Зеркало отчаяния

Прибыл голубь от Ардонских.

Малена не стала разворачивать письмо, но что-то ей подсказывало, что там — согласие.

Управляющий тоже был сама любезность.

Господин Сельвиль не просто разложил перед Маленой листы, но еще показал куда смотреть, и что из чего вычитать. В итоге, получилось, что за время болезни герцога, сладкая парочка Рисойских-близнецов потянула с герцогства около двадцати тысяч золотом.

Аппетиты, однако...

— Куда им столько? Ведь здесь живут, ни балов, ни приемов...

Господин Сельвиль принял вопрос, как указание, и быстренько объяснил, что госпожа Лорена любит роскошь. К примеру, чулки с бриллиантовыми розетками на подвязках.

Дорогие подарки достаются капитану Сетону.

У Лорана свои привычки. Он любит драгоценности. И кальян любит, а там трава, которая не медяку стоит...

Мария-Элена этому значения не придала, а вот Матильда заинтересовалась. Призвали служанок, слуг, расспросили...

— Конопля. Точно, — припечатала Матильда. — Или травка... это нюхать надо, а у меня желания нет.

— И чем это гораздо?

— Загнется твой дядюшка. Через несколько лет, правда... говорят, от синтетики это быстрее происходит, от натуральный компонентов — медленнее. А до того вынесет из дома все, включая стены и мозг жены.

— Что?

Выражалась Матильда иногда очень образно.

— Что-что, все твой дядюшка продаст, себя продавать будет. Это такая пакость...

— Правда?

— Вам в монастыре не рассказывали?

— Н-нет...

— Я дома расскажу и покажу. Обещаю. Это смертельно вредно.

— Мотя, ты хочешь сказать...

— Сейчас Лоран еще не потерял человеческий облик. А потом... Малечка, мы с тобой потом это обдумаем.

Девушки согласованно кивнули, и занялись отчетом.

Малена попросила сделать ей до завтра копию, и принимать к распоряжению только ее письма. У герцогини есть ее вдовья доля, больше ей с герцогства ничего не выделять. Рисойского гнать в шею.

Часть наемников она заберет с собой, пока ее не будет, господин Сельвиль наймет еще человек двадцать-тридцать, и подыщет таких, чтобы кто-то из них смог стать капитаном стражи. Вместо Сетона.

— Вы его хотите выгнать?

— С этим есть проблемы?

— Ну... Он неплохой капитан. Неглупый, не вороватый, а что подарки берет и...

Господин Сельвиль откровенно смутился. Малена махнула рукой.

— Договаривайте. Моей мачехе жизнь скрашивает.

— Д-да... Он неплох. Стража дело знает, оружие вычищено, кони в порядке, все работает...

— Учту. И рубить сплеча не буду, — согласилась Малена. В общем-то, с Дораком она договориться могла. Уже смогла, по дороге в Донэр. Может, и правда не спешить?

— Посмотрим, — согласилась Матильда.

* * *

А вот что началось за обедом!

Общество было то же самое. Только вот Лоран был совершенно неэстетичного красного цвета, который не гармонировал с его светлыми волосами. Лорена смотрела, словно больная крыса.

А все остальные при взгляде на Рисойского начинали кашлять, чихать, прятать улыбки и искать столовые приборы. Под столом.

Малена, то есть Матильда, которой она уступила свое место, была сама невинность. Накладывала себе на тарелку тушеную фасоль, придирчиво выбирая из нее кусочки посимпатичнее и не замечала гневных взглядов.

Первой не выдержала Лорена.

— Мария-Элена, как твоя мать, я не потерплю разврата под этой крышей!

Матильда мило улыбнулась.

— Мне передать капитану Сетону, что он уволен?

Лорена поперхнулась.

— Что?!

— Ну... матушка, да вы не расстраивайтесь из-за этого мерзавца. В столице мы вас вообще замуж выдадим! Вот у одной моей монастырской подруги отец молодой и холостой, каких-то семьдесят лет мужчине! Великолепный возраст!

Астон перестал жевать и глотать. А то ведь так и убиться можно... подавишься — и помер со смеху?

А говорят, смех продлевает жизнь?

Врут!

Лорена медленно отложила столовые приборы.

— Так ты ночью была у капитана Сетона?

— Нет... а он настаивает? — Матильда смотрела удивленно. — А он знает, что бывает, во-первых, за совращение девушки из благородной семьи, а во-вторых, за ложь?

Лорена зашипела.

Видимо, Дорак знал и в этом участвовать не собирался.

— А где ты была ночью?

— Меня дядюшка попросил освободить спальню, — с невинным видом ответила Матильда. — Ему некуда было даму пригласить.

Динон, не обладающий отцовской мудростью, так подавился вином, что заплевал полстола, в том числе и Силанту.

Лоран побагровел так, что Матильда даже заинтересовалась. А вдруг инфаркт? Или инсульт? Любопытно будет посмотреть!

Людям она посочувствовала бы, но это ж Рисойские! Твари, которые гнобили ее подругу, почти сестренку! За такое...

Убить — мало!

Нет, не помер. Обрел дар речи и в следующие пять минут выпаливал все, что думает о Малене.

О ее родословной, ее характере, ее внешности, привычках, родителях, детях, будущих внуках...

Судя по всему, такой твари земля еще не носила. Провалиться боялась.

По сравнению с милой девушкой печально рыдал в подворотне Чикатило, просили перенять опыт Сансон и доктор Гильотен...

Маркиза де Бренвилье билась головой о стену, и горько жалела о свей неискушенности графиня Батори.

Матильда слушала, как песню. Главное, было придержать графа, чтобы тот придержал сына. И им это удалось.

Наконец, Лоран высказался, и успокоился.

— А он, похоже, подлечился кальяном. Смотри, зрачки какие...

Зрачки у мужчины и правда были неестественно расширены.

— Шикарно!

Матильда встала. Медленно сложила салфетку.

— Что ж, дядюшка. Мы старались стать одной семьей, но если не вышло... не смею отягощать вас своим гостеприимством.

— ЧТО?!

Первой опомнилась Лорена.

— Матушка, вы хотите, чтобы ваш брат здесь остался? Это невозможно. Он, единственный мужчина в семье, только что жестоко оскорбил девушку, которую должен был защищать. Меня... Если бы отец это видел...

Из глаз Малены побежали слезинки.

— Граф Ардонский, умоляю вас, помогите?

Астон выпрямился во весь рост. Брат сияющий, в этот миг он искренне восхищался Марией-Эленой. Это ж надо такая гадюка выросла!

Может, и не надо Динона с ней... того? Если она сама согласится, тогда можно, а если нет...

Астелу за ее счет вывезти, может, Даранель, договориться... и экономия, и... да много чего можно получить! Много!

Только по-хорошему надо.

— Мария-Элена, я никогда не откажу в помощи дочери моего старого друга.

— Граф, увезите меня отсюда, умоляю... Мои вещи сложит и отошлют, что останется, слуги соберут, многое уже готово... я не могу оставаться под одной крышей с человеком, который.... вот так...

Слезы лились почти потоком.

И ничего удивительного в этом нет, надо просто вспомнить что-то жалобное. Матильда сейчас думала о бабушке, и рыдала, как крокодил.

Астон Ардонский обнял девушку за плечи, протягивая ей платок.

— Мария-Элена, мой сын останется и проследит за сборами. А я отвезу вас в наш замок, и мы выедем в столицу в ближайшее время.

— О, граф...

— Динон, срочно предупреди слуг, нам нужно с собой две служанки.

— Моя Ровена... моя личная служанка.

— Отлично. Динон! Шадоль!

Из комнаты рысями метнулись и виконт, и дворецкий.

— Не плачьте, дитя... я никому не дам вас в обиду.

— Да что вы... — опомнилась Лорена.

Поздно. Граф смотрел так...

— Вы, мать! Смотрите, как на ваших глазах унижают и оскорбляют вашу дочь! Пусть падчерицу, но все же! Вы обязаны были о ней позаботиться! Если бы мой друг Томор узнал о происходящем, он бы из гроба встал! Идемте, дитя мое...

Лоран воздвигся на пути у графа.

— Ну, нет! Никуда ты не пойдешь, сука!

Астон попробовал шагнуть вперед... не успел.

Мария-Элена картинным жестом вскинула руку к лицу.

— Вы поднимете на меня руку?

И из ее пальцев, прямо в раскрытый рот, в выпученные глаза Рисойского, вылетел мелкий порошок.

Красный жгучий перец. Тонкого помола.

Это была идея Матильды, которая пару раз спасалась именно так. И посоветовал ей сие оружие знакомый курсант.

'Мотя, у нас сейчас толерастия, — объяснял он подруге. — За пистолет — посадят, за нож посадят, баллончик и шокер неплохо, а если у скота сердце больное, или еще чего... Тебе надо — по судам за всякую мразь таскаться? Сдохнет, не дай Бог... Ему-то туда и дорога, но толерастия... а вот молотый перчик в морду, так, к примеру — отличная штука. Шла домой, купила пряности, случайно порвался пакетик, случайно высыпался порошок... Горе!!!'

Матильда согласилась, и тренировалась две недели перед зеркалом, а потом перед бабушкой. Правда, с мукой вместо перца.

Лоран согнулся, не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Потом опустился на пол, и зашелся в непрестанном кашле. Из глаз его ручьем лились слезы, мужчину начало тошнить...

Малена осенила его святым ключом.

— Пусть Брат с Сестрой простят, как я его прощаю... идемте, дядюшка Астон?

Граф кивнул и повел мелкую нахалку к двери. Уже на пороге оглянулся, посмотрел, что творится в столовой...

Какая там герцогесса?

И Лорена, и Силанта были по уши заняты Лораном, которому становилось все хуже и хуже... Брат милостив, авось, выживет... слуги смотрели с интересом, но никто не рвался на помощь. Все поняли, что власть меняется, да и достали всех Рисойские по самое это самое.

— Мария-Элена, вы были великолепны...

— Благодарю вас, дядюшка.

— Я тут подумывал насчет вас с Диноном...

— Подумывали? — уловила главное девушка.

— Да... Если мой сын вам понравится, я буду счастлив. А если нет... не судьба.

— Уговаривать будете?

Матильда уступила место подруге. Астона Ардонского Мария-Элена не боялась.

Граф покачал головой.

— Уж позвольте мне остаться живым и здоровым.

— Граф, два разумных человека всегда договориться смогут, — промурлыкала Мария-Элена. — Я не стану ничего обещать вам, но обязательно пригляжусь к Динону. Если ваш сын похож на вас...

— Большего мне и не надо!

— И подумайте.... Астеле восемнадцать лет, а Даранель?

— Шестнадцать.

— Через год ее надо вывозить в столицу. Не знаю, выйду ли я замуж за этот год, но даже если и нет, я буду рада видеть и Даранель в своем доме?

Граф улыбнулся — и медленно поцеловал тонкую руку девушки.

Матильда Домашкина.

На работу, как на праздник?

Ну да, безусловно. Но сегодня была суббота, а потому Мотя с удовольствием повалялась в постели.

— Что будем делать?

Мария-Элена одобряла любой вариант.

— Тогда — по парку развлечений.

Горсад, да, именно так он и назывался в просторечье, в их городке был неожиданно неплохим. Было колесо обозрения, комната ужасов, самые разные аттракционы, по реке ходил теплоходик, на который они вчера не успели....

Скучно?

Да. Нам, детям просвещенного века. А вот Марии-Элене....

Матильда уступила ей тело, и влезала только, когда надо было расплачиваться за аттракцион, или когда подруга хотела наделать глупостей.

К примеру, с истерическим визгом удрать от пластикового скелета.

Пришлось перехватить управление телом и даже щелкнуть 'страшную вещь' по носу.

Но все равно...

День прошел не просто великолепно. Матильда давно не получала удовольствия от таких простых вещей, а вот Мария-Элена была в диком восторге. А тир!

А горки?

Машинки, карусели разных видов...

К вечеру Мария-Элена была абсолютно счастлива.

— Мотя, как у вас здорово... ой!

Да, в чем-то город — это бо-ольшая деревня.

Вот что Антону было сегодня делать в парке? А ведь принесли черти, и не одного, под руку с девушкой.

Впрочем, последнюю смерили презрительным взглядом и Мотя, и Мария-Элена. Всех достоинств у дамы был бюст. Размера так третьего-четвертого, что выглядело странно на худосочном теле.

В остальном же...

Девушка не годилась в подметки той же Юле Шареметьевой. Все бесцветная, вытравленная перекисью, с длинным, словно неудачно вытянутым лицом и черепом, с плохой кожей и кажется, плохими зубами.

— И он... с ней?

Мотя услышала грустные нотки в голосе подруги, и тут же поспешила на помощь.

— Зато какой... потенциал! Герой, одно слово!

— Если только так поглядеть...

— А ты подумай и о другой. Наличие многих — это отсутствие единственной..

— Мммммм...

— Правда, есть и минусы. В нашем мире ЗППП очень распространенны, а при большой выборке...

— Что распространено?

— Потом расскажу. Обязательно. О! Дурные болезни!

Малена смутилась.

Впрочем, внешне это ни на что нее повлияло. С Антоном Владимировичем небрежным кивком головы поздоровалась герцогесса Домбрийская.

— Чудесный день, не правда ли?

Антон замедленно кивнул.

По случаю гулянки и посещения аттракциона, Мотя натянула любимые старенькие джинсы, облегающую майку, и теперь выгодно смотрелась, особенно на фоне спутницы парня, которая маскировала короткие ноги и квадратный торс платьем-трапецией. А впрочем, ревность — зло. И зла — тоже.

— Д-да... ты тут с кем-то?

— С самым лучшим спутником на свете, — улыбнулась герцогесса. — Была рада повидаться.

— Может, присоединитесь?

Обе девушки поглядели на Антона без восторга. Малена пожала плечами.

— Благодарю, но вынуждена отказаться.

— Почему?

— Потому что счастье — не делится на всех, — улыбнулась герцогесса. — Всего наилучшего.

И удалилась, провожаемая удивленным взглядом.

— Может, стоило присоединиться? — засомневалась Матильда, — он тебе нравится, а на фоне этой каракатицы ты выглядишь шикарно.

— Мы. И — только на ее фоне?

— Разумеется, нет! Мы с тобой великолепны в принципе. Это же и мое тело тоже, — фыркнула Матильда. — И все же?

— Мотя, я ведь не солгала. Я с лучшим спутником в мире — с моей сестрой.

— Спасибо, зайка.

— А быть третьей лишней... такая жалкая роль!

— А сейчас мы и тайну сохранили...

— И честь не уронили.

Девушки рассмеялись в унисон и отправились кататься на роликах. Почему бы — нет? Жизнь — прекрасна! И надо уметь ей наслаждаться.

Его высочество, принц Найджел.

Его высочество не знал о существовании Матильды, но думал так же, как и она.

Жить надо в свое удовольствие.

К примеру... вот дама для удовольствия.

Леди Френсис Сорийская как раз прогуливалась мимо в платье с таким низким вырезом, что соски иногда видны были.

Подкрашенные.

Помимо выреза, платье еще было белого цвета и так липло к телу, что страшно становилось. Мужчины облизывались, дамы шипели гадюками...

Его величество пока этого безобразия не видел...

У него сильно болела голова, и он задерживал выход. И то сказать, с народом он пообщался, а придворные все стерпят. Бал им устроили, чего еще надо?

У его величества сегодня как раз был день рождения. Шестого сытеня...

Рид как раз был у брата, ждал, пока Остеону станет лучше.

Найджел поглядел на даму.

Дама посмотрела оч-чень обещающим взглядом. Ну и как тут было не соблазниться? Есть время, есть место, есть желание... еще какое! Скоро штаны лопнут да на таком месте...