— Тетя Хи... — прошептал Палек, гладя ее по руке. По его лицу текли слезы. — Тетя Хи, я не хочу, чтобы ты умирала!
— А уж я-то как не хочу! — криво усмехнулась Эхира. — Но что поделаешь. Жизнь всегда заканчивается смертью, Лика, и с этим можно лишь смириться. Вот, возьми...
Она медленно стянула с левого безымянного пальца золотое кольцо с двумя небольшими бриллиантами и вложила его в ладонь Палеку.
— Стимулятор Джао. Он помог мне продержаться до твоего появления. Он бесполезен для всех, кроме меня, но пусть хранится у вас в семье. А еще лучше — подари его госпоже Кансе на свадьбу, такого больше нет нигде в мире. Я очень надеюсь, что Кара и Цу выберутся из очередного приключения целыми и невредимыми. Я помню, как пятнадцать лет назад впервые увидела Кару на фотографии в досье Института — и как впервые встретила вживую во дворике вашего отеля: такую маленькую, такую храбрую, такую отчаянную... Я сирота, в свое время Майя подобрала меня на улице примерно в таком же возрасте, и мне показалось, что я увидела в ней себя. Я так и не обзавелась своими детьми, Лика, и ваша семья стала семьей и мне. Если ты еще когда-нибудь увидишь Кару, передай ей, что я прошу прощения за ту передачу. Я должна была ее сделать, потому что... Неважно. Просто должна. Я тянула до последнего, потому что боялась, что она меня возненавидит... а получилось так, что я виновата в случившемся и даже не могу ей помочь. Я виновата, Лика, очень перед ней виновата. Попроси у нее за меня прощения, хорошо?
— Тетя Хи! — Палек яростно шмыгнул носом. — Ты не умрешь. Ты не можешь умереть. Наверняка искины Камилла что-нибудь придумают. Они же знают много чего...
— Они уже оказали мне всю помощь, которую могли оказать. Они помогают мне достойно умереть, не заставляя страдать окружающих, и это больше, о чем я могла мечтать. Ты хороший мальчик, Лика, и у тебя впереди вся жизнь. Но тебе еще предстоит научиться терять близких и мириться с их смертью. А теперь идите. Мне осталось совсем немного, и я хочу побыть одна. А вы... вы давно выросли, повзрослели и больше не нуждаетесь в чужой опеке. Вы справитесь. Камман, пожалуйста, проводи их.
— Господин Палек, госпожа Канса, — произнес неслышно вошедший в комнату чоки. — Прошу вас, пойдемте со мной.
— Я не могу! — яростно сказал Палек. — Я хочу остаться...
— Нет, Лика, — покачала головой Эхира. — Ты не можешь. Я не хочу, чтобы ты запомнил меня мертвой. Госпожа Канса... пожалуйста, будь ему опорой.
— Обязательно, госпожа Эхира, — кивнула девушка. — Я... мне жаль...
— Не надо. Никогда не грустите о мертвых. Лучше радуйтесь, что они когда-то жили. Лика, мальчик мой, прощай навсегда. И не забывай меня, ладно?
— Я не забуду тебя, тетя Хи! — с лицом, мокрым от слез, сквозь стиснутые зубы проговорил Палек. — Мы никогда тебя не забудем.
— Спасибо, Лика. А теперь идите.
Канса помогла Палеку подняться с колен и повела его к двери. Он, не отрываясь, смотрел через плечо на Эхиру, бессильно откинувшуюся на спинку кресла. После того, как Камман закрыл за ними дверь комнаты, он, словно слепой, опираясь на руку девушки, спустился по лестнице и долго не мог попасть ногой в ботинок, пока та не помогла ему.
— Кара, Цукка, тетя Хи... — еле слышно пробормотал он. — Ну почему, почему все сразу? Каси, не оставляй меня хоть ты, ладно?
— Я ни за что тебя не оставлю! — девушка крепко обняла его и прижалась к нему всем телом. — Ни за что, Лика!
Он уткнулся носом ей в плечо и, содрогнувшись, всхлипнул. Канса осторожно погладила его по голове, чувствуя, как у нее самой в носу предательски щиплет. Несколько мгновений спустя Палек оторвался нее и принялся вытирать лицо рукавом куртки.
— Пойдемте, — мягко сказал спустившийся сверху Камман. — Она уснула. Я отвезу вас обратно на станцию.
— Господин Камман, — безнадежно спросил Палек, — ее еще можно спасти? Вылечить?
— Нет, — покачал головой чоки. — Прости, но ресурсы ее организма полностью истощены. Она уже несколько дней живет исключительно за счет своей силы воли. Удивительно, что сердце все еще работает. Она прожила долгую по человеческим меркам жизнь, и мы уже ничего не можем сделать.
Обратный путь прошел в тягостном молчании. Уже высадив их на привокзальной площади, Камман сказал:
— Три минуты назад система жизнеобеспечения сообщила, что госпожа Эхира умерла, не просыпаясь. Прими мои соболезнования, господин Палек. Мы позаботимся о всех формальностях. Урну с прахом доставят в ваш отель. В завещании указано, что его следует развеять по ветру на обрыве над Масарийской бухтой.
— Спасибо, господин Камман, — машинально проговорил Палек и медленно поклонился. — Бесконечно признателен тебе за помощь в трудную минуту. Пойдем, Каси. Нужно купить билеты и... нет, я пока не хочу сообщать Мати и Яни.
Глядя вслед отъезжающей машине, он расправил плечи, и Канса почувствовала, как внутри него твердеет и крепнет стальной стержень. В его глазах загорелась мрачная решимость.
— Да, тетя Хи, мы уже взрослые, — сказал он негромко. — Спасибо тебе и господину Исэйке, что напомнили нам. Каси, мы найдем похитителей и вытрясем из них душу за то, что они сделали. Я не допущу, чтобы Кара или Цу погибли, пусть даже мне придется перевернуть полмира. Пойдем. Нужно вернуться в Масарию и понять, что делать дальше.
14.04.858, перидень. Оканака, официальный президентский комплекс
— Господин Президент ожидает тебя, господин Прой, — чоки-секретарша одарила главного директора СОБ ослепительной улыбкой. Тот молча поднялся из кресла и прошел к внутренней двери приемной. Внешне он казался абсолютно спокойным... а что творилось внутри, никого не касалось. Он знал, зачем Президент вызвал его к себе в резиденцию в неурочное время, и подготовился к разговору.
— Добрый день, Сота, — вежливо поздоровался он, прикрыв за собой дверь.
— День, — откликнулся тот, отрываясь от дисплея компьютера. — Садись. Догадываешься, зачем позвал?
— Опять что-то с Басуэ, — коротко ответил Прой. Он не намеревался навлекать на себя дополнительные неприятности демонстрацией излишней догадливости. Пусть Президент сам сообщит, что ему нужно, или хотя бы сделает вид, что выбрал из двух вариантов.
— Про Басуэ мне Мацута рассказывает, — усмехнулся Президент. — То одни сказочки, то другие. Радуешься, небось, что конкуренты лажанулись по полной программе? Не больно-то радуйся, у тебя своих грехов хватает. Армия у нас хотя бы на чужой территории в дерьмо по уши вляпалась — а вот ты на своей. Расскажи-ка мне, блистательный господин Прой Кисин, что ты знаешь про некую госпожу Карину Мураций.
Оой-генерал позволил себе слегка расслабиться. Бессонная ночь все-таки не пропала зря. После того, как в деньдень сработала система "Камигами", особая рабочая группа, не существующая официально, дневала и ночевала на работе, по крупицам собирая данные о происходящем и раскручивая старые запутанные ниточки. Ночью он сам присоединился к ним, поскольку в сорок третьем, пусть и косвенно, оказался причастен к масарийским событиям, а потому мог добавить какие-то ценные крохи информации. Перед приездом в резиденцию он по уши накачался энергетиками, так что кофеин почти выплескивался у него из ушей, но к разговору с Президентом был готов полностью.
— Карина Мураций, двадцать восемь лет, — для вида на пару секунд задумавшись, заговорил он. — Место рождения — Офуро, предыдущая фамилия — Серенова. В возрасте шести лет подброшена в детский дом в Тахоке. На момент принятия под госопеку родителей не идентифицировали, и имя с фамилей придумали в детском доме. Дополнительное расследование в сорок первом позволило выявить настоящих родителей. Отец умер от какой-то сложной болезни, название которой я, извини, так и не сумел запомнить. Мать от горя помутилась рассудком и в один прекрасный день просто исчезла из дома вместе с ребенком — вероятно, где-то погибла или покончила жизнь самоубийством после того, как подбросила девочку. Воспитывалась Карина в детском доме примерно три с половиной года, после чего в десятый день рождения у нее внезапно прорезались особые способности первой категории. Несколько периодов скрывалась в заброшенных домах на окраинах Тахоки, промышляя мелким воровством из жилищ и магазинов, попутно убив и искалечив нескольких человек в результате случайных столкновений, после чего была захвачена спецотрядом Минобороны. Переправлена в Масарийский филиал Института человека, где и содержалась до сорок третьего года. В середине пятого сорок третьего вместе с девочкой-девиантом Яной Паракой в результате сбоя оборудования бежала из Института, по пути убив около двух десятков бойцов вооруженной охраны. Каким-то образом попала в поле зрения Сущности с кодовым именем "Соловей", одна из масок которой и удочерила ее формально вместе с Яной и приблудным детдомовским мальчишкой Палеком Брином. После того, как данная Сущность руками местного отделения СОБ ликвидировала Институт Человека, девочка воспитывалась под опекунством бывшего капитана спецназа Саматты Касария и его официальной любовницы Цукки Касарий, в девичестве — Меровановой. Что интересно, до того, как стать опекуном девочки, капитан несколько лет являлся командиром отряда армейского спецназа, охранявшего Институт, и лишь по случайности отсутствовал на подопечном объекте в ночь побега. Обучалась девочка дома, сдавала школьные экзамены экстерном, продемонстрировав выдающиеся для ребенка интеллектуальные способности. Досрочно и с отличием закончила медицинский факультет Масарийского государственного университета. Интернатуру первого и второго года проходила в Первой городской больнице Крестоцина, затем какое-то время работала в Госпитале ветеранов Масарии, после чего окончательно перебралась в Крестоцин, и с тех пор работала в хирургическом отделении Первой городской больницы.
Прой задумался, делая вид, что вспоминает.
— Занимается рукопашными единоборствами. Мастер Пути — зеленая лента присуждена в пятьдесят пятом и подтверждена в пятьдесят седьмом. Наставник — тролль Караби Нэтто, белая лента Ведущего по Пути присуждена в пятьдесят третьем. Преподаватель медицинского факультета государственного университета Крестоцина. Почетный добровольный сотрудник городской полиции Крестоцина, постоянный эксперт по особым способностям при городском полицейском управлении, неофициальный наставник по рукопашному бою при полицейском управлении Первого городского округа. Помимо особых способностей первой категории обладает документально подтвержденными возможностями объемного сканирования и манипуляции с веществом на молекулярном уровне. Неоднократно участвовала в работе комиссий Министерства здравоохранения, обладает официальным разрешением на применение своих способностей в медицинской практике. Считается, что добилась полного излечения или хотя бы временной ремиссии по крайней мере в пяти десятках совершенно безнадежных случаев — запущенный рак, лейкемия и тому подобное. Один из наиболее популярных хирургов Крестоцина, если не всей Катонии — очередь на операции расписана на несколько периодов вперед...
— Замечательно! — нетерпеливо оборвал его Президент. — Это все в твоем досье есть? Или ты передачу в прошлый небодень посмотрел? Я тоже запись видел, чтоб ты знал. Чего-то посвежее не расскажешь?
— Расскажу, Сота. Позавчера ее вместе с бывшей опекуншей Цуккой Касарий похитили в Крестоцине прямо среди бела дня. Если верить пересланной на телевидение записи, ответственность берет на себя Дракон.
— Вот как? — с преувеличенным интересом спросил Президент. — И ты так спокойно о нем говоришь?
— Наша вина, — медленно склонил голову оой-генерал. — Мы совершенно не ожидали подобной наглости со стороны Дракона. Мы не можем полностью искоренить их связи с нашими наркоторговцами, но когда они пытаются расширить здесь свое присутствие, мы каждый раз бьем им по рукам. Чтобы они осмелились пойти на такой серьезный шаг... Прости, Сота, мы облажались.
— Рад, что ты сам все понимаешь, — недобро усмехнулся Президент. — Может, еще и объяснишь, как относиться к тому, что мне начинают задавать недоуменные вопросы люди, до той передачи знать не знавшие ни о какой Карине Мураций?
— Например? — насторожился главный директор СОБ.
— О, например, хорошо тебе известный блистательный господин Сайко Тупан. Пост Глашатая Ассамблеи, видишь ли, позволяет ему связываться со мной напрямую, в обход всех управляющих делами и пресс-секретарей, и не отвечать ему я могу лишь до определенного предела. Он почему-то полагает, что как Президент я несу полную ответственность за работу всех без исключения министерств и управлений правительства. Включая работу Управления Общественной Безопасности. И его очень интересует, каким образом иностранным бандитам удается безнаказанно похищать граждан Катонии. Тем более — таких достойных граждан. А заодно — почему наша доблестная Служба Общественной Безопасности не желает палец о палец ударить по такому поводу. Скажи мне, Прой, что я должен ему отвечать?
Президент тяжело уставился на оой-генерала, и тот почувствовал, как по спине ползет струйка холодного пота.
— А еще до меня дошел слух, что фракция независимых депутатов с подачи некоего господина Исэйки Додотары, прекрасно тебе известного и, похоже, решившего вернуться на публичную арену, намерена подготовить официальный депутатский запрос на данный счет. И его обязательно озвучат на очередной сессии Ассамблеи, по необъяснимому совпадению открывающейся именно сегодня вечером. И скандала всекатонийского масштаба избежать точно не удастся. А летом у нас намечается такая малость, как выборы в Ассамблею, после чего останется всего полгода до президентских выборов, проводимых вновь избранными депутатами. А ты не хуже меня знаешь, насколько незначительно мое большинство и насколько фатальной для меня может оказаться потеря даже десятка голосов. Кусо! Даже мой новый референт, как ее... Рора, недотрога глазастая, и та вчера вечером... Тьфу. Так что, Прой, мне отвечать на недоуменные и, дополнительно замечу, совершенно справедливые вопросы?
Оой-генерал постарался изобразить на своем лице выражение задумчивой компетентности.
— Мы работаем, Сота, — со вздохом сказал он. — Однако не все так просто, как хотелось бы. Как удалось установить, Карину и Цукку вывезли из страны тем же вечером на сухогрузе "Дзинсока". Его не успели перехватить в наших территориальных водах из-за неудачного цунами, именно в тот момент разогнавшего все суда в окрестностях Крестоцина. Фрегат береговой охраны догнал "Дзинсоку" лишь в полусотне верст за границей нейтральных вод, и капитан отказался остановиться для досмотра. А шел он под флагом Горагии.
— Ссихан! — на орочий манер выругался Президент. — Вот уж только такого нам и не хватало! Ладно, и что дальше?
— Сота, тебе честно? — в упор взглянул на него оой-генерал. — А ни хрена дальше. Мы, разумеется, отправили запрос в ЧК, чтобы те перехватили идущую к ним "Дзинсоку", но можешь меня без пенсии в отставку выгнать, если похищенных не снимут с судна по дороге. У Дракона хватает быстроходных яхт, на которых они контрабанду возят — на наших верфях построенных, между прочим, сколько раз я говорил, что гайки пора закручивать! Типовой схемой для них является перегрузка наркотиков и другого нелегального груза в открытом море, так что в порт назначения судно приходит уже чистеньким. Наверняка там и капитан в доле, и команда помалкивать предпочитает. В наших портах "Дзинсока" никогда больше на борт ни крошки контрабанды принять не сможет, уж такую радость мы ей обеспечим, но сейчас ее ловить бессмысленно. И мы даже спецоперацию в Сураграше устроить не можем для поиска и эвакуации — сам помнишь, что в прошлый раз оттуда целый экспедиционный корпус ноги едва унес.
