Сульс и верил и не верил в своё счастье. Рыцарские баллады меркли по сравнению с тем, что описала ему загадочная дева. Невеста, эльфийские принцы, разбойники и тайны: он дожил до благородных приключений. Оказывается, чудеса находят не только тех, кто за ними бегает по всему свету, но и тех, кто тридцать лет сидит и ждёт на одном месте.
Сначала из телеги появился беловолосый остроухий Принц. Он подозрительно осмотрелся и спросил свистящим шёпотом: "Враги в Замке есть?". Сульс так же тихо ответил: "Все свои". Следом появился черноволосый Принц и уточнил: "Свои враги? Это как?". Сульс хотел ответить, но тут появилась... она. Дева с портрета. Но с лицом. Оружейника приморозило к месту. Такого дополнения к тайнам, как ожившие призраки, он не ожидал. Пока память услужливо нашёптывала ему о том, что в призраки деву на портрете зачислили они с нофером, из телеги выбралась вторая, уже знакомая, Дева в Покрывале. Сульс поклонился всей благородной компании и пошёл вперёд указывать дорогу.
Полутёмный зал, освещаемый единственной свечой, встречал гостей причудливыми столбами. Их то и дело приходилось огибать. Лестница наверх подозрительно скрипела. Девам было предложено занять красную комнату. Когда слуга зажёг в ней свечу, предположения Даэроса подтвердились — они находились в замке захудалого нофера, который во всём, даже в отделке комнат, полагался на слуг. И это было просто замечательно.
Вайола восторженно охнула. Красота! Только шкуры на полу совсем не подходили к роскошному убранству. Видела бы она глаза Сульса, когда заявила: "Пеллиэ, ты поможешь мне одеть доспехи? А вот этих дохлых коров лучше убрать! Они тут ни к чему!". Оружейник не только оценил её художественный вкус, но и определил, кто из двух девиц — его будущая Госпожа. Это означало, что придётся снова ловить в Дреште того рисовальщика, чтобы дописать портрет. Про доспех он, правда, не совсем понял. Мало ли что девы считают доспехом...
Нэрнис и Даэрос удалились в "лиловые покои". Когда слуга сообщил, что Нофер Крист Руалон будет ожидать их в зале, и закрыл за собой дверь, Нэрнис не выдержал и завалился на кровать. Он уткнулся в лиловую подушку и попытался заглушить накатившую истерику.
— Нэрьо, хватит хохотать. Не будь таким бессердечным. Этот Руалон, наверняка, добрейший малый. Недалёкий, но вполне безобидный.
— Даэр! Я уже почти пережил побелку на башнях. Но эта... комната! Не удивлюсь, если здесь будут лиловые матерчатые тапочки, чтобы доблестные рыцари полы не попортили...
— Угадал. — Даэрос обследовал пространство под кроватью. — Так что они твои. И хватит так закатываться. Если ты рассмеёшься при хозяине, то где мы оставим Пелли? Это всё ваше Светлое высокомерие! Н-да... а тапочки-то детские... Ладно, давай переодевайся быстрее, а то наша Воительница пойдёт пугать жениха в одиночку. И держи себя в руках — уважай хозяев! Где твои манеры?
Но о манерах Даэросу пришлось напомнить и себе, когда он вышел на анфиладу и глянул на освещённый зал. Позади вздохнул и затих Нэрнис. Девы покинули свою алую комнату, и Вайола сразу же потопала вниз по лестнице, закинув на плечо секиру. Обзор, который ей открывался из вёдерного шлема, вполне позволял не споткнуться и не встретиться со столбами. Пелли вцепилась в рукав Нэрниса.
— Пелли, сестрёнка... — Даэрос обернулся к своим "родным и близким". — В обморок не падать ни в коем случае! Упадешь, скажу, что ты в тягости, ждёшь ребёночка. Поняла? Нэрнис, не забывай дышать. Не тычь пальцем в крайний портрет! Вон их внизу ещё сколько. Конечно, это не твой брат Нальис... но, может, художник именно так "видел". Рассматривай, как положено. Отойди на пару шагов, покачай головой, потри подбородок, и если слов нет, скажи "О!". Пелли, не надо жалеть свинку. Она уже отмучилась. И над каждой рыдать тоже не надо. Спустимся вниз, просто не смотри вверх — и всё. Пошли! А то Воительница уже марширует неизвестно куда.
Но Вайола шагала в нужном направлении. Она углядела за лесом столбов распахнутые створки в подвал и торчащего из них по пояс Оружейника. Он ожидал, когда благородная компания явится в зал, чтобы представить своего нофера-Рыцаря, как положено.
Сульс быстро одолел четыре ступени наверх и торжественно проорал:
— Рыцарь Меча, удостоенный Двух Кинжалов, Защита Империи и опора Трона, Благородный Нофер Руалон!
Снизу заскрежетало, загрохотало и стихло. Потом звуки повторились. Потом — ещё раз. Оружейник похолодел. Он понял свою ошибку. Благородный Руалон облачался в доспех только для примерки. Третьего дня он так и остался в оружейной — пить пиво и ждать невесту. Выбираться по крутой лестнице наверх несчастный Нофер Крист ещё ни разу не пробовал и сейчас мучительно пытался взять её штурмом. С третьей попытки он даже выпростал руки на пол зала, но оскользнулся и сполз обратно, грохоча железом. Позор!
Эльфы деликатно разглядывали картины, перешёптываясь и жестикулируя. Черноволосый пятился задом от каждой картины, хватался за голову, прижимал руку к сердцу и "окал". Повисшая на нём дева только вздрагивала при каждом падении Нофера в подвал. Ещё немного и Сульс сам бы отправился туда же — вниз головой, от расстройства. Но его будущая Госпожа прекратила это безобразие. Когда рука "утопающего" Рыцаря снова показалась из пасти подвала, Достойная Вайола нагнулась и, почти не напрягаясь, извлекла своего жениха наружу. Оружейник, наконец, отвлёкся от своих переживаний и с уважением посмотрел на Деву. Посмотрел, и чуть было всё-таки не нырнул в подвал. Золотой Рыцарь с могучей помятой грудью больше не походил на деву с портрета. То, во что была одета Достойная Вайола, очень сильно напоминало Сульсу любимые тазы Нофера Руалона. Прощай, варенье!
Эльфы, наконец, отвлеклись от картин.
— Благородный Нофер Руалон! — Почти пропел беловолосый. — Позвольте представить Вам Вашу невесту, Достойную Вайолу!
Нофер Крист преодолел сопротивление крепко затянутого на подбородке подшлемника, разомкнул губы и произнёс:
— Премного благодарен, изумительно рад, отчаянно надеясь лицезреть, раз в тридцать лет...
Похоже, торжественная речь, которую нофер сочинял в кустах, переплелась с благодарностью за спасение из подвала. В довершение всех неловкостей, слышал Руалон теперь плохо — многослойный тряпичный подшлемник и сам шлем превосходно глушили звуки. Сульс, желая представить своего Рыцаря во всём блеске, настоял на полном облачении. Он считал, что в шлеме нофер выглядит выше и внушительнее. В результате, его господин улавливал далеко не всё из того, что говорили гости. Благородный Крист понимал, что его представили невесте, но не понимал, почему она — мужчина. Он знал, что женитьба его доканает, но не догадывался как именно. Руалон соотнёс два помятых латунных холма на кирасе с женской грудью и окончательно утратил чувство реальности происходящего.
Пока оружейник метался от стола к кухне и торопил кухарку и её помощницу, Нофер Руалон кивал и молчал. Поднять руки в доспехе и самостоятельно снять шлем, он не мог. Диковинный грудастый воин сопел, сверкал глазами сквозь прорезь в испорченном ведёрке и тискал рукоятку секиры. Благородный Крист с надеждой смотрел на тихую девицу и молил Создателя, чтобы именно она оказалась его невестой. Эльф, тот, что с белыми волосами что-то вещал, помахивая рукой в сторону то одной, то другой картины. Его черноволосый сородич тоже время от времени вставлял слово.
Даэрос решил, что в такой неловкой ситуации самым верным будет поговорить об искусстве. Поэтому он безбожно врал, хотя и не говорил при этом ни слова неправды.
— Какие живые краски на этой картине! Художник весьма смел в своём творчестве. Я бы даже сказал, отчаянно смел! — Даэрос не глядя, махнул рукой на шедевр позади него. — Поражает!
— В сердце! Сразу и наповал. — Подтвердил Нэрнис.
— А вот на этом полотне, пупок особенно удался. Натуралистично! Современно! — Даэрос указал на "глаз" змеемордого Предка Нофера. — Совершенно бесподобный пупок!
— И второй — тоже! — Светлый не мог пойти против истины: на картине был ещё один такой же "пупок".
— А вот на этом полотне сразу чувствуется рука другого живописца. — Даэрос развернулся к шедевру Сульса. — О! Ещё один! Они явно — родственники.
Сульс как раз прибежал из кухни и возился у камина. Похвала эльфа его растрогала почти до слёз. Он бы послушал ещё, но камин запылал, а стол ещё не был накрыт. Пришлось опять бежать в кухню.
— Ну, надо же... Чёрная трава. Какое интересное видение мира... — Даэрос задумчиво созерцал бороду "Предка".
— А петля над ней означает его конец! — Нэрнис совершенно не оценил нос работы Сульса.
— Ты только посмотри, брат! Это же... почти Достойная Вайола. Только лицо дорисовать! Кстати, Воительница, снимите шлем. Вы же не воевать с женихом будете! — Полутёмный устал от созерцания картин и двух почти новобрачных, облачённых как для поединка. Не хватало только коней и копий.
Ко всеобщему облегчению, Сульс сообщил, что ужин подан.
Хорошо, что стол был как раз за спиной у Благородного Криста, а то он чувствовал, что ещё один шаг станет для него последним. Вайола не озаботилась тем, что кто-то должен подвинуть ей стул и заняла его сама. Если Дева может взять штурмом Замок и знает что такое баллиста, так почему она сама не может взять стул? Стул скрипнул, но устоял. Поскольку предполагалось есть, Воительница всё-таки сняла шлем. Подшлемник она не одевала, и роскошные косы скользнули вниз по кирасе. Надежда Руалона на то, что под ведром мужчина, приказала долго жить. К тому же, обозначилась новая проблема.
Оружейник, почему-то решил, что в замке рыцарей всё время пылает камин. Зимой это, может быть и уютно, но не летом. Нофер Руалон сидел к пылающему камину слишком близко и ощущал жар даже через поддоспешник. Правый бок уже изрядно припекало. Вся компания молча утоляла голод и жажду. Благородный Крист с опаской поглядывал на свою невесту, которая сидела как раз напротив него, поджаривала свой левый бок и мужественно опрокидывала в себя вино. Нофера терзали очень нехорошие предчувствия.
Сульс избавил своего Рыцаря от шлема, как только помог ему сесть за стол. Теперь Вайола могла сравнить рассказы отца с действительностью. Действительность разочаровывала почти до слёз. Старичок с пухлыми щёчками и реденькими волосами совсем не походил на доблестного воина. Он, конечно, сверкал доспехом и даже очень. Особенно — на животе, где топорщилась нелепая чешуя. Охотничьи трофеи были, несомненно, свиньями диковинных пород. В хозяйстве Кербены и не такое водилось, но неудачных результатов экспериментов никто по стенам не развешивал. Портреты предков Благородного Нофера, следовало заранее предъявить её матушке, чтобы она знала, кому отдаёт в жёны свою дочь. Кираса накалилась, поддоспешник Воительница не одела.
И тут со двора донёсся страшный рёв, который не могли приглушить никакие стены. Сульс и Нофер вздрогнули. Эльфы даже острыми ушами не повели. Вайола метнулась из-за стола с воплем "Айшак!", виртуозно миновала все столбы и хлопнула дверью. С потолка прыснула побелка.
Если дева встала из-за стола, то Рыцарь тоже должен был хотя бы приподняться. Сульс поспешил подхватить и поддержать своего господина и чуть не обжёгся о его раскалённый бок. Оружейник ещё не успел придумать предлог, под которым можно было бы увести и охладить Нофера Криста, как тихая Дева ему невольно помогла.
Пелли решила, что её общество необходимо Воительнице, да и не только ей. Крысак наверняка всё ещё стоял в оглоблях, а местный конюх спал. Если он и пробудился от воплей Айшака, то допускать его, нерадивого, до их "коней" не стоило. И пусть он думает что хочет, про дев, сведущих в хомутах, пока не познакомился с Айшаком и ему есть, чем думать. Стараясь подражать изнеженным благородным девицам, Пелли устало вздохнула и сообщила всей мужской компании, что ей необходимо отдохнуть с дороги.
— Но сначала я пойду, скажу Достойной Вайоле, что буду ждать её наверху.
Эльфы согласились с предложением сестры и, вздыхая на картины, отправились наверх. Как только за ними закрылась дверь, Сульс поволок своего Рыцаря к подвалу. Выглядел Благородный Руалон не лучше, чем после поединка. Вялый и еле живой. То, что уход гостей был удачным стечением обстоятельств, стало для Оружейника совершенно ясным, когда он отправил Нофера в оружейную "своим ходом". Иначе было просто невозможно. Благородный Крист съехал вниз по лестнице на спине, теряя чешую. Только истинное благородство и тесный доспех не позволили ему выместить все ужасы этого вечера на верном Оружейнике.
Сульс причитал и раздевал своего господина, Нофер Руалон стонал и думал, как сгладить такое нелепое завершение обеда. Пусть невеста и странная, но эльфы-то не виноваты. Надо было хоть раз навестить Тарлита, несмотря на его суровую жену и её дикие порядки.
— Сульс! Давай сюда кубки. Подай вина и пригласи господ Принцев к столу выпить в мужской компании.
Даэрос и Нэрнис ничуть не удивились приглашению. Несчастный радушный хозяин Замка не дожил бы до утра без ответов на самые важные вопросы: откуда взялось это чудо в кирасе, которое вполне может соперничать с портретами своей "жизнеутверждающей смелостью".
Пелли застала во дворе трагическую картину. Вайола тихонько плакала, уткнувшись в гриву Крысака. Сбоку о доспех нежно тёрся отвязанный Айшак. Приехали, называется! Как только девица погладила Воительницу по плечу, та ощутила сочувствие через кирасу и немедленно перекинулась рыдать на плече далеко не могучей Пелли. Но тут, совсем некстати, подошёл заспанный конюх. Вайола на краткий миг отвлеклась от своего горя и доказала, что она действительно может завалить кулаком. Конюх ударился спиной о стену и отправился спать дальше. Судя по тому, какой дух от него исходил, все домашние слуги нофера регулярно посещали хозяйский винный погреб.
Пелли подхватила под уздцы Крысака и повлекла за собой его и Вайолу к конюшне. Вот вам и рыцарь на коне... Обзавидуешься!
Оружейная уже не могла произвести неизгладимое впечатление на эльфов. Верхний зал невозможно было перещеголять. Даэрос только поцокал языком, разглядывая тяпку, но от вопросов воздержался.
Нофер Руалон не был измучен с детства благородным воспитанием. Он был благороден в душе — справедлив, жалостлив и крайне редко буен, да и то во хмелю. Поэтому свою речь он начал просто:
— Вот сидим мы здесь — все такие разные. Вы — эльфы, я — человек. Вы — Принцы, я — всего лишь нофер. Но кое-что общее у нас есть! Мы — мужчины! Так выпьем же за это!
"За мужчин" под разными предлогами пили раз пять. Крист Руалон всё никак не мог перейти к теме женщин вообще и своей невесты в частности. Даэрос решил, что краткий пересказ их приключений как раз подведёт нофера к деликатному вопросу. Ловко исключив цель их личного с братом путешествия, Полутёмный сосредоточился на главных моментах. И не прогадал.
— Так и зашвырнули? Плащ? Задаром? — Нофер ликовал. Мелкое хулиганство в крупных размерах против жителей Малерны всячески одобрялось на Восточных землях. Обман стражи — вдвойне. Его гости оказались "настоящими мужчинами". — Да чтоб им весь Предел занавесило! — Радостно провозгласил Руалон следующий тост.
