— Ну-ну... — улыбнулся серафим, без труда отцепляя от своей шеи скрюченные руки.
— Убью!!! — выл мужик, неистово бившись в железной хватке оборванца. В конце концов серафиму надоело удерживать брыкающегося незнакомца и он с силой швырнул его на землю, подальше от нас.
— Кто это!? — ошарашено спросил Дейк, уже успев подняться на ноги. Он по привычке встал между мной и чокнутым, готовый защитить меня от любой угрозы.
— Черт! — безумно захохотал мужик. Вцепившись в траву скрюченными пальцами, он начал вырывать ее клочьями. — Черт! Ии-иии-иии! — попытался заржать и взбрыкнуть руками, как копытами. Не удержав равновесия, мужчина упал в грязь, где вновь безумно заревел.
— Так, один сумасшедший, — кратко объяснил Рэмол, наблюдая за этой истерикой с удивительным спокойствием, будто для него не было ничего естественнее, чем катающиеся по его лужайке психи.
Дальше безумие происходящего наконец-то пошло на спад.
Истэка, с интересом наблюдавший за коротким представлением с крыльца, вышел под дождь и помог угомонить мужика, который все пытался скакать по траве на четвереньках. Колдун применил сковывающее заклятье, а затем выбросил руку вперед и из его ладони на мужчину посыпалась добрая горсть антимагического порошка. Когда неизвестный был обездвижен и обезврежен, они вместе с Рэмолом и Дейком завернули чокнутого в плащ и отнесли в дом, где уложили на один из диванов в гостиной.
Раф, не на шутку перепугавшись, подняла страшную суету и была отправлена дядями обратно к кастрюлям. Леопольд, который впервые увидел более сумасшедшего типа, чем он сам, поспешил скрыться следом за девушкой. Когда же вниз в одних только спальных штанах спустился Кудеяр, его уверили, что все хорошо и вопли ему послышались, и отправили спать дальше.
Истэка оставил безумца под нашим присмотром и, ненадолго удалившись, вскоре вернулся из подвала, неся в руках склянку с сомнительного вида жидкостью. Пока он отпаивал этим парализованного магией сумасшедшего, я собралась с духом и решила, что самое время задать пару вопросов.
— Что ты сделал с моим конем? — спросила я, взглянув на Рэмола.
— Твоим конем? — спросил меня серафим, будто не верил, что Черт в правду может быть моим.
— Ну да. Он, — я кивнула на Дейка, — подарил его мне.
Серафим перевел вопросительный взгляд на рыцаря.
— Я его украл в какой-то гостинице, — честно признался тот. — Понятия не имею, как он туда попал.
— И что, будешь отрицать, что это воля судьбы? — довольно спросил Рэмол, повернувшись к брату.
— Ступай ко всем чертям, Рэм! — огрызнулся Истэка. — Надо было убить его еще десять лет назад, и дело с концом. Но ты же у нас не такой, да? — раздраженно посмотрел на брата, на миг отвлекшись от своего пациента. — Что нам теперь с ним делать?
— Дадим ему шанс. И, раз судьба распорядилась так, что этот конь принадлежит Бэйр, пусть она решит его участь, — усмехнулся серафим и повернулся ко мне. — Ну, что скажешь?
Под взглядами обоих братьев я растеряла последние остатки уверенности и наверняка выглядела довольно жалко.
— Я ничего не понимаю, — призналась я, виновато посмотрев на одного, потом на другого. — Может, объясните, что тут сейчас происходит?
— Ладно, — согласился Рэмол и довольно бодренько выложил мне предысторию моего коня. — Люциус был преступником, колдуном, который недостойно использовал свой талант. Двенадцать лет назад он окончательно свихнулся, отравил священный ручей в Татяхе и уничтожил всех белых единорогов в лесу солнечных леннайев. Это серьезное преступление, и мы с Истэкой по просьбе одного из наших старых знакомых поймали колдуна и обезвредили его, но не убили, — Истэка на этой фразе бросил на Рэмола взгляд а-ля "я же говорил", но тот сделал вид, что не заметил. — Я решил, что справедливым наказанием для Люциуса будет стать одним из тех беззащитных существ, которых он обидел, и превратил его в лошадь, а затем отвел на ближайшую ярмарку и продал первому встречному. И вот, спустя двенадцать лет ты привела Люциуса прямо ко мне на порог. Ну не судьба ли это? — он улыбнулся, искоса взглянув на Демонтина. Тот закатил глаза.
Выслушав рассказ, мы с рыцарем сочувственно посмотрели друг на друга.
— Эх, ну почему у меня даже лошадь — не лошадь, а безумный колдун? — вздохнула я.
— Зато это объясняет все странности твоего коня, — заметил Дейк. — Одной загадкой в мире меньше.
— Ну так что скажешь? — спросил Рэмол с таким видом, будто легко примет любой мой ответ.
Вот в какой роли я себя точно никогда не представляла, так это в роли судьи. Бэйр, ведьме с Великих Равнин, дали право решать, какой должна быть участь другого колдуна-злодея... Это все равно как если бы одну бешеную собаку попросили судить другую бешеную собаку.
Я посмотрела на парализованного рыжего мужчину. Он мог двигать только глазами и моргать, и теперь он смотрел на меня, не отрываясь, и... и это был взгляд Черта. Уставший конь, умоляющий об отдыхе. Конь, искусанный мухами, которому я конечно же куплю дорогущую мазь за все свои карманные деньги. Конь, увидевший, что едят яблоки, а с ним не делятся.
Я не знала, кто такой Люциус, но точно знала, что, если бы Черт был человеком, он был бы, наверное, самой большой занозой в заднице. Наверняка от него будут одни проблемы.
Но разве я могу подвести его?
— Мне нужно время, чтобы решить, — сказала я, обдумав все за и против. — Можно он побудет человеком какое-то время, чтобы я поняла, с кем имею дело?
Рэмол кивнул, моя просьба его не удивила. Мне даже показалось, что он так все и планировал с самого начала.
— Но без магии, — серафим повернулся к колдуну. — Согласен?
Тот прикрыл веки и это было равносильно кивку.
— Тогда мы с Истэкой приведем тебя в человеческий вид.
Братья отнесли его наверх и заперлись в кабинете. Стоило двери закрыться, как все звуки изнутри комнаты утихли — наверняка не обошлось без магии.
Больше смотреть было не на что, и мы с Дейком вернулись вниз. Я заскочила в свою комнату за трубкой, так что мы устроились на улице на крыльце и какое-то время просто нервно курили, смотря на дождь, лужайку и коня Дейка с Мафусаилом. Вскоре к нам вышел Леопольд и сел рядом.
Он протянул руку за трубкой, но я ему не дала, а Дейк хлопнул по ладони.
— Эта дрянь только для взрослых, — проворчал рыцарь, отбирая у меня костяное сокровище и сживая губами мундштук.
— Что тебе сказал Истэка? — вдруг спросил оборотень, устремив на меня обеспокоенный взгляд двухцветных глаз.
Происшествие с Чертом так выбило меня из колеи, что я почти забыла о разговоре с Демонтином, который мы, между прочим, так и не закончили.
— Он сказал, что... — я вздохнула, нагнетая интригу, и, разведя руки в стороны, обняла друзей за плечи и притянула к себе. — Что я остаюсь с вами, ребята!
В большом тереме
С тех пор, как серафимы и Люциус скрылись в кабинете Рэмола, оттуда не доносилось ни звука, хотя просидели они там несколько часов. Когда же они спустились, Люциус мог самостоятельно ходить и говорил вполне сносно, а вот Рэмол же, напротив, как будто сильно выпил. Его здорово пошатывало, взгляд стал мутный, и отвечал он невпопад, так что Раф с Истэкой отправили его отсыпаться.
— Все в порядке? — спросила я у девушки, когда она вернулась со второго этажа.
— Он опять измотал себя, — вздохнула та. — Лечение дается ему все тяжелее, он вытягивает из себя все до капли, а потом мы с Истэкой его выхаживаем.
— Ничего ему не будет, — фыркнул Люциус, критически осматривая коллекцию книг на стеллажах в гостиной. — Выпивка и наркота, видимо, его уже не берут, и он просто ловит кайф по-своему...
— Да как ты смеешь!? — возмутилась Раф.
Люциус обернулся и посмотрел на нее таким пренебрежительным взглядом, что она буквально покраснела от злости.
— А что такого? — хмыкнул он, криво улыбнувшись.
— Веди себя уважительно, — холодно велел ему Истэка. Серафим тоже был довольно измотан и сейчас сидел на одном из диванов, устало распластав крылья.
— В гробу я вас всех видел, — ответил Люциус и вернулся к созерцанию книг. — Вы что их, по цвету обложек покупали? Что это за ересь?...
Послышались тяжелые шаги по лестнице, кто-то спускался, собирая плечами все стены. Люциус, видимо, решив, что это Рэмол, испуганно вжал голову в плечи, но это оказался всего лишь Кудеяр.
Заметив новое лицо в гостиной, царевич потребовал объяснений, и мы коротко обрисовали ему суть дела.
— "О, посмотрите, это конь с асимметричным кружевом, напишу про него диссертацию!" — передразнивал Люциус, едва не брызжа слюной из своего маленького, но очень ядовитого рта. — Ты основы пройди, неуч! Возомнил себя архимагом, а на деле!... — он брезгливо сморщился. — Даже твоя безумная мамаша знала, что животные с асимметрией не выживают, вот и окунула в Озеро твое бездушное тельце, да видно зря старалась!
Глаза Истэки округлились, я увидела, как диван под его пальцами смялся, словно пластилин, но говорить серафим ничего не стал.
Я была не очень хорошо знакома с обстоятельствами рождения Кудеяра и почти ничего не знала об Озере Стихий, но оскорбление проняло даже меня. Все в комнате замерли, ожидая бури, и она себя ждать не заставила.
Царевич оказался возле Люциуса за долю мгновения — в комнате было темно, Кудеяр перенесся к нему по тени, и лицо колдуна, словно сдутый футбольный мяч, смял громадный кулак. Воздух прорезал хруст костей и зубов, который останется с каждым из нас до конца жизни.
Люциус упал на колени, из открытой нижней челюсти полилась кровь, он выплюнул на пол несколько осколков зубов и, глядя на них, загоготал, как безумный.
Кудеяр брезгливо встряхнул рукой, и юркая магическая молнию очистила его кулак от крови. После этого царевич вышел из комнаты.
Что делать, никто из нас не знал, Люциус сидел, прикрывая беззубый рот окровавленным рукавом. Жалости к нему я не испытывала, а помогать... я просто не знала, что нужно делать в таких случаях. В итоге я просто трусливо сбежала из комнаты, предоставив разбираться со всем этим кому-то другому.
— Я думал он его убьет, — признался Дейк, когда мы свалили из гостиной на кухню, где Леопольд как раз колдовал над обедом. — Я бы убил.
— За правду на Охмараге не убивают, — произнес Кудеяр, явившись из тени так неожиданно, что мы с Дейком подались в стороны от испуга. В руках царевич держал огромный бутерброд, размером как раз под стать себе. Видимо, перенесся к нам по тени прямиком из кладовки. — Я не понял, кто он такой. Меня оправдывает только то, что работы Рэмола как правило совершенны и даже он сам не всегда может отличить их... но, тьма меня поглоти, конь с асимметрией? Как я мог на это купиться!?
Он сунул в пасть бутерброд и стал жевать, самоуничижительно глядя в пространство перед собой.
— Мне вообще-то все равно, — сказал Дейк. — Бэйр, теперь тебе нужно искать старшего дракона, так? Мы с Леопольдом отправимся с тобой, — он посмотрел на меня взглядом, не терпящим возражений. — Думаю, нам пора собираться в дорогу.
— Но мы только приехали! — возмутился Леопольд, оторвавшись ради такого дела от кастрюль. — Мы же собирались остаться тут на неделю!
— Вам еще рано уезжать, — кивнул Кудеяр, снова ополовинивая бутерброд своей гигантской пастью. — Рэмол должен осмотреть руку Бэйр. К тому же куда вам спешить? Пока вы тут, нам с Бэйр нужно сделать посох и продолжить обучение.
— И еще Кудеяр обещал научить меня драться, — вставил Леопольд довольно неестественным твердым и громким голосом, так что не сложно было догадаться: остаться-то ему хочется, но причина тут вовсе не в Кудеяре. — Я не уеду отсюда, пока не научусь!
Мы втроем уставились на Дейка, словно он один мешал нашему общему счастью.
В кухню заглянула Раф и, прислонившись к косяку, обвела нас хитрым взглядом. Задержавшись на Леопольде, который не отходил от чудесно пахнущих кастрюль, она посмотрела на Дейка как-то уж слишком благосклонно.
— Оставайтесь, — попросила она, кокетливо склонив голову. Хороша была, засранка. — У нас тут так скучно, хоть на стенку лезь! А с гостями повеселее. Дяди будут не против, мы с Кудей их уговорим.
Дейк для виду покобенился, мы его поуговаривали, и в конце концов рыцарь великодушно объявил, что мы берем отпуск и живем в тереме, пока радушные хозяева нас не выпрут. Никого из серафимов рядом не было, возразить нам было некому, потому Раф решила, что раз такое дело, нужно устроить праздник по поводу приезда Кудеяра, с баней, выпивкой и роскошным ужином, который она даже знала, кто ей поможет приготовить.
Противиться воле богини было как-то неудобно, и мы охотно согласились участвовать, тут же получив шматок обязанностей по дому. Мне досталось самое неприятное: следить за Люциусом, так как это мой конь и, соответственно, мой головняк.
— А нельзя ли его обратно в коня? — тихонько спросила я у Истэки, когда он вышел с кухни после обеда. Известие о том, что их дом превратился в небольшое общежитие, серафима не обрадовало, но он был не против, потому что пока мы тут, Раф, увлеченная новыми игрушками, никуда не сбежит.
— Раньше надо было думать, — хмуро бросил он. — Рэмол слишком слаб и еще не скоро сможет упрятать его обратно в лошадиную ипостась.
— О чем разговор?
Помяни, как говорится... Люциус, уже в чистенькой рубахе и со стремительно расплывающимся на лице синяком, появился возле нас, словно из тени. Его приоткрытая челюсть и отсутствие нескольких зубов сильно коверкали речь, но колдуна это ничуть не смущало.
— Ну-ну, Бэйр, я же твоя любимая лошадь! — он гаденько улыбнулся, и это выглядело просто отвратительно. — Что тебе не нравится?
— Как минимум то, что тебя нельзя запереть в конюшне подальше от нормальных людей, — проговорила я, складывая руки на груди.
— Нормальных людей? — он, комично округлив глаза, указал на Истэку и в сторону кухни. — Из людей тут только ты с Донаном, а нормальных здесь ни одного...
— Следи, чтобы он регулярно пил это, по столовой ложке на стакан воды, — сказал Истэка, протягивая мне стремительно материализующийся на его руке мешочек с антимагическим порошком. — Если начнет буянить... Кудеяр покажет тебе заклинание паралича. Ты в ответе за это недоразумение, если он что-то натворит, виновата будешь ты. Ясно?
Я кивнула — что еще мне оставалось?
Кудеяр, воспользовавшись уважительным предлогом, бросил свою работу по дому и увел меня с Люциусом в подвал, отведенный под лабораторию Истэки.
Помещение по уровню изоляции от внешнего мира напоминало настоящий бункер, толстенные стены не пропускали наружу ни звука, серьезная по меркам этого мира система очищающей вентиляции походила на небольшой город для карликов.
В саму лабораторию меня так и не пустили — это еще нужно было заслужить. Но мы остались в одной из комнат, напоминающей больничную палату с кушеткой, и принялись за обучение.
Кудеяр увлеченно рассказывал мне основы сковывающих заклятий, я без особенного зазрения совести пробовала их на Люциусе — после того, что он устроил с утра, его было ни капли не жалко. Маг конечно же протестовал, но царевич показал мне плетения безмолвия и на этом сопротивление Люциуса закончилось.
