— Но как же так?
— Это невозможно!
— Все возможно, земли тихие, расслабились, а девки нет-нет да пропадают.
Гвалт поднялся невообразимый. Мужчины спорили, открывались неведомые ранее Элье неприятные подробности жизни тихих и мирных земель. Оказывается, здесь совершаются набеги и преступления! Убивают и грабят! Дождавшись, когда первый шум стихнет, Элья, повысив голос, призвала к порядку.
— Позвольте продолжить.
Установилась тишина.
— Не сразу, из кусочков разговоров похитителей, я узнала, что все это время возле замка караулили графа. Ожидали, что он соберется ехать к границам, и они должны были проследить за ним, устроить ловушку и убить милорда. Когда захватили нас с Мари, они не предполагали, что за дичь им попалась. Моя компаньонка защищала меня как львица, но только разозлила разбойников, и ее убили. Однако им стало интересно, кого же она так защищает, и, сняв с меня платок, которым я прикрывала лицо, они узнали во мне графиню.
Элья пригубила морса. Горло пересыхало от волнения и от долгих речей.
— Сначала не знали, как со мной поступить. Спорили о выкупе, о возможности отомстить за что-то графу и прислать ему мою голову, но нашли выход, устраивающий всех. И графу насолить, продав его жену в гарем извращенцу, и денег заработать. С этого момента меня начали опаивать зельем, и почти пару месяцев я находилась в полубессознательном состоянии. Вроде жива, передвигаюсь, сама ем, пью, хожу по нужде, но в то же время сплю.
— Как же вы спаслись? — прогудел сэр Катонис.
— Похитителям предстояло пройти через горы. Нести меня никто не хотел, сама я хоть и передвигала ноги, но только по ровной поверхности. Поэтому они приняли решение прекратить опаивать меня, все одно 'места дикие', как сказал один из них. Несколько дней потребовалось, чтобы я смогла прийти в себя, и это злило похитителей. Не знаю, знал ли кто из вас, что на момент похищения во мне просыпалась магия.
— Точно, миледи. У вас же просыпался дар! — подтвердила пара магов одновременно.
— Так вот, разбойникам надоело ждать, и они решили поступить со мной грубо, чтобы я не думала, что такая бесценная. Я же к тому времени достаточно очнулась, моя магия созрела и нашла выход, выплеснувшись на преступников.
Графиня замолчала, пытаясь снова перевести дух и посмотреть, как ее слушают.
— Какой у вас дар, миледи? — спросил один из рыцарей-воинов.
— Ты не знаешь, ее сиятельство из семьи магов Жизни, — ответил сэр Эливар, до сих пор угрюмо молчавший.
— Да, учитель. В семье магов Жизни родился маг Земли и очень ловко похоронил в камнях всех преступников.
Ошарашенные взгляды ото всех были наградой. Ошеломление, неверие, непонимание.
— Разве такое возможно?
— Что именно вас смущает, мистер Дюше?
— Простите, миледи, но разве маги Земли повелевают камнями? Да и как среди дара Жизни появилась магия Земли?
— Не знаю как. Наверняка в порядке исключения всякое бывает. Насчет повелевания камнями — так пожалуйста, смотрите.
Из кучи камней, сложенных за специально для этого установленной ширмой, на виду у всех словно сам собой сложился привычного облика голем с голубыми сияющими глазами. Важно прошествовал вокруг всего стола, встал рядом с Гореном и замер.
— Невозможно. Маги Земли всегда занимались растениями, а тут налицо боевая магия!
— Прошу прощения. Может, я неправильно называю свой дар, но выходит методом исключения. Я не огневик, не воздушник, не водник, не некромант и не лекарь. Остается земля. Но растения выращивать с помощью магии я не умею.
— Тихо, — гаркнул сэр Катонис, — миледи, если вы сумели освободиться, то где вы были все это время?
— Сэр рыцарь. Я оказалась одна, неизвестно где, — войдя в роль, укоризненно отвечала миледи. — Неделю бродила среди скал, боясь отдалиться от сторожки, в которой остановились преступники. Я не понимала, куда идти, как долго. Напомню, что тогда было зимнее время. До лета, страдая от голода, я провела время, не пускаясь в путь. С наступлением теплых ночей покинула место своего вынужденного заточения. Плутала долго, вышла к людям, не понимающим наш язык. Не буду рассказывать о своих странствиях, но мне пришлось выживать и на ходу овладевать основами своего дара. Когда я ступила на более-менее знакомые земли, то торопиться мне было уже ни к чему. Не имея денег, идти пешком, терпя насмешки и отбиваясь от нехороших людей? Нет, решила я. Мне довелось получить помощь от двух сыновей погибшего рыцаря, которые оказались на улице так же, как и я. Втроем мы организовали добычу кристаллов, заключили договор с ювелиром Геммара, наняли еще рабочих, и наконец, когда я могла вернуться в замок, пройдя испытания не теряя достоинства, я узнала о гибели графа Таури. Мне хотелось доказать ему, что я достойна его, и хотелось, чтобы он не сердился на меня за ту глупость, что я совершила, но все теряло смысл с его смертью. Мне жаль, что я опоздала и его сиятельство не увидел, чего я добилась.
Тишина.
Никто не проронил ни слова.
Графиня, выждав пару секунд, поднялась и вышла из залы.
Горен после докладывал, что все долго обсуждали случившееся, ругали леди за глупость, но проявили понимание, оправдывая ее поступок мотивами. Помнили, что она была совсем ребенком, не знавшим жизни. Но не успел он доложить все в подробностях, как маг Огня, сэр Эливар, попросил его принять.
— Пригласите его в кабинет, кажется, Беата уже перетащила туда все необходимое.
— Леди Таури! — не успев войти, сразу взялся выплескивать свое негодование мужчина. — Я услышал правду, перемешанную с ложью! Вы считаете, что этого достаточно, чтобы оправдать ваш побег и отсутствие в течение более двух лет?
Элья не ожидала, что первым правдолюбцем будет ее учитель, с которым у нее сложились неплохие отношения. Более того, она даже когда-то рассматривала возможность довериться ему в своей беде, и хорошо, что не стала этого делать.
— Что вы хотите от меня, сэр Эливар? — грустно произнесла она, не совсем еще понимая, как вести себя с ним, чего он хочет. Может, искренне негодует, может, собирается шантажировать. Как-то вера в людей у Эльи иссякла.
— Правду! — жестко отчеканил огневик. — Вы не знали, когда рассказывали душещипательную историю своих скитаний, что я отлично умею отличать правду ото лжи, как и некоторые королевские дознаватели.
Стало обидно. Дознаватели, логическое продолжение которым тюрьма.
'За что? Баронессу Сван небось не стращал дознавателями'.
Вот и еще одно разочарование в человеке. Элья почувствовала себя старой-престарой, уставшей от жизни, остро захотелось спрятаться за Эрика, которого больше нет и не будет.
— Правду? — тихо переспросила она. — Кому нужна ваша правда?
— Я считал вас достойной девушкой, имейте силы признаться, с кем или ради кого вы сбежали, обладая полным доверием владетеля, — не повышая голоса, но выражая неописуемое презрение, выплюнул маг.
Элья смотрела и думала: что же ему так хочется вытащить наружу предполагаемую грязь? Может, и не все во все поверили, но благоразумно промолчали, во всяком случае, она на это надеялась. Граф в окружении дураков не держал. А этот землю носом роет, разврат ищет. Она внимательно и с сожалением смотрела на него, окончательно хороня его как возможного товарища, доброжелателя.
— Умеете отличать правду ото лжи? — тихо уточнила она. — Хорошее качество.
Она отошла и присела, устало прикрыв глаза.
— Никогда не спрашивали милорда, зачем богатому влиятельному графу замухрышка из захолустья? Почему были отвергнуты им две ее старшие сестры, шестнадцати и четырнадцати лет, и взята никогда ранее не виденная десятилетняя малышка? Ну же, подумайте... Я дам подсказку. Семья магов Жизни. Две с зарегистрированным даром и только младшая, не раскрывшаяся пока, никем не учтенная и не измеренная в плане силы.
— Не было нужды задавать графу такого рода вопросы, — недовольно произнес учитель.
— Правильно, меньше знать — крепче спать. Знаете, а ведь и правда, давайте всем расскажем, что граф готовил ритуал выпивания не ставшего на ноги юного мага Жизни. То есть меня. Что проделывал он это не в первый раз, что отец графа — это он же, что дед графа Таури — опять он же! Я ведь не соврала вам сейчас ни слова, вы чувствуете это?
— Да. — Побелевший, что особенно бросалось в глаза после гневной красноты на лице, раздавленный и старательно раздумывающий сэр Эливар переваривал информацию. Не хотел верить, искал оправдания, но его собственный дар, которым он сейчас кичился, настойчиво утверждал, что все сказанное миледи — правда.
Элья с неприязнью смотрела на мужчину и угрожающе задала вопрос:
— Так надо знать людям правду, что их обожаемый владетель — государственный преступник, упырь трехсотлетний? Быть может, мы вызовем дознавателей, и пусть они запустят машину правосудия, чтобы узнать, кто еще мог быть в курсе, кто догадывался, подозревал неладное и молчал. Как другие маги на службе у милорда пропустили это злодеяние?
Учитель затравленно поднял глаза, не ожидая, что правда может звучать так грубо и иметь массу ужасающих последствий. Граф, на которого все равнялись, восхищались, перед которым благоговели, — и вдруг упырь?
— Я жертва, сэр Эливар, — впечатывала девушка слова в мозг не уважаемого больше ею мага. — Мне несладко жилось эти годы, и я не желаю по возращении выглядеть блудницей, коей вы хотите меня представить. Я готова всем рассказать правду, но проявляю разумность и милосердие. Почему должны страдать люди? Графу Таури верили, на созданный им образ равнялись, пусть так и останется.
Элью трясло от гнева, но она не забывала, что эмоции ей сейчас не помогут, а значит, надо успокаиваться и действовать по плану.
— Ведь вам сейчас тяжело? — почти ласково спросила она. — А каково вам будет узнать, что каждый раз, когда граф омолаживался, с людьми, обслуживающими его, и с близкими рыцарями случались жуткие несчастья, уносящие их жизни? Милорд был очень осторожным! Подтверждение этому можно увидеть в хозяйственной книге. Графу даже малейшее подозрение было ни к чему. Так что подумайте: если бы его сиятельство вновь омолодился, остались бы вы живы?
Девушка собралась выпроваживать Эливара, но вспомнила о баронессе.
— Граф Таури не мог иметь детей. Вы у нас правдолюбец, спросите у милейшей баронессы, так же в лоб, как у меня, чьего ребенка она носит под сердцем? Думаю, в лучшем случае ответа вы не дождетесь, или она ловко упадет в обморок, возможно, закричит 'да как вы смеете'. — Элья насмешливо и с удовольствием вернула магу презрительный взгляд и, склонив голову, спросила:
— Ну так как, посмеете? Наберетесь храбрости поинтересоваться или 'нет нужды'?
И, не дожидаясь ответа, вышла, ощущая нехватку воздуха и оставив дверь открытой, намекая, чтобы не засиживался сэр магический рыцарь. На глаза попался бледный Горен. Поняв, что он подслушал, она, тяжело вздохнув, позвала его за собой.
— Беата, принеси попить горяченького с чем-нибудь сладеньким.
— Да, миледи, — заторопилась женщина.
Не теряя времени, Элья развернулась и спросила:
— Слышали?
Старый служащий не нашел сил ответить, только кивнул.
— Согласны, что об этом никому знать не надо?
— Да, миледи.
— Я вам скажу только об одном, Горен. Таури человек незаурядный, иначе и быть не могло, ведь накоплен такой жизненный опыт, и в мыслях вы можете думать о том, что жизнью девочки можно было бы и заплатить за омоложение такого человека.
— Как вы могли такое подумать, миледи?.. — слабо возмутился управляющий.
Элья раздраженно махнула рукой, прерывая его.
— Только вы же понимаете, что новому, помолодевшему графу не нужны были бы слуги, слишком хорошо его знающие? Вы слышали, об этом я тоже говорила сэру Эливару. Так что положим на противоположную сторону весов ко мне еще вашу жизнь, некоторых слуг, жизнь мистера Дюше, как излишне сообразительного, всех магов, проживающих в замке. Как? Теперь не бродят в голове мысли о незаменимости нашего владетеля?
Старик молчал.
— Все сложно, да, Горен? — поникнув и сцепив руки в замок, произнесла Элья. — Я вас, как никто, понимаю. Я ведь любила графа, не как мужа, конечно, но как родного человека. Уважала безмерно, восхищалась... А он меня на алтарь. Вот был бы сюрприз, когда узнал бы, что я не маг Жизни. — Она помолчала. — И Мари он убил. Она не поверила мне, побежала ему рассказывать, что кто-то мне запудрил мозги, а он ее в своем кабинете сжег.
Элья отвернулась, глухо произнеся:
— Идите, Горен, не раскисайте, вы мне нужны.
Чтобы немного успокоиться, Элья прогулялась по замку, предаваясь ностальгии. Зашла на кухню, узнала о маленьких новостях работающих там людей. У кого дочка болеет, у кого сын женится, кто в новый дом переехал.
Прошлась по гостевым покоям, вспомнила свои волнения по поводу их ремонта, отметила, что и в остальных гостевых произошли изменения, старательно копирующие ее новшества. Но самым приятным было увидеть обжитую ухоженную террасу.
— Миссис Лоренц, кто следил за садом?
— Патрик, миледи.
— Патрик? Не помню такого. А девушки, те, что помогали мне здесь раньше?
— Девчонки кто замуж вышел, кто с грудничком сидит. А Патрик сам начал помогать. Его сиятельство приметил рвение да старание парня, вот и приставил к делу. Так-то Патрик слаб здоровьем, ни к какому другому ремеслу не гож.
— За садом следить тоже нелегкое дело, тем более на высоте.
— Миледи, он очень старается, не гоните его.
— О чем вы, миссис Лоренц, я довольна его работой. Где он сейчас? Хочу познакомиться с ним.
— Ох, ваше сиятельство, если бы он знал, что вы приедете, то ни за что не покинул бы замок. А так он отправился за новыми саженцами, что еще милорд заказывал у некой дамы. Через пару дней вернется.
— Кто же следит в его отсутствие за поливом?
— Не знаю, миледи, он никого не просил, — растерянно произнесла женщина.
Элья подошла ближе к горшкам и, приподняв ветви, потрогала землю.
Влажная.
Подошла к другому растению, то же самое.
— Когда, вы говорите, уехал Патрик?
— Пару дней назад, — совсем растревожилась миссис Лоренц.
— Странно, в горшках земля должна бы уже подсохнуть.
Элья, ведомая любопытством, переключилась на магическое зрение и, сразу перестав видеть зелень, заметила, что в каждом горшке позади пристроен конусообразный кувшин. Вернув обычное ви́дение, она подошла ближе и, отодвинув веточку, увидела, что эти кувшины наполнены водой.
— Так вот он как! — воскликнула она, немного пугая миссис. — Смотрите, что он придумал. Какой молодец! Сообразительный парень.
Миссис Лоренц с большим любопытством рассмотрела 'автополив' и с гордостью заявила:
— Он с детства такой. Болел много, сидел дома и все что-то придумывал.
— Как приедет — сразу ко мне. А сейчас идемте, что-то ветер поднялся.
Обойдя центральную часть замка, миледи, взяв с собой Берта, заскучавшую Беату и все ту же миссис Лоренц, прошлась по женскому крылу. Мастеров она всех помнила, выслушала о накопившихся с момента смерти графа проблемах и пообещала разобраться. Несмотря на то что устала, пошла в мужское крыло, себя показать и выслушать просьбы. Там тоже требовался хозяйский догляд, но никто графине жаловаться не спешил.
