Запасной мир

— Они загрызут и сожрут тебя, — сказал я. — У вас собаки считаются нечистыми животными, ведь так? Даже прикосновение к ним требует очищения. Как думаешь, попадешь ты после этого в рай?

Я врал. Гиен относят к подотряду кошкообразных. Но Надир этого не знал — в Йеле он изучал бизнес... Он выл все время, пока я шагал к своим. При виде меня капитан махнул рукой, парни вскинули винтовки. Пленники кончились вмиг. Треск очередей заглушил шум подлетающих вертушек.

— Что ты ему сказал? — спросил Полбин уже внутри. — Чего он орал?

— Посмотри! — указал я в окно.

Он приник к стеклу. Гиены неслись к дороге. Надир, волоча перебитые ноги и оставляя за собой кровавый след, полз к машине. Он очень хотел жить, мой смертный враг. Укрыться в машине, вызвать по спутниковой связи помощь... Гиены оказались быстрее. Надир заползал в салон, когда передняя гиена ухватила его за ногу. Подскочили другие. Они вытащили жертву на дорогу, и там завозился мерзкий клубок...

Вертушки развернулись, и одна из них выпустила ракету. Там, где стоял кортеж, вспухло огненное облако.

— Зря! — сказал капитан. — Пусть бы жрали...

История имела последствия. Кто то проболтался. По Африке пошел слух: российские миротворцы жестоко мстят. Врагов они скармливают гиенам — живьем. В результате шахид не попадает в рай. А как же гурии? Ради чего жертвовать жизнью?

Число нападений на миротворцев в Сомали резко упало. Командование радовалось, слух не стали опровергать. Тем временем окрепла местная армия. С редкими очагами сопротивления она могла справиться и сама. ООН закрыла мандат, и нас перебросили в Нигерию. Там хозяйничали имперцы. Прибытие русских они встретили настороженно, но возражать не стали: ООН выдала мандат двум странам. С имперской армией проблем у нас не было. Враг у нас был один, и стрелял он, не разбирая, кто перед ним: имперец или русский. Объединенное командование, совместные операции... Имперцы ездили в гости к нам, мы — к ним.

В отпуск я летал к семье. Мать и Катя встречали меня радостно. Сестра расспрашивала об Африке, а мать вздыхала и просила быть осторожней. Как то она пришла ко мне с карманным проектором. Положив его на стол, утопила кнопку. Вспыхнул экран, и на нем замелькали лица молодых японок. Они улыбались, говорили 'Хай!' и махали ручками.

— Кто это? — спросил я.

— Принцессы императорского дворца Японии. Ты должен выбрать себе невесту.

— Я не наследный принц! — удивился я.

— При определенных обстоятельствах можешь им стать.

— Это вряд ли! — не согласился я. — Если с Эдди, не дай бог, что, на трон взойдет Катя.

— Ее мать не японка. В Токио увидят нарушение договора. А еще ты... Если взойдешь на трон, японская линия прервется. Они это учитывают. Скажу больше. Твоя женитьба на африканке возмутила их. Случился большой скандал. Возьмешь принцессу — они успокоятся. Посмотри, какие красивые девочки! И воспитаны правильно.

— Погоди! — остановил ее я. — Так это из за японцев Фикре не пускали в империю?

— Да! — призналась мать.

Я выключил проектор и подвинул его матери.

— Я не собираюсь жениться, ма: ни на японке, ни на европейке, ни на африканке. Передай это отчиму.

— Но ты принц империи...

— И российский гражданин. Поэтому буду жить, как хочу. Если империи не нравится, переберусь в Россию. Там не принуждают жениться.

— Не можешь ее забыть? — спросила мать.

Я кивнул.

— Весь в отца! — вздохнула она. — Все годы моего замужества даже не глянул на другую. Нагайкины, однолюбы...

Она взъерошила мне волосы на голове и ушла, а я еще долго сидел один. Время притупило боль, но забыть Фикре я не смог. В штабе миротворческих сил девочки связистки строили мне глазки — как же, принц! — но я не обращал внимания. Когда прилетал в Брюссель, Катя звала подруг. Они кокетничали со мной и просили рассказать о войне. При этом смотрели так, что я сбивался. Как то Катя в их присутствии попросила меня показать ноги. Я подумал, что это шутка, но сестра повторила просьбу. Пожав плечами, я задрал штанины и снял протезы. Катя, подскочив, сорвала с культей носки...

В империи уважают инвалидов. Однако преодолеть инстинкты трудно. У здоровых людей уродство вызывает отвращение. И я увидел его в глазах девушек.

— Зачем это? — спросил я Катю, после того как гостьи ушли.

— Они мечтали выйти за тебя замуж, — усмехнулась сестра. — Вот я и провела тест. Разглядел?

Я кивнул.

— Они хотели стать членами императорской семьи. Получить титул, царить на приемах и балах. Но для этого нужно полюбить безногого.

— А ты бы смогла? — спросил я.

— Я и сейчас тебя люблю, — сказала Катя. — Не будь ты моим братом... Забудь! Они не стоят тебя.

Однако я не забыл...

Отношения с отчимом наладились. Мы, как сговорившись, не вспоминали прошлое. Он расспрашивал меня о войне, интересовался деталями. А однажды спросил:

— Что вы сделали с Надиром?

— Расстреляли! — ответил я.

— И все?

— Мало? — удивился я. — Требовалось повесить? Или четвертовать?

— Да нет!.. — торопливо сказал он. — Не желаешь вернуться? Получишь хорошую должность, высокий чин. У нас отзываются о тебе хорошо. Говорят: острое тактическое мышление, умение оценить обстановку и выбрать правильное решение. Сделаешь карьеру.

— Спасибо! — сказал я. — Но я привык к парням...

Я не врал. У меня могли быть другие друзья. Не Родька с Серегой, а какие нибудь Ханс с Вилли. Мы ходили бы в рейды, били бандитов, а после надирались в кабаках. Но вышло как вышло, и я нисколечко не жалел. А дальше были Хайберда и Рудник...

Глава 19

Мы ладим бал. Зачем? Захотелось. Подданные Алитании имеют право на отдых. Не все же мед в улей таскать, аки пчелам.

После дуэли Их конопатое Величество устроило мне разнос. Кричало и даже ножкой топало. Как смел? Да еще у дворца?! Сквайр ранен, съёрд убит, двор пребывает в смятении. Что я себе позволяю?!

Мирка, сидевшая на плече Бетти, поддерживала ее чириканьем. Дескать, ишь, какой! Распустился. Не давать ему печенки! Спелись девочки. В эти месяцы, пользуясь тем, что мне недосуг, Бетти приватизировала горностайку. Мирке скучно. Мышей во дворце она передавила, теперь мается. Ночами шастает из спальни в спальню, проверяя, на месте ли стая. Чтоб не открывать ей потайную дверь, я пропилил в ней дыру — все равно под гобеленами не видно. Дни Мирка проводит с Бетти. Истоки этой привязанности ясны. Бетти играет с горностайкой, а я — нет. Некогда. Ну, и печенку у Бетти выпросить проще.

Разнос мне надоел. Я взял Их Величество под мышки и поставил на стол. Затем отступил и окинул взглядом.

— Ты это чего? — насупилась Бетти.

— Прикидываю, какое платье сшить. Скоро бал.

— Какой бал? — удивилась она.

— Танцевальный вечер. В моей стране его устраивают по торжественным поводам. А у нас национальный праздник.

— Какой? — заинтересовалась Бетти.

— День рождения Ее Величества...

Бетти забыла про разнос. Ее можно понять: бумаги замучили. День деньской за столом! Единственное развлечение — поиграть с Миркой. А тут такое событие! Балов в Алитании нет, их заменяют пиры. Там благородные едят и пьют. Их взоры услаждают пляски артистов, либо кружение по залу благородных дам. Танцы не в моде. Из за этого проистекает грубость нравов и обилие ссор. Редкий пир не заканчивается дуэлью, а то и двумя тремя. Бал облагораживает души. Это я объяснил Бетти.

— Ты умеешь танцевать?

Я кивнул. Чтобы член императорской семьи да не умел? Уж нас учили, учили...

— Покажешь нам?

Разумеется! Кому ж еще?

— И сними меня, наконец!

Я подчинился. Бетти, воспользовавшись моментом, обняла меня за шею и зарылась лицом в грудь. Мирка, восторженно стрекоча, стала нарезать круги по нашим плечам.

— Тебя могли убить, — шмыгнула носом Бетти. — Брейди стрелял...

— В его пистолете не было пули.

Лицо отрывается от моей груди, на меня смотрят удивленные глаза. Слегка влажные...

— Мы с ним договорились. Он выпускает холостой заряд, а я слегка раню его в руку.

— Зачем?

— Чтоб у его возлюбленной появился повод ухаживать.

— А вы, оказывается, мошенник, черр! — восклицает Бетти. — Так обмануть бедную женщину!

Но глаза ее смеются...

Последующие дни полны хлопот. Дела отложены — подождут. Ничего важного там нет. Основное мы сделали. Корабль 'Алитания' поднял паруса и вышел в море. Худо бедно, но плывет. С балом я связываю определенные надежды. Сословные перегородки в королевстве нужно размывать. Вы считаете моих парней быдлом? А они покажут, кто у нас вахлак! На балу вы будете подпирать стены, а мы выплывем во всем белом... Насчет белого — шутка, конечно, но мундиры у парней будут новые — специально сошьем. Вместо сапог — туфли с пряжками и чулки. А вы как думали? Благородные люди...

Элсли в мыле. Носится, выполняя мои поручения. Заглаживает вину, да и затея ему нравится. С его помощью собран оркестр. Инструменты преимущественно струнные, но есть свирели и рожки. Сойдет. Общепринятого нотного письма здесь нет, музыканты выкручиваются, как кто умеет. Легко воспринимают мелодии на слух, стоит только напеть. С этим проблем нет: в импланте полно музыки. Дирижер найден толковый, процесс пошел. Оркестр исполняет павану, чакону, бас данс. Осваивает полонез, он сложнее. Пары разучивают фигуры. Сержанты справляются. Во первых, танцы незамысловатые. Больше ходишь, чем кружишься. Другие здесь не подойдут: на дамах длинные платья, в таком и вальс — проблема. Второе: парни умеют плясать. У простолюдинов это распространенное занятие: они много работают и любят повеселиться. Ну, и занятия рукопашкой помогли. Ловкость они вырабатывают — будь здоров! Партнерши тоже стараются. Мы набирали их на стороне. Придворные дамы скривятся: плясать с быдлом?! Поэтому на фиг их! По совету Элсли обратились к благородным, но обедневшим семействам. Дочек у них хватает, и судьба у этих девочек незавидная. Приданого нет, замуж выйти не светит, копти свет... А тут такое! Поселиться во дворце! Есть и пить с королевского стола! Каждый день видеть Ее Величество! А еще платья пошьют, туфельки справят! Родители согласились немедленно. Готовы были чад на руках вынести. Девочки подобрались хорошенькие и не привередничают. Парням строят глазки. Для них сержанты — неплохая партия. Во первых, молодые. Бесприданниц в Алитании спихивают за старых сластолюбцев. Тем приданое необязательно, главное, чтоб тело молодое. Во вторых, сержанты — телохранители Ее Величества. Всегда при королеве, и жалованье у них солидное. Какой нибудь сквайр с деревенькой в десяток семей по сравнению с моим сержантом — нищий. Девочкам нравится во дворце. В своих семьях они питались скудно — нужда. Здесь блюдами заставлены столы. Ешь, сколько влезет, да еще вина дают. Взамен требуют совсем ничего — танцевать. Они бы и так согласились. А возможность обзавестись женихом? Девочки из кожи вон лезут. Если так дальше пойдет, свадеб не миновать, и это хорошо. Моим сержантам нужны жены — благородные, но из бедных. Которые не станут пилить мужей, попрекая их происхождением.

Разучиваем танцевальный шаг, фигуры, поклоны. Занятия проходят без посторонних глаз, но шила в мешке не утаишь. Ко мне заявляется делегация придворных дам. Поначалу они пытались пробиться к Бетти, но та их не приняла — по моему наущению, естественно.

— Что происходит, черр? — возмущается крупная дама, главная в этой стае. От нее ощутимо попахивает. Лето в Алитании жаркое, а моются здесь нечасто. Некоторые из благородных и вовсе пренебрегают. Запах застарелого пота вкупе с ароматическими притираниями — не то амбре, которое хочется обонять. — Почему какие то замарашки развлекаются с королевой, а высокородных не допускают?

Дама прямо напирает на мой стол. Отступаю назад — иначе задохнусь.

— Видите ли, достопочтенная...

Изображаю предельную вежливость.

— Я развлекаю Ее Величество: она слишком много работает. Танцы позволяют ей отвлечься. Королеве хочется, чтоб и охрана танцевала. Но она набрана из бывших простолюдинов. При дворе их не жалуют. Поэтому мы нашли партнерш из небогатых семейств.

— Мы бы тоже не отказались!

— Не знал, черра! — развожу руками. — Теперь поздно. Пары сложились, разрушать их негоже. Ее Величеству не понравится.

Лицо дамы багровеет. Только что ей указали место — и, мягко говоря, не самое высокое. Презрительно фыркнув, она устремляется вон. Облегченно вздыхаю. Делегация рассасывается. Остаются две дамы. Обе молодые и хорошенькие. Одна блондинка, вторая брюнетка.

— Черр Айвен! — чарующим голосом произносит брюнетка. — Неужели ничего сделать нельзя?

Она подходит и, опершись локтями на мой стол, подпирает щеки ладонями. Это дает мне возможность обозреть ее бюст — для того и поза. Бюст хорош, было бы декольте — утонул. Хорошо, что в Алитании они не в моде.

— Меня зовут Эйбигаль, — говорит брюнетка. — Мою подругу — Мэрил. Мы очень хотим танцевать, черр!

Блондинка подходит и копирует позу брюнетки. Бюст у нее тоже ничего. Гм!

— Думаю, что это возможно, черры! Но при определенных условиях.

Глаза дам шлют сигнал: они согласны. Где только черр пожелает! Можно прямо в кабинете — и сразу с обеими.

— Вы найдете себе партнеров. Пары, как я уже сказал, разрушать нельзя.

Дамы обмениваются взглядами и разочарованно кивают.

— Следующее. В окружении королевы выработались свои правила. У Ее Величества ничего не просить: ни земель, ни титулов, ни денег. Захочет, сама даст. Еще одно: в танцах все равны, невзирая на происхождение. Любого, кто вздумает чваниться, прогонят.

Дамы вновь переглядываются. Не скажу, что это им понравилось, но кивки следуют.

— И последнее...

Изображаю лицом смущение. Дамы оживляются, в глазах появляется азарт.

— Сейчас лето, жарко, а во время танцев люди потеют. Если вечером не помыться, назавтра — запах. У Ее Величества нежное обоняние.

Это не совсем так. Бетти — девочка терпеливая, имел возможность убедиться. На аудиенцию являлись такие... Будь моя воля — бросил бы в реку, чтобы отмокли. Бетти даже бровью не повела. Но статус кво в танцах устанавливаю я. Хочешь тереться возле королевы — не воняй!

Дамы разочарованы — ждали другого. Первой находится Эйбигаль.

— Ах, черр! Я живу на краю города. Вы танцуете допоздна. Пока меня довезут, разбудят слуг, заставят их согреть воду... Могу я воспользоваться вашей ванной? Говорят, она необычная.

— И я бы не отказалась! — подключается блондинка. — Втроем веселее, ведь так?

Наезд — грубый и бесхитростный. Ожидалось. После дуэли мои кондиции у придворных дам взлетели. Женщины любят победителей.

— К сожалению, черры, это невозможно. Миранда очень ревнива. Ей не понравится.

— Миранде или Ее Величеству?

Прицельный выстрел. Двор мучает загадка: спит Айвен с королевой или нет? Как хочется это знать! А вот фигушки!

— У Ее Величества своя ванна. Но, думаю, выход есть. Поставим дополнительные бочки в моечную. Будет тесновато, но просторнее, чем в моей.

— Бука вы, Айвен! — вздыхает Эйбигаль и выпрямляется. Мэрил следует ее примеру.