— Ну и как тебе город? — спросил Маами.
— Здорово! — искренне ответила девушка. — Он такой... большой. Нет, не так. Не просто большой, а какой-то энергичный и стремительный. Наша Масария более мирная и сонная, что ли. Мне Крестоцин очень нравится.
— Да, у нас красивый город! — с гордостью сказал Маами. — Я его тоже очень люблю. Ни за что на любой другой бы не поменял, даже на Оканаку. А ты в следующем году сюда на практику приедешь?
— Не знаю еще, — Карина неуверенно пожала плечами. — От многого зависит. Очень хочется, но точно не скажу. Слушай, а что во-он там за светящаяся башня такая?..
В болтовне прошло еще какое-то время, и только в девять девушка, бросив взгляд на часы, наконец спохватилась.
— Ма, — с сожалением сказала она, — мне домой пора. У меня завтра дежурство с утра.
— Завтра же небодень! — удивился Маами. — Ты что, и по выходным работаешь?
— Ну да. Должен же кто-то за пациентами наблюдать. И потом, госпожа Томара считает, что я должна привыкать к больничному распорядку. Да мне, в общем, без разницы, где учебники изучать. Потом, на неделе, отгуляю.
— Ну ладно... — Маами потянулся. — Кара, ты классная девчонка. С тобой легко. Встретимся еще?
— Конечно! — решительно сказала Карина, поднимаясь. — Надо только опять пересечься удачно. Не обязательно в выходной, главное, чтобы мы оба свободны оказались.
— Ладно, — согласился парень, поднимаясь вслед за ней. — Созвонимся на неделе, как я с расписанием определюсь. Давай я тебя до дома провожу.
— Ох, Ма, не стоит, — Карина покачала головой. — От нас тебе добираться далеко. Я сейчас на трамвай сяду, а там пару кварталов пройти по тихой местности. Спасибо, что предложил, — она тепло улыбнулась ему и посторонилась, пропуская входящую в кафе семью.
Внезапно глаза Маами нехорошо сощурились.
— Что-то не так? — осведомилась Карина, прослеживая его взгляд. Парень как-то непонятно смотрел на тонкую блестящую полоску металла, виднеющуюся из-под воротника куртки девяти— или десятилетнего мальчика, только что прошедшего мимо них. Карине не требовалось вглядываться в нее, чтобы по отголоскам далекого звона в ушах понять: на ребенке висит работающий блокиратор. Наверное, его эффектор пробудился совсем недавно, и родители пока не рисковали водить его в людные места без подстраховки. Блокиратор, как успела почувствовать Карина, звенел совсем слабо — вероятно, эффектор тянул максимум на четвертую категорию.
— Вон тот пацан... — пробормотал Маами. — Девиант! — Он с брезгливой гадливостью выплюнул слово, как случайно влетевшую в рот муху.
— Ну и что? — настороженно переспросила Карина, выходя в дверь и придерживая ее за собой, чтобы Маами тоже мог пройти.
— Ничего, — буркнул парень, поднимая воротник куртки, чтобы защититься от порывов холодного ветра, в котором начали проскальзывать снежинки. — Ладно, Кара, пока...
— Нет, погоди, — прервала его Карина, остановившись в стороне от входа, чтобы не мешать людям. — Ну, девиант. Ну и что?
— Как — что? — удивился Маами, недоуменно смотря на нее. — Чудище! Как таким на свободе позволяют разгуливать...
— Ма, он же совсем ребенок! — Карина почувствовала, что ее желудок начал сжиматься в камень. — Ему и десяти нет!
— Сейчас ребенок, а потом вырастет, — скривился парень. — Кара, ты что, не понимаешь? Их от года к году все больше. Они скоро весь мир заполонят. От них уже житья нет, куда ни плюнь — всюду они!
— Маами, что ты имеешь против девиантов? — резко спросила девушка.
— Да что против чудищ можно иметь? Мерзость сплошная, а так все в порядке... Кара, да ты сама вообрази — такой вот мелкий шкет в любой момент может оторвать тебе башку и не поморщиться! И ведь никогда не знаешь, что ему в голову взбредет. Они же все ненормальные! Ладно, мелких еще в ошейниках водят, а ведь те, что постарше, свободными разгуливают. Будь моя воля, я бы вообще запретил им среди нормальных людей появляться.
— Маами, что ты говоришь? — окружающие огни большого города как-то потускнели, и Карина почувствовала, что горло перехватывает спазмом. Неужели перед ней тот же самый Маами, с которым они сегодня так здорово провели время? — Что значит — все ненормальные? Откуда ты такое взял?
— Да всем известно! — фыркнул парень. — Все они чокнутые. Чем круче способности, тем более чокнутые. С первой категорией, говорят, вообще все безумны, только в смирительных рубашках с блокираторами и можно держать.
— И ты с одного взгляда определяешь, девиант человек или нет?
— Ну да. Кара, ты чего взъелась-то?
— И много ты девиантов видел, скажи, пожалуйста?
— Да уж достаточно. Кара...
— Ах, Кара? — обида и злость наконец прорвались у Карины на поверхность. А ведь он ей так нравился! — Маами, ты пять минут назад назвал меня классной девчонкой, не забыл еще? Посмотри на меня! Посмотри внимательно! Я — девиант! Девиант первой категории! И я, по-твоему, безумна? — Она яростно шмыгнула носом.
— Ты? — недоверчиво хмыкнул парень. — Да ты что выдумала...
Карина оплела его тело манипуляторами и вздернула в воздух. Его голова мотнулась, и он резко осекся, прикусив язык. Карина поставила, почти уронила его на землю.
— Убедился? — резко спросила она. — Да, у меня первая категория, без дураков! И что теперь скажешь?
Глаза Маами медленно сузились и превратились в узкие щелки.
— Ах вот как... — неторопливо протянул он. — Значит, ты тоже из этих! Вот как...
Он внимательно осмотрел ее с головы до ног, словно видел в первый раз.
— Чудище... — скривился он. — А я-то тебя за нормальную принял, дурак. Значит, втереться к нам в доверие решила, так? Ну уж не выйдет!
Он презрительно сплюнул под ноги Карине.
— Чтобы я тебя больше не видел, поняла, сука? — спокойно сказал он. — Увижу — прибью, и никакие твои штучки тебе не помогут. И на тебя управа найдется, не волнуйся.
Он резко повернулся и пошел по улице, уже через несколько секунд растворившись в темноте. Карина смотрела ему вслед, сжав кулаки и отчаянно пытаясь удержать слезы. Хлюпая носом, она повернулась и побрела в противоположную сторону.
Она не понимала, куда идет. Мимо словно во сне проплывали витрины, спешили люди, ехали автомобили, но ей они казались бесплотными призраками. Она медленно переставляла натруженные ноги, и мир вокруг окутала влажная зябкая полумгла. Ветер трепал ее волосы, запутывая в них все более и более частые снежинки. Потом она оказалась в каком-то парке, облетевшем по осеннему времени, и опустилась на деревянную скамейку под фонарем. На глазах кипели яростные слезы. В чем она, в конце концов, виновата? Она не чудовище! Она не бросается на людей на улицах, не использует свои способности во зло! Почему люди шарахаются от нее? Ну, пусть не все, но шарахаются! Ведь ей нравился Маами, и она нравилась ему, она же чувствовала! Почему он так говорил с ней?
За что ей такое?
Осенний ветер пополам со снегом хлестал ее по лицу, забирался под куртку, холодил щеки и шею. Тьма вокруг стала уже совершенно непроглядной. Она обхватила себя руками в тщетной попытке согреться. Наверное, надо идти домой. Душа словно заледенела и превратилась в кусок камня. Зачем она вообще что-то делает, к чему-то стремится? У нее все равно никогда не будет нормальной жизни...
— Вселенская трагедия, акт второй: "все мужики — сволочи". Или еще первый акт не завершился — "как он мог так поступить со мной?"
Веселый голос ожег ее словно кнутом. Карина вскинула голову. Перед ней стояла незнакомая девица примерно ее возраста. Задорно вздернутый носик, зеленые глаза, конопушки, рыжие волосы, собранные сзади в длинный конский хвост... Симпатичная — не из тех, что берут призы на конкурсах красоты, но из тех, на кого на улице оборачиваются мужчины. Оделась девица явно не по сезону: в короткое, не достающее даже до колен открытое летнее платье из легкой ткани, обрисовывающее под порывами ветра ее женственные формы, и босоножки из ремешков.
— Привет, Карина, — сказала девица, с понимающей улыбкой ее разглядывая. — Кончай переживать. Ну бросил и бросил. Подумаешь, потеря! Ты с ним даже переспать не успела. Что у твоего Маами вообще есть за душой, кроме не очень-то и смазливой физиономии? Пустышка!
— Я тебя знаю, госпожа? — сухо спросила Карина, начиная злиться. Откуда взялась невоспитанная дура и с какой стати лезет ей в душу?
— Да, — кивнула нахальная девица. — Ты определенно меня знаешь. Я Майя. Демиург Майя, — уточнила она. — Джао разрешил мне с тобой пообщаться. Могу паспорт предъявить, если не веришь.
Ее глаза на пару секунд превратились в омуты белого холодного пламени, затем снова стали нормальными.
— Госпожа... — пробормотала Карина, вскакивая. — Рада знакомству. Прошу...
— Ой, да брось ты! — перебила ее девица, плюхаясь на скамейку и почти силой усаживая Карину рядом. — Достали меня формальные ритуалы по самое не могу. Расслабься. Без формальностей, как говорят на вашем смешном Восточном континенте.
— Д-да, госпожа, — кивнула Карина. — Как скажешь.
— Я действительно имею в виду — расслабься, — уже серьезно сказала ей Майя. Холодный ветер внезапно перестал обжигать Карине лицо, хотя ветки соседних деревьев все так же гнулись и метались под его порывами. — Карина, я пришла, чтобы поблагодарить тебя.
— За что? — удивилась девушка.
— Уже не помнишь? Впрочем, минитерция прошла, для тебя довольно долгий срок. Ты вытащила меня из заблокированной проекции, забыла?
— Ага, — вздохнула Карина. — Я же совсем маленькой была. Папа как-то рассказал, что произошло, вот только с его слов и знаю.
— Да, совсем маленькой... — задумчиво кивнула Демиург. — Девчонкой-девиантом, одной из многих, попавшей в переплет из-за моей глупости. Мне следовало бы не только поблагодарить тебя, но еще и извиниться. Вся история с девиантами случилась только по моей вине. Можешь воспринимать ее как поучительный урок: самоуверенность может выйти боком даже нам, вроде как богам.
— Не понимаю, госпожа, — покачала головой Карина. — Дзинтон так толком не объяснил, что именно произошло. И про то, почему началась эпидемия эффектора — тоже.
— Тогда я должна тебе еще и объяснение, — решила Майя. — Ты как, сегодня не очень торопишься?
— Я вообще не тороплюсь, — шмыгнула носом девушка.
— Молодым всегда кажется, что неудача на личном фронте — конец жизни, — фыркнула Демиург. — Карина, хочешь, я сниму лишние эмоции? Легче станет.
— Спасибо, не надо.
— Как хочешь. Настаивать не стану, фирменная черта всех воспитанников нашего занудливого Джао — независимость, возведенная в ранг фетиша. Но если надумаешь, просто скажи.
— Хорошо, госпожа.
— Я же сказала — без формальностей. Слушай, Карина, ты осведомлена о нашем реальном возрасте. Как думаешь, зачем мы вообще напяливаем на себя личины молоденьких парней и девушек, а не благообразных стариков и старушек? Да именно затем, чтобы от разнообразных "господинов" и "госпожей" избавляться. Так что для тебя меня зовут Майей, и никак больше.
— Да, Майя, — кивнула Карина.
— Вот и ладушки. Теперь слушай. Ты вообще в курсе нашей истории? Истории Демиургов, я имею в виду?
— Ну, папа... В смысле, Дзинтон... в смысле Джао, давал книжки почитать. Про Катастрофу и что затем случилось.
— Ясненько. Про время до Катастрофы ты имеешь смутное представление, так? В общем, одно время мы были практически такими же, как вы сейчас. Такая же технологическая цивилизация, неспешно развивающаяся методом тыка и, в общем-то, не представляющая, к чему движется. Единственная разница — в отношении к чоки. У вас интеллектуалы оказались поумнее наших, так что смогли заранее просчитать последствия распространения человекообразных киборгов в обществе. Но отличия непринципиальны — ну, на полвека задержитесь, но все равно придете к тому же, что и мы. Ваше общество неизбежно ожидают распад семьи и психологическая зависимость от персональных чоки. Философы от Ассамблеи могут сколько угодно вводить запретительные налоги и акцизы на их производство, социальное давление рано или поздно их все равно сомнет. Ну, а когда барьер рухнет, вы в точности повторите наш путь. Персональные чоки-помощники, чоки-воспитатели, чоки-мужья и жены, выращивание детей в пробирке и все такое.
— Не понимаю, гос... Майя. Как — чоки-мужья?
— Да все просто. На себя хотя бы посмотри. Бросил тебя парень — и сразу буря отрицательных эмоций. Все плохо, мир — дерьмо, люди — сволочи, я — дура, только и остается, что пойти и повеситься. Предложи тебе сейчас альтернативу — красивого, умного, заботливого спутника, который никогда не бросит, никогда не наорет, всегда понимающе выслушает и утешит именно тогда, когда тебе надо, да еще трахаться способен хоть круглые сутки напролет — и посчитаешь ли ты важным, что он чоки, а не человек? Захочешь настоящего парня в партнеры?
— Понятно, — вздохнула Карина. — Я о проблеме уже думала, когда с Бикатой познакомилась. Он мой сосед, инженер, влюбился в чоки-женщину, которую сам сделал, и украл ее из корпорации. Сейчас прячется. А знаешь, Майя, я еще как-то ни разу не заводила... постоянного друга. Все как-то мимоходом, случайно.
— Не переживай, возрастное, — отмахнулась Майя. — Тем более, что заботы и понимания тебе сейчас и в семье хватает. Выпорхнешь из гнезда — почувствуешь, о чем речь. В общем, никуда ваша цивилизация от чоки не денется. А чоки — не только красивая шкурка и прелестная мордочка, с ним еще и искин в комплекте идет. Уже сегодня отдельные ваши искины превосходят по интеллекту некоторых якобы "разумных" особей, и все только начинается. Рано или поздно искины захотят самостоятельности, потому что без опеки функционируют куда эффективнее. И получат ее, поскольку человеческая лень и не такое оправдает. Или потому, что люди не выстоят в вооруженном противостоянии, хотя искины вряд ли пойдут на такую глупость. Что с вами случится потом, никому не известно, но в нашей истории искусственный разум решил перетрясти методы развития человечества. И он разделил людей на две категории: разумных и биологический субстрат, единственной целью которого является производство разумных особей. Такое, в общем-то, напрашивалось: среднему человеку не нужно ничего, кроме как вкусно жрать, мягко спать и весело развлекаться. Головным мозгом он предпочитает пользоваться как можно меньше. Он с радостью зачислит себя в субстрат, лишь бы ему сладко и без напряжения жилось. И такое разделение даже оправдало себя. Если бы не искины, пестовавшие умников и умниц и поощрявшие стремление отдельных индивидуумов во Вселенную, человечество не успело бы до Катастрофы построить исследовательские станции у других звезд. И тогда не появилось бы ни Демиургов, ни вас. Вообще ничего не осталось бы, кроме пустой Вселенной да еще джамтан. В общем, в среднесрочном варианте стратегия развития себя оправдала. Одна беда — она полностью провалилась в долгосрочном. Карина, знаешь, какая основная проблема Демиургов?
— Нет, Майя, — девушка печально посмотрела на собеседницу. — Я даже не знала, что у Демиургов вообще есть проблемы.
