Зверра

Диса скривилась, пожала плечами. Взяла фонарь и поставила перед Птекой.

— Дарю, — холодно сказала она и вышла на лестницу.

Её уходу Птека обрадовался куда больше, чем подарку.

* * *

Марку было любопытно, как продвигаются работы у архивариуса.

Он подсел поближе.

Отец Нисы восстанавливал один из старых планов города. Наклеивал клочки бумаги на чистый лист. На этом плане ЗвеРра не была усеяна, как прокаженный язвами, пустырями и развалинами, напротив.

Архивариус приклеил очередной кусочек и сказал:

— Раньше город был многолюдней, да. Но заключение никого не красит. И детей с каждым годом всё меньше и меньше... Я всё думаю, что, наверное, ЗвеРре, действительно, пора изменится.

— Наверное, не одни вы так думаете. Таинственный похититель Артефакта тоже так считает, — улыбнулся Марк. — Но перемены зачастую весьма болезненная штука.

Архивариус светло улыбнулся.

— Что с Артефактом ЗвеРра тихо гнила, что без Артефакта она вспыхнет и сгорит, разница, если разобраться, невеликая.

— Не знаю, — честно сказал Марк. — Может быть, вы и правы, но в первом случае меня бы здесь не было. Может быть, ЗвеРре и всё едино, а мне домой хочется.

— А кто ты, Марк? — прищурился архивариус. — Кто ты в своём мире?

— Не скажу! — припечатал Марк.

Архивариус приклеил ещё один клочок. Пододвинул к Марку чистую кисточку и баночку с клеем. Марк присоединился к работе.

Пока они общими усилиями собирали карту, вернулась Диса.

И потребовала от Марка:

— Отпусти с нами росомаху.

— С нами, — это с кем?

— Со мной и Нисой, конечно. Не с Птекой же! Если знамя тебе и вправду так нужно, как ты уверял.

— Графч, сходи с барышнями, — заглядывая под кровать, попросил Марк. — Нисе нитки нужны для вышивки. И пяльцы.

— Ладно, — отозвались из-под кровати. — Для Нисы — всегда.

— Я с девчонками! — сообщила Илса.

Она надела на плечи рюкзачок и покрутилась, чтобы всем было видно. Диса, конечно же, неодобрительно фыркнула, ничуть этим не смутив полярную лисичку.

— Вульгарно, — процедила Диса, убедившись, что фырканье не сработало.

— Спортивно, — возразил ей Марк.

— Это как? — удивились и Диса, и Илса, да и Ниса подняла голову, оторвавшись от рисования на клочке бумаги эскизов звездочек.

Марк растерялся. Как объяснить, что значит "спортивно", если в ЗвеРре спорта нет?

— Удобно, — поколебавшись, сказал он. — Не стесняет движений. Позволяет освободить руки.

— А что говорю?! — обрадовалась Диса и тут же создала себе роскошное вечернее платье с длинным шлейфом, манжетами-раструбами и высоким воротничком. — Красивая одежда должна стеснять движения. Просто обязана. Этим мы, звеРри, и отличаемся от звеРриков. Это им работать надо, мы же можем себе позволить роскошь.

— Я вечером не буду его надевать, — улыбнулась Илса. — Ты тоже шлейф по городским мостовым днём не таскаешь. Так что всё в порядке.

— Да кто бы спорил, — вернулась к привычному сексуально-обтягивающему наряду Диса. — Так, маленький спор о красоте. Эти лямки тебе мех на куртке вытрут, будут лысые проплешины на плечах, помяни моё слово...

— Помяну, — пообещала Илса. — Ну что, идёмте?

Лисички выпорхнули за дверь, росомаха устремился за ним.

На мельнице воцарился рабочий покой, так приятный сердцу Марка. Птека, обрадовавшись, удалился на кухню.

Архивариус, закончив с картой, долго рассматривал портрет основателя города.

— Здесь он какой-то опухший... Неужели портрет подлинный?

— Это всё фантазии, — непочтительно пощелкал ногтём по портрету, прямо по носу одноглазого пророка, Марк. — Созданные далеко после. Кто бы и когда его портреты рисовал, если в ваших преданиях говорится, что он был в ЗвеРре проездом? Я думаю, просто жабки тоже хотели приобщиться к высшему обществу, украсить стенку пророком как олени, как волки. Как в лучших домах, что называется. А вы что думаете о предложении Дисы насчёт жабок?

— Я понял, что Последней Надежде это предложение не понравилось, — дипломатично сказал лис.

— Категорически не понравилось! — подтвердил Марк. — Но вот всё думаю, что, может быть, зря чистоплюйствую? И Диса дело говорит?

Архивариус погладил свою любимую астролябию.

— Если в тебе самом нет уверенности, как поверят тебе другие? — ответил он вопросом на вопрос. — Не примет ЗвеРра такой Артефакт, жабки зря погибнут. Диса глупость предложила.

— Вот и славненько, — обрадовался Марк. — И резать никого не надо.

— Я благодарен тебе, Марк, — неожиданно сказал старый лис. — За возвращенную дочку, за новое знамя. За надежду.

Марк смутился.

— Не за что, — пробурчал он. — Похоже, у Птеки там горит что-то!

И сбежал на кухню.

* * *

Лисички запаздывали: Птека и обед сделал, и наелись всласть, а их всё не было.

День казался бесконечным, но незаметно подобрался вечер.

Марк мастерил рамку для восстановленной карты.

— Повесим её пока на стену, рядом с астролябией — предложил он архивариусу. — И будет полный комплект: кожаная в рюкзаке, бумажная на стенке.

— Достань свою, Марк, — попросил лис. — Давай посмотрим, пока никто не мешает.

Марк отложил дощечки, потянул из-под кровати рюкзак. Вытащил кожаную карту и расстелил на столе рядом с бумажной.

— Интересно... — задумчиво сказал архивариус. — Многое изменилось в ЗвеРре, лишь неизменны лачуги прокисших мышей за мостом...

Марк не успел ничего сказать, хотя и собирался отметить, что эти слова похожи на японские стихи. Но снаружи заскреблись. Видимо, большие пяльцы Нисы, годящиеся для вышивания знамён, застряли на лестнице.

Марк толкнул дверь.

На лестничной площадке лежал Лунный волк, опалово-серебряный в сгущающихся сумерках. Марк вышел, плотно затворив дверь, чтобы не пугать старого лиса. На каждой ступеньке лестницы, вплоть до земли, сидело по волку. Главарь волков, в человеческом облике, стоял у подножия. Почти на том же месте, где в прошлый раз медведь.

— Насколько мне помнится, вы ни с кем не играете... — заметил мелонхолично Марк, подумав, что росомаха (с его паническим страхом перед Лунным волком) отсутствует очень удачно. — Что случилось?

— Зашли узнать последние новости.

— Всё хорошо, ищу Артефакт, — оповестил Лунного волка Марк. — Нашёл портрет. И фонарь. А у вас как дела?

Лунный волк, положив голову на лапы, смотрел с верхушки мельницы на ЗвеРру.

— Красиво тут у тебя, — сказал он. — И свежо. Ветер из лесу.

— Ага, — согласился Марк, поскольку всё было чистой правдой. — Ко мне персонально вопросы ещё есть?

Волк на ближней ступеньке сморщил нос и оскалился.

"Сейчас прыгнет!" — подумал Марк.

Лунный волк тоже так подумал, потому что неожиданно резко вскочил, встал перед Марком.

— Мы уходим.

На нижней ступеньке лестницы волк поднялся, легко соскочил на землю рядом с главарём, за ним встал и спустился следующий, за ним ещё — серый волчий ручей потёк по ступенькам.

Лунный волк сошёл важно, как капитан с мостика гибнущего корабля.

Марк радушно помахал рукой вслед его хвосту.

Когда волки исчезли, из кустов вывалилась троица лисичек и росомаха. Они выволокли деревянную раму для натягивания основы вышивки и, облепив раму со всех сторон, понесли к лестнице.

* * *

Ниса легко творила чудеса без всякой магии: под её тонкими пальцами рождались звёзды. Синий шёлк был туго натянут на пяльцы, игла легко щёлкала, протыкая ткань. Нырял туда-сюда шёлковый нитяной хвостик.

Росомаха лежал на полу и смотрел во все глаза.

— Красота-а-а... — тянул он задумчиво-восхищенно.

Ниса краснела и смущалась, но было видно, что ей приятно.

— Мы почти час в кустах просидели! — возмущалась Диса. — Уже почти дошли до мельницы, смотрим: несётся эта серая свора со своим белым могильщиком впереди. Пришлось укрытие искать. По городу совсем проходу не стало, ни днём, ни ночью. Что им было надо, а?

— Отгадай, — предложил Марк, закрепляющий карту ЗвеРры в раме. — Что ты трясёшь с меня днём и ночью?

— Про Артефакт спрашивали? Вот дураки! — припечатала Диса. — Меня бы спросили, я бы им всё рассказала.

— Так ты же спряталась, — пожал плечами Марк. — Не по кустам же тебя искать, вот они и пришли сюда.

— И что, узнали? — съехидничала Диса.

— Как видишь.

Илса аккуратно вынимала из новенького рюкзачка нитки для вышивки и раскладывала их на восточном столе так, чтобы Нисе было удобно брать.

— Я хочу такой дом! — сообщил всем росомаха, потянувшись. — Чтобы пироги пекли, звёзды вышивали!

Чернобурка пожала плечами, но, поскольку связываться со звеРрюгой ей не хотелось, промолчала. Графч не Птека, может и руку откусить.

— Да, неплохо бы... — согласился Марк. — Пока твоя мечта, как видишь, осуществилась в полном объёме.

Он повесил карту на стену у южного стола. Штора на окне сбилась, пришлось поправлять. Марк отдёрнул полотнище, — за окном царила ночь. Луна неуклонно полнела.

Марк плотно задернул шторы.

ЛУНА ПРИБЫВАЕТ

Ночь третья

Пришла ночь.

Ветер разбушевался не на шутку, трепал мельничный флюгер, таскал флюгерного соболя за хвост.

Марк был рад, что спит под кроватью, а не на чердаке.

В расположении на ночлег жильцов мельницы произошли изменения: лисички переселились на кровать, места им там хватило за глаза. Накинули занавеси на каркас балдахина и получилась у них уютная палатка, за тонкими стенками которой они о чём-то шептались, поминутно хихикая. А когда тонкая рука Илсы утянула под полог светильник, из кровати получился волшебный фонарь с полупрозрачными разноцветными стенками, по которым плясали причудливые тени сидящих лисичек.

Архивариус перешёл спать на кухню, тёплая Птекина лежанка за печкой ему очень понравилась.

Птека же вполне приноровился заползать под кровать и с раненой рукой. Новое место ночлега он обустроил по своему обыкновению основательно: ковриков настелил, подушками запасся. Росомаха тут же уволок парочку на свою половину.

Ветер свистел, мельница покряхтывала. Марк сонно думал, что знамя нужно закреплять на древке как можно крепче, иначе в такие ночи его сорвёт ветром. Будущий флаг пока ещё был туго распят на раме, стоящей в углу комнаты.

Первым, как всегда, заснул росомаха. Возмущённый кражей подушек Птека угомонился позже. Затих и шебет лисичек, перестал светиться волшебный фонарь.

Марк крутил в голове всё, что знал и пережил в ЗвеРре, пытаясь найти хоть малейшую зацепку. Раз за разом он прогонял в памяти последние дни.

Вспомнил одну вещь, легонько толкнул росомаху.

Тот лягнулся в ответ, не желая просыпаться по пустякам. Потом, всё-таки, снизошёл:

— Чего?

— Графч, помнишь, как ты старого крыса убил в подземелье под Оленьим Двором? — зашептал Марк.

— Ну? — буркнул росомаха.

— Ты нас очень быстро вывел к залу, откуда Артефакт украли. Почему?

— По следу, — зевнул росомаха и засопел ровно.

Марк толкнул его снова.

— Потом выспишься. По чьему следу?

— Не зна-а-а-а-ю, — росомаха зевнул ещё слаще. — Просто след. Вонючий.

— Сможешь узнать? — загорелся Марк.

— Не знаю, — потыкал подушку кулаком росомаха.

Поправил медальон и уснул.

Марк не стал толкать его снова. Пока пищи для размышлений было достаточно. Он тоже припомнил характерный запах, витавший около сломанной решетки. Значит, росомаха шёл по этому запаху. Похоже, нашлась и разгадка странным операциям с благовониями в зале Артефакта. Очень интересно. Убийцы оленей пытались...

От восточного окна давно шло поскрипывание, которое Марк списывал на ветер. Потом сообразил, что скрипит-то не в такт порывам. Но ночной гость уже просочился на мельницу.

Марк голову мог дать на отсечение, что это — тот самый, что был уже пару раз. И что именно он пытался догнать их сегодня.

Визитёр, убедившись, что все спят, расхаживал по мельнице.

Марк из-под кровати наблюдал, как бродят перед его носом туда-сюда чьи-то ноги. И никак не мог понять, какого рожна вообще нужно здесь этому гостю. Зачем он с такой настойчивостью приходит? А потом убегает? Что ему нужно?

А незваный гость даже предположить не мог, что Последняя Надежда ЗвеРры ночует под кроватью на половичке.

Он проверил столы, подошёл к зашторенному со всех сторон ложу, встал около, намереваясь раздвинуть занавеси и посмотреть.

Лежащий на полу Марк клещом вцепился ему в лодыжки и резко сказал:

— Руки вверх, скотина!

* * *

В царящей на мельнице сонной тишине возглас Марка прозвучал набатом.

Но пойманный за ноги незнакомец уперся руками в край кровати и решительно подпрыгнул. Марк треснулся головой о доски, ослабил хватку. Незнакомец вырвался и задал дёру через дверь.

Марк, ругаясь сквозь зубы, по-пластунски выбрался из-под кровати. На то, чтобы натянуть кроссовки и схватить птекин топорик ушли мгновения, но незнакомец уже топал вниз по лестнице. Проснувшийся от возгласа Марка росомаха кинулся в погоню раньше, он горел желанием взять реванш за прошлую неудачную охоту.

Марк выбежал в ночь.

Голова гудела колоколом. Ветер старался припечатать к стене мельницы. Это только раззадоривало Марка. Беглец и впритирку преследующий его росомаха уже вовсю неслись по берегу, вниз по течению ЗвеРры-реки, к мосту, к Оленьему Двору, к Волчьим Могильникам.

Марк бежал за ними, не разбирая дороги, по камням, кустам, прибрежной гальке. Он был, почему-то, уверен, что незнакомец уводит их к Оленьему Двору, где попытается затеряться в подвалах. Пару раз Марк запинался о камни и падал, подводила-таки раненая кабаном нога. Вставал, плюясь ругательствами, и бежал дальше.

Беглец свернул к мосту — и припустился вдвое по выгнутой каменной спинке моста над ворчащей угрожающе ЗвеРрой-рекой, на тот берег, подальше от проклятого города.

Росомаха взревел яростно, на бегу оборотился человеком, и быстро заработал руками и ногами. Марк же чувствовал, что свой запас сил благополучно выбегал, ещё несколько метров — и останется сесть в изнеможении на землю, судорожно глотая воздух и пялясь на луну. Топорик птекин только мешал — и он метнул его в спину убегающему. Просто так, на всякий случай.

Топорик полетел красиво, как бумеранг. Неожиданно получив обухом по затылку, беглец споткнулся. И тут же упал, сбитый с ног росомахой, который придавил его к мосту не хуже каменной балки.

Марк остановился, переводя дух. Таких умений он от себя не ожидал. Всплыла в голове картинка из любимого "Острова сокровищ" — одноногий Джон Сильвер бросает свой костыль в неприсоединившегося к пиратам матроса. Насмерть.

В правом боку кололо, Марк скособочился и, поддерживая бок ладонью, заковылял к беглецу.

Во время бега все они вспотели, как лошади на ипподроме. И даже не доходя до незнакомца, Марк уловил своеобразный запах беглеца. Тот самый.

Росомаха, ворча, подволок пойманного к краю моста, упёр макушкой в ограждение. Сел ему на грудь.

— Это звеРрик. Из кислых мышей, — подтвердил он мысли Марка. — Наверное, главный.

— Артефакт где, козёл? — рявкнул Марк, склоняясь над похитителем.