Лекарь

Новая атака конницы просто добила пехоту врага, вырвав у той изо рта лакомый кусок. Какое-то время кавалеристы просто развлекались, давя пехоту и накалывая её на копья.

А потом произошло нечто неожиданное, откуда ни возьмись, налетела конница врага, под знаменем лже-короля и вступила в противоборство с нашей, численно они уступали, но зато взяли неплохой разбег, тогда как наши просто вертелись на месте, забыв про строй. А окончательно меня расстроило появление в первых рядах, атакующих всадника, одетого не менее роскошно, чем сам король. Он пробивался к королевскому знамени, явно желая устроить противоборство.

И ему (какого чёрта?) дали такую возможность. Бойцы с той и другой стороны расступились и дали место для конной схватки. Король и лже-король приняли у своих оруженосцев по копью, взамен сломанных, и, взяв разгон с места, устремились навстречу друг другу. После удара копья были сломаны, а оба всадника остались в седле. Я подумал, что они сейчас разъедутся и, взяв новые копья, повторят манёвр, но вышло иначе. Боевая ярость обоих была слишком велика, поэтому, тут же сблизившись, они обнажили мечи и стали осыпать друг друга ударами. Сначала самозванец, вроде бы, выглядел предпочтительней, но он очень быстро устал, и рука его двигалась уже не так резво. Зато Его Величество усталости не ведал, а удары, которые он наносил, становились всё сильнее. Кончилось тем, что меч самозванца переломился у основания, а король продолжал бить, сминая и разрубая доспехи. Наконец, Конрад выпал из седла и оставалось только добить его, но пехота, подтянувшись к месту поединка, спасла своего сеньора, окружив его и выставив пики. Попытка прорвать строй рыцарям не удалась. Даже залп из пистолетов не помог. Несколько пикинеров упали замертво, но на их место тут же встали другие. А самозванец был уже далеко. Его подхватили и вывезли с опасного места верные конники. Остальные, словно опомнившись, продолжили рубку.

Тут меня отвлекли от созерцания битвы. Привезли первых раненых. Как я и предполагал, это были рыцари. Первому разрубили шлем и рассекли голову под кольчужным капюшоном. Сам череп не пострадал, но вот крови вылилось море. Надеюсь, выживет. Уложив страдальца на стол, я промыл рану спиртом, приладил на место скальп и, радуясь короткой стрижке, начал штопать. На удивление, чувствовал я себя абсолютно спокойным, руки не дрожали, зажим с иглой ходил размеренно, а шов получался ровный. Вспотел только, несмотря на прохладную погоду. Пот со лба заботливо промокнули салфеткой. Скосив глаза, увидел Алису, которая стояла рядом в готовности выполнить любое задание. Пациент был в сознании и слегка стонал, но ему хватило ума и силы воли не дёргаться. Готово. Набираю в шприц кубик морфина, колю в плечо. В рот таблетку антибиотика. Следующий!

Следующий был ранен уже серьёзнее. Наконечник пики попал в то место, где соединяются половинки кирасы, там он и остался, поскольку древко обломилось. Разрезав ножом ремни кирасы, а потом разорвав рубаху, я увидел, что дело ещё хуже, чем казалось. Острие зашло снизу-вверх, прокололо бок, скорее всего прорвало диафрагму и, возможно, повредило лёгкое.

Крикнул помощников. Разжали рёбра и вынули наконечник, тот, к счастью, был не зазубрен. Масштаб проблемы стал яснее. Лёгкое цело, а диафрагму нужно зашивать. Нашёл растворимые нити, снова взял зажим. Шов старался делать как можно меньше, но всё равно ушла вся нить. Рану изнутри побрызгал антисептиком и закрыл повязкой.

Дальше подранки попёрли один за другим. Чаще всего, раны были лёгкие, с тяжелыми все просто умирали по пути. Ранения рук, ног, лица, чаще всего их даже не зашивали. Только промывали рану и накладывали повязку. Многие даже отказывались идти в госпиталь, вместо этого отправляясь обратно на поле.

Наконец, появился и светлый момент. Среди потока раненых я разглядел знакомую хрупкую фигуру подростка в дорогих доспехах. Волочивший его Оскар, сказал, что принц сам возглавил операцию по деблокированию отряда отца, там, естественно, вылез в первые ряды, где и выхватил несколько ударов алебардой. Кираса и наплечники выдержали. То есть, они были разрублены, но погасили силу удара и не позволили нанести большой ущерб тушке наследника.

Я немедленно согнал в кучу весь персонал. В мгновение ока мы расклепали и стащили помятые железяки. Потом несколькими взмахами ножа я разрезал на нём одежду и осмотрел раны. Как и ожидалось, ущерб был невелик, пострадал он больше от самих ударов, один вскользь пришёлся по шлему, возможно, было небольшой сотрясение. Даже зашивать не требуется. То есть, одну рану на рёбрах я всё-таки зашью, но больше для того, чтобы был повод оставить парня в лазарете.

А наследник, тем временем, пришёл в себя и начал требовать обратно коня и доспехи, ему нужно немедленно в бой, там его отец, а он тут... ну и так далее, в таком духе. Пробовали когда-нибудь зашивать рану упёртому пацану, который норовит вырваться и убежать. Не пробуйте, занятие это бесперспективное. Ну, если у вас под рукой нет могучего орка, весом в полтора центнера. Эдмунд зафиксировал Его Высочество так, что тот не только прекратил орать, но и дышал теперь редко. Опасно, конечно, так обращаться с наследником престола, да только есть прямой приказ самого короля, забинтовать, как мумию и в лазарет.

Примерно так я и поступил. Когда рана была зашита, а наложил несколько повязок, орк при этом ослабил хватку, а принц снова взялся за своё.

— Отпустите меня, верните доспехи, мне нужно в бой...

— Конечно, Ваше Высочество, — как можно ласковее отвечал я, набирая наркотик в шприц, — сейчас только один укол и всё наладится, вы снова будете, как новенький.

Укол подействовал быстро. Речь принца стала замедляться, слова стали бессвязными, а глаза закрылись. А тут ещё Алиса ласково поглаживала его по волосам, словно родная мать. Когда он ровно и тихо засопел, Эдмунд бережно взял его на руки и легко, словно тот ничего не весил, отнёс в лазарет.

Одним головняком стало меньше. Теперь вопрос второй, ещё бы его папа скорее вышел из наркотического угара и отправился спать. Враг почти разгромлен, а он всё как молодой мечом машет. Беда с этими королями.

Оставив на время раненых, о которых могли позаботиться другие, я снова прильнул к биноклю. А там всё было по-прежнему, конница гоняла остатки вражеской пехоты. Вражеская конница снова и снова контратаковала и, как всегда, откатывалась назад. Наша пехота, перестроившись, постепенно охватывала оставшиеся подразделения армии Конрада в полукольцо. Тут на поле боя появился ранее не учтённый фактор. Те самые кочевники, которым гном обещал массу неприятностей, выскочили на поле боя и, пользуясь тем, что места стало больше, устроили свою знаменитую карусель. Атаковали, но от столкновения уклонялись, рассыпаясь вправо и влево, при этом выпуская каждый по десятку стрел. Вряд ли стрелы из коротких луков были способны пробить рыцарские латы. Но в латах этих есть сочленения, отверстия для глаз, да и лошади защищены отнюдь не так хорошо. Наша конница ринулась вперёд, но немаленький отряд кочевников был готов к такому манёвру и снова рассыпался в стороны. А дождь из стрел уже успел собрать свою кровавую жатву.

Приободрились и рыцари самозванца, вот только атаковать наших они не стали, да и на пехоту, которая уже почти закончила окружение, тоже не полезли. Часть из них присоединилась к кочевникам, а вот вторая, стала огибать место боя по широкой дуге. Эти поступили правильно, потому что кочевникам жить оставалось недолго. Гном не лукавил, когда говорил о сюрпризах для кочевников. Сюрпризами были несколько хорошо замаскированных метательных машин. На сегодняшний день, с появлением пушек, они безнадёжно устарели, но, как оказалось, и им можно найти достойное применение. Взметнулись кверху рычаги с противовесами, и в воздух взлетело несколько десятков снарядов. Они могли показаться камнями, но за каждым тянулся едва заметный дымный шлейф. Почти сразу в воздухе вспухли облака разрывов, а на земле пачками падали кочевники вместе с конями. Шрапнель. Коса смерти. Пушечные снаряды такого типа делать пока не научились, зато нашли способ запускать по-другому. Убойность у шрапнели слабая, на рыцарей не подействует, а вот этим-то резвым монголо-татарам, чья броня состояла из цветастых халатов на запахе, от таких подарков пришлось туго. Они стали метаться, не находя источника своих потерь, а снаряды продолжали рваться. Невидимые глазу заряжающие экспериментировали с длиной фитиля, так, что каждый раз взрывы случались в новом месте и всегда находили себе жертвы.

Этих можно было списывать в утиль. Пошли за добычей, вернулись без головы. Вон и пехота их мягко и ненавязчиво подпирает с тыла. Сейчас зажмут в клещи и переколют пиками, как жуков на выставку. Вообще, битва нами выиграна, противник надеется только на одно, что сумеют достать короля. На месте короля, я бы вернулся в свой шатёр и начал пить за победу. Враги бы тогда всё бросили и впереди своего визга побежали с поля боя. Но, увы, я не на месте короля. Королю важнее порубать как можно больше врагов. Ещё неизвестно, как он себя поведёт, когда действие этого допинга закончится.

Снова пришлось отвлечься, чтобы оказать помощь рыцарю, у которого в голове застрял кусок собственного шлема. Рыцарь оказался умный, поэтому, даже обливаясь кровью, догадался сбегать сначала в мастерскую гномов, где его шлем аккуратно расклепали, а уже потом идти к нам, показывая пальцем на кусок забрала, торчащий над левой бровью. Вынимать его пришлось пассатижами, причём, даже несмотря на дозу морфина, боль была адская, железо застряло прямо в кости. Эдмунд коленом прижимал его к стулу, а я изо всех сил тянул. С хрустом осколок поддался, вынул я его, а следом хлынула кровь и выпало несколько осколков кости. Протерев рану тампоном и не найдя больше инородных тел, я принялся зашивать. Зашить я успел, но сразу после этого, Эдмунд тронул меня за плечо и показал вдаль.

Увиденное заставило меня витиевато выругаться по-русски. Та самая группа рыцарей, что убежала от боя, теперь двигалась со всей скоростью, на которую только была способна. А двигалась она в нашу сторону. В нашу. Сейчас они захватят госпиталь, вырежут всех раненых и медперсонал, а где-то там, на кровати лежит наследник престола. Их было примерно две сотни. Это были здорово помятые, раненые через одного, на едва живых конях, но всё же рыцари, которые решили последним своим броском закончить битву. Пусть даже их ждёт разгром. Их кандидат на престол остался жив, а наш умер. Теперь только подождать естественной смерти короля.

А на стол так некстати положили пехотинца со вспоротым животом, тот, как ни странно, был в сознании и даже пытался запихивать обратно выпирающие внутренности.

— Оружие! — заорал я так, что услышал, наверное, даже король на поле.

Весь медперсонал отложил скальпели и нитки с иголками и схватил мушкеты. Очнулись от ступора и гномы-мушкетёры, оставленные для охраны. Только я, вместо ружья, взял в руки пластиковую коробочку с кнопками и стал ждать. Длина проводов была довольно большая. Первой сработала первая ОЗМ-72, как раз тогда, когда первые конники перескочили через место установки. Взрыв получился отличный, никогда не видел, как срабатывают такие мины, но эффект мне понравился. Больше десятка рыцарей вместе с конями полегли там. Не ахти какое послабление нам, но хоть немного легче. Затем и вторая мина собрала дань в виде людских жизней. Ещё удачнее, но опять же, остановить конную лаву не смогла.

Дальше на их пути стояли две МОН-50, эти бьют осколками только в одну сторону, наподобие выстрела картечью из пушки. Они взорвались с интервалом секунд в пять, как раз столько, сколько понадобилось, чтобы пораженные первым взрывом враги попадали с коней. Больше мин не было. Мушкетёры снизу дали залп, но эффект был не тот, все пули пришлись в первых троих, при быстрой скачке они вытянулись в линию. Гномы проворно стали перелезать через перила, справедливо рассудив, что на возвышении у них будет больше шансов отбиться. Нет, парни, не будет, тут мы все и поляжем. Разве что, кого-то из врагов с собой утянем. Было их две сотни, осталось полторы, или чуть меньше. На нас и полсотни хватит, а чтобы раненых перерезать, всего десяток нужен.

Я поднял ружьё. Дважды выстрелил. Двое нападавших упали с коней. Промахиваться нельзя. Ещё дважды я перезаряжал, и ещё четверо вражеских рыцарей остались лежать на земле. Справедливо полагая, что враги мои будут в броне, я забил патронташ только пулевыми патронами. Последний выстрел пришелся прямо в забрало шлема рыцаря, который спрыгнув с храпящего в изнеможении коня, уцепился руками в перчатках за перила. В забрале образовалась дыра, из-под края шлема ручьём полилась кровь, а пальцы разжались. Рыцарь грудой железа свалился вниз. Следующему повезло больше, он успел перевалиться на эту сторону. А вот дальше ничего не успел, потому что тяжёлый топор Эдмунда обрушился ему на голову. Вообще, горшковидный шлем — довольно прочная штука, а на кромке, куда чаще всего приходятся удары, сталь двухслойная и отлично держит удар. Но только не в случае, когда бьёт топором чудовищно сильный орк, впавший в состояние боевой ярости и воющий звериный боевой клич. Лезвие топора вошло в бронированную голову сантиметров на пять, топор, к счастью, не застрял.

Наконец, перезарядились мушкетёры и дали ещё один залп, на этот раз более прицельно. Снова упали рыцари первого ряда, но остальных это не остановило. Здесь, за нашими спинами, был ключ к победе даже не в этой битве, битва уже проиграна, здесь ключ к победе в войне. Они при желании могли обойти нас, но лазарет был обнесён частоколом, на выламывание которого ушла бы уйма времени, а тут прямой проход, только небольшую охрану растоптать.

Перезарядился и я, только выстрелить успел всего один раз. В бок мне ткнул кончиком меча очередной лезущий через перила рыцарь, кольчуга спасла мне жизнь, но от боли я сложился пополам. Рыцарь, впрочем, тут же поплатился за это. Алиса, схватив обеими руками горшок с кипятком, выплеснула его прямо в открытое забрало. Благородный рыцарь завизжал не хуже закалываемой свиньи и упал вниз. Но его место занял другой, не менее наглый, получивший от меня пулю промеж глаз.

В какой-то момент мелькнула у меня мысль, что мы отобьёмся. Ну, или хоть продержимся до прихода помощи. Король ведь не мог не видеть, куда направилась эта группа, а здесь ведь его сын. Но, мысль эта была ложной. К нам направлялись уже не отдельные всадники, а плотная группа в три-четыре десятка железных рыл. Сейчас они атакуют со всех сторон и у нас не хватит рук отбиться. Разрозненные мушкетные выстрелы убили нескольких на подходе, но это ничего не меняло, за этой группой скакала следующая, ещё более многочисленная. Тот факт, что мы ещё живы, был уже чудом. Моё ружьё убило ещё двоих, первый, кто запрыгнул на барьер, получил от Яна острием протазана прямо под край шлема. Снова кровь ручьём и хрипы, готов.

Времени на перезарядку уже не оставалось, я выхватил револьвер. Пули триста пятьдесят седьмого калибра обладали отличным пробивным действием, а промахнуться с расстояния в пару шагов невозможно в принципе. Небольшое отверстие в кирасе и мгновенная смерть. Вот только патронов всего шесть. Ян снова изловчился и удачно ткнул острием своего оружия в глазную щель. Убить не убил, но боеспособности лишил напрочь. Алиса повторила фокус с кипятком, но уже куда менее удачно, ошпаренный рыцарь взвыл, но падать и не думал. Убедил его только топор Эдмунда, который обрушился ему на плечо. Пластину разрубил надвое и всё, что было под ней, тоже.