После Пламени. Корона Севера

— Пока не знает, — ответил Вала. — Но будет искать. И рано или поздно найдет.

— Может, проще перебить оставшихся сыновей Феанора? — предложила я. — А потом спокойно заняться Гондолином.

— Нет, они нам еще пригодятся,— возразил Мелькор. — В качестве щита они после очередной резни работают лучше прежнего. Валар не сунутся в Эндорэ, пока здесь Маэдрос с братьями, чтобы случайно не помочь изгнанникам.

— Манвэ может все равно напасть, — предостерег Саурон. — Нолдор осталось слишком мало, а когда мы уничтожим Гондолин, наша Тема усилится настолько, что станет для Валар важнее зарвавшихся Воплощенных.

— Ты прав, такой риск есть, — согласился Восставший. — И нам придется готовиться к войне с Аманом, серьезно готовиться.

Серьезно готовиться? Но ведь нас только двое — тех, на кого наш Вала может положиться. Я и Саурон. Мелькор не позвал ни Ирбина, ни Дарглуина, ни Глора с Алагом, хотя драконы поместились бы здесь.

— Что ж, сами Поющие сюда не явятся, — хмыкнул Первый Помощник. — А вторжение Воплощенных мы отобьем.

Мелькор кивнул, свет двух Сильмариллов засиял в зеркалах множеством звезд. В последнее время Вала почти постоянно носил Венец, и это, похоже, отнимало у него силы. Вон, как осунулся: пленные квенди на рудниках выглядят лучше.

— Балроги отобьют, — уточнил Восставший. — И орки с волками. А наше дело — позаботиться, чтобы Эндорэ не рассыпалось на куски у них под ногами.

— Укрепить землю необходимо, — согласился Саурон. — Но хватит ли на это времени?

— Может и не хватить, — Вала помолчал, хмуро глядя перед собой, словно решался на что-то. — Нас слишком мало. И поэтому мы позовем...

"На помощь", — услышала я непрозвучавшее.

— Мы позовем Нэртага, Дэрт, Талло, Тевильдо и Ральтагис, — твердо сказал Властелин. — Эндорэ — наше общее творение, и его спасение нужно всем.

— Так чего же мы ждем?! — вскинулась я. — Я лечу немедленно, позову их, скажу...

— Стоп! — перебил меня Вала. — Сначала Гондолин. На нашей земле не должно быть враждебных мелодий.

Иначе ушедшие майар нам не поверят. Он не сказал этого вслух, но я и так поняла.

— Их не останется, — заверил Саурон. — У меня все готово.

Отражения в зеркалах согласно качнулись. Бесчисленные, послушные каждому жесту. Иллюзия того, что нас много. Гораздо больше, чем на самом деле.

15

Весной Гондолин особенно хорош. Ветви деревьев в роскошной пене ароматных соцветий, изящные изгибы мостов и лестниц, тонкое серебряное кружево, белый и нежно-розовый камень. Сияющая жемчужина в раковине гор. Раковине, из которой больше нет выхода.

Ты боишься, король. Ты боялся и прежде, но все же решился вступить в сражение с Ангбандом. Ты сумел избежать разгрома. Другие нолдор сложили головы, чтобы позволить тебе увести остатки войска. Стоило ли? Наш город должен был стать оплотом сопротивления Врагу, а вместо этого превратился в нору, куда забился раненный зверь. Обреченный, потому что снаружи поджидают охотники, на которых он уже не решится напасть.

Ты думаешь, что завалив камнями все подходы к Гондолину, обезопасил его? Думаешь, Моргот не сумеет разрушить скалы, изменить их форму? Или создать таких тварей, для которых кольцо гор не будет препятствием? Ему стоит только захотеть, а ведь он захочет, Тургон! Наш город ему — как кость в горле. Чуждая мелодия, которую он не станет терпеть вечно.

Если придется бежать, самые выносливые и ловкие смогут выбраться из Гондолина и теперь. А те, кто послабее? Женщины, дети? Вдобавок, уходить придется налегке, оставив врагам всю красоту и богатство, которые ты так ценишь. Ты сам загнал себя в ловушку, король. И нас.

Даже в Ангбанде, в каменном мешке Повелителя Мори, я не чувствовал себя таким беспомощным. Я боролся, все время. И победил. Вырвался на свободу сам и других вывел. А здесь я связан по рукам и ногам!

Глупо говорить самому с собой — раз за разом. Но ты давно никого не слушаешь, кроме, разве что, самых близких. Я не вхожу в их число. А пытаться что-то предпринять за твоей спиной... я не предатель. Да и не вышло бы ничего: не ты один привык к спокойной жизни, не ты один старательно гонишь мысли о возможной опасности.

Беда придет, Тургон. Беда, которую я не могу предотвратить. И тогда мне останется только сражаться. А пока — любоваться последним нолдорским городом в Эндорэ и ждать.

Он действительно очень красив, наш Гондолин. В последние дни весны — особенно. Впрочем, не только. Гондолин прекрасен всегда.

Надолго ли?

16

Удобнее всего было бы проделать в скальном хребте проход — требовалось перепеть несколько мелодий, и только, — но Мелькор запретил рисковать. Очень уж громко и уверенно звучала тут аманская Музыка, горы стали почти частью города. Диссонанс мог оказаться чрезмерно сильным и нарушить хрупкое равновесие, которое с трудом поддерживал Вала. Работа здесь предстояла тонкая, кропотливая и без спешки.

Саурон начал штурм с севера. Была последняя ночь весны, и жители обреченного города дружно смотрели на восток: ждали первого летнего рассвета и начала великого праздника. А стражей в горах было слишком мало, чтобы сопротивляться захватчикам.

Первый отряд вел Глор. Крылатых драконов Восставший не выпустил из Ангбанда: берег их как последний резерв для войны с Валинором. Зато бескрылые старались вовсю: майа, позволивший человеку развоплотить себя, изо всех сил пытался загладить позорный промах. Не своевольничал, приказы выполнял исправно — одно удовольствие иметь с ним дело.

Похоже, Мелькор до сих пор не догадывался, какое чудо он создал! Огромных ящеров использовали только на равнине. Огненное дыхание, почти непробиваемая броня, огромный вес, позволяющий расшвыривать и давить врагов. Воплощенным этого хватало. Но теперь оказалось, что драконы могут взбираться на отвесные скалы: когти дробили камень, хвосты обвивались вокруг подходящих выступов.

"Глор, замрите так, как сейчас! Только пусть Седьмой и Двенадцатый придвинутся ближе друг к другу!"

"Да, Саурон", — покорно откликнулся недавний упрямец, и Первый Помощник внезапно ощутил симпатию к Турину, который невольно помог научить Глора дисциплине.

"Готмог, пора!"

Балроги заскользили по драконьим телам вверх и вперед через перевалы. Как по мостам и лестницам! Саурон засмеялся, довольный своей выдумкой. Чешуя у ящеров прочная, огонь им нипочем, а балроги своим ходом продвигались бы намного медленнее. Под землей-то здесь пока не пройдешь, а летать Духи огня не умеют, разве что парить, раскинув крылья, и то не высоко и не долго.

Первый Помощник махнул рукой, и несколько воронов взмыли в небо, чтобы отнести приказ болдогам. Пройдут балроги — следом двинутся орки. Драконам достаточно слегка встопорщить чешую, и Воплощенным будет, за что ухватиться.

Саурон сменил облик, огромной летучей мышью поднявшись над горами. Конечно, можно было бы спеть защитникам города, тогда многие сами опустили бы оружие. Но воинам Ангбанда нужна тренировка. Серьезная тренировка, последняя перед настоящей войной. Так что пусть сражаются без поблажек.

17

Собери уцелевших, Туор, и уходите. Драконов Моргота можно ранить и даже убить, но их слишком много. И всех фонтанов Гондолина не хватит, чтобы погасить пламя балрогов.

Ты будешь хорошим вождем, Туор. Особенно теперь, когда нолдор в отчаянии и смятении. Ты — человек, но так даже лучше. Вы быстро учитесь и легко меняетесь. Ты был разбойником в Хифлуме, потом пленником истерлингов. Здесь ты стал одним из нас. Ты выживешь снова — а с тобою и мой народ.

Не зови меня с собой, Туор. Я король Гондолина, впрочем, даже не в этом дело: я его создатель. Этот город — мое любимейшее творение, мое дитя. Идриль выросла и нашла свою любовь, вы счастливы вместе, вы справитесь без меня. И мой народ справится — те, кто найдут в себе силы уйти.

Я и Гондолин — одно целое, Туор. Меня нет без него, как и его без меня. Мы умрем вместе.

Это не поражение, нет. Если вы сумеете вырваться из горящего города, это станет нашей победой. Дети вырастут и родятся новые. Гондолин будет жить — в вашей памяти, в ваших песнях. И рано или поздно вы отомстите Морготу за все.

С башни хорошо видно и рушащиеся дома, и пожары, и полчища врагов. И защитников города — отсюда я смогу направлять их мысленно, чтобы они прикрыли ваш уход. Пока стоит башня. Она прочная, Туор, мне хватит времени. Должно хватить.

Прощай... сын. Сбереги тех, кого я тебе доверил.

18

"Глор!"

Не откликается. И драконов своих распустил по всему городу. Кто дома громит, кто до камешков блестящих дорвался и голову потерял. Некоторые, правда, сражаются. Хоть какая-то от этих ящеров польза!

"Глор!! Собери своих, живо!"

Молчит. Сражаются они, как же! С фонтанами в основном. Пар клубами, а балроги от такой влажности становятся вялыми, и хорошо, если никто не погаснет. А оркам не видно почти ничего.

"Глор!!!"

Ненадолго же хватило твоей старательности. Ну, все, бездельник! Из Ангбанда ты больше не выйдешь, едва Властелин узнает о вашей "помощи"!

— Повелитель Саурон! Часть квынов уходит через подземный ход.

Шабрук как всегда бдителен. И своего не упустит: не полез в драку, прибежал мне докладывать. Смышленый, такими разбрасываться не стоит.

— Возьми свою сотню, проследи. Не нападать: там могут быть ловушки. Как беглецы из-под земли вылезут, выпусти ворона и жди подкрепления. Я пришлю балрога, он присоединится к вам наверху.

Лучше бы отправить нескольких Духов огня, но они нужны здесь: сражение еще не закончено, а от драконов мало толку.

"Готмог!"

Я описал круг над гибнущим городом, высматривая, где вынырнут из подземного хода беглые гондолинцы. Не до Амана же они тоннель прорыли! Жаль, что через горы не получилось перевести волков. Эти бы никогда добычу не упустили!

19

— Тургон-король уж так гордился своим городом — больше, чем девка новыми бусами. И начал он похваляться, что сокровищ у него, дескать, вдесятеро больше, чем у Северного Владыки. Как узнал про то Хозяин Метелей — ох, как осерчал! Три дня ветер дул, ледяную крошку нес, а Тургон не понял. И дальше хвастает: Ангбанд, де, против Гондолина — так, деревушка мелкая, неказистая. Пуще прежнего разгневался Северный: почернело небо, налетела буря великая, молнии засверкали, но не устрашился Тургон, а рассмеялся. И опять бахвалиться начал: не указ, мол, ему Хозяин Льдов и вообще никто, а Гондолин его на земле среди других поселений — как солнце на небе среди звезд: нет равных, и все тут. Не стерпел Северный этой обиды и поклялся уничтожить город Древних.

А Тургон, ничего не боясь, устроил великий праздник. Ночью все в Гондолине поднялись на стены, чтобы дождаться утра и приветствовать солнце — как равные. Да только вышло-то не по-ихнему.

Наслал на них Северный страшных чудовищ — змей огненных и железных. Они переползли через горы и напали на Гондолин, и не было никому спасения: ни старому, ни малому. Они обвивались вокруг белых башен и дробили их в пыль. Огненные змеи дышали пламенем, сжигая все на своем пути, а внутри железных сидели орки.

— Как же они не задохлись там?

— А с чего бы им задохнуться? Они, орки-то, солнца только и боятся, а больше ничего. Внутри города железные змеи пасти-то раскрыли, а воины Северного изнутри ка-ак хлынут потоком нескончаемым.

— А людей там не было, что ли?

— Полегли многие в том сражении. А Хозяин Метелей верных ему людей бережет, на погибель не посылает. Ну а за Древних биться дураков не было, кроме Туора. Да и тот не стал: бежал вместе с женой и сыном через подземный ход.

— А что Тургон?

— Стоял на башне и смотрел, как рушится его город. Но головы не склонил и хулы своей назад не взял, так и сгинул. И народ его с ним. Спаслись немногие — те, кто с Туором убежать успели.

— А что за история там с Маэглином была?

— С тургоновым племянником? Он единственный из Древних, кто не хотел ссориться с Владыкой Льдов. Пока все тихо было, Маэглин тайком пробирался на север, искал путь в Ангбанд. Ну, встретил однажды орков, они его отвели, посмотрел он на владения Северного, с Хозяином Метелей поговорил, да и напугался. Понял, что Гондолину против Ангбанда нипочем не выстоять. Вернулся домой, да только слушать его никто не стал. Когда огненные змеи на город напали, Маэглин попытался спасти принцессу Идриль: любил он ее. Но Туор, понятно, убил его, чтобы неповадно было к чужой жене лезть.

— Но почему Владыка Севера не преследовал беглецов?

— Еще как преследовал! Он ох и крепко разгневался. Когда Туор со спутниками совсем было решили, что спаслись — уже из лаза выбрались, через горы шли, напали на них орки, да не сами по себе, а с огненным духом — из тех, что Древние балрогами зовут. Но один гондолинец духа этого не убоялся, схватился с ним, упали они с самой высокой скалы, да оба и сгинули. А балрог тот в Ангбанде большим командиром был, Готмог его звали. Северный как про его гибель узнал, вовсе взъярился. Тут бы беглецам и конец пришел, если бы не орлы.

— Орлы?

— Говорят, эти птицы в большой обиде на Хозяина Метелей: дескать, тот их ловил, мучал и отрывал крылья, пытаясь разгадать тайну полета.

— Да ладно! Уж будто бы он не знает! Хотя, может, и отрывал: счеты с ними у Северного. Сказывают, один из орлов налетел на Владыку Льдов с неба и лицо когтями порвал.

— Не когтями, а клювом!

— Да что вам обоим эти орлы дались! У нас вон даже дети знают, что Северный небесную кобылицу укрощал и трижды падал с нее. Через это у него и шрам на щеке, и нога хромая, а вы — орлы, орлы!

— Ладно, пусть кобылица. Но в этот бой вмешались именно орлы. Они давно водят дружбу с Древними. Часть гондолинцев, правда, в бою все равно полегла, но некоторые уцелели. И через год скитаний вышли к морю. Аккурат туда, где беглецы из Дориата жили. Так они все вместе и поселились.

20

Легко сказать: я полечу и верну их. Легко осуждать Мелькора, что не позволил этого раньше... нет, не осуждать, конечно, а с пониманием относиться к небольшой слабости любимого: он горд и не желает просить о помощи. Но ведь Эндорэ важнее гордости, правда же? И наша Тема важнее.

Распахнуть окно, взмыть над Ангбандом и устремиться к востоку тоже было проще простого. Синие горы я миновала почти с прежней скоростью. Но потом полетела медленнее и ниже. И еще ниже, и еще медленнее. Пока не опустилась на землю, не сменила облик и не уселась, подперев кулаком голову. Где-то между Синими горами и Хитаэглир. Между Ангбандом и владениями ушедших майар. Между прошлым и... а есть ли оно, будущее? Наше общее будущее?

Что, если меня не ждут? Если Мелькор был прав и предвидел это? Если мне скажут: Таринвитис, это ваша война, не наша. Валар нужен Восставший, они получат его, а до нас враги не доберутся: далеко, да и смысла нет.