой нож в столовом наборе, достал из-за пояса свой и быстро нашинковал ветчину на кусочки.

Пока городская жандармерия бдительно охраняла стоянку машины у станции, профессор послал Волье и Кинта заниматься подготовкой к продолжению экспедиции. До вечера пришлось разъезжать по вопросам приобретения провизии, также Волье посетил ратушу, где выписал из гражданского реестра пару десятков адресов, по которым проживали отставные военные или жандармы. Заезжали к ним, беседовали... не многие соглашались и вообще желали разговаривать. Но двоих неплохих парней все же нашли — один из пограничного корпуса, а второй отставной военный капитан. Волье выписал им пропуск на территорию оцепленного жандармами участка станции, и поехали к следующему кандидату. Его дом, точнее ферма находилась далеко на окраине города, и сильно отличалась от других ферм, что попадались по дороге. Покосившийся забор, несколько голов исхудалой скотины, двор, дом и постройки не ухожены. Остановив повозку у калитки, дверь от которой, сорванная с петель, лежала рядом, Кинт и Волье подошли к забору и Кинт потянул за веревку. В доме пару раз звякнуло... Выстрел последовал незамедлительно, Кинт и Волье повалились на землю и достали оружие.