Мы - Николай Кровавый!

— А как вы вообще собирались чинить поврежденные трубопроводы и провода? Где ваши приспособления? Как собираетесь пробоины заделывать? Где готовые пластыри? Где мягкая проволока которой можно трубопровод клетневать? Где просто гвозди чтоб аварийный лес крепить? Где бугели-заглушки? Вы все решили в герои податься? Тушками своими пробоины заделывать собираетесь? И вы идете туда, где вполне возможно полыхает пожар, где хотя бы на лицах марлевые повязки? Задохнесь же быстро!

Полное непонимание вместо ответов. Поясняю им: существует огромное количество приспособлений для устранения типовых повреждений, как-то пробоины, разрывы, обрывы и прочее. Это бугеля различных видов, раздвижные упоры, пластыри. Чтобы в аварийной ситуации не терять время на выстругивание из бревна какого-нибудь чопика. И не затыкать пробоины паропроводов матрасом прижимая его собственной грудью.

Ну и перехожу к самому главному замеченному мной недостатку. А именно: как таковая, борьба за живучесть в масштабах корабля не ведется. Непонятно даже кто ею руководит. Общего замысла и цели нет. Ну, старший офицер рассылает отдельные аварийные партии, но что, он абсолютный специалист в корабельных устройствах? А есть ли у него возможность хотя бы оценивать аварийную обстановку? Нет! Он совместно с командиром бой ведет. И о чем здесь говорить? И получается, что том виде, в каком она есть, борьба за живучесть представляет собой набор разрозненных попыток устранить всёвозрастающий вал повреждений. Отсутствует анализ аварийной обстановки, прогноз дальнейших действий, парирование возрастающих угроз.

Господа офицеры в полном обалдении от моих речей. А вопросы мои так и остались без ответов. И что делать? Натравить на это сборище водоплавающих моего дядюшку! В конце концов — флот это его епархия. Вот пусть не только ворьё гоняет, но и порядок образцовый наводит в своём хозяйстве. А чтобы ему очки не втирали, стоит ему в помощь подобрать кого-нибудь из соратников Макарова.

Зато с армией у меня дела шли гораздо лучше. Вернее не со всей армией, а пока только с гвардией и военной профессурой. Последние чётко уяснили мою мысль о том, что настоящая наука — это прежде всего цифры. Вот они и насчитали! На нынешних Красносельских маневрах тщательно отрабатывались их рекомендации на тактико-строевых занятиях. Что скажу? Плотности боевых порядков были уменьшены вдвое, но на мой взгляд боевые порядки всё-равно были избыточно плотными. Почему так? Видимо господа профессора продолжали верить в эффективность сабельных атак кавалерии против готовой к бою пехоты. А я знал о том, что кавалерия ещё послужит, но о лихих сабельных атаках можно больше не мечтать. Ближайшее будущее кавалеристов — быть заменителем мотопехоты. Я помню про то, что для действий механизированных войск годится только 22% территории нашей страны. А значит, конникам скоро предстоит освоить драгунские повадки. Как этого добиться? Можно конечно просто приказать. Только в России не стоит уповать на силу приказа. Если наш человек уверен, что приказ идиотский, то и выполнит он его идиотским способом. Гораздо лучше в этой ситуации поставить его в такое положение, когда он сам поймёт: жить как прежде не выйдет!

Чем мне не нравились Красносельские маневры, так это обилием иностранных военных делегаций. Особенно французских. Те изгалялись над нами во всю. За нашей спиной конечно. Но ведь имеющий уши да услышит! Кое чего я слышал, хотя и виду про то не подавал.

Я не грешу на ту французскую армию, что была в этом времени. Нормальная армия! Её можно уважать хотя бы за то, что спустя полтора десятка лет, французские вояки без тени сомнения пойдут на немецкие пулеметы. В синих мундирах и красных штанах. В плотных боевых порядках. Это у них при защите Вердена скажут умирающие от голода и жажды люди: "Умрём, но из крепости не уйдём!" Есть за что уважать их нынешнюю армию! Но не лощеных особей, которые явились нас учить жизни. Так и хочется воскликнуть: "Мусью! Не учите русских, как нам нужно жить в России! Мы здесь живём уже больше тысячи лет. Живём и даже радуемся жизни там, где вы загнётесь без всяких пуль! Дался вам этот ваш "Элан"! Чего только вы на него молитесь? Считаете, что нам его не хватает? Так отойдите в ближайшие кусты и эланируйте друг с другом сколько душе вашей приятно будет"!

Молчу. Потому что не стоит обращать внимание на их глупые реплики за спиной. Мне сейчас важней настроение моей гвардии. А оно в разных полках разное. Преображенцы, семёноцы и измайловцы с нетерпением поглядывают на небо. Им надоело показушное занудство и хочется показать себя в деле. Они знают, что впереди тяжелый марш, но он им уже не кажется ужасным. Они к нему весь год готовились и хотят показать мне, что стыдиться за них не придётся. Зато Егерский, Московский, Гренадерский и Атаманский полки молят бога, чтобы погода была ясной. До них давно дошли слухи о "Лужском мучении".

Но вот и подходящая для случая погода! Дождь льёт как из ведра и видимо зарядил не на один день! Вперед ребята! На этот раз вас ждут не подчинённые "полковника Лисицына", а сводный пеший казачий батальон из донских, кубанских, терских и уральских казаков. И ребята пошли по указанным в приказе маршрутам. Что я скажу про этот марш? Я им остался доволен. Казакам пешего батальона была поставлена задача: сорвать или замедлить марш. Им запрещалось лишь нападать на меня и часовых, поставленных у знамён и денежных ящиков. Что из этого вышло? Преображенцы, семёновцы и измайловцы на этот раз были на высоте. Образцовая организация разведки и охранение на марше да на отдыхе, дали положительный результат. Полки до Лужского полигона дошли без потерь и задержек. Зато сводному батальону не повезло. Три десятка казаков было взято гвардейцами в "плен". Но это от неопытности. Зато их товарищи отоспались на прочих полках. Там потери в офицерском составе были даже больше, чем во время прошлогодней "конфузии". А сколько коней угнали у атаманцев! Да, мастерства не пропить! Голытьба грабит зажиточных! Про голытьбу вовсе не стёб. В пешие казачьи подразделения призваны разорившиеся казаки. Те, кого станичники уже и казаками считать перестали. Ну и получили в ответ классовую ненависть. Наверняка, для "пешцев" угон коней у "брата-казака" — дело принципа. Но наибольший позор достался конвою ЕИВ. Что тут говорить? Совсем люди нюх потеряли! Решили что учения не про них. Забыли о том, что они не дворцовая прислуга, а боевая часть, обязанная не терять бдительности на войне. Потеряли часть коней и личного состава! Братцы! Кто кого охраняет? Вы меня или я вас? Вы что думаете, раз вы при моей особе, то вас никто не тронет? Ещё как тронут! Я для супостата первейшая цель. Забыли про то?

Ничего этого я им не говорю. Они и сами всё прекрасно понимают и ждут наказания. Будет вам наказание! Отправлять вас в станицы и аулы с позором я не стану. Будете дальше служить. Но тот, кто не сделает нужных выводов из случившегося — не обессудьте. Пусть вас в родной сторонушке ваши старики вразумят!

Но вот и полигон. Учёба продолжается. Снова оборонительный рубеж, одолеть который в прошлый раз гвардейцы не сумели. Сумеют ли на этот раз? Сомневаюсь. Одно хорошо: в трёх полках уже поняли мой подход. Выявить ошибки в боевой подготовке. Там уже знают, что за неудачи наказывать не будут. Зато за дельную мысль обязательно похвалят. Те офицеры, кому это пришлось не по нраву, либо уволились со службы, либо перевелись в армейские полки. Как и прежде, вместе с гвардией предстоит впахивать преподавателям военно-учебных заведений. С ними у меня разговор был особый. Ещё когда готовился план учений, я их предупредил:

— Надеюсь от вас услышать дельные мысли.

Не услышал. Подготовленный ими план учений пришлось забраковать.

— Господа! Я не вижу движения вперед. Не вижу военной мысли. Способы прорыва оборонительных позиций противника вы предлагаете прежние. С небольшими изменениями, но прежние. А ведь всё придумано до нас.

Ставим себя на место обороняющихся. Окопы и проволока — это хорошо, но спасением не является. Придуманные вами полковые сапёрные команды эту проблему решают самостоятельно. Огонь артиллерийскими гранатами тут тоже сработает. На что тогда может рассчитывать обороняющаяся сторона? Только на мощный ответный огонь по атакующим. В условиях численного превосходства противника, как говорил фельдмаршал Румянцев: "Только огонь служит защитою храбрецам!"

Теперь про организацию нападения. Есть три метода. Согласно Вобану — нужно предварительно разрушить укрепления противника артиллерийским огнем. Господ артиллеристов прошу рассчитать, какова будет потребность в боеприпасах.

Есть второй метод. Наполеон старался артиллерийским огнем нанести неприемлемые потери живой силе противника. Даже тогда это не всегда срабатывало. А о действенности артиллерийского огня по живой силе противника, сидящей в окопах, вы знаете по опыту предыдущих учений.

Третий метод — метод генералиссимуса Суворова, который он применил при штурме Измаила. Не стремясь разрушить укрепления турок и нанести им потери в живой силе огнём одной артиллерии, он поставил задачу: подавить огонь противника. Подави огонь и ты без помех сойдешься с врагом лицом к лицу. Это сработало! Причём огонь противника давила не только артиллерия, но и команды егерей. То есть — пехота. Думаю, что стоит отработать именно этот метод прорыва укреплений противника. Таким образом — огонь на подавление! Сперва выиграть огневой бой и лишь потом ближний!

С артиллеристами у меня был отдельный разговор.

Первые несколько дней гвардейцы только и делали, что стреляли. Согласно плану учений, стрельба велась в движении, начиная с дистанции в две тысячи шагов. Мишени изображающие солдат противника. были расставлены с теми же интервалами, что предписывали для пехоты действующие уставы. Стреляли поротно, сперва по ростовым мишеням, затем по грудным. Результаты стрельб оценивали слушатели Академии Генштаба, собирая статистику попаданий на разных дистанциях боя. Как только статистика была получена и обработана, начался второй этап "мучений". На этот раз, подразделения Атаманского полка начали мучить пехоту кавалерийскими атаками. Конечно, казаки — это ещё не вся кавалерия, но для той задачи, которую я поставил им, они вполне годились. А задача была такова: найти способ успешной атаки в конном строю пехотных подразделений, идущих маршем или построенных в боевом порядке. Атаковать разрешалось с любого направления и используя любые складки местности. Итак, кавалерия атаковала, пехота вела по ней огонь холостыми патронами, а господа профессора, используя данные боевых стрельб, определяли потери кавалеристов.

-Следует определить, при каком соотношении сил, сабельная атака пехоты окажется успешной.

Говоря так, я прекрасно знал, что успеха казакам не видать. Внезапные кавалерийские атаки — это против слабого и деморализованного противника. Но одолеть никуда не бегущую пехоту — редкий случай на войне. И дёшево он не обходится. Мне было важно, чтобы местные дошли до этого своим умом. А сделав нужные выводы, изменили плотности боевых построений именно пехоты. До тех пор, пока пехота боится кавалерийских атак, она будет стремиться к плотным построениям и следовательно, она будет нести неоправданные ничем потери от пулемётного огня.

Результат меня порадовал. Зато господ учёных удивил. А чему удивляться? Сами считали и получали один и тот же результат: нанести сабельный удар по пехоте, сумеет лишь слишком малая часть атакующих кавалеристов. И то, если у оставшихся в живых, будет желание продолжать атаку. Остальные будут выбиты из седла на сближении. Войдя в азарт, гвардейцы перепробовали все возможные варианты. Получалось, что при существующих плотностях огня, кавалерийский полк гарантированно гибнет в столкновении с пехотной ротой. Если конечно рота эта не дрогнула.

Следует отдать должное казачьим офицерам. Стоило опубликовать результаты экспериментов, как последовала реакция: сперва возмущение. Потом включились мозги. Не желая преждевременно хоронить свой род войск, они предлагали свои варианты. Помимо явной глупости, были и дельные. Например, предлагалось перед атакой наносить мощный огневой удар силами конной артиллерии и тем самым расстроить и проредить пехотные цепи. Такой приём был не нов. Он применялся ещё при Петре Первом. А потом вдруг появился поручик Ржевский и всё опошлил. За каким бесом он взял на время учений краткий отпуск, про то лучше спрашивать его полкового командира. Зато появился он в разгар одной из учебных атак атаманцев на семёновцев, не на чём нибудь, а на проходящем испытание тягаче с паровым двигателем. Тягач тянул за собой полуприцеп, в который был загружен пулемет "максим". Тот самый, который имел лафет типа орудийного. Ржевский был "навеселе" и увидев, что творится на поле учебного боя, он приказал остановить тягач, скомандовал пулеметному расчёту "К бою"' и отодвинув наводчика, сам встал за пулемёт. Развернул его в сторону атаманцев и задрав повыше ствол, дал очередь в небо. Все настолько обалдели от случившегося, что самовольно прервали занятия. И то дело: поручик стрелял отнюдь не холостыми.

— Этого клоуна под арест! Расчёт пулемёта тоже!

"Клоуна" конечно немедленно арестовали, но его пьяная выходка, должна была быть осмыслена правильно. Только кому сейчас без подсказки со стороны нужные мысли придут? Я потребовал от преподавателей посчитать возможные потери казаков при длительной стрельбе по ним из пулемёта. Результат превзошёл самые смелые ожидания.

— Этого не может быть!

— Господа! Вы кажется сами посчитали.

— Ваше величество, но это голая теория, не подтвержденная практикой!

— Англичане уже ваши выводы подтвердили на практике четыре года назад. Было такое у африканских дикарей королевство: Ндебеле. Его завоевал английский отряд числом в 700 человек. При отряде этом было всего пять пулеметов, которыми за короткий срок уничтожили полторы тысячи дикарей из четырех тысяч, пошедших в атаку. Месяц спустя, в другом сражении пулеметы уничтожили две с половиной тысяч негров из тех шести тысяч, что атаковали англичан. Это практика! Так что в ваших расчетах нет ошибки. Вы правильно всё посчитали.

Я понимаю этих людей. Годами они учили слушателей одному, а потом благодаря пьяной выходке записного пошляка, вдруг выясняется, что давно уже учат неправильно. В прошлом войны выигрывали натиском, мастерством и храбростью офицеров и солдат, но теперь выходит, что красота сражений уходит в прошлое и заменяется чисто мясницкой работой. Им трудно с этим смириться. За моей спиной раздаются голоса о том, что неплохо было бы запретить это палаческое изобретение. Увы господа, но это уже невозможно! В ваш мир проник очередной дьявол. И поверьте мне, не самый ужасный из возможных. Пьер Кюри и Мария Склодовская уже встретились с Анри Беккерелем и вот-вот они начнут изучать свойства урановых соединений.

Да и у меня в одной из шараг люди начали заниматься похожими исследованиями. Но тут было одно важное различие. Мои исследователи были ознакомлены с правилами безопасности при работе с радиактивными материалами. А вот с французами подобной информацией я запретил делиться. Пускай страдают! Вон, лабораторные журналы Склодовской и в конце 20 века считаются опасными для здоровья. Да и сама Мария была совсем неосторожна. Постоянно таскала с собой ёмкость с радием. Поближе так сказать к сердцу. Ну да бог с ней с французско-польскими гениями! У меня сейчас иные заботы: что с кавалерией делать? А то кавалеристы начали испытывать нешуточные опасения по поводу своей дальнейшей судьбы. Особенно сильное возмущение результаты учебных атак вызвали у великого князя Николая Николаевича. Видимо кто-то ему напел про то, что я собрался упразднить этот род войск за ненадобностью. Являясь генерал-инспектором кавалерии, он решил отстоять жизнь своего рода войск. И на следующий день после выходки Ржевского, дядя явился меня отговаривать от столь дурной затеи. Как будто я действительнол способен сотворить подобную глупость!