Меж мирами скользящий

— Ну что вы, Иван! — громко рассмеялся на мое откровенное ерничанье мистер Смит, — Катюша прекрасно понимает, что у вас не было выбора. Точнее, был, но в этом случае боюсь даже думать, что с нами сделали бы эти бандиты. Сам я когда-то побывал в плену у вьетконговцев, но таких бессмысленных изуверств даже коммунисты себе не позволяли.

— Не нужно, Адам, за меня оправдываться перед этим... — начала было девушка, но, не найдя подходящего эпитета, тут же замолчала.

Повернувшись ко мне и профессору спиной она склонилась над юношей, глубокий обморок которого, благодаря чудодейственной мази, плавно перетек в не менее глубокий сон. Судя по ее поведению, общаться со мной она более не желала. Вот и хорошо, пусть подуется малость, а я пока задам парочку вопросов ее товарищу...

В отличие от своей юной спутницы моральный аспект с блеском проведенной мною операции мало волновал профессора. Напротив, он с самой положительной стороны отметил качество моей боевой подготовки и то мастерство, с которым я расправился с бандитами. Затем он буквально в двух словах поведал о тех обстоятельствах, благодаря которым он и его спутники оказались в плену одной из местных банд, осуществлявшей охрану нелегальной кокаиновой плантации.

Профессор Смит занимает должность руководителя археологической экспедиции, осуществляющей раскопки какого-то древнего индейского поселения, расположенного в верховьях реки Ваупес, неподалеку от небольшого городка Каламар. Экспедиция работает на этом участке вот уже третий сезон, и грузы для ее нужд из Европы и США, как правило доставляются либо в Нейву, либо во Флоренсию, откуда непосредственно в лагерь транспортируются с помощью вертолета, любезно предоставленного в распоряжение экспедиции правительством Колумбии.

Однако по какому-то роковому стечению обстоятельств на этот раз особо ценное археологическое оборудование — супер-пупер навороченный масс-спектрометр "просто незаменимый при определении возраста археологических находок" прибыло на аэродром Миту, чего никогда раньше не случалось. Вот профессор и решил слетать в эту "забытую Богом и людьми дыру", чтобы лично убедиться в сохранности особо ценного прибора, а заодно прихватил с собой прибывшую сутки назад из России аспирантку Катю, дабы та могла вдоволь налюбоваться бескрайними лесными просторами Амазонии. Как назло где-то на середине маршрута их вертолет был обстрелян, Несколько пуль попали в двигатель, и тот загорелся. Поневоле Хоакину — пилоту вертолета пришлось совершить вынужденную посадку. Слава Богу, что бензобаки взорвались лишь после того, как горе путешественники покинули борт пылающей машины и отбежали на безопасное расстояние. Все случилось очень быстро, и пилот не успел подать сигнал SOS. Поэтому вряд ли можно было рассчитывать на то, что в самое ближайшее время их обнаружит поисковая группа. Поэтому решили идти сначала к реке, а потом вдоль русла вниз по течению, в надежде наткнуться на одно из индейских поселений. Однако их планам не было суждено осуществиться, так как едва лишь они тронулись в путь, их настигли и взяли в плен какие-то вооруженные до зубов типы.

— Поначалу мы несказанно обрадовались — думали местные жители примчались нас выручать, — грустным голосом сообщил профессор в завершение своего рассказа, — но потом выяснилось, что именно эти люди сбили наш вертолет. А после того, как нас привели в лагерь, привязали к столбам и начали издеваться над Хоакином. Пытали из любви к "искусству" — ничего не спрашивали, просто тыкали ножиком и ржали как жеребцы, любуясь тем, как мучается истекающий кровью человек. Затем появились вы, Иван, и избавили нас от ужасной участи — я ничуть не сомневаюсь в том, что со мной и Катей в конце концов поступили бы точно так же, как с несчастным Хоакином. Поэтому разрешите, амиго, от всей души поблагодарить вас за то, что не остались в стороне и вызволили совершенно посторонних людей из страшной беды.

— Ну что вы, профессор! — Я энергично замахал руками. — На моем месте так поступил бы любой честный и достаточно подготовленный человек...

— То-то и оно, что достаточно подготовленный, — проворчала все еще обиженная Екатерина.

Воспользовавшись репликой девушки я резонно заметил:

— Так что благодарите лучше Господа Бога, Ее Величество Фортуну или то, во что вы сами верите. Может быть...

Довести начатую мысль до конца я не успел, поскольку к месту событий подоспели несколько сборщиков с полными корзинами листьев. Увидев валяющихся на земле надсмотрщиков и стоящих рядом чужаков, рабочие побросали свою ношу и о чем-то возбужденно затараторили. Несмотря на то, что в этом трудно воспринимаемом клекоте мне удавалось разбирать лишь отдельные слова, общий смысл сказанного не ускользнул от моего сознания. Индейцы с одобрением отнеслись к тому, что "белые гринго" по заслугам наказали "бородатых герилья", которые, насколько я понял, расплачивались с индейцами за их нелегкий труд не "живыми" деньгами, исключительно листьями коки.

Вскоре на шум сбежались все рабочие плантации, сразу же вокруг нас шума и гомона изрядно прибавилось. Индейцы в количестве полусотни человек несмело перетаптывались с ноги на ногу и недоверчиво посматривали на нас. То, что практически все бывшие охранники плантации были мертвы, дети дикой природы, в отличие от цивилизованной аспирантки, поняли сразу. Теперь взирали на меня как на правопреемника отправившихся к праотцам герилья в ожидании дальнейших указаний.

— Кто тут старший из вас? — спросил я, у совсем еще юного парнишки, показавшегося мне посмышленее прочих.

Юноша засмущался и ничего не ответил. Я хотел повторить свой вопрос кому-нибудь другому, но в этот момент от толпы отделился низкорослый коренастый мужчина и, стащив с головы панаму армейского образца, негромко сказал:

— Педро меня кличут. Я старший над людьми.

— Хорошо, Педро, — как можно шире улыбнулся я, — скажи своим людям, что все вы можете отправляться обратно в свою деревню.

— А как же урожай коки? — Недоуменно посмотрел на меня мужчина. — И кто теперь будет выдавать нам ежедневную норму листьев? А вождь? А шаман? Что они скажут? Ведь за наш труд белые давали им много, много листьев.

— А самим вам слабо выращивать потребное количество этой дряни, коль вы в ней так нуждаетесь? — возмутился я. — С какой стати вы вкалываете здесь за ежедневную пайку вместо того, чтобы посадить пару кустов в своем саду?

— Но... — Педро хотел что-то возразить, но неожиданно осекся и задумался, по всей видимости столь очевидная истина раньше как-то не приходила в голову ни ему ни его землякам. Затем он погрузил пятерню в черную как крыло ворона копну волос на своей голове и принялся самозабвенно начесывать затылок. И вскоре громко воскликнул: — А ведь действительно, что мешает посадить пару-тройку кустов каждому у своей хижины?!

— Ну вот, уважаемый, ты и нашел решение данной проблемы. Короче, собирайтесь побыстрее и уматывайте отсюда, пока вас снова не привлекли в качестве дармовой рабочей силы. Можете забрать листьев, сколько унесете. Перед тем как уйти, советую вырубить плантацию под корень. А если бывшие хозяева станут предъявлять претензии, скажете, что вас заставили это сделать под страхом смерти.

Мое заманчивое предложение в мгновение ока нашло отклик в головах одурманенных жвачкой из листьев коки аборигенов. Насколько мне было известно, свежий воздух свободы во все времена подвигал жителей Земли к активным действиям деструктивного свойства, поэтому не прошло и пяти минут, как вооруженная лопатами и грозными мачете толпа двинулась несокрушимой фалангой искоренять кокаиновую заразу.

Проводив их взглядом, я посмотрел на покоящегося на земле Альвареса, пытавшегося изо всех сил изображать собственную смерть. На мой взгляд, на покойника он мало походил. Вообще-то мертвенной бледности его коже было не занимать, но вот выдержки и хладнокровия парню явно не доставало — ему никак не удавалось унять едва заметное трепетание ресниц и легкие подергивания бровями. К тому же, если повнимательнее присмотреться нетрудно было заметить равномерные подъемы и опускания грудной клетки симулянта.

Чтобы прекратить страдания пленного, я подошел к распростертому на земле телу и, пнув ногой в печень, присел на корточки так, чтобы его мгновенно распахнувшиеся глаза имели возможность созерцать мою (надеюсь) грозную физиономию и вытащил кляп из его рта.

— Слушай, Альварес, я временно сохранил тебе жизнь лишь для того, чтобы ты честно и откровенно ответил на ряд несложных вопросов. Во-первых, где находится радиостанция, с помощью которой ты и твоя банда осуществляете связь с вашим боссом?

В ответ бандит бесшабашно ощерился парочкой сломанных у самого основания резцов и зло прошипел:

— Да пошел бы ты в...

Далее последовал весьма витиеватый набор координатных привязок к тем местам, где этот отморозок в настоящий момент искренне желал бы меня видеть. Впрочем, из соображений цензурного свойства я не решаюсь дословно описать все красоты и прелести предложенного мне турне.

Не то чтобы я уж очень обиделся, просто меня всегда раздражало небрежное отношение некоторых индивидов к моему драгоценному времени. Я и без того потерял его изрядное количество, теперь вымучивай показания из упрямца. Вообще-то информация о бандитском схроне, в котором наверняка хранится радиостанция, а также резерв оружия, обмундирования и, конечно же, запас кокаиновой пасты не была для меня тайной за семью печатями. Я обнаружил замаскированный вход в подземный тайник сразу же, как только зашел в барак с целью ликвидации спящих товарищей Альвареса. Вопрос насчет хранилища был скорее тестовым и задан лишь для того, чтобы впоследствии определить степень сопротивляемости его организма. Как только после определенных мероприятий он ответит на него, значит на все остальные мои вопросы он будет также давать правильные ответы.

Одну руку я сунул ему подмышку, и пальцами легонько надавил на внутреннюю поверхность предплечья. Одновременно указательный палец моей второй руки коснулся одной известной мне точки на грудной клетке мужчины в области сердца. На языке специалистов этот метод называется комплексным воздействием на болевые точки с целью достижения резонансного эффекта возбуждения нервной системы испытуемого. Вообще-то подобный прием я мог бы с легкостью применить не только к человеку, но к любому известному мне разумному существу, главное знать, в каком месте находятся определенные нервные узлы.

Результат столь незамысловатых манипуляций не заставил себя долго ждать. Мужчина задергался и заверещал как резанный. Я знал, что ему сейчас очень больно и будет еще больнее, стоит мне немного усилить нажим на его нервные узлы. Ослабив хватку я объяснил ситуацию пленному. Альварес оказался неглупым человеком, он тут же согласился ответить на все мои вопросы.

Допрос продолжался недолго. В конце концов мне удалось выяснить все, что меня интересовало. Как оказалось, местное поселение вполне автономно. Раз в неделю сюда прилетает грузовой вертолет. На нем привозят необходимые химикаты, продукты питания и все прочее. Следующее внеочередное прибытие воздушного транспорта ожидается через сутки. Вертолет специально собирались прислать, чтобы забрать профессора и его ассистентку. На случай экстренной связи в лагере имеется радиостанция с фиксированной рабочей частотой. Однако частые выходы в эфир хозяином не поощряются — не хватало привлечь внимание военных или хуже того, спецподразделений ЦРУ. Если со своими военными еще как-то можно договориться, продуктивный диалог с американцами невозможен. К тому же, Альварес считал себя убежденным коммунистом, поэтому сам ни при каких обстоятельствах не пошел бы ни на какие компромиссы с "заокеанскими боссами продажной колумбийской камарильи".

— Почему же в таком случае убежденный коммунист торчит в непроходимых чащобах, занимается производством наркотиков, к тому же в извращенной форме издевается над пленными? — в самом конце допроса спросил я.

— В борьбе с Мировым Злом, которое в данный момент олицетворяют Соединенные Штаты Америки, — отвечал Альварес, — все средства хороши. Чем больше мы производим наркоты, тем больше американцев к ней пристрастятся. В конце концов вся Америка превратится в сплошной кокаиновый рай, и вот тогда народы Земли почувствуют себя свободными...

В словах фанатично убежденного революционера я не заметил абсолютно никакой логики. Похоже, те, кто наживаются на производстве и продаже наркотиков хорошо разбираются в психологии униженных, оскорбленных и обездоленных и умеют прекрасно манипулировать такими как этот молодыми людьми.

... к тому же партии, — продолжал убеждать меня Альварес, — постоянно требуются финансовые средства для расширения борьбы, и покупая кокаин, американцы сами оплачивают грядущую социалистическую революцию не только в Колумбии, но во всей Латинской Америке...

— Хорошо, амиго, с наркотой все ясно, — мне пришлось прервать грозивший надолго затянуться его рассуждения демагогического свойства. — Но ты так и не объяснил, для чего тебе понадобилось издеваться над пленным пилотом?

— Пленный пилот, — задумчиво повторил вслед за мной Альварес, при этом взгляд его затуманился, как будто он пытался что-то вспомнить или понять. После короткой паузы он широко улыбнулся и радостно, как будто только что на него снизошло божественное откровение. — Ах да! Конечно же, я его пытал, но иначе поступить не мог. Мне приказали.

— Кто приказал? — тут же спросил я.

На мой вопрос Альварес ответил не сразу. Взгляд его вновь затуманился, физиономия расплылась в восторженной улыбке, будто он вдруг стал свидетелем невиданного чуда. Наконец он ответил:

— Это был небесный ангел, амиго, в образе...

Договорить он не успел. Его могучее тело дернулось как от электрошока, после чего тут же размякло, глаза широко распахнулись, и остекленели.

Несмотря на свой богатый опыт участия в разного рода боевых операциях, я не сразу понял, что мой визави банально умер. Поначалу я подумал, что он вновь пытается симулировать собственную смерть. Однако уже через пару секунд я окончательно удостоверился в том, что молодой вполне здоровый и весьма крепкий мужчина умер прямо на моих глазах, предположительно от внезапной остановки сердца.

"Черт побери! — с горечью подумал я, — жалко, что на мои магические способности в данный момент наложено неукоснительное табу — я бы в миг выяснил, что за "ангел небесный" приказал ему пытать несчастного Хоакина и для какой цели наложил на его сознание сверхмощный императив к самоликвидации".

У меня не было никаких сомнений, в том, что парня основательно зомбировали либо с помощью магии, либо с применением каких-то неведомых мне технических средств. Однако покопаться в его угасающем сознании с целью установления истины я мог лишь под угрозой быть обнаруженным местной чародейской братией. В этом случае пришлось бы в экстренном порядке сворачивать намеченную операцию и убираться куда подальше из этого измерения.

"Ладно, пусть этот факт остается до поры до времени из области очевидного, но невероятного" — решил я и, оставив в покое хладный труп бывшего главаря банды революционеров-неудачников, так и не реализовавшего свою голубую мечту о всеобщем нищем рае, направился к профессору и его ассистентке, которые все это время хлопотали над пришедшим в сознание пилотом вертолета.