Третья ипостась. Часть 1

И что будет здесь? Смута в Верейне коснется всех, ведь это самое большое и влиятельное государство Рура. Принца подозревают в убийстве отца, не думаю, что его невесту устроит изменившийся статус жениха. На миг я почувствовала воодушевление, а потом в уже привычной манере мысленно дала себе мощный подзатыльник за эгоизм. Думаю только о себе, зараза! А не воспользуется ли правитель Аахронды сложившейся ситуацией, не начнет ли войну с ослабленной страной? А вдруг уже?...

Я поражалась сама себе. Ну, вот будто и впрямь что-то понимаю в здешней обстановке! Такая, блин, серьезная, как обыватель на кухне, изучающий газету недельной давности. Никогда я политикой особо не интересовалась, чего мне вообще взбрело в голову? Тревога! Тревога! Подать мне любовный роман, срочно! Где мелодраматические сериалы? Черт, я ведь никогда ничем подобным не увлекалась. Неужели дело совсем плохо?

А вот подъехать ко мне на кривой козе было теперь сложно. Полгода — это приличный срок. Особенно для того, кто полностью подготовлен воспринимать боевые навыки. Чья реакция в скорости поспорит с броском кобры, тело гибкое, мышцы налиты силой. Я даже не подозревала об этом, пока не попробовала. Да, трудно забыть тот великолепный "полет над гнездом кукушки", совершенный огромным парнем, а так же то, что этот полет спровоцировало. Но та сила быстро ушла, я даже ходить не могла быстро, сразу задыхалась. Иногда меня окатывала волна ужаса — вдруг уже? Вдруг уже пора? По сравнению с этим страхом мои опасения при пробуждении были так, легким волнением! Тогда у меня ничего не было. Но произошло так, что за проведенное здесь время таки обзавелась кое-чем, и сейчас у меня было много чего.

Я успокаивала себя, вспоминая слова племянника. Блай говорил, что некоторые функции включаются постепенно, вероятно, возросшая сила — это и есть одна из таких функций. Меньшее из зол!

Но время шло, больше ничего не происходило. Я была сильна, быстра, могла завалить любого противника, и даже не одного. Я владела теперь всеми видами холодного, колющего, режущего, протыкающего, пилящего, рубящего (и так далее) оружия, не хотела только стрелять из лука.

— Не буду отбирать хлеб у Тивизы, нехорошо это.

Руб был не против.

Сказать по правде, мнение мое о нем изменилось почти кардинально. Чего скрывать, в первое время я откровенно боялась его, а после того, как он, спасая от Зова, сломал мне ногу, еще и избегала. И конечно то, что именно он сопровождал меня в убежище, радости не прибавило. Но потом...

Это был очень необычный человек, и за долгое совместное проживание я мало что о нем узнала. Во время наших бесед Король часто упоминал его, и тогда передо мной вставал образ хмурого одинокого человека, всю свою жизнь посвятившего постижению воинского искусства. Он обеспечил себе безупречную репутацию, а вот семьи создать не сумел, но однажды внезапно обрел ребенка, и не простого, а королевского отпрыска, наследника престола, из которого он должен был сделать настоящего правителя. И он хорошо справился с этим.

Сейчас я видела не просто тренера и учителя. Это был заботливый дядюшка, почти родственник, потому что как бы он ни скрывал, я видела его безграничную привязанность к принцу, его тревогу за парня, я видела, как озарялось его грубо вылепленное лицо, когда он подслушивал монологи о своем воспитаннике, предназначенные вроде только для ушей моего пса.

Он тоже сходил с ума от страха и тоски, просто умел наглухо закрывать свои чувства. И я понимала, что дальше так продолжаться не может.

Глава 22

Н Е В Е С Т А П Р И Н Ц А

Я металась по всем комнатам домика, по двору и сарайчикам, снова и снова проверяя каждое помещение, и никак не могла успокоиться. С самого сегодняшнего утра я бегаю вот так по кругу и ищу единственное человеческое существо, которое вижу рядом с собой последние полгода.

Вернее, видела до того момента, как вчера ушла в свою комнату спать. Чтобы утром стать свидетельницей его таинственного исчезновения.

Тред Рубис действительно пропал. Не думаю, что здесь все просто, ведь он обещал Апрелю беречь меня больше жизни, и до этого момента старательно выполнял обещание. Что же произошло сегодня? Может, принц отозвал его? Или ему самому надоело нянчиться со мной?

Эта мысль мелькнула, когда я уже, полностью охваченная паникой, бегала туда-сюда по дворику, совершенно не зная, что делать. Конечно, это несерьезно, но ведь куда-то же он делся!

Пуш изо всех сил пытался успокоить меня, но что он мог? Чтобы добиться успеха в этом деле, меня нужно было связать и засунуть под кровать, а это шло вразрез с установками Адского Пса по поводу моей персоны. Для него я действительно была богом.

За весь день я толком не поела, не потренировалась, даже почти не присела, поэтому с наступлением сумерек моментально отрубилась, только прикоснувшись головой к подушке.

Спала я беспробудно, мучимая кошмарами, как в те дни, когда только вышла из полигона и брела за непонятным парнем неизвестно куда. Я снова барахталась в сером тумане, изнывая от тревоги, терзаясь безвестностью. Что ждет меня теперь? Не дано знать.

Проснулась в кромешной темноте. Отлично! Просто прекрасно! Теперь несколько часов беспокойства в кровати, пока не станет достаточно светло для того, чтобы заново приступить к хаотичной беготне, которую я гордо именовала поисками Рубиса, хотя и убедилась уже, что его тут нет.

Я со стоном перекатилась на бок, подтянула подушку, положила под щеку ладонь, другую руку вытянула вдоль тела. И замерла.

В моей комнате кто-то был. Здесь достаточно тихо, чтобы услышать звуки чужого дыхания, и я была уверена, что это не Рубис. Даже если бы он вернулся, он никогда бы не вошел в мою комнату. Но тогда...

Я приготовилась. Напрягла мышцы для рывка, замерла и затаила дыхание, чтобы поточнее определить нахождение чужака, пожалев, что в комнате нет никакой железяки, поэтому придется обойтись рукопашной, а я даже не знаю габаритов противника.

И тут я поняла, что он осторожно приближается ко мне, шорох его шагов дал более точное представление о том, где он находится конкретно сейчас. И в следующий момент я, наконец, взметнулась с кровати как была, в маечке и трусиках, обрушивая на противника серию ударов в полной темноте, и не сказала бы, что все они были отбиты.

Достигнутый успех и то, что меня не отправили в нокаут с первых минут моей по сути первой настоящей схватки, воодушевили на новые подвиги, я замолотила кулаками активнее. И чуть не запорола все дело, пытаясь по привычке прямо во время боя анализировать проведенные приемы. Что ж, Руб предупреждал — не отвлекаться! Пропустив чувствительный удар прямо по печени, я зашипела от боли, отскочила, и, снова прыгая вперед, вымела из головы все посторонние мысли. Вот и повод проверить, какой я толковый ученик.

Но и ночной посетитель оказался не лыком шит, основную часть ударов парировал довольно ловко, я даже уловила что-то знакомое в его движениях. Ясно уже, что он невероятно силен, с его-то размерами. Пора заканчивать, долго я не продержусь, еще один хороший удар — и мне конец.

А потом забрезжило что-то... будто он не собирается ушатать меня до невозможности, а только защищается, намертво блокирует мои атаки, каким-то невероятным образом предвидя каждое следующее движение. Ну, кроме того первого и единственного удара, нанесенного, скорее, от неожиданности. Что вообще происходит, кто это?

Несколько моих атак полностью отбиты, похоже, он уловил манеру боя, пора действительно заканчивать. Я перехватила руку, узнав очередной блок, в голове сразу возникла картинка этой позиции, поэтому резко ушла вниз, нырнула между его широко расставленными ногами, взметнулась вверх и со всей дури обрушилась на его спину.

Мой оппонент упал скорее от неожиданности, думаю, будь он готов, хрен бы я его повалила. Ему сразу удалось вскочить на четвереньки, но мои руки змеями скользнули ему подмышки, я сцепила кисти в замок и теперь изо всех сил давила на шею и затылок, зафиксировав надежным двойным Нельсоном. Этому Руб не учил меня, но зато так частенько скручивал брат, когда заставал за копанием в его железках. Стоит сильнее сжать руки, и боль будет адской, можно даже вообще позвоночник сломать.

Пушистые длинные волосы щекотали обнаженную кожу моих рук.

— А ты теперь крутая, да? — услышала я полузадушенный, не слышимый более полугода, но, тем не менее, такой родной голос...

Я разомкнула кисти и тяжело слезла с широкой спины, он мгновенно поднялся. В почти полной темноте, еще только начавшей разжижаться утренним светом, я смогла разглядеть знакомые черты.

Он повзрослел. Черты утратили детскость, стали острее, жестче. Ему уже шестнадцать. Почти мужчина, ну, по местным меркам. Взгляд потяжелел, видно, что он часто хмурился в последнее время, нелегко жить в бегах. Но на меня он смотрел совсем не хмуро. Я несколько секунд купалась в нежности его взгляда, пока колени не подломились, он успел подхватить меня, но я падала совсем не на пол своей комнаты, я падала в темноту...

— Как она?

— Ну ты и балбес, мой принц! Разве так можно! Ты чуть не убил ее!

— Ага, ты не видела, как она меня дубасила! Вот, смотри, какой синячина! Руб, это ты научил?

— М-г-м...

— Зачем, не понимаю? Теперь ее не укротить...

— Тише, она приходит в себя!

Конечно, прихожу! И ты еще в этом убедишься, дай только встать. Я тебе голову оторву! Балбес — это не то слово! Негодяй, мерзавец, скотина, подлец! Продолжать? Я еще много знаю подобных слов, но все они... Что?!!! Так это правда он?!!!

Я резко распахнула глаза и увидела сразу всех. Надо мной низко склонилась Тивиза, рыжая тревожно всматривалась мне в лицо, пока не отшатнулась, испуганная моим пронзительным взглядом. Руб стоял в дверях, он впервые подошел так близко к моей комнате. В двух шагах от кровати застыл Апрель, он же Аурелий Торвенгейм, он же принц, он же наследник Верейнский. Мой возлюбленный. Чужой жених... Но ведь я вроде еще не знаю об этом. И пока я не знаю, мне можно все!

Пользуясь тем, что Тивиза отстранилась от меня, я вскочила, всем телом оттолкнувшись от шкур. Конечно, я сразу отметила свой, мягко говоря, непарадный вид, ведь на мне все еще только ночное неглиже, а утро уже набрало обороты и в окошко светит хоть и скудный, но свет. Да плевать!

Я только один раз оттолкнулась от пола, настолько мощным был мой рывок, и в следующую секунду уже висела на нем, обхватив руками за шею, а ногами за поясницу, крепко, не оторвать. От резкого моего толчка он не пошатнулся. Конечно, такой медведь, я же макушкой ему даже до плеча не достаю!

Его руки сразу прижали меня еще сильнее, почти вдавливая в мощный торс. Я зажмурилась.

Чужой жених, чужой жених.

Я чуть не заплакала.

Пока не пришла другая мысль — ну какой же он чужой! Неужели я, давно уже предназначенная на заклание во имя человечества, неужели сейчас, пока все же еще жива, не имею права на счастье? А оно, счастье мое, заключается именно в нем, в этом парне, который обнимал меня сейчас.

Да пошла она к черту, эта невеста! Он не любит ее, я знаю! Он любит меня, меня! И я немедленно хочу получить доказательство этому.

Я прошептала прямо в его ухо, не отстраняясь:

— Так у тебя все еще есть невеста?

Руки, поглаживавшие мою спину, замерли.

— Не ври! — предупредила я. — Источник надежный.

Королева, мать ее, Верейнская, вот этот источник. Я уверена, что это правда.

— Есть! — прошептал он.

Я вцепилась в него крепче. Нет, так не пойдет!

— Неправильный ответ!

— У меня только такой... для моей невесты.

Блин, вот и слуховые галлюцинации! А звучит потрясно. Я захихикала.

— Ты что? — удивленно спросил он.

— Я слышу немыслимые вещи! Но они мне нравятся.

— Я рад, что тебе понравилось мое предложение. Так ты согласна?

Теперь точно придется отстраниться, мне нужно видеть его глаза. Я оторвала голову от его плеча и отвела ее назад, продолжая, однако, висеть на нем полуголая, открытыми участками тела ощущая мягкость его замшевой одежды и тепло тела.

А потом обо всем забыла, встретив его взгляд. Он никогда так еще на меня не смотрел. Сколько нежности, сколько любви... я рискую вообще не найти в себе силы отвести от него глаз. Как мне выдержать это?

— Какое предложение? — осторожно спросила я, рассматривая черты любимого лица и балдея от его красоты.

— Руки и сердца, конечно! Когда я стану Королем, только ты будешь моей Королевой.

Э-э-э-э-э... он серьезно? Выглядит вроде вменяемым. Но тогда почему говорит сумасшедшие вещи? Да, я и сама один только раз позволила себе помечтать о подобном, но я никогда не давала ему понять это. Как вообще можно предлагать такое, зная о том, что ждет меня в конечном итоге? Я не думала, что такие мысли заразны. И вообще...

— Погоди, а что с твоей предыдущей невестой? Принцессой этой... как ее...

— А! — он будто только вспомнил. — Мы расторгли помолвку. Да и папаша ее начал войну, какая тут свадьба!

— Начал войну? — о Боже, нет. — Это из-за того, что ты отказался жениться?

— Ну, строго говоря, мы оба отказались. Моя бывшая невеста влюблена, но не в меня, к счастью! — он закатил глаза. — А так как с папашей она в контрах, нам не составило труда договориться.

— Так вы виделись? — что это в моем голосе, ревность?

Я прищурилась.

Глаза его заискрили смехом, а потом их бирюзовое сияние накрыло меня с головой.

— С того момента, как открылась та пыльная стеклянная крышка, я понял, что пропал. Первое время я не хотел этому верить, но многое произошло с тех пор, — он убрал одну руку с моей спины и погладил меня по голове, отвел прядь волос со лба, потом прижал ладонь к моей щеке, — мне бы не хотелось никого обижать, но для меня теперь ты всех дороже. Не сомневайся в этом, пожалуйста.

Эта тихая просьба растрогала меня. Я не могла больше терпеть, поэтому слегка прикрыла глаза и устремила свои губы ему навстречу. И мне не пришлось долго ждать своего поцелуя.

Его губы были такими же теплыми и мягкими, как в прошлый раз, я запомнила это, как он и просил. Но разница все равно была огромной. Тогда, перед побегом, поцелуй имел горьковатый привкус неотвратимости предстоящей разлуки. Мы прощались, стоя на пороге неизвестности, безнадежно пытались урвать глоток не полагающегося счастья, и вовсе не были уверены, увидимся ли вновь... Это был крик, громкий крик отчаяния, а последовавшее за ним расставание превратилось в долгое изматывающее ожидание.

Сейчас все иначе. Нам не надо торопиться. Не надо бежать, по крайней мере, немедленно. У нас на все есть время. И я собираюсь по полной воспользоваться представившейся возможностью, оставив на потом все остальное. Я хочу получить все и сразу, всю его любовь... нежность... страсть... И готова отдать гораздо больше. Только бы показать ему, как я скучала. Передать свои настоящие чувства, ведь словами выразить их я просто не могу.

Невыразимо сладкий, по сути, первый поцелуй нашей любви длился и длился, но скоро мне стало этого мало...