К-9: За чертой мести

— Понимание происходящего ведёт к пониманию того, как избежать фатального финала. Чем больше мелочей ты знаешь, тем больше выходов из ситуации сможешь найти. К примеру, тот факт, что у лужицы желудок наружу, позволяет предположить, что всё остальное внутри. Если ты твёрдо уверен, что сможешь достать до дна, можно избавиться от самой твари. Это выбраться из её желудочного сока сложно: чем больше сопротивляешься — тем сильнее держит. А вот опуститься глубже — легко. Из сказанного только что есть другой вариант: если сопротивляться не будешь — могут и отпустить. И так далее.

— И как понять, что меня отпустили?

— Элементарно — тебя перестанут держать.

— Гм, — действительно, проще не бывает, но понятнее не стало.

— Лужица сама по себе маленькая, — продолжил Джей, сделав небольшую паузу, но так и не дождавшись вопроса. — Она находит подходящую нишу, заползает в неё и начинает с огромной скоростью вырабатывать желудочный сок. Ниши обычно глубокие. Тварь спокойно может устроить ловушку в несколько десятков метров глубиной. Но рассчитана такая западня на тупых тварей Пустоши: попавшись, они начинают брыкаться, вязнут и быстро тонут. Человеку же обычно выбраться не составляет большого труда. Если он знает, конечно, с чем имеет дело. И моя задача как раз сделать всё, чтобы ты знал, с чем имеешь дело.

— В таких вот подробностях? — мрачно уточнил Хаук.

— В таких подробностях в первую очередь. Чтобы знать, как защищаться, нужно знать, от чего. Логично, не находишь?

— Угу... И... Что теперь-то?

Увидев, как Джей встал и начал проверять снаряжение — беглый осмотр после каждого привала стал казаться уже естественным, — Хаук тоже было подобрался, но неуверенно замер: ни Кас, ни Джейд вставать не торопились.

— Тебе — ничего. Я схожу на короткую разведку. Если со мной пропадёт связь, командование на Касе.

— А она может пропасть?

— Пустошь изменчива, — ответил без ответа Джей, заставив скрипнуть зубами. — Кас, объясни ему пока правила.

— Оке, — козырнул старший высотник и вгрызся зубами в брикет сухпайка, не торопясь переходить к лекции. Хаук всё же выпрямился в полный рост и хмуро смотрел в спину удаляющемуся в сторону той самой лужицы учителю. На душе стало как-то неуютно: весь опыт пройденного пути подсказывал, что это "правило разведки", которое должен рассказать Кас, очередная циничная чушь.

Тем временем драгоценный учитель и не думал тормозить перед препятствием — спрыгнул прямо в вязкую хрень, которой только что пугал, заставил чертыхнуться, и невозмутимо потопал дальше прямо по ней. Резко выпрыгнувшее из недожидкости щупальце получило протезом и нырнуло обратно. А подошвы обуви Джея, чётко выделяясь в полумраке пещеры, светились силовым полем.

Гад.

— Потерявшихся не ждут, Хаук, — неожиданно подал голос Кастиэль, заставив вздрогнуть и перевести на него непонимающий взгляд. — Если в случае потери видимости и обрыва связи с разведчиком не удаётся вновь установить связь в течении пяти-десяти минут, отряд снимается с места и уходит. Если "потерялся" центр, отряд возвращается назад тем путём, которым шёл. Если центр на месте — решение на нём.

— Но... Почему не спасти?

— От кого? Разведчик выходит, когда риск может быть достаточно большим, а необходимость лишь в том, чтобы проверить степень угрозы. Раз Джей пошёл туда, он просто хочет обезопасить тыл. Мы не пойдём этим путём. Скорее всего, вернёмся в "зал" и будем искать другой проход. Как ты сам должен уже понимать, рисковать всеми в этом случае никакого смысла. Лучше дать отряду отдохнуть, пока специально выбранный человек ушёл в разведку.

— И что, мы вот так его бросим, если что?

— Да.

— Он же твой друг. Старый друг. Вы хрен знает сколько лет знакомы. Всё равно бросишь?

— Именно поэтому в первую очередь. Я лучше всех знаю, что Джерри не будет рад, если за ним сунутся подыхать всем скопом. Кроме того, Джерри — это Джерри. Он мало того, что чертовски везуч, так ещё и не менее чертовски опытен. Уж не нам о нём волноваться — выберется и нагонит. А если не выберется — значит, надо драпать так, чтоб только пятки сверкали.

"О, ты, наконец, это признал, Кас! — насмешливо раздалось в наушнике. — Польщён, польщён!"

Хаук невольно усмехнулся, а Кастиэль наоборот — страдальчески поморщился. Но, тем не менее, продолжил:

— Разведчик обязан выходить на связь каждые пару минут и докладывать обстановку и, Хаук... Всё это правило, такое поведение в Пустоши, — это не предательство. Это доверие.

Высотник невольно вздрогнул и опустил взгляд, неуклюже плюхнувшись на своё место. Отшиб зад, как-то позабыв, что сидит на каменном полу, а не на чем-то более цивилизованном. Вздохнул. Но в этот раз смолчал. Цинизм Пустоши смешивался в его голове с гордыми байками вольных, легендами о "К-9", верой в человечность и искренность поступков. Но каждый новый факт ломал понятия, заставлял пересматривать вновь и вновь собственное отношение к жизни. "Мальчишка" — как бы ни задевало это, но ведь Джей прав по сути. Все "внешние", даже безалаберная Джейд, смотрят на всё с совершенно иного угла. И с их стороны даже самые безжалостные и жестокие решения начинают видеться единственно верными. Таким стало убийство на пути в Брайт. Риск ради нашивки. И сама готовность жертвовать кем-то одним ради всех.

Вот только краеугольным камнем вставало и острое осознание: Джей не намерен жертвовать никем, кроме себя самого. Почему-то от этого становилось досадно, в груди рождалось острое чувство несправедливости. Да вот беда — драгоценный учитель с самого начала назвал все рассуждения о "чести и долге" чушью.

Туман.

Тяжёлый. Мертвенно-бледный. Пугающе неподвижный. Он занимал всю пещеру, насколько хватало глаз, а на своих границах складывался в очертания множества свернувшихся клубком пушистых тварей: на счастье Джея — спящих. И чутьё буквально кричало о том, что будить их не следует. Зыбкие, без чёткой формы, а значит, вернее всего неуязвимые к большинству видов оружия. Как и все твари подобного типа. Вытянутая морда и само её строение, насколько можно было различить, говорила о сильных челюстях. Невесомость тумана — о том, что твари, скорее всего, быстрые и летающие. Количество — о том, что живут и охотятся стаей, а близость особей — о "семейных" связях. Хотя бы рань одного — и на тебя накинутся всем скопом уже не ради добычи — из мести.

Таких тварей Джей видел впервые.

Лохмато-мохнатые существа были свойственны лесам и степям, увидеть такое под землёй, да ещё и близ пустыни само по себе странно. С другой стороны, всякого рода туманы в первую очередь встречаются как раз в подземельях. И тогда ничего странного тут нет. Но изучить тварей лучше не светило: ближайшая из них настороженно вскинула уши, и Джей поспешил исчезнуть из поля зрения до того, как его заметят. То, что в случае чего по тревоге поднимется вся толпа, не вызывало сомнений.

— Возвращаюсь, — коротко передал он по рации, отойдя на достаточное расстояние. — Снимайте лагерь и готовьте времянку с маяком. Их тут сотни, если не больше. За мной никого, но преграда лишней не станет.

Ждать пришлось совсем недолго. Между уходом и возвращением Джея не прошло и часа, так что вскоре Хаук с интересом наблюдал, как от стены к стене натягивается временное защитное поле, отгораживая отряд от лужицы. Таких они могли поставить три, не считая переносного купола. И, наверное, тот факт, что одно из этих трёх так просто оставляли за спиной, лишний раз подтверждал, что Джей нашёл что-то не просто опасное, а катастрофически.

Что невероятно подняло настроение Джейд.

— А может, всё же покажешь? Ну, на обратном пути? Ну, хоть одним глазком?

— Нет, — раз десятый с поразительным терпением отвечал Джей за те несколько минут, что они топали назад по тоннелю. Даже отсвет силового поля был всё ещё чётко виден за спиной. — Они засекли меня с приличного расстояния. Тебя почуют ещё до того, как ты их увидишь.

— Так раскидаем, делов-то!

— Думаю, только для нас с тобой это почти невозможно. Нужны щиты и минимум ещё один стрелок.

— Кого ты там откопал хоть? — уже смирившись, обречённо вздохнула девчонка, но ответ огорошил всех:

— Не знаю.

— Это как? — в один голос спросили что оба высотника, что сама Джейд, заставив центра страдальчески поморщиться.

— Впервые таких вижу. Стайные, хищные, без чёткой формы, летают. Твоё оружие, Джейд, хоть и способно генерировать огромную энергию, тратит на это уйму времени. Тебя сожрут до того, как ты хоть раз ударишь. Я же, скорее всего, не смогу их сдержать. Одну-две особи — возможно. Но там сотни, если не тысячи. Нас окутает туманом и превратит в мясо. Забудь.

От таких перспектив отряд в очередной раз притих. Только и раздалось обиженное:

— Наверняка с них можно срубить тучу денег... а ты опять придёшь и сольёшь инфу в общий доступ за просто так. И какой из тебя после этого торгаш?

Следующие несколько часов шли в непривычной тишине, которую изредка разбивали чёткие команды Джея. Они пропустили мимо стаю каких-то особенных медузок, которые светились не синим, а розовато-лиловым; переждали за камнем дикий порыв ветра; остановились у расселины, на границе которой Джей с полчаса чего ждал, а потом просто перепрыгнул, велев следовать за собой...

Холодная сюрреалистичная красота пещеры приелась и стала казаться однообразной едва ли не раньше, чем в своё время пески и барханы пустыни.

Хотелось адреналина.

Потому что без него с каждым шагом всё больше и больше хотелось спать. Напряжение, неминуемо возникающее при встрече с чем-то новым, ушло. Шаг стал нечётким, рассеянным. Один раз Хаук даже споткнулся и едва не пропахал носом пол пещеры. Зато резкая отповедь от Джея помогла встряхнуться хоть на какое-то время.

К тому, что было в каких-то десяти метрах ниже они, по мнению Хаука, шли слишком уж долго. И от этого с каждым шагом росло раздражение, непонятная нервозность. Вокруг становилось светлее, но Хаук даже не пытался смотреть по сторонам, тупо уткнувшись взглядом в ноги Джея.

Его бесило. Бесило всё без веской на то причины. Душу поочерёдно грызли то ярость, то граничащий с ужасом страх, сменяя друг друга так часто, что усталость физическая быстро стала моральной. На очередную перебранку Джейд и Каса Хаук и вовсе огрызнулся. За раздавшийся после этого смешок драгоценного учителя натурально захотелось убить.

— Я же говорил, стража любой почует. Возьми себя в руки. Со временем ты научишься отделять чутьё от настоящих эмоций, возможно даже распознавать, кого ты чуешь, где он и как далеко. Сейчас ты, наверное, и направление-то определить не можешь. Просто бесишься.

— Зашибись! Скажешь, все вокруг как я?!

— Разумеется, нет. Я чую его с тех пор, как пристрелил, и куда сильнее, чем ты сейчас. Джейд, скорее всего, ещё не чует вообще — у неё чутьё развито хуже инстинкта самосохранения. А Кас, как и ты, не может определить направление, но присутствие чувствует, скорее всего, ещё от входа в "зал".

— Раньше! — довольно усмехнулся Кас, гордо выпрямившись. — Я, знаешь ли, тоже на месте не стою! А вот с направлением беда, не спорю. Только на стене определять и могу.

— Зашибись, — тише, но чётче и злее повторил Хаук, угрюмо сунув руки в карманы. Значит, Джей чует сильнее... и всех... и всегда. Не удивительно, что у него временами крыша едет. Тут кто угодно свихнётся. Сам высотник вот уже готов.

Но осознание того, что это фальшивые эмоции, удивительным образом помогло хоть как-то успокоиться. Пусть Хаук и на какое-то время тупо "ушёл в себя", стараясь поймать эмоции настоящие и вытащить их на передний план, к тому моменту, как проход снова стал почти идеально круглым и снизился до знакомой высоты, рычать и огрызаться на всех подряд он перестал.

Руины появились перед отрядом как-то неожиданно. А то, что это именно руины, Хаук понял скорее из-за короткого инструктажа и висящего в центре узкой пещеры яркого шара. В полупрозрачной хрупкой на вид плёнке угадывалось очертание чего-то скукоженного и непонятного. А свет будто втекал в шар со всей округи и, хоть и резал глаза, на деле оказался довольно тусклым — ярче дневного он показался с непривычки. Вместе со светом в шар уходило, по-видимому, и тепло. В спину, из прохода, бил тёплый ветер. Дыхание вырывалось изо рта плотными сгустками пара, поднятые воротник и капюшон не особенно спасали. Кас и вовсе с новой остановкой открепил спальник и по-простому в него завернулся. Иммунитет от резкого похолодания в этот раз оказался у двоих.

— Вау! Круто! Похоже на яйцо в разрезе! — позабыв про всё на свете, Джейд бодрым танком потопала вперёд, но учитель схватил её за шкирку и грубо дёрнул обратно, заставив зашипеть и закашляться.

— Ещё раз: близко не подходить, не атаковать, долго не смотреть. Безопасная дистанция — три метра, — холодно произнёс он, отпуская куртку девчонки.

— Там же ядро огромной силы, на таком и Столица пару лет простоит! Прорва денег!

— И как ты его доставить намерена, если не секрет?

— Ну как... как и все.

Вместо ответа Джей подобрал небольшой камень и швырнул его прямо в светящуюся сферу стража. На пол пещеры упали раскалённые шипящие капли, быстро потемнели и застыли гладкими лужицами.

— Бр-р! — выдала на это Джейд, по примеру Каса поднимая шарф и закутываясь в спальник. — Тебе что, совсем не холодно?!

— Холодно, — отозвался Джей, осматриваясь. — Думаю, купол нас от этого не спасёт, придётся отходить в тоннель и ночевать там. Так что даю вам полчаса на знакомство с местной достопримечательностью, и уходим.

— С чем знакомиться-то? — мрачно уточнил Хаук, пытаясь заставить себя не рычать и не бежать. Чёртов страж вблизи действовал слишком уж сильно. — Где эти ваши руины? Тут же ничего нет. Те же камни, та же пещера и лампочка посередине. Да ты рассказывал в сотни раз интере... мать!

Споткнувшись обо что-то на полу, Хаук внимательнее посмотрел себе под ноги и на какое-то время завис:

— Какой идиот догадался притащить сюда лестницу? Огромную лестницу.

Пусть плесень, мох, ржавчина и все остальные влияния времени скрыли непонятную конструкцию от невнимательных глаз, но стоило приглядеться, как её очертания становились чётко узнаваемы. Только размеры оказались слишком далеки от привычных. Два параллельных толстых стальных прута странной формы были соединены широкими — в ладони полторы, а то и две, — перекладинами и пересекали всю пещеру, с одной стороны врастая прямо в стену, а с другой — в непонятную конструкцию типа дома на колёсиках. С запозданием Хаук опознал в "лестнице" шахтёрские рельсы, по которым туда-сюда гоняли гружёные или пустые вагонетки. Вот только размеры и размах у этих рельс был совершенно иной. Чуть впереди, прямо на уровне глаз Хаука, была ступенька. Слишком ровная, несмотря на прошедшие столетия, чтобы посчитать её природной. И широкая. Не ступенька — понял высотник — платформа. Большая и ровная, с остатками покрывавшей её плитки и частично вросшим в стену указателем на ржавом тонком столбе.