Хоть имя и не называли, кому предназначалась фраза, Уля сразу поняла и кивнула:
— Я все понимаю и, естественно, не собираюсь кого-либо посвящать не только в подробности беседы, но и в сам её факт.
— Вот и замечательно. Мы уже обсудили тех, кто мог желать зла семье или конкретно Игорю. Может, вы тоже знаете кого-то?
На её плечо легла знакомая ладонь, причем так, что пальцы попали точно во впадинку под ключицей. И не нужно так сжимать, понятно, что, прежде, чем говорить, неплохо бы подумать.
— Я уже думала об этом, поверьте. В принципе, это может быть кто угодно. С чего вы взяли, что это кто-то знакомый?
— Потому что слишком много совпадений, — молчавший до сих пор Александр перестал гипнотизировать взглядом Андрея и обратил внимание на Ульяну. — Для того, чтобы все это организовать, нужен кто-то, хорошо знающий не только Игоря, но и его привычки и окружение.
Это она и до того знала, так что появилось нехорошее ощущение, что привел её сюда Андрей не для совместных рассуждений, а чтобы вся стая могла посмотреть, расспросить и оценить с точки зрения вероятной причастности. Это, мягко говоря, не порадовало, но и не особо удивило.
— Это и так понятно, но похищение требует подготовки и терпения. Более того, произошло оно в такое время, когда большинство его знакомых по учебе просто физически не могли находиться рядом. Так что тут, скорее, со стороны семьи...
— Милая барышня, надеюсь, вы не обвиняете кого-то из нас в его исчезновении? — Сергей Петрович поправил стильные очки и посмотрел на Улю с таким укором, что ей должно было стать стыдно. И стало бы, но вся эта нервотрепка не особо позитивно отразилась на её характере и настроении.
— Я никого ни в чем не обвиняю, просто говорю, что эта беседа больше похожа на гадание. Только хрустального шара и не хватает. Слишком мало времени и информации, — она сделала попытку встать, чтобы уйти. Ага, как же. Руки Андрея, вроде бы, не напряглись, но подняться она не смогла бы при всем желании.
— А теперь все успокоились, — Иван Петрович, пряча улыбку, повернулся к девушке. — Не обижайся, это была небольшая проверка. Кстати, ты мне проспорил, — это уже его брату, который тоже на секунду улыбнулся, и сразу посерьезнел.
— Простите, Уля, нужно было убедиться, что вы четко представляете, что происходит.
Узнать, что в тебе достаточно козлючести, чтобы быть допущенной в элитное стадо и даже получить право мекнуть в ответственный момент, конечно, почетно и вообще льстит, но желание встать и уйти не исчезло. Руки Андрея, все с таким же напором прижимающие плечи — тоже.
— Надеюсь, спор был не на то, через сколько минут у меня возникнет желание покинуть вашу компанию?
— Нет. Выдержишь ты прессинг или стушуешься, — Иван Петрович теперь смотрел с искренним сожалением, которое, впрочем, Улю не особо тронуло. С его умением манипулировать и притворяться немощным старцем она уже сталкивалась, так что мимо. — Просто от всего происходящего и у более опытного и выдержанного человека нервы могут не выдержать, вот и... — он махнул рукой. — Извини ещё раз.
— Да ладно, ничего страшного, но, надеюсь, больше такое не повторится.
— Уверен, — Сергей Петрович поправил чуть сползшие на нос очки и обвел взглядом поголовь... тьфу, собравшихся. — Уля... Ничего, что я так фамильярно? — Девушка качнула головой, показывая, что все в порядке. — Значит, ничего нового или необычного вы не заметили?
— Нет.
Откровенничать о попытке шантажа она не стала, чем больше людей об это знает, тем выше вероятность утечки информации.
— Жаль...
— Мне — тоже, — Ульяна все-таки оглянулась на Андрея. — Помнишь, я просила узнать, кто записан в страховке Игоря?
— Да, посмотрел, у него полис без ограничения.
Черт, обидно... Хотя, ещё далеко не факт, что из этого вообще что-то получилось бы.
— А почему тебя это заинтересовало? — Александр смотрел не то, чтобы хмуро, но явно заинтересованно.
— Потому что в день перед исчезновением никто из близких или просто хорошо знакомых его не видел, — Уля повела плечом, сбросив ладонь Андрея. Вообще-то было приятно, но как раз это и настораживало. — Я не уверена, что тридцать первого за рулем машины был он.
— А кому там быть? — Иван Петрович переглянулся с братом, но тот пока молчал.
— Не знаю, но... Человек, который знает его недостаточно хорошо, мог и перепутать. Одеть кого-то, отдаленно похожего на Игоря в его одежду, посадить в его машину... Никто и присматриваться не будет.
— Она может быть права, — Саша сосредоточенно кивнул, рассматривая что-то в телефоне. — Запись есть только с трассы, там вообще не разобрать, кто за рулем, и со стоянки. Тут немного получше, но лица не видно.
— И зачем это делать? — Иван Петрович тоже свел вместе брови в попытке отчаянного мозгового штурма.
— Время, — Александр перестал ковыряться в телефоне и откинулся на спинку стула, уже намного внимательнее и как-то добрее глядя на Ульяну. — Мы берем за основу, что Игорь пропал в ночь на первое сентября. А что, если это случилось на сутки раньше?
— Поэтому он не позвонил матери... — Андрей все-таки прошел к столу, заставив девушку тайком выдохнуть. Все-таки подобная степень близости, чтобы позволить стоять ему за своей спиной и касаться плеч и шеи.
— Версия интересная и может быть, даже, справедливая, — Сергей Петрович тоже задумчиво кивнул. — Тогда получается, что нужно заново узнавать, кто и что в это время делал...
— Сейчас главное — сделать так, чтобы Игоря вернули, — видимо, от долгого молчания Андрея прорвало. — Кто и как его украл, разберемся, когда брат будет сидеть дома.
Вот тут Уля была полностью согласна за одним небольшим замечанием — сидеть дома и в безопасности должен будет не только Игорь, но и Олежка. А вот потом можно вычислять, выявлять и строить планы кровавой мести...
— Больше ничего не присылали? — девушка повернулась к Ивану Петровичу.
— Пока нет.
Значит, в понимании похитителей вечер ещё не настал.
— Ясно...
Больше она в своем присутствии смысла не видела, да и разговор перешел на уже гораздо менее значительные детали, типа разговора со следователем. Это у младшего поколения Лебедевых. А вот старшие негромко заговорили о чем-то своем. Настолько негромко, что она и слышала через слово, а придвигаться ближе, демонстративно грея уши, ей не хотелось.
Поскольку заняться все равно было нечем, а лезть в телефон Уля опасалась — докажи потом, что читала книжку, а не отправляла сообщения — тетрадь с лекциями оказалась меньшим из зол. Хотя, попытавшись с наскока одолеть какую-то длиннющую формулу, она уже не была в этом уверена. Странно, ведь знакомой рукой выводила, а как её записывала, не помнит вообще. А завтра ещё и на отработку идти...
Тетрадь сама собой воспарила, заставив девушку в испуге отпрянуть. Доучилась же на свою голову.
К счастью, все оказалось не так печально — всего лишь Андрей, который отобрал у неё учебный материал. Наверное, позвал несколько раз, но Уля настолько погрузилась в знания, что не заметила. И судя по тому, с каким вниманием на неё смотрели остальные присутствующие, пропустила она что-то серьезное... Да и веселья на их лицах тоже как-то не было, только тревога, больше похожая на страх, и выжидание.
— Ты не слышала, да? — общую мысль выразил все тот же Андрей. А вот сочувствие и какая-то злоба в глазах девушке не понравились категорически.
Первой же мыслью было — что-то случилось с Олегом. Ведь предупреждали же, а она! Но через пару секунд через накрывающую с головой панику пробилась другая мысль — откуда бы им узнать, даже случись что-то с её братом? Наверное, тут что-то совсем другое.
Не дожидаясь её ответа, Иван Петрович повернул к ней стоящий на столе серебристый нетбук. Значит, пришло сообщение...
Первым, на что она посмотрела, был обратный адрес. Не её. Неудивительно, Уля сменила пароль от почтового ящика, причем, нигде новый записывать не стала. А вот создать новый не так сложно — минута свободного времени, и ты уже какой-нибудь Вася Петров.
На текст она старалась не смотреть, хотя и понимала, что надо, но стало как-то до того страшно, что захотелось просто закрыть глаза и никогда больше не видеть ни одного электронного письма.
Она скользнула взглядом по ровным черным буквам. Надо же, оттенок прямо под её настроение. А вот прочесть не могла, почему-то не получалось сложить буквы в слова и предложения. Зато смысл медленно, но верно начал проступать.
Именно Ульяна должна быть посредником.
Деньги следовало сложить в сумку и отдать девушке. Ровно в шесть часов вечера воскресенья возле памятника одному из местных поэтов её будет ждать такси. В назначенном месте водитель её высадит и уедет, а потом придут дальнейшие указания.
Когда дошла до последней точки, заканчивающей предложение, Уля уже поняла, что будет дальше. Иначе картинка не складывается. Все эти неясности с её, якобы, причастностью к похищению, угрозы... Ведь все намного проще. И страшнее.
— Уля! — Андрею пришлось тряхнуть её за плечо, чтобы отвлечь от мыслей.
Девушка ошалело оглянулась. Все те же лица, то же место, но вот жизненные перспективы кардинально поменялись.
— Ты поможешь? — Иван Петрович нервно крутнул в пальцах ручку.
— Да... — получилось слишком тихо, пришлось повторить. — Да, помогу.
Общий вздох облегчения был хоть и негромким, но заметным.
— Не бойся, — Саша встал со своего места и, подойдя, оттеснил Андрея. — За тобой будут присматривать, глаз не спустят. Броник мы тебе найдем, только придется одеться более... — он изобразил что-то руками. — Свободное.
— А на голову — шахтерскую каску? — смешок получился нервным, но все заулыбались, как будто она выдала шутку века. Подхалимы. Или просто так же, как и сама Ульяна, не знают, что делать.
— Шлем аквалангиста, — единственный среди них представитель правопорядка сел на корточки, чтобы их глаза оказались на одном уровне. — Не пугайся, у меня есть один хороший знакомый из СОБРа, правда, теперь они называются омээсэнниками, но работать от этого хуже не стали. Официально обращаться за помощью нельзя, сама понимаешь, но он мне должен, так что не откажет. Его ребята будут тебя вести и страховать.
Саша говорил тихо и уверенно, наверное, понимал, что ей сейчас в истерику слететь, как нечего делать. Это, конечно, было излишне, но все равно как-то успокоило. Ну, или хотя бы заставило думать о чем-то, кроме собственных выводов.
— Хорошо, спасибо.
— Так, я сейчас отвезу Ульяну домой, потому приеду. Матери только не все говори, — Андрей почти силой поднял девушку на ноги.
— Не учи, — Иван Петрович кивнул, соглашаясь. — Уля, до свидания.
— Всего доброго...
Договорила она это уже в коридоре. Интересно, куда Андрей так несется? Опять в кабинет потащит или теперь что-то другое?
Как оказалось, Лебедев решил не повторяться, сразу направившись к машине. Притормозил он только на лестнице, сам понял, что с непривычки по ней можно не сойти, а скатиться.
— Ты же понимаешь, что это значит? — заговорила она только в автомобиле.
Тяжелые ворота медленно разъезжались, словно не желали выпускать их на свободу.
— Определенные подозрения есть, — он так и не отпустил её руку, продолжая сжимать. Наверное, управлять машиной только левой было неудобно, но Уле стало как-то не до его водительских ухищрений.
— Всё ты уже понял... — она отвернулась к окну, стараясь понять, куда и зачем он её везет. Не в общежитие и не к его родителям... Решил сразу прикопать, чтобы долго не мучилась?
Остановились они совсем скоро, Ульяна не успела и спросить, для чего он притащил её сюда. Маленький сквер, посредине аккуратный фонтан. И запахи от расположенного в паре сотен метров "МакДональдса". Романтика.
— Подожди.
Он быстро обогнул машину и, прежде чем вышедшая на улицу девушка успела что-то спросить, прижал пальцы к её губам, показывая, что лучше промолчать. Улина сумка полетела на заднее сиденье, так же, как и его куртка. Андрей жестом показал, чтобы она сняла свою. Странно это всё, конечно, но она подчинилась. Следом отправились их мобильники и — вот тут полный сюрприз — его брючный ремень. Свой она вытащила сама, поняв, что он так пытается создать все условия для конфиденциальной беседы. Шпионские фильмы смотрим, не совсем же темные...
От фонтана разлетались мелкие брызги, создавая морось и даже маленькую радугу, проявляющуюся каждый раз, как между низких туч проглядывало солнце. Камень бортика был кое-где оббит, и вода едва-едва не доходила до верха, словно тянулась, чтобы перехлестнуться через край. Только вот в прохладную погоду желающих вымокнуть с головы до ног не оказалось, только на лавочке, стоящей немного правее, дремала бабушка с не менее старенькой собачкой на поводке. Ну, и неизменная в этой части города компания скейтеров, которые не столько катались, сколько создавали шума.
— Я ведь не вернусь, да? — Уля подождала, пока они подойдут ближе к шумящей воде, но все равно заговорила шепотом.
— Глупостей не болтай, всё будет нормально, — Андрей снова, как и в кабинете, обнял девушку, чтобы можно было говорить совсем тихо. И потому что очень хотелось, хотя и нельзя.
— Хватит врать. Это же очевидно, — тонкие пальцы сжались на отвороте его рубашки, комкая ткань. — Все эти намеки, письма с моей почты, подозрения... А в конце получится, что задумала и провернула похищение я. И потом поставила условие, чтобы, опять-таки, меня использовали в качестве посредника для передачи выкупа, — слезы были уже совсем близко, но у Ули пока получалось их глотать, не давая показаться на глазах. — Я исчезну вместе с деньгами. И Игоря вряд ли вернут, уж он-то знает, что я ни при чем...
— Тихо-тихо. Мы что-нибудь придумаем, — пока мысли у него вертелись исключительно вокруг нецензурной оценки происходящего.
Как ни досадно, но Уля права. Скорее всего, на то и расчет. Если тот, кто все задумал, не совсем дурак, они с Игорем пропадут вместе, а через пару месяцев в сети засветится фотография не очень хорошего качества, где парочка загорает на пляже Майами. Или гримасничает на фоне туманного и хмурого Тауэра. И, поди разберись, они это или просто очень похожие люди...
Отделенный мелодичный звон часов, расположенных на стене кукольного театра подтвердил, что время уходит, причем, катастрофическим темпами.
— Что тут можно придумать? — голос у неё был хриплый и уставший. — Никто не поверит, что я не виновна — если бы не была замешана, не согласилась бы предать деньги...
— Я могу попросить Сашку, он на это время выделит нормальную охрану твоему брату, — идея, конечно, дохлая, но другой все равно нет.
— И что дальше? У меня есть мама и папа, друзья, в конце концов... Он ко всем охрану приставит?
Судя по тому, что его шее, в том месте, где Уля прижималась щекой, стало влажно, моральный дух их тандема пребывал в глубокой заднице.
— Уль, не плачь, — он осторожно отодвинулся, чтобы заглянуть ей лицо. Ну, откровенных рыданий не было, уже хорошо, потому что, как обращаться с ревущей женщиной, он не очень представлял — не пытаться же успокоить Ульяну цветами и блестючей безделушкой. Но глаза были плотно зажмурены, а губы закушены, выдавая не самый позитивный настрой.
