— В очках и строгом наряде учительницы с крайне соблазнительными колготками. — пробормотала я.
— Кё, не увлекайся. — Томоё протянула мне плакат. — Что там с булочной?
— Прости, вчера совершенно времени не было. А сегодня девушка уже ушла.
— Кё... — вздохнула Томоё.
— У меня есть предложение лучше. — перебила я её. — Завтра мы вместе после школы сходим до той булочной и ты сама договоришься. Как тебе такое?
— Мм. — подумала Томоё. — Хорошо. Я знаю тамошнего хозяина, так что проблем не возникнет.
— Этого паскуду?
— Паскуду? — удивилась Томоё. — Он добрейший человек из всех, что я встречала. Хотя да, первое впечатление может произвести не лучшее, но не обращай на это внимания.
— Ну, как босс скажет.
Домой ехала в расстроенных чувствах. Вся жажда крови после встречи с Юкинэ испарилась, а пример Томоё, перешагивающей через себя ради помощи другим, смущал. Я просто не знала, что мне делать. Более того, не знала, смогу ли удержать линию поведения, которую изберу.
Два пути. Счастье для себя и счастье для любимого человека. Что бы я ни выбрала, меня ждёт множество неприятностей и страданий. И даже не могу опустить руки и просто сдаться, потому что это уже будет выбором. И третьего варианта нигде не видно.
Что за пиздец.
— А где Томоя? — удивлённо спросила я, когда и в комнате сестры его не обнаружила. Сидевшая за уроками Рё повернулась ко мне.
— Он ещё вчера сказал, что забежит к Сунохаре и ещё куда-то, чтоб с переездом закончить. — пояснила она.
— А мне сообщить? — Куда это он ещё собрался? К кому? Зачем? — Когда хоть придёт-то?
— К ужину, надеюсь. — Рё даже не беспокоилась. Ну да, Томоя же сказал, что придёт, чего волноваться. Он же не раскусил ситуацию и не решил свалить, что за чушь, он же не может... не может так просто взять и уйти...
— Кё? — Рё обеспокоенно встала. — У тебя руки трясутся.
И впрямь. Я тут же убрала их за спину и натужно улыбнулась.
— Не, просто музыку в голове играю, и так потряхиваюсь в такт.
— Кё, с тобой точно всё в порядке? — кажется, мне не поверили. Ну да, Рё меня знает, и если я раньше не тряслась под воображаемую музыку, то и сейчас не должна. Внимательная заботливая Рё. Идеальная сестра.
Люблю её до безумия.
— Рё. — прошептала я. — Прости меня, Рё. Прости. Прости. Прости.
— Кё? — она рванула ко мне, я обхватила её и зарыдала.
Она пыталась меня утешать, что-то говорить, отвела в мою комнату, уложила на кровать. Пришла мама, тоже пыталась что-то говорить. Затем мне засунули в рот какую-то таблетку, заставили запить, и я в рыданиях едва не подавилась.
Прости, Рё.
Моё тело тряслось, а плач просто не заканчивался. Все горести, все волнения, все печали, проблемы, заботы словно сошлись в одно, и я только и могла, что громко рыдать.
Прости, Рё.
Мама выходила из комнаты и возвращалась вновь, а затем вошёл ещё кто-то, а затем небольшая боль в руке, которая успокоила, расслабила и погрузила в темноту.
Прости, Рё.
Я выбрала не тебя.
Томоя Оказаки
С Рё распрощался ещё в школе: она решила всё же сходить до драмкружка, а у меня на это просто не было времени. Слишком многое надо сделать, и для начала добраться до Каппея, если он ещё остался у Сунохары, так что к общежитию я практически прибежал.
Сагары-сан в холле опять не было, а вот Сунохара у себя не только был, но и играл с Каппем в карты — и проигрывал, судя по унылому лицу. Комната, кстати, немного пополнилась вещами — то ли он умудрился что-то спасти, то ли начал таскать заново.
— Оказаки-сан! — Каппей при виде меня тут же радостно отбросил карты. Сунохара же, наоборот, ещё больше скукожился.
— Да-да, всем привет, безудержная радость. Сунохара, можно попросить тебя выйти? Мне надо с Каппеем поболтать.
— Да. — безразлично ответил Сунохара. — Конечно. Болтай с ним сколько угодно. — он сделал особый упор на "ним" и вышел из комнаты. Ага, понятно.
— Он после совместной ванны так себя ведёт. — удивлённо сообщил Каппей. — Зашёл туда весь бледный и трясущийся, стал достаточно бесстыдно меня рассматривать, а затем упал в обморок, благо хоть быстро очнулся, и с тех пор сам не свой. С ним точно всё в порядке, Оказаки-сан?
— Всё нормально. — за Сунохару я не беспокоился, идиоты быстро восстанавливаются. — Каппей, слушай, ты всё хотел у меня поселиться, так вот, предлагаю.
— Серьёзно? Оказаки-сан, я в благодарность готов у вашей кровати спать!
— Во-первых, ни за что. Во-вторых, я там жить не буду, меня... пригласил к себе другой человек.
— Рё? — тут же спросил Каппей. Блин, а ты бы мог именно сейчас не сообразить?
— Да. — нехотя признал я. — Но это большой секрет, так что никому, даже Сунохаре. — Каппей усердно закивал. — Дом будет в твоём распоряжении, делай что хочешь. Там живёт... мой отец, так скажешь ему, что я позволил. Будет противиться — стукни чем-нибудь.
— Оказаки-сан, вы чего так про отца-то. — неожиданно нахмурился Каппей. Хм, думал, что после равнодушия к своим родителям он и чужих не будет уважать.
— Ну не стукай. Разберёшься там. — я продиктовал ему адрес и протянул ключ. — Настаивать не настаиваю, если вдруг тут понравилось, просто приглашаю.
— Да не знаю, как-то без вас не то будет... — протянул Каппей. — Оказаки-сан, уже уходите?
— Ага. — я направился к двери. — Мне надо кое-кого найти, и это может затянуться.
— А дома вас ждёт Рё с накрытым ужином и фартуком на голое тело. — частично угадал Каппей. — Не смею задерживать!
— Да, до скорого. — быстро вышел, сохранив в памяти обещание пофантазировать о такой картине.
Сунохара далеко не ушёл, молча застыв у двери, и я замедлился.
— Он скоро съедет отсюда, так что быстро комнату опять замусоришь.
— Оказаки, я влюбился. — сказал Сунохара бесцветным голосом.
— В кого?
— В Каппея.
— В кого?!
— Сам знаю! — неожиданно взорвался он. — Два дня у меня сидел, а я даже не подумал пол проверить! А потом предлагает совместную ванну устроить, и уже весь благодарю богов, как вдруг вижу член, и понимаю, что всё! И любовь после этого не ушла. — закончил он опять же тихо. Я присвистнул. Да уж, такого эффекта никак не ожидал.
— Он съедет. И ты вернёшься в норму, дружище.
— Ага. — отозвался Сунохара и зашёл в комнату, а я пошёл дальше, понятия не имея, как оценивать произошедшее.
Ладно, забыли. Надо искать Юсуке.
Его фургон обнаружился неожиданно быстро — буквально через пару кварталов. Сам Юсуке стоял наверху, копаясь в придорожном фонаре, так что я прислонился к соседнему фонарю и стал ждать.
Когда он спустился, то сразу увидел и узнал меня.
— Здравствуйте, Ёсино-сан.
— Здравствуй, Оказаки. — ответил он, и я сразу продолжил.
— Хотел узнать, могу ли устроиться на подработку по вечерам, после школы. Вы приглашали на работу, но я уже сейчас хочу.
— Похвально. — ответил Ёсино-сан. — Во сколько у тебя школа заканчивается?
— В четыре.
— В четыре... то есть примерно два-три часа... — пробормотал Ёсино-сан. — Давай проедем в офис и пообщаемся с шефом, хорошо? Он на тебя посмотрит.
— Без проблем. — пожал я плечами. — Сейчас могу уже помочь?
— Я уже почти закончил. — он заткнул отвёртку за пояс. — Залезай в фургон, сейчас поедем.
— Ты только учти, что работа будет нелёгкая даже поначалу. — сказал Ёсино-сан после недолгого молчания за рулём. — Тебе много чего тяжёлого придётся держать, наблюдать, что я делаю и как, и ещё дам несколько книг и методичек, чтобы изучил на будущее.
Я промолчал. Мне в любом случае придётся что-то учить, так уж лучше то, что пригодится для работы. Единственное, что беспокоило — как быть с правой рукой. Я не могу поднять её выше плеча, боль в этот момент настолько адская, что буквально вырубает. Однако в остальном рука в порядке, так что достаточно будет умолчать об этом, а если вдруг придётся что, то либо как-то постараться левой, либо вообще избежать.
Офис компании, к которой мы приехали, не поражал великолепием. Я бы вообще рискнул назвать его большим гаражом — обшарпанное здание, когда-то жёлтое, но сейчас уже давно растерявшее почти всю краску и лоск. Внутри, впрочем, он выглядел куда лучше — до чистоты дома Фуджибаяши далеко, но порядок тут явно поддерживают.
— Хэй, Юсуке. — крикнул один из мужчин, переодевающихся в раздевалке, сквозь которую мы проходили. — Как там девятый участок?
— Поменял. — откликнулся Ёсино-сан. — Но там уже надо саму подстанцию менять, с такими скачками напряжения ничто долго не продержится.
— Босс-то в курсе? — поинтересовался другой мужчина.
— Сейчас сообщу. Оказаки, сюда. — мы вышли из раздевалки в небольшой коридор и открыли первую же дверь.
Босс оказался мужиком ниже Ёсино-сана, но и выглядевшем куда старше. Он сидел за столом и мрачно разглядывал бумаги на нём, но при виде нас тут же поднял голову.
— Юсуке, не говори мне про девятый участок, я уже сообщил, да у них денег нет обновляться. — тут же сказал он.
— С такими поломками и не будет. — мрачно сказал Ёсино-сан.
— Что поделаешь, с этим больничным центром финансирование едва ли не всем урезают. — развёл руками босс. — А это кто с тобой?
— Это Томоя Оказаки. — представил меня Ёсино-сан. — Он как-то мне помог, а сейчас хочет устроиться к нам на подработку после школы.
— Ну-ка, ну-ка... — босс заметно оживился и подошёл ко мне. — Оказаки-сан, значит? И почему ты именно к нам хочешь?
— Я с Ёсино-саном знаком, да и ваша работа меня привлекает. — Вряд ли честный ответ "мне нужны деньги, а больше не знаю, куда обратиться" их устроит.
— Тяжести поднимать не боишься? — спросил босс.
— Нет.
— Это хорошо. Не то что тот пострел. — Каппей и тут отметился? Хотя стоило ожидать. — Вообще о работе электриком что-нибудь знаешь?
— Не очень.
— Это нормально. Открою секрет — Юсуке сюда пришёл, вообще ничего не понимая. Когда ты там научился отличать переменный ток от постоянного, а, Юсуке? А сейчас почётный работник. — Босс добродушно рассмеялся, да и Ёсино-сан немного улыбнулся, ничуть не смущённый такими подробностями. — Ну что, Оказаки-сан, ещё не раздумал?
— Нет.
— Вот и славно. Начинаешь в пять вечера и работаешь сколько получится, потому как расписание до семи, но форс-мажорам плевать. Сегодня у нас что, четверг? Давай с завтрашнего дня и приступай, в пятницу и субботу выйдешь, в воскресенье придёшь в себя и там уже поглядим точнее, что с тобой делать.
— Хорошо. — я так и ожидал, но внутри всё равно что-то скрутило. С завтрашнего дня конец свободной ленивой жизни.
— Юсуке тебе спецодежду и каску выдаст. — продолжил босс. — Ставка... давай двести йен в час? Там если что, так обсудим.
Я покосился на Ёсино-сана, но тот на этот раз и бровью не повёл. А ведь тогда выплатил мне гораздо больше. От доброты душевной, что ли?
— Так, Юсуке, ты где-то ловить будешь или ему подходить куда? Сюда ведь тебе будет неудобно... — посмотрел на него босс.
— Давай на углу третьей и четвёртой. — обратился ко мне Ёсино-сан. — Я завтра как раз рядом буду. А там договоримся.
— И захвати с собой ручку, придётся несколько документов подписать. — добавил босс. — А так всё. До завтра, парень. — он протянул руку, и я её пожал. Не менее крепкая хватка, чем у Юкито Фуджибаяши. Кажется, мне надо к этому привыкать.
Ёсино-сан предложил подбросить меня, но я отказался — не хотел светить дом Фуджибаяши. Правда, из-за этого пришлось добираться до ближайшей остановки пешком, и в итоге приехал только к ужину. Наверняка близняшки обидятся, ну да ничего. Я улыбался сам себе, представляя себе лицо Кё после того, как она узнает о моей работе. Рё скорее обрадуется, всё же сделал часть того, о чём они периодически меня пилили.
Когда постучал в дверь, то мне открыла Айкава.
— Здравствуйте, Фуджибаяши-сан. — сказал я, удивлённый неожиданно холодным взглядом. Она рассматривала меня как охранный робот, готовый в любую секунду разрезать лазером этот мешающийся шмот мяса.
— Ну проходи, Томоя Оказаки. — наконец сказала она, уходя в коридор. Я осторожно зашёл и увидел лишь Айкаву, скрестившую руки на груди. Что произошло?
— А где Рё?
— Наверху. Сейчас поешь и иди к ней.
Голос у неё был странно равнодушным, и это пугало. Неужели они всё-таки решили меня выгнать? Или узнали о моём отце? Или что?
Я быстро разделся, умыл руки и прошёл в гостиную. Дом был ненормально тих, и постепенно стало нарастать ощущение ужаса. Близняшек не было, как и тарелок на столе рядом с их местами.
Что-то произошло. Что-то очень жуткое. Я развернулся к Айкаве.
— Где Рё и Кё? — спросил я. — Что с ними?
Та в ответ поставила передо мной тарелку с овощным супом.
— Поешь, и иди к Рё. — повторила она. — У неё всё узнай. А сейчас извини, я устала. — И с этими словами Айкава покинула гостиную.
Я ел так быстро, как никогда в жизни, и прикончил суп минуты за две, после чего помчался наверх, у двери Рё затормозил и прислушался.
Ни звука. Как и из комнаты Кё. Я протянул руку, но в последний момент вспомнил наставления и вместо того, чтобы рвануть дверь, постучал.
Внутри зашевелились, а затем дверь открылась, и показалась заплаканная Рё. Прежде, чем успел что-то спросить или даже разглядеть её, она схватила меня за руку и затащила в комнату.
— Рё, что произошло? — встревоженно спросил я, оглядываясь. Рё села на кровать и посмотрела на меня.
— У Кё была истерика. — тихо сказала она. — Так что, пожалуйста, не шуми и не беспокой её.
У Кё? Истерика?
— Как это произошло? — я сел рядом с ней и тоже понизил голос.
— Она пришла ко мне, и спросила, где ты. — начала рассказывать Рё. — Я ей сказала, что закончишь с переездом и приедешь позже, и увидела, что она затряслась, а потом стала извиняться и рыдать. Я не смогла её успокоить, мама тоже, пришлось вызвать врача, он ей что-то вколол и она уснула. — Рё тяжело вздохнула. — Так пока и спит. Врач нам сказал, что это на почве стресса и переутомления. Всё же Кё на последнем году обучения, обязанности старосты выполняет, выборы, мячом недавно попало, да ещё и нам помогает, вот и свалилось... — она всхлипнула.
И ещё любовные муки. Неудивительно, что Кё сорвалась.
— С ней всё нормально, но мама уже договорилась с учителями, что завтра в школу не пустит. Возможно, и в субботу тоже, чтоб отдохнула. — Она вновь всхлипнула. — Это я виновата...
— Да брось. — растерянно сказал я. — Ты ни в чём не виновата.
— Нет, Томоя-кун, я должна была что-то сделать. Она ещё в понедельник пришла с пустым взглядом, но сумела меня убедить, что всё в порядке. Надо было что-то предпринять уже тогда... — она заплакала, и я подбадривающее обнял её.
Рё, скорее всего, это моя вина. Кё мучается из-за того, что видит нас вместе, и не могу ей помочь, потому как не знаю, чем именно. Бедная Кё... как ни странно думать о ней в таком ключе. Надо обратиться к Миядзаве, завтра же, с утра, потому что Рё этого не расскажешь, а больше никто не сможет вникнуть.
