Даэрос вылетел в нижний коридор и чуть не сшиб плетущегося вдоль стены Расти. Проныра тут же отлип от стенки и попытался стоять ровно и гордо. Но стоять гордо, когда ноги подкашиваются, получалось плохо.
— Расти, доложишь потом. Пошли обратно, к гномам, покажешь на карте, где оставил отряд. — Полутемный посмотрел на Проныру и удивился: как мальчишка собирался возвращаться назад? Уснул бы в седле и свалился. "Пошли" было не очень правильным приказом. А у самого Даэроса вдруг проснулась жажда деятельности и ему, наоборот, хотелось бежать. Завтра придется не только зачищать подгорья Амалироса, но и наваять в тюрьме Властелина пару новых уровней пониже. Кто же знал, что у них столько узников появится? — Ладно, давай сделаем вот что. — Даэрос подхватил Расти на руки. Тот даже пискнуть не успел. — Никто не видит. — Полутемный многозначительно посмотрел на стража. Страж понимающе кивнул.
Эльфы бежали по нижнему коридору, а Расти, обхватив Даэроса для удобства за шею, рассказывал о перипетиях "схватки". Особо Младший Разведчик не хвастался, хотя Ар Ктэль сразу понял, что бескровная победа — его заслуга, и схватка все-таки произошла. А если оружием была хитрость Проныры, то оно и к лучшему.
Жры сидел в углу и грустно позвякивал амулетным хламом при каждом вздохе. Главный помощник Черного Властелина оказался злым, но очень заботливым. Из его речи орк понял главное — им, Жры, рисковать было нельзя. Он — очень нужный наемник. А Темная такая дурная, что могла и убить. Она даже пыталась, но промахнулась много раз. Жры честно старался осознать степень преступления против самого себя, как и велел Великий Открывающий. На столе лежала улика "тщательной подготовки к общественному безобразию" — пресловутый бубен. Бубен, кстати, Открывающему тоже не понравился, хотя он по нему и стукнул один раз кулаком. И понятное дело — порвал.
Сульс срочно грунтовал холст и беседовал сам с собой вслух. С одной стороны — Даэрос его отругал. Но это потому, что он как эльф ничего не понимал в шаманизме. Эльфы — слишком консервативны. Только люди способны понять культуру любого народа. А он — Сульс, и есть — человек. И рисовать он умеет. Доказательство — новый заказ. И не какой-нибудь, а полотно для встречи Нэрниса и Светлого Озерного принца. А Жры должен радоваться. Теперь картина "Командующий на драконе" достанется ему. Бубен можно и новый сделать. И камлать пока никто не видит. Просто придется потише стучать билом. Громкость — не самое главное. Самое главное — верить в результат.
— Рызултаты ны будыт. — Обреченно сообщил Жры и снял со лба утиный манок.
— Ну, не сразу же! Надо подождать. Или ты думал, что она так из окна к тебе в объятия и прыгнет? При свидетелях.
— Ык. Ны будыт.
— Ты мне не веришь? — Сульс встал в гордую позу. — А амулеты? Ты видел, как Темные метко ножи кидают? В тебя ни один не попал! Амулеты действуют, значит и камлание — тоже.
— Грыбы. — Жры поднял на Сульса страдальческий взгляд.
Оружейник всплеснул руками так, что капли с кисти полетели в разные стороны.
— Точно! Грибы забыли! Ну, ничего. В следующий раз будем камлать с грибами. Что там эти орки говорили про грибы? Шаманы их собирают, сушат, трут, а порошок или едят или жгут и вдыхают. Значит, будем и есть и вдыхать. Хотя мне кажется, что суть не в том, видим ли мы Великого Духа. Лишь бы он нас видел. Грибы... какие в степи грибы?
— Пыганкы.
— Поганки... — Сульс задумчиво пожевал губами. Поганки есть как-то не очень хотелось. — Великий Открывающий меня убьёт, если узнает, что мы, то есть — ты, ел поганки. Но я готов тебе помочь, как единственному орку, который так глубоко понимает моё творчество. Ты будешь бить в бубен, а я — видеть Духа. Очень удачно, что я не только шаман, но и — художник. Сначала его увижу — потом нарисую. Решено: собирай поганки. Или воинов своих пошли, пусть собирают.
— Ык! — Жры воодушевился. — Дхы сылышыт тыбя!
Сульс нисколько не сомневался, что Дух его слышит. А судя по готовности Жры собирать поганки, он этого Дхы, то есть — Духа, скоро увидит и не один раз. Главное — сделать новый бубен. Или этот починить — всё равно в него нельзя теперь громко стучать.
На верхние уровни Даэрос вернулся почти к полуночи. Расти честно простоял на ногах пока Полутемный договаривался с гномами о телегах. Телег оказалось не десяток, а — два. Никаких банд клан Боевой Лопаты еще не ловил. Поэтому они собирались присоединиться к Темным, встретить своих героев и торжественно проводить их к предгорным поселениям. Торжественное сопровождение подразумевало расспросы о битве. Добиться от Расти подробностей сражения никто так и не смог. А о том, чтобы поверить в отсутствие боя не было и речи. Коровьи погремушки гномы милостиво подарили, но серебро себе оставили. Даэрос не знал — радоваться или огорчаться. Местное бородатое население медленно, но верно вспоминало привычки своих за-Предельных сородичей. Вроде бы это означало, что жизнь налаживается. Но если она окончательно наладится, то недалек тот день, когда гном будет при встрече с эльфом топорщить бороду.
Синие горы погружались в сон. Еще один день был закончен. И этот день Полутемному совсем не понравился.
На нижних уровнях Расти сдался и позволил считать себя раненным бойцом. Пятнадцатилетний мальчишка мнил себя взрослым и не видел других поводов для переноски своего голенастого тела силами Открывающего. На средних уровнях боец уже спал, сопя Даэросу в воротник. Нести Младшего Разведчика на самый верх Полутёмный не стал. Там их все равно никто не ждал. Ар Ктэль решительно свернул в коридор, ведущий ко второму уровню. В левом проходе мерцал свет — Пелли еще не спала. Комната Вайолы была пуста — звуков оттуда не доносилось, а Воительница была шумной даже когда спала. Даэрос занес Расти в комнату Нэрниса — пусть выспится, пока до него никакой Сульс с расспросами не добрался. Сам Полутемный собирался временно поселиться в своей бывшей комнате.
Дверь, которой давно не пользовались, заскрипела и тут же открылась соседняя — Пелли вышла в коридор, как обычно в последнее время — с книгой.
— Ты ел?
Даэрос, конечно, не ел и не хотел. Но сестра не собиралась с ним спорить. Она просто вцепилась ему в рукав, затащила в свою комнату и усадила за стол. Оказывается, ужин — он же обед и пропущенный завтрак, давно его ждали. Сначала Ар Ктэль просто перемалывал то, что ему давали, потом начал запивать, а потом и говорить. Незаконченный разговор с воображаемым Амалиросом все еще сидел в голове и никуда не делся. Воображаемые собеседники — ужасные зануды. Они либо не отвечают вообще, либо отвечают так, как хочется самому вопрошающему. Это и есть основная вредность бесед с ними. Живой слушатель — гораздо лучше. Пелли выслушала все доводы Даэроса и к его удивлению ответила так, как ответил бы Амалирос. Пусть не по форме, зато — по сути.
— А он бы тебя спросил, кого из подданных ты убил так, чтобы все от ужаса похолодели. Не орков, конечно. Тёмных.
— Но теоретически, я же могу. — Юная сестра человеческой породы, яблочный пирог и разговоры об убийствах, пусть даже теоретических стали логичным завершением ненормального дня.
— Ага. Вроде бы. Но не станешь. — Пелли дождалась кивка Даэроса и продолжила. — Поэтому они тебя и не боятся. Они тебя просто любят. Все. А Амалироса только Элермэ и дети. Ну, еще его мать. А тебя — все.
Пирог остановился где-то на полпути между горлом и желудком. Даэрос помог ему упасть, запив водой, и подсчитал: Мать, Отец, сестренка, Нэрнис, Пелли, Айшак — ему бы вполне хватило. А остальные пусть любят друг-друга, хоть до судорог.
— А не многовато ли мне влюбленных, а?
— В самый раз. — Пелли подсунула задумчивому брату следующий кусок пирога. — Это же взаимно. Ты их тоже любишь.
— Я?! — Даэрос задумался. — Нет, Сульса я не люблю. Жры тоже. Вайолу вообще с трудом терплю. Ларгиса уважаю — но любовь, это — слишком. Аэрлис со своим состраданием мне уже поперек горла. А вернется с побережья — будет крест-накрест. Веилас... когда он заодно с Аэрлисом, я начинаю сомневаться, что он из Озерного Края. Он мне чем-то Амалироса напоминает. А Амалироса я с детства не люблю. Нет, Пелли, ты что-то путаешь.
— Ничего я не путаю. Ни одного их них ты не станешь убивать. Если им будет грозить беда — помчишься на помощь. Значит — любишь. Так что — как ты им, так и они тебе. О местных Темных и говорить нечего. Они тебя просто обожают. И Нэрниса тоже. Подумаешь, называют его не так! Они же — ласково. В общем, твой не любимый Амалирос должен завидовать. Он для них может стать только страшным, а таким как ты — никогда. — Пелли завершила самую пламенную речь в своей жизни.
Даэрос обнаружил, что съел всё, и это всё в него влезло. От удивления, наверное. Чрезмерно начитанная сестра не утратила своих прежних навыков — она неплохо оценивала окружающих и никогда бы не ошиблась, кто что чувствует. А раз так... следовало прислушаться и посмотреть на прошедший день с этой точки зрения. Подавиться было больше нечем. А очень захотелось — сразу же, как только Даэрос признался себе, что сегодня он очень переживал за Жры. Даже боялся. И боялся за Сульса. Аэрлис за него точно бояться не будет. И за Таильмэ тоже переживал.
— Всё! Заканчиваю их любить!
— Не выйдет. И стать Амалиросом у тебя тоже не получится. Можешь не стараться. Амалирос никогда не полюбит Айшака, а Айшак — Амалироса.
— Угу. — Даэрос положил голову на руки и блаженно улыбнулся. — Он у него почти весь салат из водорослей сожрал. Мерзавец.
— Амалирос? — Пелли не представляла, при каких обстоятельствах могут оказаться рядом салат, Айшак и Повелитель Темных.
— Нет, не Амалирос. Айшак сожрал. Увязался за мной через подгорья, ворвался в малый зал, дошел до стола и съел. Упорный мерзавец.
— Ага. Я же говорю, ты даже когда его душил, уже любил. Вот и новый друг... вылупился. Подрежешь Кошмару перья еще разок, научишь паре ругательств, а потом будешь безропотно получать копытом от Айшака за Кошмара, а от Кошмара клювом за Айшака. Они ревнивые. А ты — Полусветлый. Согласен со мной?
Но Пелли никто не ответил. Даэрос спал в окружении пустых тарелок и подносов, мирно соглашаясь с тем, что он весь из себя любимый на радость окружающим и к своему несчастью.
Глава 8
Ларгис не дышал — он нюхал. Нюхал и не мог нанюхаться. Море виднелось тонкой полосой на горизонте, но его соленый запах летал над степью, смешиваясь с ароматом согретой солнцем полыни. Никогда раньше Старший Разведчик не чувствовал ничего подобного. Море становилось степью, а степь становилась морем, причудливо переплетаясь с небом. Простор, в котором можно было потеряться. Куда ни посмотри — пустынная ширь. Только позади на горизонте чернела еле видимая точка. Это личная Гвардия Властелина уже третьи сутки занималась днем тем, что пыталась нагнать скачущего галопом Аэрлиса и спутников. И успешно справлялась с этой задачей ближе к ночи. Но на мелкое пятно можно было не обращать внимания. Вот если орки не успеют к ночи пригнать телеги с едой и водой для лошадей, тогда Старший Разведчик и обратит внимание Аэрлиса на нерасторопность гвардейцев. А пока Ларгис наслаждался жизнью и запоминал все увиденное, чтобы при случае рассказать знатоку просторов — Барзу. Такой всесторонней шири боцман наверняка не видел, а такого потрясающего сочетания запахов — не нюхал.
За свою долгую жизнь Ларгис успел посетить только два порта. О побережье Темных и говорить было особо нечего. Голые скалы, которые как гребенка собирали водоросли после каждого шторма, дарили морским владениям Амалироса аромат тухлой капусты. Неприятный запашок исчезал только зимой, когда солнце не припекало. Торм и окрестности пахли тем же самым с добавлением стойкого запаха соленой рыбы, просто рыбы и порченой рыбы. Далеко в открытом море Ларгис никогда не был, и его опыт ограничивался путешествием от одного порта до другого вдоль скалистых берегов. Разведчик был уверен, что море само по себе прекрасно, но пахнет отвратительно. Новое впечатление захватило его целиком. Он вырвался вперед и несся по еще некопаной степи навстречу новому морю, которое мерцало голубой лентой над кромкой обрыва. Но как бы Старший Разведчик ни растворялся в приятных ощущениях, о долге он не забывал. Вся эта окружающая красота и ширь ясно давали понять — грабить здесь нечего и некого. Пираты не пристают к обрывистым пустым берегам, не носятся по степи ради запаха полыни, а значит надо отправляться туда, где пахнет хуже, зато есть надежда встретить корабль.
Ларгис придержал коня и оглянулся. Веилас и Аэрлис перешли на рысь и беседовали. Беседа была очень важной и нужной — Веилас жестикулировал, Аэрлис был хмур и расстроен. По опыту Ларгис уже знал: раз дело обстоит именно так, значит достойный сын Озерного Владыки — достойный быть сыном самого Повелителя Амалироса — опять придумал нечто такое, что весьма расстроило Аэрлиса. Стало быть, это что-то — оригинальное, служащее их цели, но на взгляд некоего слишком жалостливого Темного — коварное. Как только стали слышны голоса, Ларгис похвалил себя за догадливость и поздравил с тем, что в их компании есть кому брать на себя ответственность. И этот кто-то — не он, Старший Разведчик.
К Ларгису подъехали уже совсем скисший Аэрлис и крайне раздосадованный Веилас. Младший Ат Каэледрэ сразу же стал излагать свой план, стремясь заполучить Разведчика в сторонники.
— Старший Разведчик, я придумал, как нам поймать корабль с Каменного острова. Но брат Вашего Владыки со мной не согласен. — Веилас намеренно подчеркивал статус Ларгиса, намекая на профессиональный подход. — Я бы хотел, чтобы Вы взвесили все "за" и "против".
Ларгис не мог заявить, что он заранее согласился с планом, только глянув на грустного Аэрлиса. Поэтому Разведчик был вынужден сделать вид, что готов взвешивать что угодно, хоть полынь пучками.
— Непременно. И в чем же заключается план?
— В скорости. Побережье слишком протяженное, так?
— Так. — Ларгис с удовольствием окинул взглядом эту протяженность.
— Пираты никого не извещают, когда и где они собираются пристать к берегу, правильно?
— Правильно. — Светлый был безупречно логичен. Пиратов, которые сначала высылают посольство, в мире пока не водилось.
— А это значит, что мы можем сидеть целый год в зловонном орочьем поселении и ждать, пока это сомнительное по богатству место кто-то решит ограбить. Мы можем, конечно, проехаться по побережью и выяснить, где разбойники уже всё выгребли, а где еще нет. Но не исключено, что к берегу явятся не те, кто нам нужен. А ждать вестей от орков и метаться туда-сюда по побережью совершенно непродуктивно. Вы согласны?
— Вполне. — Ларгис совсем не хотел ни метаться, ни тем более сидеть в орочьем поселке. Он хотел бы поставить шатер здесь, в степи, и наслаждаться жизнью. Но, конечно так, чтобы и дело делалось. Веилас, похоже, шел тем же курсом.
— Так вот, я уверен, что Открывающий Даэрос тоже надеялся на нашу предприимчивость, а не на то, что мы будем сидеть и ждать у моря погоды. Поэтому я предлагаю заняться чем-то вроде рыбалки.
