— Да. — Кивнула Анга. — Еще когда мы получили приказ выдвигаться в Скальд, она сказала, что эта кампания станет для нас последней на службе у императора. Многие тогда подумали, что мы все передохнем в этих горах и начали дезертировать при первом же поражении. Но кто-то сбежал раньше. Пока прибыли в предгорья, полк лишился одной двадцатой своих солдат — Сильве верили больше, чем полковнику. Среди солдат очень много суеверных кымов, да и командир резко начал вести себя странно, это все заметили. Ну а после того как поднялись в горы... остальное вы знаете.

— Гектор с ребенком осел здесь. — Подытожил ящер. — Про остальных что-нибудь известно?

— Я знаю только, что Гектор и Жарох скрылись в Пределе. Сильва села на корабль и уплыла к островитянам, понятия не имею как там сложилась ее судьба. Альха подалась на юг, к кочевникам. Возможно, сейчас живет среди палаток где-нибудь в пустыне и является первой женой главы кочевников, я не знаю. — Пожала плечами Анга.

— А камень этот у тебя откуда?

— Гектор прислал с рукокрылом когда я была в Рууме, направляясь сюда.

— Как же он тебя нашел, да еще и отправил точно по месту назначения? — любопытству, да и подозрению Когтя не было конца.

— Мы с ним... были близки. — Медленно проговорила знахарка. — Такая связь между магами никогда не теряется — слабая нить все равно остается. Нарушение еще одного запрета. Я бы и так узнала, что он мертв и без этого камня, но Гектор всегда был перестраховщиком. Видимо, уже тогда он что-то заподозрил и принял меры. Поэтому мне и нужна ваша помощь.

— Расследовать его смерть? — скорее не спросил, а резюмировал ящер, но прозвучало это как вопрос.

— Узнать все подробности и обстоятельства гибели, собрать улики, если таковые найдутся. — Кивнула Анга. — И попробовать выйти на след убийц. Если это будут тайные последователи Шута, то вам это вряд ли удастся — они не оставляют следов. Для кымов, конечно, но вы-то не они. Надеюсь на твои уши и зрение, Рурк и на твой нюх и ум, Коготь. — Добавила женщина.

— Раз он мертв, то и ты тоже в опасности. — Ящер поднялся из-за стола. — Тебе нужно немедленно уходить и так, чтобы никто не знал, куда ты идешь. Даже мы.

— Анга в опасности, ее надо сопровождать! — заявил Рурк. — Иди в Торнбьеф один.

— Нет, только вы вдвоем. — Отрезала знахарка. — Я могу о себе позаботиться. Заботилась же как-то тринадцать лет, позабочусь и еще. Девочку только зря прогнали, она могла бы помочь мне первое время. Но так для нее будет только лучше. — Уверенно сказала Анга.

— Далеко она уйти не могла. — Произнес Коготь. — Наверняка вертится где-то поблизости. Ты еще с ней встретишься, я уверен. Таких прилипал даже палкой не отгонишь. — Он засмеялся. Свист ящера слегка напряг Рурка, но после мав расслабился, вспомнив, что он означает. — Так где, говоришь, находится лавка Гектора?

— Название улицы не знаю, но вывеску помню отчетливо. — Улыбнулась Анга. — Амулет и мензурка, намалеванные на щите и название: "Добрый знахарь. Исцеляющие мази, защитные амулеты, лечебные микстуры".

— Читать по-кымски умеешь? — спросил Коготь Рурка и тот кивнул. — Хорошо.

— А ты не умеешь? — любопытно спросила знахарка.

— Откуда? Я же только недавно из пещеры вылез и с гор спустился. — Пошутил ящер, потом посерьезнел. — Хорошо, мы выполним твою просьбу. Постараемся найти убийц и узнать, кто за всем этим стоит. Как тебя потом отыскать?

— Лучше не говори, а то вдруг нас тоже... того, поймают. — Скороговоркой выпалил Рурк. Он очень сильно переживал за Ангу.

— Я буду перемещаться между городами Предела, останавливаясь на два-три дня в центральных тавернах. — Знахарка посмотрела на Когтя, прекрасно понимая, кто будет главным в тандеме. — Начну с Аргенхофа и так по оборотному кругу.

— Оборотному кругу? — удивился ящер.

— Слева направо. — Объяснила Анга. — Достанете карту Предела — поймете, больших городов на ней не так много. — Она посмотрела на зверей. — Давать вам следящие амулеты я не хочу, вдруг что с вами случится. — Она вздохнула. — Хотела бы я тоже пойти, но нельзя — на месте убийства меня могут ждать и устроить ловушку. Я точно знаю, что Гектор не рассказал им, где меня искать. Он не выдал бы это даже под сильными пытками и его просто убили, надеясь на то, что я немедленно прибегу — про связь между магами я уже говорила. Но вместо меня придете вы, так что будьте осторожны — убийцы могу быть рядом. Хотя они не ожидают появления зверей. — Анга улыбнулась.

— Учтем. — Кивнул Коготь и посмотрел на Рурка. — Успеем мы засветло добраться до Торнбьефа?

— Даже если побежим, то будем только к утру. — Почесал тот затылок. — Да и вряд ли нас туда пропустят — стража терпеть не может прямоходящих зверей. Я, правда, слышал, что в городе проживает одна из семей мавов, можно будет прикинуться их родственником, а тебя представить как друга, может быть тогда пропустят, но иметь в приятелях хаса... — Кот покачал головой, — вряд ли кто поверит.

— Придется взять с собой побольше денег. — Проворчал Коготь. — Стражник не откажется от прибавки к оплате. Или он честный?

— Проверим. — Проворчал Рурк и посмотрел на Ангу. — Тебе помочь собраться?

— Да, пожалуй. — Женщина с трудом встала, опершись на столешницу.

— Ну и как ты пойдешь? — возопил мав. — Нет, тот определенно нужен помощник!

— Выйдем через день рано утром. — Объявил вдруг хас, поразмыслив. — Мне еще доспех надо забрать и мечи кому-то пристроить — таскаться с ними желания нет. В Шустове наймем телегу, которая отвезет тебя в этот, как его, названия хрен запомнишь и язык сломаешь, — пожаловался Коготь.

— Начну с Аргенхофа. — Произнесла Анга. — Вознице скажу, что получила послание и нужно срочно ехать к тамошнему владетелю. Мол, слухи о моих способностях расползлись уже по всему Пределу и появились заказчики издалека. Возможно, Грундальф выделит сопровождающих, тоже будет неплохо. — Знахарка задумалась, посмотрела на полку с сушеными травами и ингредиентами. — Нужно приготовить себе ударное зелье, которое живо поставит меня на ноги. Правда придется пожертвовать будущими годами жизни.

— Может тогда не стоит? — спросил озабоченно Рурк.

— Я еще две четверти буду представлять из себя развалину, — усмехнулась Анга, — прежде чем окончательно оправлюсь от ранения. Нет, я не хочу умереть старой сморщенной старухой в собственной постели где-нибудь в таком же домике, стоящем на отшибе деревни. Лучше уж погибнуть в бою с разбойниками или тайными убийцами.

— Когда тебе будет семьдесят или восемьдесят ты выйдешь на дорогу с мечом в руке? — спокойно спросил Коготь.

— Зачем? — не поняла Анга.

— Ну, ты же хочешь умереть в бою, а не в кровати. Правда я не понимаю в чем разница. И там и там та же самая смерть. — Ящер приблизился. — Но одна из них глупа, а вот вторая — заслужена. Делами во благо народа заслужена. Хотя, тебе выбирать. — Пожал хас плечами.

Анга поняла, что сморозила глупость. Действительно, такая смерть достойна воина, а не знахаря. Она и должна уйти на покой также тихо и мирно, как и прошла ее жизнь здесь, в Пределе. И пускай это время заняло чуть больше года, но только здесь женщина ощутила всю полноту своего призвания. Не нужно быть все время в походе и думать о завтрашнем дне. Наверное, старею, невесело мысленно усмехнулась она, раз начала задумываться о смерти и об оседлом образе жизни. Но грехи прошлого не дают этого сделать. Что ж, судьба в который раз ставит перед выбором и предлагает несколько путей. Тут главное не ошибиться.

— Пожалуй, ты прав. — Согласилась Анга. — Когда все закончится, я бы хотела снова поселиться здесь. — Она осмотрела комнату. — Я привыкла к этому дому и он привык ко мне. — Женщина подошла к стене и коснулась теплого дерева. — Ты будешь меня ждать?

Скрипнула половица, сверху с потолка вдруг посыпалась пыль — дом ответил так как мог. Рурк удивленно замотал головой, Коготь же смотрел на все философски — магия, мать ее! Анга мысленно кивнула, хлопнула в ладоши и повернулась к зверям.

— Что ж, друзья, нас ждет непростой путь! Так давайте же пройдем его с честью!

Аскёльд грустно покосился в окно — там уже который оборот шел дождь. Изредка находили особенно грозные мощные черные тучи и вот тогда дорогу и притулившуюся возле склона горы таверну поливало как из ведра. Скотина стояла в загонах и меланхолично жевала сено, глядя своими грустными глазами на эту стену воды. Работники старались выходить из помещения только по особой надобности и важным поручениям, чтобы зря не мокнуть. Ну еще бы, он, Аскёльд даже брехливого сторожа, что в будке сидит, в такую погоду во двор не выгонит. Трактирщик посмотрел на гуляющую компанию шахтеров, что вовремя добралась до его заведения, не попав под ливень, вздохнул и посмотрел в сторону кухни, откуда доносились раздражающие аппетит запахи.

Сейчас в его таверне остановились несколько путешественников. Шахтеры, везущие уже переплавленную в слитки руду в Торнбьеф на продажу, пара коробейников, которые попали под дождь, сильно вымокли и сейчас с удовольствием сушились возле очага, который Аскёльд приказал растопить для них пожарче. Подошедшая после них орчанка в боевых доспехах, также вымокшая с ног до головы. На вид девушке было лет двадцать пять, может чуть больше, самый возраст иметь не по одному ребенку, но эта клыкастая дура решила последовать чьему-то примеру и теперь таскалась по дорогам, занимаясь наемничеством. У трактирщика глаз был наметан — таких опасных посетителей он распознавал сразу же. Кроме орчанки в таверне присутствовала армарка, высокая и белокожая как и весь ее народ. И такая же величественная, презрительно смотревшая на всех сверху вниз. Эта особа сняла комнату наверху и не показывала оттуда носа, предпочитая общество пары крепких кымов, вероятно, нанятых ею телохранителей. Аскёльд было подумал, что они сидят внутри, но нет, один их них дежурил возле двери, когда Исма понесла армарке обед, а второй то и дело прохаживался по коридору и иногда спускался вниз. Все путники ждали, когда же дождь закончится, но день неумолимо приближался к вечеру, а тучи так и шли по небу, изливая из себя потоки воды, так что всей этой братии придется заночевать у Аскёльда, чему тот был искренне рад. В последнее время в его трактире останавливались нечасто, лишая Семью дохода. И все из-за обнаглевших бандитов, которые засели где-то в горах. Где именно хозяин не знал, да и не стремился знать — меньше знаешь, крепче спишь.

Шахтеры, которых оказалось восемь харь, постепенно накачивались выпивкой и в скором времени точно перестали бы себя контролировать. Аскёльд надеялся, что столы они ломать не станут, когда будут бить друг другу морды. Отогревшиеся коробейники уже с опаской поглядывали на крепких мужиков, но деваться им было некуда — дождь и не думал прекращаться. Сидевшая молча орчанка заняла столик в углу, чтобы прикрыть себе спину и держать все помещение под наблюдением. Хорошая позиция, одобрил Аскёльд, да и ремешок возле гарды на ее мече снят, деваха всегда готова к бою. Вот только кровопролития мне тут не надо — пары выбитых зубов вполне будет достаточно. Кликнуть что ли Эсгмара? Он парень здоровый, вполне может справиться с этими двумя шахтерами-громилами, которые внешне напоминают зверодава. Их предводитель еще может держать их в узде, но похоже уже начинает задумываться, что пора прекращать веселье. Хорошо, когда в партии командует такой здравомыслящий кым.

Один из громил, обозрев комнату и остановив свой взгляд на орчанке, пьяно ухмыльнулся, поднялся со стула и направился к ней. Глава шахтеров окликнул его.

— Сигмунд, ты куда? — сказано это было так, как будто шахтер отдал приказ вернуться обратно на место.

— Я вкусно поел, сладко выпил и хочу провести вечер в компании женщины, — громила скабрезно улыбнулся орчанке, — а не с вашими надоевшими мне за эту треть рожами.

— Сигмунд, вернись и сядь на свое место. — Твердо произнес глава. Аскёльд вздохнул — придется все же звать Эсгмара.

— Сделай, пожалуйста, как твой товарищ просит. — Улыбнулась во все свои клыки орчанка, положив на стол руки в стальных перчатках. — Я не нуждаюсь ни в чьей компании.

Громила проигнорировал приказ начальства и просьбу орчанки и плюхнулся на стул, что стоял рядом с ее столиком.

— Зато я нуждаюсь. — Пьяная ухмылка так и не сходила с его лица. Он протянул руку, пытаясь схватить девушку за перчатку, но та сама вдруг схватила шахтера за отворот безрукавки и притянула к себе. Пьяница ощутил, как острое лезвие кинжала ткнулось ему в горло.

— Я, вроде бы, четко и ясно сказала на твоем языке — отстань. — Вертикальные зрачки орчанки внимательно смотрели на чуть протрезвевшего громилу. — Если ты не понимаешь, то я вырежу это слово у тебя на лбу. — Она резко отпустила безрукавку шахтера.

— Ух ты, какая бесстрашная женщина! — восхитился он, поправив одежду. — Ты мне стала еще больше нравится. Люблю таких... строптивых. — Он встал и упер свои огромные кулаки в столешницу. — Не корчи из себя недотрогу, тебе это не идет.

— Вали к своим дружкам и не лезь ко мне. — Прошипела та, посмотрев на затихшую компанию. — А то я вам всем ребра пересчитаю.

— Ух ты, какая грозная. — Шахтер протянул руку, чтобы схватить орчанку за длинный хвост сплетенных волос, как услышал окрик.

— Сигмунд, хватит!! — Глава партии резко встал, заскрипев стулом. — Пошумел и будет. Иди лучше спать.

— Еще не вечер. — Громила повернулся к начальнику.

— Для тебя он уже наступил. — Хмуря брови, произнес тот и повернулся к Аскёльду. — Хозяин, у тебя есть комнаты на восьмерых?

— Только на четверых. — Ответил тот и улыбнулся, изображая радушие. — И обе как раз свободны.

— Сколько стоит одна на ночь?

— Десять железом.

— Годится. — Глава прикинул наличность в общем кошеле, который таскал с собой, не доверяя остальным. Нет, он не был жадным, просто после долгого сидения в шахте рабочие могли слишком сильно расслабиться и потратить все деньги партии. А им еще нужно выгодно продать руду, купить продовольствия и новый инструмент, рабочую одежду, обувь и много еще чего. И вряд ли заработанных денег хватит на покупку всего необходимого, так что нужно экономить уже сейчас. — Рокан, проводи Сигмунда наверх.

— Торгвальд, я не хочу спать. — Громила оперся рукой на спинку стула. — Снаружи еще светло.

— Там темень от туч. — Сказал кто-то из шахтеров. — Это огонь лучины в стекле отражается.

— Все равно я не хочу спать. — Уперся рогом шахтер. — Можно я еще немного посижу?

— Полоборота и идешь наверх. — Разрешил глава, садясь на свое место. — К тому времени служанки подготовят комнату. — Он посмотрел на хозяина.

— Я распоряжусь. — Кивнул Аскёльд и крикнул на кухню. — Исма!! Постели свежее белье в пятую!

— Хорошо. — Молоденькая служаночка, его младшая дочь, проскользнула мимо отца и быстро взбежала по крутой лестнице наверх, чтобы сильно не маячить своим округлым задом перед полупьяными мужиками. Ибо всякое может прийти им в дурную голову. Сигмунд проводил ее таким взглядом, что Аскёльд невольно коснулся рукояти кинжала, который всегда держал под стойкой. Определенно, этот громила нарывается, Боги просто так этого не оставят. Худые мысли всегда приводят к нехорошим последствиям, разгребать которые иногда приходится управителю. А тому, кого они посетили, частенько болтаться на веревке.