Джон Шеттлер - "Киров-3: Тихоокеанский шторм"

Легкую разведывательную группу, отправленную Ямамото на загон противника, постигла незавидная судьба. Эсминцы смогут оказать помощь в спасении людей, а затем вернуться к поиску врага, но теперь на "Кирове" о них не думали. У них была другая цель — 72 000-тонный бегемот, все еще следующий курсом, не дававшим им возможности разойтись. Однако в распоряжении российского атомного крейсера все еще было девятнадцать убийц кораблей в шахтах в носовой части, более чем достаточно, чтобы справиться с одним противником. По крайней мере, так полагал Федоров.

Хронометр показывал 20.10. Прошел всего час после того, как встала бледная луна, отбрасывавшая призрачный свет на поверхность моря. Роденко доложил, что разведывательная группа противника потеряла ход, и Карпов слегка расслабился.

— Акула все еще кусается, — сказал он. — MOS-III хорошо сделали свое дело. Что по остальным целям?

— Гидросамолет слишком осмелел, — доложил Роденко. — Следует за нами уже достаточно долго, скорее всего, докладывает наши курс и скорость. Слабая засветка двух линкоров на удалении 200 километров на западе, сигнал слабеет. Скорость 25 узлов, но без РЛС "Фрегат" показания приблизительны. Скоростная цель на юго-западе, скорость 36 узлов, курсом на корабль. Меняет курс, направляется к пораженным крейсерам.

— Должно быть, там сейчас много людей в воде, — сказал Федоров. — Они изменяют курс для спасательной операции. Думаю, пока мы можем о нем не думать. Меня больше беспокоит "Ямато".

— Цель увеличивает скорость до 27 узлов. Следует курсом перехвата, дистанция пятьдесят километров по правому борту.

— Федоров, вы говорили, что дальность стрельбы его орудий 45 000 метров? Он может открыть огонь в любую минуту.

— Не беспокойтесь, — Федоров поднял руку. — Сначала они должны нас заметить. При полном свете они могут обнаружить нас за двадцать восемь километров, но не ночью, даже при полной луне, как сейчас. Я проверяю информацию об их радарах. Похоже, что на "Ямато" имеется лишь одна обзорная РЛС. Работает на длине волны 1,5 метра, средняя дальность двадцать километров.

— То есть они идут вслепую, — сказал Карпов. — Мы можем атаковать их немедленно, и, возможно, нанести достаточный урон, чтобы заставить задуматься.

Федоров заколебался... Линкор "Ямато"... Адмирал Ямамото... Что они собирались делать? И корабль и адмирал отложились в его сознании за долгие годы интереса и исследований. Когда-то он собирал модель этого корабля, любуясь элегантными, мощными обводами, массивными орудиями, гордой высокой надстройкой. Эта любовь к большим кораблям и привела его на флот, к долгой и усердной работе ради получения должности штурмана на лучшем корабле российского флота — атомном ракетном крейсере "Киров". В свободные часы он частенько представлял себе "Ямато", разыгрывал в уме его бой с американским линкором типа "Айова", думал о том, как бы мог измениться ход войны, если бы самолет Ямамото не был сбит американскими Р-38... И теперь ему предстояло отдать приказ убить того, кем он так восхищался, покончить со всеми этими теплыми воспоминаниями, осознав, наконец, суть войны в наиболее жестокой манере.

История войны на Тихом океане, которую он знал, уже была разрушена и сейчас ее едва ли можно было узнать, и он понимал, что виноват в этом не меньше, чем Карпов или кто бы то ни было еще. Он вспомнил разговор с Карповым. "ЯматО" был не более чем легендой, разбитым остовом, огромным Прометеем, прикованным цепью ко дну моря, печень которого изо дня в тень теперь пожирали рыбы. Такова оказалась судьба этого величественного корабля. Но теперь он находился в расцвете славы, все 72 000 тонн разрезали острым носом залитую лунным светом поверхность моря, а почти 2 800 членов экипажа находились в готовности на своих боевых постах, на наблюдательных постах на высокой фок-мачте замерли сигнальщики с биноклями. По сравнению с невероятными возможностями "Кирова", "Ямато" шел на них в полном неведении, словно слепой с тростью... И тремя заряженными трехствольными дробовиками 12-го калибра.

Они принял решение.

— Действуйте по усмотрению. Я доложу адмиралу Вольскому. Он направился в контрольный центр реактора к Добрынину, но дал нам указание действовать по обстановке. Защищайте корабль.

— Так точно. Внести запись: "вступил в бой с линкором "Ямато" в 20.18 27 августа 1942 года. Командир корабля капитан второго ранга Федоров. Старший помощник капитан третьего ранга Карпов".

— Запись внесена, — подтвердил лейтенант.

— Хорошо.

Карпов сложил руки за спиной и повернулся к Самсонову. Его глаза горели.

* * *

Адмирал Ямамото встретил доклад начальника оперативного отдела с заметным разочарованием.

— Все три крейсера повреждены? Вся эскадра?

— Так точно, адмирал. Мы получили кодированный сигнал бедствия. Двадцать минут назад соединение было атаковано ракетами-смертниками. Мы потеряли "Дзинцу", "Нагара" и "Юра" тяжело повреждены. Эсминцы нашего эскорта оказывают им помощь в спасении личного состава.

— Понятно... — Глаза Ямамото потемнели, брови нахмурились. — Итак, слухи об этом корабле подтвердились. Ивабути не преувеличивал, говоря о дьявольских летающих рыбах, обрушивающих огонь на корабли. Дистанция до цели?

— В пределах максимальной дальности стрельбы орудий, адмирал, однако мы не видим цели. Взошла полная луна, но даже лучшие наблюдатели не могут ничего увидеть, пока мы не приблизимся. Поднимаем дополнительные гидросамолеты.

Ямамото поднялся, потянулся за своими белыми перчатками и аккуратно надел их — медленно и размеренно, от чего в воздухе повисла тяжесть. Время пришло, если только они смогут заметить врага первыми. Он медленно повернулся, поднял адмиральскую фуражку и надел ее.

— Время идти на мостик, Куросима. Следуйте за мной.

Покидая вслед за адмиралом зал совещаний, Куросима бросил взгляд на тактическую карту с крошечными деревянными моделями кораблей, перемещаемыми по мере того, как разворачивалось преследование. Он понял все с одного взгляда. "Муцу", "Нагато", "Тонэ" и остальные крейсера Ивабиути, Хара со своими авианосцами — весь оставшийся флот хромал на север к Рабаулу и Труку. Они потеряли три тяжелых авианосца, не говоря уже о хаосе, царившем здесь, в Коралловом море. Весь план вылетел в трубу, весь Объединенный флот оказался полностью расстроен, и все из-за этого одного корабля — Призрачной Тени, способной призывать темнейших ками семи адов и обрушивать их на наши корабли, казавшиеся теперь не более полезными, чем эти деревянные игрушки, подумал он. Наши крейсера и авианосцы не фигуры в игре, подумал он. Теперь от них зависит исход войны и судьба нашей нации.

Так что же это был за корабль, подумал он. Хатиман, бог войны? Мидзути, ужасный морской дракон? Сусаноо, бог бури? Он закрыл дверь за собой с тяжелым сердцем и последовал за адмиралом к ближайшему трапу. Но прежде, чем они достигли его, Куросима услышал глухой вой, перешедший в громовой рев. Затем по всему кораблю раздались сигналы тревоги и жесткие крики.

Он ощутил, как корабль вздрогнул. До них донеслись глухой удар и грохот взрыва. Ямамото повернулся, и его глаза горели.

— Поспешим, Куросима. Началось!

* * *

Ракеты П-900 набрали высоту посредством твердотопливных ускорителей, после чего начали работу активные радары системы наведения АРГС-54, наполнившие спокойную ночь яркими микроволновыми лучами. С металлическим звуком раскрылись два коротких крыла. Ракета перешла в режим полета к цели на реактивном дозвуковом двигателе и большой высоте. Через несколько минут носы ракеты опустились к сверкающей поверхности моря, и они начали снижение на предельно малую высоту, набирая на терминальном участке скорость почти в три раза превышающую звуковую, и начиная головокружительный танец маневров уклонения, предназначенных для прорыва современных средств ПВО с цифровым управлением. Однако цель таковыми не располагала.

Отдельные члены экипажа "Ямато" заметили ослепительную полосу света, дико мечущуюся над самой водой и идущую прямо на корабль, которая затем с ревом ударила прямо в тяжелую бортовую броню. 400-килограммовой боевой части хватило, чтобы пробить триста из четырехсот миллиметров закаленной стали*. Однако этого оказалось не достаточно, хотя экипажу и показалось, что бог грома ударил в него своим железным молотом. "Ямато" слегка качнулся, но легко выровнялся. Начался пожар, участок левого борта покрылся копотью и трещинами, но в целом корабль не пострадал.

* Внимание, задачка: ракета массой 1800 кг, скорость 3 звуковые, боевая часть 400 кг, пробивает броню 300 мм. Ракета массой 4500 кг, скорость 3 звуковые, бронебойный наконечник боевой части массой 450 кг не пробивает ту же броню 152 мм. Вопрос: что у автора было по физике за 7-й класс?

Когда была замечена вторая ракета, офицеры начали выкрикивать приказы, указывая на нее руками. Зенитная артиллерия "Ямато" разорвала небо потоками металла, как было способно мало кораблей в эти годы. Несколько лет спустя количество зенитных орудий будет доведено до 150, дабы защитить корабль от настоящей угрозы — вражеской авиации — но и на данный момент их было немало.

Корабль был построен как массивная стальная крепость. Огромные башни с тремя 460-мм орудиями каждая были установлены две на носу и одна на корме. Между ними находилась надстройка, включавшая боевую рубку, фок-мачту и дымовую трубу, окруженная несколькими кольцами бронированных платформ зенитных установок. Всего на корабле имелось двенадцать 152-мм орудий в четырех башнях, двенадцать 127-мм орудий, восемь строенных 25-мм зенитных орудий и четыре 13,2-мм зенитных пулемета. Большая их часть открыла огонь, но это мало что дало.

Вторая ракета двигалась слишком быстро, чтобы быть сбитой даже концентрированным огнем всей зенитной артиллерии, и попадание в бешено танцующий на предельно малой высоте ракету могло быть достигнуто разве что случайно. Командиры групп борьбы за живучесть с трепетом наблюдали за потоками трассеров, а затем, прежде, чем они ожидали, вторая ракета спикировала на корабль. Второй удар пришелся несколько выше, почти у верхней палубы, но все же в броню. Часть 200-мм бронированной палубы была вырвана взрывом в сторону надстройки, разбив при этом одну сдвоенную 127-мм зенитную установку и убив весь расчет. Остальная часть энергии взрыва пришлась на тяжелую бортовую броню, которая снова выдержала удар, почернев и потрескавшись, но все же не была пробита.

Расчеты инстинктивно развернули огромные башни в сторону источника света и длинных тонких дымных полос в небе, светящихся в свете восходящей луны. На мостике контр-адмирала Такаянаги уже взял на себя инициативу и приказал развернуть корабль под углом к этим полосам. Этим он одновременно уменьшил профиль корабля, дабы помешать противнику обнаружить его в условиях ночи. Это не имело никакого значения, однако он, по крайней мере, теперь знал, где находился враг. Он видел на горизонте яркие вспышки и светящиеся столбы дыма от запуска демонических ракет, а в нескольких градусах по левому борту виднелось гневное зарево от все еще горящих вдали крейсеров.

Где-то вдали, за угольно-черным покровом ночи, все еще скрытый от лунного света, атомный ракетный крейсер "Киров" ждал следующего хода противника. Бой только начинался.

* * *

— Наблюдаю два попадания, — доложил оператор, указывая на изображение от "Ротана". Камера была переведена в ИК-режим, и силуэт вражеского корабля освещался странными бело-зелеными сполохами. Ту же картину можно было наблюдать и через очки ночного видения.

— Дистанция 32 000 метров и быстро сокращается, — доложил Роденко. — Скорости обоих кораблей теперь складывались и они сближались со скоростью почти 60 узлов, хотя курсы вели их к некой отдаленной точке перехвата, что уменьшало дистанцию не так быстро.

— Цель меняет скорость? — Спросил Карпов.

— Никак нет. Скорость 27 узлов.

— Для этого нужно больше пары ударов, — сказал Федоров. — Я сомневаюсь, что это нанесло им серьезные повреждения.

Карпов задумался.

— П-900 не так легко перепрограммировать для атаки с "горкой", но у нас есть "Москиты-2". Мы ведь подготовили их для этого, верно?

— Так точно, три ракеты имеют обновленную программу. Остальные настроены на полет на малой высоте для атаки меньших кораблей.

Трех может хватить, подумал Карпов. Было ясно, что две П-900 хорошо их встряхнули.

— "Москит-2" к пуску. Проделаем им пару дыр в палубе.

— Выполняю целеуказание, — ответил Самсонов. "Киров" сделал два резких выпада в первом раунде. Теперь он намеревался нанести оппоненту пару серьезных ударов в корпус.

— Три малоразмерные цели, курсом на корабль, — вставил Роденко. — Дистанция 28 000 метров, прямо за пораженными крейсерами. Классифицирую как эсминцы.

— Всему свое время, — ответил Карпов. — Сначала остановим линкор.

Карпов говорил так, словно результат был предрешен, но вскоре ему стало ясно, что в жизни мало в чем можно было быть уверенным, а еще меньше на войне.

ГЛАВА 30

* * *

Капитан 3-го ранга Ясуна Козоно был по природе своей человеком очень предприимчивым. В частности, он давно искал способ улучшить вооружение своего нового ночного истребителя J1N1-C "Гекко". Он получил всего два этих самолета, известных во флоте как "Морской истребитель-разведчик Типа 2" в качестве ранней партии, которой никто в Рабауле не ожидал в этом году. За кабиной пилота была установлена башня с 20-мм пушкой Тип 99, но это орудие казалось ему по своей природе оборонительным, и плохо подходило для борьбы с врагом. Чтобы применить ее против вражеского бомбардировщика, нужно было подобраться к цели снизу, чтобы стрелок мог открыть огонь. Это было для него неприемлемым недостатком, сводившим на нет то, что он больше всего любил в своем новом самолете — огромную скорость, составлявшую до 600 км/ч.

Ему было нужно лучшее курсовое вооружение, чем шесть 7,7-мм пулеметов Тип-97 в крыльях. Он был в этом настолько категоричен, что в тайне начал собственную кустарную модификацию самолета, надеясь, что центральное командование решит, что так и было. свою новую модель он назвал "Гекко", или "Лунный свет", и желал испытать его в особых условиях, идя навстречу тезке своего детища этой ночью. Для проверки своего изобретения у него был идеальный пилот — Сатио Эндо, высококвалифицированный пилот Таинанку Т-1.

Флот вел охоту на морского дракона, и запросил Рабаул, могут ли он оказать какую-либо помощь. Они опасались, что после наступления темноты гидросамолеты кораблей не смогут следить за вражеским кораблем, так что запросили Рабаул, нет ли там одного или двух ночных истребителей. Так случилось, что именно два их там и было — оба самолеты Козоно, так что он отдал один Эндо, а сам повел второй, желая убедить флот в том, что эти самолеты могли показать хорошие результаты. Этой ночью ему представился шанс это сделать.

Когда солнце начало заходить за горизонт, он запустил два мотора своего самолета с 14 радиальными цилиндрами воздушного охлаждения каждый, и начал медленный разбег по взлетной полосе, оглянувшись через плечо, чтобы увидеть самолет Эндо. Они взмыли в небо, быстро набрали высоту и понеслись навстречу заходящему солнцу, намереваясь дождаться луны. Им предстоял долгий и, возможно, опасный полет на пределе возможностей самолета, хотя Козоно был достаточно мудр, чтобы потребовать установки подвесных топливных баков. Им предстояло пройти вдоль длинного изогнутого острова Новая Британия, затем над Соломоновым морем, увидев луну примерно через час. Вскоре после этого они пройдут над гористой местностью Папуа-Новой Гвинеи, и окажутся над Коралловым морем. Такой маршрут составлял не менее 800 километров при боевом радиусе самолета 1 120. Это оставляло ему мало времени на поиск цели, так что он надеялся, что сделает это быстро. Теперь он удивлялся тому, что так и случилось.