— Не то, чтобы взбесился, — я задумчиво теребила в пальцах ремешок сумки и смотрела в окно. — Возмутился скорее. И я его отлично понимаю — от таких заявлений даже я была в шоке. Даже если мы топчемся на одном месте, это не повод вот так ставить перед фактом. Аарон не подумал, что мог все испортить?
— Ты считаешь это такой веской причиной для разрыва отношений? — логично уточнила подруга.
— Мика в ужас приходит от одной мысли о свадьбе. Глупо было оставлять ребят одних дома. А если Аарон опять заведет старую пластинку? Мика и так на взводе...
— Да ничего не будет, не волнуйся. Тестостерон на тестостерон. Подумаешь... — насмешливо отозвалась Джес, выводя машину из нашего тихого района на оживленную трассу. Она фоном включила музыку, но так тихо, что ее почти не было слышно. Я обратила на нее внимание только сейчас, когда мы ненадолго смолкли. Все лучше, чем шум работающего двигателя.
— Может все-таки не стоило оставлять их? — с сомнением переспросила я. Не то, чтобы я беспокоилась за Блондина, но мне не хотелось, чтобы он в пылу понаделал лишних дел. Он и так дурной на всю голову, а в раздрае так вообще псих. Не уверена, что Аарон знаком с этой темной стороной старшего сына.
— Не волнуйся, — только и ответила Джес, продолжая невозмутимо улыбаться. — Ах, я бы съела еще пару пончиков. Слюнки текут.
Я удивленно посмотрела на подругу.
Ничего себе аппетит! И как в нее столько влезает?
— Может, у тебя глисты? Ты как не в себя ешь.
Джессика лишь звонко расхохоталась в ответ, махнула рукой.
— Нет у меня глистов. Просто хороший аппетит. У меня всегда так, разве не замечала? И вообще, я не об этом. На самом деле, я хотела тебя спросить, как ты сама к этому относишься? Ну, к возможности брака. Тебя что-то настораживает, что и ты тормозишь руками и хвостом? Просто... Аарон, например, тоже как-то без особого восторга в свое время воспринимал мои призрачные намеки, что пора бы уже официально оформить отношения. Все-таки, четыре года — тоже был приличный срок. Я могла понять его, учитывая прошлый неудавшийся брак, но все равно нам чего-то не хватало...
Так и знала, что она об этом спросит. Черт возьми.
— Джес, ты форсируешь события. Не надо ни меня, ни уж тем более Мику подпихивать под зад к алтарю. Кому от этого легче будет? От штампа и двух колец ничего не изменится.
— Еще как изменится, уж поверь мне.
— У меня и так голова кругом от всего этого. Может оставим этот разговор хотя бы до завтра? У меня в мозгах каша, у Мики — вообще тайфун, я уверена. Если вы только хуже сделаете...
— ...да не будет хуже, трусиха!
Я посмотрела на Джессику, как на привидение. Эта ее фраза так резко прозвучала, что удивила и ее саму, и меня. Подруга охнула, поспешно извинилась — и больше эту тему не стала затрагивать. Грамотное решение, не спорю.
На этот раз мы поехали в самый центр. К дорогим магазинам, роскошным ресторанам и обладателям платиновых карт. Торговый центр сиял и блестел, как новенький "Бентли", повсюду шумели фонтаны, а в зеркальном полу отражались наши восторженные лица. И вот тогда я на час или два потеряла всякие остатки умных мыслей. Никогда не замечала за собой любовь к покупкам, но Джес так эмпатировала на меня, что хотелось перемерить каждую красивую вещицу.
Еще. И вот эту. И вон те джинсы.
И уж тем более — вон ту футболку с вырезом.
В общем, к вечеру у меня не было сил думать вообще. В основном — от усталости. Джес растормошила меня так, что весь ужин в одном из ресторанчиков на верхнем этаже мы хихикали и оживленно обсуждали только просмотренный в местном кинотеатре фильм. За окнами уже была темнота, а часы показывали около одиннадцати вечера. Когда я достала телефон, чтобы выяснить время, обнаружилось очень душевное сообщение. Номер был мне незнаком, но содержание ясно дало понять, кто отправитель.
> "Не задерживайтесь слишком долго, Аарон будет волноваться".
И откуда он знает мой номер?!
Поначалу я это сообщение проигнорировала, но потом, по пути домой, решила все-таки ответить. Минут десять молча смотрела в пустое поле для ответа, вздохнула и убрала телефон. А что я могу ему написать?
И хочу ли вообще отвечать?
Джес под ухом тихонечко подпевала магнитоле, не обращая на меня никакого внимания. От этого ее мурчания в машине было как-то тепло и уютно, и мне хотелось просто молчать и наслаждаться моментом. И подруга мне в этом не мешала. За что ей огромное человеческое спасибо.
Мы с Каллахеном первый раз за последние несколько дней провели половину дня независимо друг от друга. В свете последних событий это было непривычно. Я настолько привыкла к постоянному незримому присутствию Блондина, и сейчас ждала, что его голос раздастся с заднего сиденья. Мне это не нравилось.
Очень не нравилось.
Дома никого не было.
Такая же глухая тишина и темнота, как и вчерашним вечером, когда мы вернулись с приема. Оказалось, что все поколение дружно и весело отправилось разгонять местных жителей в каком-то клубе. Об этом нам сообщила записка, обнаруженная Джессикой на кухонном столе.
Они, выходит, и сами поехали развлекаться?! Как так можно?
Пока я, возмущенно пыхтя, громко топала в спальню, подруга насмешливо бросила мне в спину, поднимаясь следом:
— Ты что, так переживаешь по этому поводу? Они же все вместе, вчетвером.
— Думаешь, девушек из клуба это волнует? — рыкнула я в ответ.
— Думаешь, их волнуют девушки из клуба?
Еще как волнуют. Дорвавшийся до воли Каллахен сейчас отрывается по полной, сбежав от всех троих куда-нибудь в укромное местечко с грудастой блондинкой.
Я почти протаранила лбом стену, только подумав об этом. Джессика за моей спиной тихо хихикнула, а когда я раздраженно обернулась на нее, тут же сделала невинное задумчивое лицо.
— Завтра я хочу видеть тебя в этих шортах, — сообщила она, ткнув пальцем в один из многочисленных пакетов в моих руках. — И не отвертишься. Они шикарно на тебе сидят. А сейчас я отправляюсь спать, и тебе того же желаю. У меня уже от усталости ноги отваливаются...
— Я сама сейчас с ног валюсь, — закивала я. — Спокойной ночи.
Не стоило, конечно, так спускать тормоза при Джес. Для пары с годовалым стажем я слишком сильно нервничаю, хотя в идеале и не должна была. Но это — в идеале. Это не для меня, у меня ничего нет идеального.
Ни идеальной личной жизни, ни идеальных друзей, ни идеальной работы.
У меня все через одно место. Особенно, если это место находится в непосредственной близости от Блондина.
Мы попрощались у двери в нашу спальню — и я опять осталась одна в этой огромной комнате с воздушными шторами. Она казалась мне теперь такой огромной, словно за вечер увеличилась раза в три. Прискорбно, Джейсон, прискорбно.
Впрочем, это не помешало мне позднее заснуть в считанные минуты, с блаженством растянувшись под шелковым одеялом. Иногда даже мысли о смысле жизни проигрывают в неравной битве против кровати с мягким матрасом. Меня можно было понять.
Тем более — я всегда отлично высыпаюсь в этой комнате. Быть может, влияет обстановка или свежий морской воздух, ведь балкон постоянно открыт настежь, кто знает. Здоровый крепкий сон еще никому не вредил.
Из сна про бабочек и джунгли меня грубо вырвал трезвон мобильного телефона и сонный голос Блондина почти у самого уха, ответившего на звонок. И кому не спится в такую рань? Мне так хотелось досмотреть сон, что я даже задремала под негромкий капитанский баритон, уткнувшись носом в теплую подушку. Почему подушка была теплой — даже сказать, горячей, — и еще и с таким густым ароматным миндальным запахом, значения не имело. Ну, до той минуты, пока я запоздало не осознала, что подушка уж слишком большая для маленькой меня, и уж тем более у нее нет сердечного ритма.
Ох ты бли-и-и-ин!
Судорожно дергаться и отодвигаться я не стала — смысл? Конечно, Блондин и так знает, что я психованная, и его тем более не удивишь трехэтажным матом. А если сделать морду кирпичом и никак не отреагировать, все станет проще простого. Ну, подумаешь, Мика — подушка. Быть может, ночью было холодно? А упырь как настоящий обогреватель. У него что, температура тела как у кипящего чайника?
Двигаться и подавать признаки жизни совершенно не хотелось. Мика продолжал тихо переговариваться по телефону, а я продолжала млеть и получать свое садистское удовольствие от этой импровизированной грелки. Только задремала под его равнодушную и абсолютно безэмоциональную болтовню, как получила пальцем по носу и насмешливое:
— Извини, что разбудил.
— Дважды, между прочим, — пробормотала я сонно, даже глаз не открывая. Да и зачем? Ухмыляющуюся мордочку Каллахена и так знаю как облупленную. Ничего нового, вроде рогов, мне не светило. Жаль.
— Ну хочешь, я теперь дважды извинюсь... как мужчина.
Ранее безэмоциональный голос стал таким ехидным, что захотелось глаза открыть лишь для того, чтобы убедиться, что это действительно Мика.
На привычно пошлые усмешки я отреагировала соответственно — то есть никак. Просить Блондина не быть таким повернутым — это все равно, что просить дождь не быть мокрым. Бесполезное занятие.
Все-таки мужчины взрослеют намного позже нас. Сильно намного.
— Переживу без твоих... извинений. Как-нибудь.
Миндальный аромат щекотал в носу. Я даже сморщилась, чтобы избавиться от этого ненавязчивого запаха — но бесполезно, конечно же. Не то, чтобы это сильно мешало, но внимание отвлекало весьма заметно. Стоило мне вообще об этом подумать, как я наконец-то осознала, как безбожно сейчас прижимаюсь к капитанскому боку. Как хорошо, что на нем футболка, серьезно, но черт возьми — я закинула ногу на его бедро.
И теперь как-то отстраненно размышляла, как бы так ненавязчиво ее убрать.
— Это по-прежнему твоя идея-фикс? — поинтересовалась я с любопытством, не двигаясь даже на миллиметр. — Скажи честно, а? У тебя это уже вопрос принципа или ты с кем поспорил? Если это очередные глупые и докучающие шуточки, ты можешь о них забыть? Хотя бы на время...
— Тебя это раздражает? — последовал равнодушный вопрос на вопрос. О-па, а вот и маска, давно я ее не видела! Опять строит из себя оскорбленную невинность? Ох, мне никогда не понять этих мужчин. Тем более, из семейства Каллахен.
— Скорее, уже докучает, — поправила я его, не открывая глаз. — Мы в детском саду были десяток лет назад, пора уже перейти к более уместным шуткам. Сопоставимые данному возрасту. Ты выпускник, а не сопливый озабоченный школьник.
— Еще десять секунд нравоучений, и я тебя жестоко накажу... — проворчал Блондин, поджав губы. — Тебе не стыдно мне читать морали? Ты меня младше, и ты всегда — как ребенок!
— ...всего на два жалких года, и это не повод...
— Джи... — жалобно протянул он, и я победно заулыбалась, умолкнув. Было занятно услышать от него очередную интерпретацию моего имени, после многочисленных "дурочка крашеная", "Мелкая" и "Вождь Красная Голова". За эти несколько дней мы очень сильно продвинулись в общении друг с другом. Мало того, что оба теперь уважаем мнение друг друга и стараемся не шибко друг другу досаждать, так еще и более-менее ужились и практически не ругаемся.
Вчерашний инцидент не в счет, я сама виновата.
— Как погуляли? — наконец, с любопытством я задала давно волновавший меня вопрос. Прозвучал он вполне нейтрально, без должного ехидства, каким я бы его наградила в обычном состоянии. Сейчас же язвить не хотелось. Впрочем, это немудрено — когда ты вальяжно возлежишь на одном из университетских красавчиков, мысли куда-то не в ту сторону при любом раскладе сворачиваются. Лично мне вообще думать ни о чем не хотелось. Просто наслаждаться комфортом и теплом в это прекрасное утро.
Интересно, как он отреагирует, если я проведу ладошкой по его животу и спущу ее ниже?
Скоро все равно один из нас непременно все испортит. Такова уж наша карма.
Стоило мне сказать, как сердечный ритм под ухом сбился. Сердце заколотилось как сумасшедшее, хотя Блондин даже бровью не повел. Ого, интересно, а до меня информация дойдет? Хорошо отдохнули, выходит? Новая блондинка?
— Нормально.
И это все? А где задушевная беседа о блондинках? Где слюни по поводу клубных девушек?
Ах, ну какая же я ироничная зараза, самой стыдно.
— Весьма информативно, — подтвердила я удовлетворенно, похлопав Каллахена по груди. — Даже не знаю, куда бежать с полученной информацией.
— Неужели тебе так интересно?
— А то! У тебя такой сердечный ритм, словно ты, по меньшей мере, угнал "Мазератти" с тремя девушками из "Плэйбой" и развлекался до утра.
Блондин хмыкнул и криво улыбнулся.
— Нет, все было намного проще и прозаичней. Не переживай, о суровых реалиях жизни тебе еще рано знать, так что... — Мика с кряхтением вытащил из-под меня руку, на которой я все это время невозмутимо возлежала, и даже умудрился потрепать меня по волосам. — ... Лежи и не возмущайся!
И правда. Когда еще я смогу с комфортом понежиться рядом с этим тигром, который не то, чтобы когти выпускает и клыки показывает, а мурлычет? Пользуйся, Джейсон, пока еще тишина на обоих фронтах. Пока еще все болтается на тонкой, почти незаметной грани между дружбой и соперничеством. От этого ощущения так интригующе сосет под ложечкой...
— Ты ужасен... — беззлобно пробормотала я. — Тиран. При Калигуле и то легче жилось.
— Сейчас кто-то договорится и пойдет размышлять о смысле жизни на балкон.
Пусть наша идиллия шаткая и непостоянная, но мы не жалуемся и пользуемся тем, что есть. Тем, чего все-таки смогли добиться. Мы можем язвить и хамить друг другу с такими улыбками на лицах, что никакой серьезностью и не пахнет.
Это и было нашей величайшей серьезной ошибкой.
Что дали слабину и поддались на провокацию. И что вовремя не успели дать по тормозам, хотя и надо было. Потому что легче в итоге и не стало, а наоборот...
Глава 17. Dark horse
Как бы я не отпиралась от совместного выезда в центр, а все равно пришлось. Взрослые члены семьи в составе Аарона и Джес еще с утра укатили на работу, поэтому до полудня мы слонялись без дела. Даже пришлось готовить завтрак на всю эту свору голодных мужланов. Удовольствие сомнительное, но Стивен хотя бы помог мне с сервировкой стола, в то время как братья Каллахен увлеченно смотрели музыкальный канал с грудастыми девицами.
Мика вообще был непривычно оживлен этим утром. Как они погуляли ночью, он так и не рассказал, хотя я не раз интересовалась. Лишь ухмылялся, зараза такая. По шее ему что ли дать для профилактики?
Так что никуда мне ехать в принципе не хотелось. Мой несносный братец соблазнил меня вкусным мороженым, отчего я едва не скончалась от восторга, быстро пересмотрела приоритеты и даже переоделась быстрее всех. Про то, что на скорость переодевания существенно влияет скулящий под дверью самый младший Каллахен, умолчу.
Я даже не поленилась натянуть купленные вчера шорты — за окном была такая жара, что от асфальта парило. Шорты, сланцы и майка на лямках — идеальный выбор, даже не смотря на то, что Блондин скорчил рожу и в сто пятидесятый раз намекнул, что подобное мне надевать не стоит. Можно понять, почему я его игнорировала до самого пляжа. У меня вообще отлично выходило изображать из себя случайно идущего рядом прохожего. До того момента, как Блондин не протянул мне мороженое.
