Падение терратоса

— То есть как?

— А так, Сарт... Решать проблему продажных чиновников путем долгих следствий и сбора доказательств в Теке бесполезное занятие. В том особняке было несколько чиновников, в том числе начальник городской жандармерии, но это все продажные люди, зарабатывающие на контрабанде и торговле людьми, их трупы рядом с трупами контрабандистов и торговцев живым товаром — лучшее доказательство. К тому же, я надеюсь, там осталась лежать вся верхушка преступной прослойки Тека и не только, был там кое-кто из Латинга.

— Это как? Как можно торговать людьми?

— В соседнем терратосе, на севере, это очень прибыльное дело...

Толком и не поужинав, Кинт выпил почти всю бутыль шанта сам, лишь пару раз предложив Сарту, и потом, завернувшись в одеяло, отвернулся к стене и провалился в сон...

Столичный экспресс ехал очень быстро, пропуская маленькие станции, и останавливался только два раза на всем протяжении пути от Тека до Латинга. Кинт проспал почти сутки, точнее, проснувшись на следующий день, он просто лежал неподвижно несколько часов, глядя на сучки в отделанной шпоном и покрытой лаком стене купе и вздыхал.

— Спишь? — тихо спросил Сарт.

— Нет.

— Может, поешь?

— Нет, Сарт, спасибо... погано внутри.

— Шанта много ты вчера выпил...

— Шант тут ни при чем... Погано убивать людей, Сарт, убивать не в бою, не защищаясь, а вот так, вероломно... можно сказать, уподобился им же.

— Но ведь так было надо, разве нет?

— Надо... — Кинт вздохнул и сел на кровати, свесив ноги, — ладно, сходи к дежурному, пусть кипятка приготовит.

На станции Латинг Кинта и Сарта встречал Тьетэ. Кинт кивнул, поздоровавшись, и, не проронив ни слова, уселся в повозку.

— В казарму? — спросил Тьетэ.

В ответ Кинт снова кивнул.

— Там, в казарме, пятеро бойцов тебя ждут... Прибыли вчера утром, от этого капитана... эм...

— Агиса.

— Точно! С виду так суровые бойцы.

— В Степном форту других не было.

— Может, тебя домой? Отдохнешь?

— Три дня в вагоне бока отлеживал, в казарму.

Настроение Кинта по прибытию в казарму изменилось в лучшую сторону, встреча с боевыми друзьями, старшими товарищами, наставниками — хорошее лекарство от хандры.

Глава тридцать седьмая

К следующей весне, на двое суток пути от Латинга во все направления, нападения на составы, да и на обозы на трактах, практически прекратились. Постоянные конные разъезды без графика и точного маршрута отбили желание у лихих людей поживиться близ Латинга. Личный состав службы охраны треста увеличился до тридцати человек. Командование двумя кавалерийскими звеньями Кинт доверил Ракэ, тому самому ворчуну и зануде, с которым в казарме Степного форта Кинт делил маленькую комнатушку. Ракэ был идеальным командиром, и Кинт даже не отвлекался на то, как ведется патрулирование, главное, видны результаты, и уж кому-кому, а не Кинту учить Ракэ, как организовать службу по охране и патрулированию дорог.

Вагон с секретом после нескольких удачных отражений нападений уже перестал быть таковым, то есть слухи о "стрелках в скорлупе" расползлись достаточно быстро. Пару раз случалось, что некого было отправить в дальний маршрут на север, и "скорлупу", как прозвали вагон налетчики, прицепляли к составу пустым, но ведь про это никто не знал, и поездка проходила без эксцессов. "Скорлупу" немного усовершенствовали, таиться теперь было бессмысленно, и на крыше соорудили две удобные стрелковые ячейки. Бойцы были надежно укрыты за срубом в три толстых бревна. Армейское тяжелое вооружение выбить так и не получилось, не пошла на это транспортная палата при парламенте, по разным причинам... но господин Тьетэ как-то с глазу на глаз рассказал Кинту, что, несмотря на успехи в организации охраны и положительные результаты ее работы, разного рода ветеранские группы считаются опасными, и в парламенте решили, что вооружать их чем-то более серьезным, чем карабин, не стоит. Слишком часто в последние времена стали проявляться подобные ветеранские организации, а их члены все чаще мелькали во время участившихся бунтов в столице и в других больших городах. Даже в Латинге была попытка бунтовать, но сытой осенью мало кто поддержал революционные настроения отставных вояк. Бунт быстро подавили, виновных арестовали, судили и сослали на каторгу, а зачинщиков казнили, причем тихо, не делая из них жертв, просто отвезли в Сырую рощу, расстреляли и закопали. В газетах все меньше писали о политике как внутренней, так и внешней, и все больше о достижениях науки, искусстве и успехах на товарных биржах.

Служба была налажена, Ракэ регулярно в разъездах, Грат руководит четырьмя группами бойцов, которых по графику дежурства либо сажает в "скорлупу", либо переодетыми в цивильное в купе пассажирского вагона. Сарт так и оставался для Кинта тенью, он везде следовал за ним, учился. Кстати, Сарт стал частым гостем в доме у покойного лавочника, и уже который месяц не ограничивается посещениями каждые две недели, чтобы поделиться жалованием, а бывает по несколько раз в неделю. Дочь ремесленника тому причина. Если еще в прошлом году она была прыщавой толстушкой, то этой весной расцвела, вытянулась, похорошела и стала очень привлекательной девушкой. Кинт уже несколько раз замечал ее в обществе Сарта в одном из ресторанчиков в центре Латинга.

Была еще приятная новость — осенью Кинт получил письмо от Дукэ, долго же на северо-восток и обратно ходит почта. Дукэ писал, что получилось купить одну самоходную баржу, и почти новую, нанять команду и выполнить десяток рейсов. И, пока была открыта навигация, Дукэ надеялся еще на несколько контрактов. Дукэ передавал от всех друзей в Конинге добрые пожелания, а также сообщил, что Кинту необходимо посетить казначейское управление в ратуше Латинга и получить причитающиеся ему пять сотен золотых кестов — первая прибыль за сезон, которую стало приносить их совместное с Дукэ дело. Получив деньги, Кинт спросил совета господина Тьетэ о том, как лучше ими распорядиться.

— Попробуйте приобрести акции той или иной торговой гильдии или гильдии промышленников, — ответил Тьете, когда Кинт пришел к нему за советом. — Или, в конце концов, можете вложить средства в северо-восточный трест железных дорог, и тогда вы будете охранять не только имущество треста, но и немножко свое.

— Все же, куда лучше?

— Ну, дорогой мой Кинт, здесь я вам не советчик, а вдруг акции не будут расти в цене? Так что куда вкладывать деньги, решать лишь вам.

— Понятно...

Не терзая себя изучением биржевых новостей, Кинт через представителя оружейного дома Ренэ прибрел несколько акций оружейного завода, и для него стало откровением, что такое возможно только лишь благодаря упразднению монархии, раньше не аристократу такого не позволялось.

На севере, близ Тека, стало гораздо спокойнее, то ли благодаря прошлогодней расправе в особняке, то ли из-за расположившегося в Северном форте большого отряда армейского корпуса в пять сотен штыков, что прибыл на усиление границы. Армейцы иногда патрулировали город, иногда устраивали облавы на контрабандистов вместе с новым начальником городской жандармерии. Вот только пока лежат снега, от кочевников много проблем — прошедшей зимой обнаглели и несколько раз нападали на фермы и дома на северной окраине Тека.

У Кинта стало появляться больше свободного времени, он уже несколько раз посещал Тек, отпрашиваясь у господина Тьетэ на пару дней, останавливался в доме Григо, где стал желанным гостем... У Сэт были свои планы на Кинта, Григо все чаще называл Кинта "сынок", а Кинт, не желая никого обнадеживать понапрасну, держал дистанцию и пытался строить из себя друга семьи... пока получалось, но с каждым приездом получается все хуже и хуже. Да и Сэт похорошела, в ней расцвела настоящая женщина... Кинт увидел это, когда приехал на первые выходные первого летнего месяца. За ужином Сэт, по откуда-то появившейся у нее привычке, отпускала колкости в адрес Кинта, на что Григо лишь улыбался — так, "глазами". Сэт мстила Кинту за холодность, за "дружеские" поцелуи в лоб, и Кинт это понимал и смиренно терпел...

— А что же начальник службы охраны так зачастил? С начала года уже три раза появился, должно быть, у нашего Кинта появилось много свободного времени. — Сэт выделила слово "нашего" с особой интонацией.

— Соскучился, — лаконично ответил Кинт, наколол вилкой кусок мяса и, отправив его в рот, стал вдумчиво жевать.

— А где же Сарт? Почему в этот раз ты не взял его с собой, чтобы он везде ходил за нами хвостом?

— Сарт в рейсе, поехал на восток, на побережье, по новой ветке.

— Как же ты отправил бедного мальчика одного?

— С этим мальчиком еще пятеро "больших мальчиков", так что за Сарта можешь не беспокоиться, но в следующий раз я обязательно возьму его с собой.

— Госпожа, — вошел в зал парень из охраны Григо, — экипаж подъехал.

— Отлично! Пусть подождут минуту, я сейчас.

Поблагодарив Мадэ за вкусный ужин, отца и Кинта за компанию, Сэт быстро вышла из обеденного зала.

— Через полчаса прибытие первого дирижабля на станцию воздухоплавания. — Григо щелкнул крышкой хронометра. — Сэт договорилась с подружками присутствовать.

— Да, слышал, что весной закончили строительство станции и двух швартовочных башен.

— Кстати, Кинт, подруги у Сэт появились только после того, как она познакомилась с тобой.

— Должно быть, просто повзрослела...

— Нет, Кинт, Сэт повзрослела давно, и вот что я тебе скажу...

— Григо, вы уверены, что стоит начинать этот разговор?

— Стоит, Кинт! Хватит уже игр!

Мадэ хотела тихо ретироваться на кухню, но Григо остановил ее:

— Сначала принеси еще вина, хотя нет, лучше шанта.

— Слушаюсь, — ответила Мадэ и с сочувствием посмотрела на Кинта.

— А ты что думал? — развернулся к Кинту Григо, я тебя просто так, что ли, так настойчиво пригласил к себе после той перестрелки? Я сразу понял, что ты понравишься Сэт, и признаюсь, очень рад, что не ошибся, я вообще очень редко ошибаюсь в людях. Я вижу, Сэт тебе тоже нравится, так в чем же дело? Почему ты себя так странно ведешь?

— Честно?

— Еще бы!

— Я боюсь, Григо...

— Чего, кого? Я не отношусь к аристократии, мои капиталы, эм... как принято говорить, сомнительного происхождения, но уже несколько лет я честно зарабатываю каждый медный кест! Или дело в чем-то другом? Скажи, я пойму...

— Я боюсь не нарушения традиций, я боюсь оставить женщину вдовой, а детей сиротами. У меня очень неспокойная жизнь, а другой я жить уже не смогу.

— Тоже мне, нашел причину. Посмотри на меня, — рассмеялся было сначала Григо, но потом стал серьезным и добавил: — Что-то подумал... если бы Сэт осталась сиротой...

— Вот об этом я и говорю.

— К дьяволу эти твои страхи, Кинт! Ты везучий, я знаю, что говорю... и прости старика, я наводил о тебе справки... Дорого же мне обошлась твоя история, Кинт, тысяча кестов золотом разошлась на взятки!

— Ну, это вы зря, Григо, спросили бы, я бы рассказал то, что вас интересует в моей биографии, ну или почти все, — улыбнулся Кинт.

— При случае обязательно поинтересуюсь некими пробелами в твоей биографии... мы отвлеклись. Так что ты думаешь там себе?

Кинт выпил полбокала шанта и, помолчав некоторое время, сказал:

— Вы правы, Григо, я постараюсь разобраться со своими страхами, перестану стоить из себя друга семьи и...

— Ну... — В глазах Григо было столько надежды, что Кинт не смог ответить по-другому.

— ...и прошу руки вашей дочери.

Григо чуть не снес Кинта, загромыхали стулья, звякнула посуда, в зал вбежали Мадэ и двое охранников.

— Спокойно! — Григо перестал трясти Кинта за плечи и, приложив руку к груди слева, сказал: — Это просто я так радовался... Мадэ, еще шанта!

— Я надеюсь, что вы предоставите мне возможность дальше самому все решить с Сэт.

— Конечно! Конечно, сынок!

Сославшись на усталость с дороги, Кинт поднялся в гостевую комнату, где, набрав ванну, с удовольствием искупался, после чего открыл окно, пододвинул к нему кресло и, закурив трубку, стал смотреть на красивый закат, в голове пронеслись воспоминая об опасных тропах, перевалах и о посте дорожной жандармерии — выдолбленной нише в скале, где много раз вот так же Кинт сидел и смотрел на закат в горах, как между затянутым облаками небом и горными вершинами ярким желтым пятном висит солнце, стремящееся скрыться за высокой вершиной со снежной шапкой. Теплый, желто-оранжевый свет расползается по небу от горизонта и докуда хватает взгляда, лучи не слепят, и последними на сегодня бликами отражаются в быстрой горной реке, что берет свое начало высоко, в ледниках, на белых вершинах...

— Бабах! — залп праздничного фейерверка заставил Кинта на рефлексах мгновенно скользнуть вниз, на пол, перекатиться к кровати и выхватить из висящей на спинке стула портупеи пистолет. Негромко, но длинно и витиевато Кинт помянул того доброго человека, который организовал этот праздник. Подойдя к окну, Кинт некоторое время стоял и смотрел на букеты огней в небе, было слышно, как играет музыка, а в воздухе витало ощущение праздника.

Глава тридцать восьмая

— Что ты сказал? Я не ослышалась? — щеки Сэт вспыхнули красным.

— Нет, не ослышалась, — ответил Кинт, отложив вилку и закончив завтрак.

Григо, старый хитрец, укатил рано утром в мастерскую, сославшись на какие-то неотложные дела, несмотря на выходной день, чем дал Кинту понять, что ждет от него решительных действий, ну и Кинт решился...

— А надолго?

— Я попробую поговорить с господином Тьетэ, чтобы он дал мне несколько дней отпуска, а через неделю я привезу тебя обратно.

— Ой... а что же мне взять с собой? А отец... Надо же у него спросить... И куда он поехал в выходной! — Сэт вскочила с места, подошла к камину, где постояла несколько секунд, притопывая ножкой и что-то там себе думая. — Мадэ!

— Да? — Мадэ вошла в обеденный зал.

— Где отец?

— Уехал в мастерскую.

— Зачем?

— Я не знаю, Сэт.

— Пошлите за ним!

— Слушаюсь.

Сэт быстро подошла к столу, пододвинула стул и села рядом с Кинтом...

— Ты, правда, не дурачишься?

— Нет.

— А если отец не отпустит?

— Отпустит.

— Откуда ты знаешь? — смешно прищурилась Сэт, но при этом, волнуясь, кусала губу.

— Я его очень сильно попрошу, думаю, он не откажет.

Если бы Григо после того, как отошел от дел, увлекся театром, то имел бы явный успех. Когда повозка, которую за ним посылали, вернулась, и он вошел в обеденный зал, где в нетерпении у камина стояла Сэт и вертела в руках какую-то ювелирную безделушку, а Кинт стоял рядом и улыбался, Григо спросил:

— Что такого произошло, что меня надо отвлекать от важных дел?

— Отец, какие дела в выходной?

— Как какие, а спланировать все на неделю? Так что стряслось-то?

— Григо, я хочу вас попросить...

Григо оперся на трость, изобразив на лице суровость и озабоченность...

— ...отпустить Сэт со мной на неделю в Латинг, я покажу ей город, покажу, как я живу... как, вы не против?