Свиток первый - История одного путешествия

Юноша, вдруг, застыл с отрешенным видом. Его руки медленно сжались в кулаки, а глаза заволокла тьма. Губы Пламенева дрогнули и чуть слышно выдохнули:

— Йона?!

Химари удивленно обернулась. Амона не смела поднять головы, оставаясь коленопреклоненной.

Тут Найт пришел в себя и, помотав головой, спросил:

— То есть, ты хочешь стать моим слугой?

— Да, господин! Мое единственное желание — служить вам! — отозвалась эльфийка.

— Хм-м, если прикажу умереть за меня?

— Отдам свою жизнь, не задумываясь!

— А-а-а... если прикажу раздеться и лечь ко мне в пастель? — глаза Найта хитровато прищурились.

— Я... я...— девушка покраснела, но поборов себя, решительно продолжила, — Исполню, мой господин!

— Заканчивай издеваться над девчонкой, Юбар-ра! (Паршивец!) — Химари, полностью облаченная в доспехи, грозно надвинулась на сидящего юношу и бросила насмешливый взгляд на Тёмную. — Лет-то тебе сколько, остроухая?

— Семнадцать, госпожа!

— Совсем еще ребенок. Может, ко мне пойдешь в услужение? — предложила Сайка, — А то, этот похотливый мужлан научит тебя только всяким непотребностям!

— Эй! Сайка, не такой я! — деланно возмутился Найт.

— Оно и видно! — сердито зыркнула на него Химари. — Ну, так что?

— Простите, госпожа, но моя жизнь принадлежит господину! — ответила Амона, опуская глаза.

— Как знаешь, — пожала плечами капитан и направилась к двери, метнув еще один убийственный взгляд на юношу. — Сам кашу заварил, сам и расхлебывай!

Найт торопливо вскочил и догнал Химари.

— Постой, "Сладкая Булочка"! — он положил руку на ее плечо.

— Ну чего тебе еще? — глухо спросила Сайка, стоя спиной к юноше. Она тяжело вздохнула, медленно опустив голову.

Вместо ответа Найт силой повернул удивившуюся девушку к себе. Пару секунд он пристально смотрел ей в глаза, затем, внезапно, нежно обхватил ладонями её лицо и приник к губам Химари долгим поцелуем.

Сначала воительница испуганно схватилась за руки юноши, но потом и сама настойчиво прижалась к нему, обняв.

— Что же ты делаешь со мной, Най-та мэ? — обреченно прошептала Сайка, качнув головой, когда их поцелуй закончился. Она продолжала крепко обнимать юношу, словно боясь, что отпустив его, потеряет навсегда.

— Прости, уджоса! Очень хочу назвать тебя — анай-та (возлюбленная), но не могу. Прости! — шептал Найт в ответ, нежно лаская лицо и волосы девушки. Он прижимался щекой к её щеке, вдыхал её запах, быстро и ненасытно целовал щеки, лоб, подбородок и шею Химари. Юноша будто бы стремился навсегда запечатлеть её образ в своей памяти.

— Любишь Её? — целовала его Сайка, всецело отдавшись страстному порыву.

— Да! Прости! Она моя судьба! Но ты навсегда останешься в моем сердце, Най-та мэ! Как верный друг! Как надежный боевой товарищ! Как горячо любимая сестра! — девушка ощутила горячую влагу на щеках Найта, вызвавшую бурю эмоций в её душе. А он продолжал тихо шептать. — В любое время! Где бы я ни был! Если тебе нужна будет моя помощь, только позови, Рику-су та Тцу (Разящий Клинок), и я приду!

— На-а-айт... — протянула Химари, нежась в его ласках. — Ты все-таки вспомнил! Значит и правда, ты — Лесьяр!

— Наверное. Но утверждать не берусь, — улыбнулся юноша, ласково прижимая голову девушки к своей груди.

— Най-та мэ! — Сайка, сделав над собой огромное усилие, с неохотой отстранилась от Пламенева. — Хочу навсегда сохранить в душе эти минуты счастья! Минуты, когда ты был только моим! Давай, простимся здесь и сейчас. Завтра я отправляюсь на Родину, в Восточные Рубежи. Хочу собраться быстро, ни на что не отвлекаясь и никого не беспокоя.

— Понимаю.... Мне будет тебя не хватать, "Сладкая Булочка"! — Найт с грустью смотрел в полные слез глаза Химари.

— Мне тебя, тоже! — тихонько всхлипнула девушка, бог знает, каким чудом не давая слезам ходу.

— Буду скучать, Сайка! — губы юноши дрогнули, и он отвел взгляд.

— Я тоже! — капитан медленно шагнула назад. — Прощай! Э нако ти тэ тцу, Най-та мэ! (Храни тебя твой меч, Любовь моя!)

— Прощай! Э нако ти тэ тцу, Рику-су та Тцу! (Храни тебя твой меч, Разящий Клинок!)

Химари развернулась и торопливо вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Девушка шла по коридору, стены которого исковеркала и опалила боевая магия. Она из последних сил сдерживала слезы, пытаясь не расплакаться. Все же не удержалась,... разрыдалась...

* * *

19.20

"Аравейский мост"

(Д'эмарисса)

...Над Меринорой сгущались сумерки. Вечер медленно и неотвратимо надвигался на, постепенно затихающий, город. Жители, как, впрочем, и приезжие гости, старались поскорее добраться до своих уютных жилищ или мест предстоящей ночевки.

Несмотря на усиленные ночные патрули и разрешенные охранные заклинания, мало кому хотелось встретить и провести ночь на пустынных улицах, когда наступало "законное" время криминальных и асоциальных темных личностей. Воры и грабители всех мастей, а, нередко, и убийцы с приходом ночи начинали свою кипучую деятельность.

Огромные усилия, прилагаемые королевским наместником с его развитой системой служб городской стражи, позволяли значительно снизить городскую преступность. Было задействовано все: и хорошо обученные стражники; и умелые маги, обладающие магией среднего, или даже, высшего, уровней; и хитроумные, порой, невероятные устройства гномьей работы. Однако полностью искоренить криминал Мериноры, не удавалось.

Темные воды канала, разделяющего город на две половины, лениво плескались о почти отвесные берега, одетые в гранит. Искусственно подведенный от реки Инорки, он служил единственным судоходным путем, по которому в Меринору доставлялись продукты, крупногабаритные товары и строительные материалы.

Широкий, метров в пятьдесят, и глубокий, до пяти метров, канал забирал воду реки, прогонял ее по городу, а, выведя за его пределы, дробился на многочисленные оросительные более мелкие, возвращая обратно в Инорку.

Переправами через Меринорский канал служили широкие каменные мосты. Соединяя половины города, они величаво изгибались, позволяя грузовым судам свободно проходить под ними. Всего мостов было четыре. Северный, называемый Аравейским, так как выходил на Аравейскую же площадь. Два центральных, Верхний причальный и Нижний причальный, которые располагались по бокам Центральной причальной гавани. Здесь канал расширялся, достигая пятисот метров в ширину. И Южный мост, именуемый Тупиковым. За ним канал становился мельче и уже не годился для судоходства.

Аравейская площадь была пустынна и тиха. Фонари еще не горели, и сумрачные тени смело выглядывали изо всех укромных уголков. В одном таком уголке, между стеной дома и стопой старых деревянных ящиков, стояла дрожавшая кейт-джитка. Хмель дневной попойки, после "эльфийской" экзекуции стремительно покидал тело девушки, но в отместку, награждал ломотой в висках и противным мелким ознобом.

— М-м-м-ах, моя баш-ш-шка! — сердито шипела Мари, потирая виски. — Ну и где этот пр-роклятый Тёмный?

Постояв еще пару минут и, не заметив ничего подозрительного, юный анимат осторожно двинулась к мосту. Капюшон накидки был сброшен на плечи и её чуткие кошачьи уши непрерывно двигались, стараясь уловить каждый шорох.

Возможно, это и спасло жизнь девушки, когда на еле слышимый вибрирующий звук, она резко отпрыгнула в сторону. От каменной мостовой, взвизгнув и выбив искры, отскочил арбалетный болт.

Ярость, подогретая винными остатками и жутким раздражением, мгновенно вспыхнула в душе Мари. Издав короткий звериный рык, кейт-джитка пригнулась, мгновенно развернувшись в ту сторону, откуда прилетела оперенная смерть. Лицо девушки стремительно преображалось. Челюсти выдвинулись вперед, нос слегка приплюснулся, клыки вытянулись, став тонкими и острыми. Руки стали длиннее, ногти, на укоротившихся пальцах, превратились в длинные прочные когти. Тело сжалось с боков, а грудина подалась вперед. Хвост кейт-джитки удлинился и, распушившись, гневно забил по камням.

Едва заметно шевельнулась тень на крыше дома в два этажа, стоящего напротив. Кейт-джитка, в полностью завершенной боевой трансформе, рванулась к дому. Рядом чиркнул по мостовой очередной болт. Но быстрый, теперь уже, зверь, в мгновенье ока запрыгнул на крышу.

Изумленный такой запредельной скоростью, темный эльф торопливо метнул веером ножи и, выхватив новую кассету, ловко соскочил вниз на мостовую. Хищница без труда перепрыгнула, брошенные в неё, клинки и последовала за своим врагом, который теперь все больше напоминал жертву.

Темный эльф Джайс, сыпля проклятиями, спешно перезаряжал малый ручной арбалет. Он в который раз пожалел, что нельзя использовать магию. Арнаваль дал категоричный приказ запрещающий это. Сзади послышалось зловещее рычание.

— Проклятый анимат! — Джайс на бегу обернулся и навскидку выстрелил в догоняющую хищницу. Клацнули зубы и зверь, мотнув головой, отбросил в сторону пойманный болт.

— Невозможно! — эльф отбросил арбалет и, выхватив два кинжала, развернулся к кейт-джитке. — Ну, давай! Подходи, драная кошка! Сейчас я порежу твою шкуру на тонкие ремешки!

Зверь приник передней частью тела к земле и, оскалившись, прыгнул на Джайса. Тот хладнокровно сделал быстрый шаг назад и взмахнул остро — заточенными клинками в замысловатой боевой связке. Анимат, взвизгнув от боли, резко отскочила и, оскалившись, зашипела. Сквозь разрезанную ткань одежды, из глубоких ран на теле зверя потекла кровь.

Хищница фыркнула и угрожающе зарычала. Она осторожно закружила вокруг своей строптивой жертвы. На глазах изумленного эльфа, струящаяся из порезов, кровь быстро загустела и отвалилась почерневшими ошметками, обнажив свежие рубцы затянувшихся раны.

— Да ты издеваешься! — пораженный Джайс крепко выругался, перехватив кинжалы. Не отрывая глаз, он следил за своим опасным противником, постоянно держась к зверю лицом.

Хищница внезапно прыгнула к нему и тут же отскочила назад, увернувшись от удара клинками. Потом повторила свою попытку еще...и еще. И всегда Джайс опаздывал на какие-то доли секунды.

В очередной раз, когда эльф устало чуть опустил кинжалы, анимат не отскочила ожидаемо назад, а метнулась в сторону, нанося молниеносный удар длинными когтями руки. Одежда Джайса с противным треском разорвалась, и начала быстро пропитываясь кровью.

— Проклятье! — эльф отшатнулся, прижимая руку к груди, которую острые когти располосовали до самых ребер. Он чувствовал, как с вытекающей из ран кровью приходит слабость.

Зверь снова атаковал, ударив когтями по торопливо вскинутой левой руке с клинком. Джайс взвыл, выронив кинжал и отдергивая конечность, с которой жутко свисали лоскуты рассеченной плоти. Хищница зловеще ощерилась, припав на передние руки-лапы. Её задние, сильно деформированные, ноги, с которых давно слетела разодранная обувка, напряглись подобно пружинам.

Вид, окровавленных разорванных мышц и обнажившихся костей собственной руки, окончательно "добил" молодого эльфа. Он развернулся и со всех сил бросился бежать, громко зовя на помощь.

Кейт-джитка бесшумной тенью метнулся за ним. Сейчас разумом девушки, заглушив человеческое естество, управляло звериное начало. Такова была плата, побочный эффект, за использование "Боевой трансформы" — прирожденной магической способности анимата.

Доведенная до отчаяния "жертва" бежит, не разбирая дороги. Запах ее страха, сводящий с ума, еще сильнее распаляет дикий звериный голод! Хищница делает три длинных грациозных прыжка и всем телом обрушивается на спину обреченного эльфа. Когти глубоко погружаются в его тело, как у любого хищного зверя из семейства кошачьих, они имеют закругленную форму и надежно удерживают пойманную "жертву". Острозубая пасть с противным звуком впивается в шею Джайса. Тот уже не может кричать и только надрывно хрипит, выпучив от непередаваемого ужаса глаза. Крепкая челюсть зверя продолжает медленно смыкаться, разрывая мышцы и жилы, пока клыки, наконец, не впиваются в хрящи позвонков. Слышится глухой треск и предсмертный короткий вопль. Тело эльфа, после недолгих конвульсий, неподвижно застывает...

...Противный, солоноватый, металлический привкус во рту! От него желудок, еще не отошедший от принятого алкоголя, вновь выворачивает наизнанку! Кровавая пелена перед глазами спадает лениво и неохотно. Мари с силой начинает тереть лицо и с удивлением обнаруживает, что оно все покрыто чем-то липким и вязким.

— Что за дела? — хрипит она, пугаясь собственного голоса. Руки кейт-джитки испуганно начинают шарить вокруг и натыкаются на лежащее перед ней тело. — Эй! Ты кто? Что пр-роизошло?!

Спустя пару минут Мари вдруг понимает, что лежащий перед ней, человек мертв, а сама она вся покрыта кровью...его кровью! Тонкое обоняние анимата нельзя обмануть.

Жалобно заскулив, девушка в ужасе отползает назад, но запах, тошнотворный запах пролитой крови и смерти, не отступает. Он преследует ее, заставляя содрогаться от интуитивного осознания собственной причастности к произошедшему. Наконец, зрение полностью возвращается к кейт-джитке и, пораженная представшим зрелищем, она с криком вскакивает.

— Нет! Нет!! Боги, нет!!! — обреченно кричит Мари. — Почему?! Почему это опять случилось со мной?!

Слезы ручьем текут из глаз девушки, капая на раскрытые окровавленные ладони.

Истерика заканчивается так же внезапно, как и началась. Стиснув зубы, Мари хмуро оглядывается, но кругом, ни души. Она решительно подходит к телу и сноровисто обшаривает карманы. Два десятка эрисов на плетеном шнурке, пять сильвинов и два аурина, пять кассет с метательными ножами, с десяток арбалетных болтов и прочая мелочь личного назначения. Деньги и стрелы для арбалета Мари перекладывает к себе, остальное, размахнувшись, отправляет в воду канала. Туда же два кинжала, а вот ручной арбалет подбирает и цепляет на пояс. Затем, скрипя зубами, подтаскивает тело убитого к каменным перилам моста. Находит пару тяжелых камней и засовывает их под рубаху трупу.

Анимат с трудом перекувыркивает мертвеца через ограждение, отправляя его в последний путь на речное дно.

— Только подобр-рала себе отличные сапожки, и на тебе! Снова босиком! — сердито бубнит она, рассматривая свою испорченную обувь. Юная кейт-джитка спускается по каменной лестнице, что недалеко от моста, к самой кромке воды и, что-то злобно прошипев, спрыгивает в канал...

Спустя три часа, мокрая продрогшая от ночной прохлады, Мари оказывается возле особняка королевского наместника. Она останавливается перед запертыми воротами, с тоской смотрит на, светящиеся в темноте, окна второго этажа и, тяжело вздохнув, направляется прочь.

Выглянувшая из-за темных облаков, луна равнодушно освещает поникшую, одиноко бредущую, босоногую фигурку девушки...