В львиной шкуре (продолжение)

Пока Великий князь, восседая в своих покоях, был поглощён в тяжёлые думы, Егор Копьёв стоял на новенькой пристани и спрашивал у купца (Ермолин был купеческого рода):

— Василий Дмитриевич, а чем это уже который день так пахнет?..

— Болота горят за Москвой... Ветер идёт с той стороны, вот и прилетают запахи.

— Болота, говоришь, горят? — почесал подбородок лейтенант. — А по воде до тех болот можно дойти?

— Можно. Речушка там протекает, Либерица (нынешние Люберцы)...

— А кому те земли принадлежат?

— Хех!.. — хмыкнул Ермолин. — Кому нужны те болота, дон лейтенант?

— Тебе, Василий Дмитриевич! — уверенно заявил Копьёв.

— На кой они мне? — удивился зодчий.

— Деньгу заработать!

— И как же? — заинтересовался сын купца.

— Придёшь ко мне сегодня вечером, мы с тобой и этот вопрос обсудим... Кстати, как я понял, та земля принадлежит казне... А если выкупить, дорого будет стоить?

— Ну-у... — задумался Ермолин, — уверен, что не больше рубля(!)...

— Вот и прекрасно! — потёр ладони довольный Копьёв.

Задумка у него была следующая — наладить добычу торфа. Это и прекрасное удобрение, и хорошее топливо, а так же тёплая подстилка для домашних животных, которых содержат в сараях (особенно зимой). Тем более торф богат веществами, убивающими болезнетворные бактерии. Данные знания Егор получил на уроках природоведения. Недаром в ЮАР этот предмет считался одним из самых основных...

Зачем Копьёву понадобился Ермолин? Так лейтенанту, как гражданину другой страны, землю бы не продали. Зато Василию Дмитриевичу в этом никто отказать не сможет. После чего громадное подворье русичей получит и удобрение для огородов, и утеплённые полы в сараях, и топливо, превосходящее по количеству выделяемой энергии обычные дрова. Наделать топливные брикеты вообще не проблема. Самый простой способ — соорудить механизм, похожий на мясорубку, но размером с письменный стол. Через ячейки, диаметр которых равен пяти сантиметрам, будут выходить готовые спрессованные колбаски, годные для топки. Кстати, а болота, где станут добывать торф, со временем можно (если подойти с умом) осушить и что-нибудь выращивать. Сначала под посевы обустроить одно небольшое поле, затем ещё... Так и прибыльный сельскохозяйственный надел образуется. Обо всём об этом лейтенант и решил поговорить с Василием Дмитриевич вечером за рюмкой чая...

* * *

Во дворце ("Олимп") в общей столовой по причине обеденного времени было оживлённо. Павел Андреевич сидел за императорским столиком и завершал приём пищи компотом из сухофруктов. Рядом с ним доедали свои блюда Гладков и Бурков. Сама организация общественного питания для людей из XXI века не являлась чем-то необычным. Подошёл с подносом, набрал на раздаче всё, что твоей душе угодно и отошёл к облюбованному тобою столику. Для тех, кто долгое время проживал во дворце императора, это давно стало нормой. И только фрейлины немного чурались "свалившейся" на них необычности.

— Ваше императорское величество, — обратилась к Павлу Андреевичу одна из них, подойдя к его столику и сделав реверанс, — разрешите пригласить Вас после окончания обеда в зал для музицирования.

— Катарина Морейро, если не ошибаюсь? — поинтересовался Черныш, внимательно разглядывая девушку, одетую в яркое кимоно.

— Да, — ответила та, скромно потупив взгляд.

— А можно со мной придут дон Артём и дон Илья?

— Конечно, Ваше императорское величество!

— Хорошо, — кивнул Павел Андреевич, давая понять, что фрейлина может быть свободна.

— И как тебе её наряд? — спросил у него Бурков, когда девушка отошла.

— Красиво. Правда, я не разбираюсь в женских платьях. На дорогой домашний халат похоже...

— Хе-хе, — засмеялся министр безопасности. — Это же японское кимоно!

— Да-а? — удивился император, ещё раз поглядев в сторону уходящей фрейлины. — Ну, пусть будет кимоно.

— А что, прикольно! — улыбнулся Гладков, разглядывая удаляющуюся девушку.

— Главное, чтобы им самим нравилось.

— Им всё нравиться, — сказал Бурков, таким тоном, будто читал мысли девушек.

— А чего это меня в зал для музицирования позвали, не знаешь?

— Похоже, сюрприз готовят...

— Кто автор сюрприза?

— Елена Петровна, — загадочно усмехнулся Артём Николаевич. — Музыкой она у нас занимается.

— Ясно. Кстати, Артём Николаевич, ты, когда фамилии фрейлин под русские переделаешь? Мне эта Санта-Барбара слух режет. Например, девушку, что сейчас подходила, можно было Екатериной Майоровой назвать...

— Нет у нас такого звания, чтобы подобную фамилию давать...

— Ну... Тогда Мироновой. Красиво же звучит... Екатерина Миронова.

— Согласен, красиво.

— А что там с загадочным юношей, который к нам прибыл из Индии? — перевёл разговор Павел Андреевич.

— Зовут его Али Юсуф. Действительно, очень загадочный юноша. Это он "исполнил" Малика Хасана...

— Ого! И как ему удалось выжить? — удивился Павел Андреевич и заинтересовался Гладков.

— А вот это тайна... Лезть же к нему с подобными вопросами — большая глупость...

— Согласен. И чего теперь с ним будешь делать?

— Есть одна задумка... Хочу с его помощью в Саудовской Аравии буддизм протолкнуть... Начнём с Омана и Йемена и так потихоньку дальше...

— Решил с арабами при помощи религии бороться?

— Не с арабами, а с исламом. Правда, придётся готовить паренька несколько лет. Обучать, как будущего князя и военачальника...

— А сколько ему сейчас?

— Недавно восемнадцать лет исполнилось.

— Да, уж... Рано ЗДЕСЬ взрослеют. Не раз довелось в этом убедиться...

— Жизнь такая, — развёл руками министр безопасности. — Ну, что, пошли, что ли в актовый зал?

— Пошли...

Зайдя втроём в зал для музицирования или актовый зал, как именовал его Бурков, мужчины увидели стоящих вокруг Елены Петровны нарядно одетых детей. Мальчики были в чёрных брюках и белых рубашках, а девочки в светло-розовых платьях. Фрейлины стояли отдельно. На их лицах читалось явное любопытство. Девушкам очень хотелось узнать, что сейчас будет? Тем более взгляды всех присутствующих невольно останавливались на непонятном объекте, скрытым от всех большим полотном белой материи...

— Я рад всех приветствовать! — улыбнувшись, громко произнёс Черныш.

Мальчики сделали небольшой поклон, а девочки и фрейлины реверанс.

— А теперь хотелось бы узнать, для чего меня сюда пригласили?

— Ваше императорское величество, — произнесла Елена Петровна, — взгляните...

После этих слов она сделала кивок и четверо мальчиков убрали материю, которая закрывала великолепный белый рояль, а вместе с ним барабанную установку и лежащие на стульях баян, две гитары, три скрипки и флейту...

— Ох, ты! Рояль! — удивились мужчины, фрейлины тоже смотрели с изумлением, но не знали, что это.

— Совершенно верно, Ваше императорское величество, — улыбнувшись, ответила Елена Петровна. — Наши мастера научились изготовлять этот инструмент и не только... А сейчас я бы хотела продемонстрировать то, чему научились воспитанники Императорской Академии. Поэтому, будет лучше всего, если Вы и доны займёте места в удобных креслах. Дамы, вас тоже прошу рассаживаться.

Черныш, Бурков, Гладков и фрейлины прошли к приготовленным для них местам и приготовились смотреть показательное выступление. За рояль села сама донья Елена Петровна Шамова. За барабанами устроился юркий мальчишка. Баян тоже достался какому-то сорванцу. Все прочие инструменты попали в руки юным прелестницам. Остальные дети разбились по парам — мальчик и девочка. И вот, министр культуры прошлась пальцами по клавишам рояля, и в зале зазвучал вальс Евгения Доги из кинофильма "Мой ласковый и нежный зверь", а пары начали кружиться в такт музыке... Это было такое милое зрелище, что Бурков невольно прослезился. Павел Андреевич и Гладков тоже не остались равнодушными. По их добрым улыбкам нет-нет, да и пробегала лёгкая тень грусти.

— О! Мадонна! Это так божественно! — прошептала одна из фрейлин.

— Сильва, ты слышала, что император назвал тот чудесный инструмент — рояль? — спросила другая.

— Да! Ах, как он прекрасен... Так и тянет к нему прикоснуться...

— Я надеюсь, что донья Елена научит нас на нём играть...

Пока фрейлины, сидящие за спиной императора и министров, делились своими впечатлениями, танец завершился.

— Сдаётся мне, джентльмены, что это был вальс, — с ноткой грусти пошутил Черныш. — Браво, Елена Петровна!

— Браво! — повторили вслед за ним Бурков и Гладков, громко захлопав в ладоши.

Фрейлины тут же присоединились к этим аплодисментам. Довольные дети изобразили поклоны и книксены.

— Донья Елена, — обратился к Шамовой император, — как вы считаете, а не настали ли пора построить в Звёздном театр?..

— Считаю, что пора, Ваше императорское высочество, — улыбнулась женщина.

— Хорошо. Будем думать над его проектом. А вам, дамы, — Черныш обернулся к фрейлинам, — необходимо из наших военных подобрать себе пару...

"Подобрать СЕБЕ пару???" — на лицах девушек отразилось столь явное изумление, что Черныш, улыбнувшись, дополнил:

— Как вы знаете, в скором времени к нам в столицу должна приехать моя невеста... Поэтому я хочу, чтобы на моей свадьбе вы для наших гостей станцевали только что виденный вами танец. А без бравого партнёра он будет, увы, неполноценным, — развёл руками Павел Андреевич.

И тут же у всех на лицах появились понимающие улыбки. Танец действительно был необычным... для фрейлин необычным. Но в исполнении детей он смотрелся так умилительно, к тому же музыка, которая буквально проникала в душу... А какая девушка не любит танцев? И даже поправка на век, здесь абсолютно не котировалась... В средневековье тоже любили развлекаться. Тем более в Звёздном девушки получили бОльшую свободу от всяких морально-этических правил этого времени. Церковь не осуждала развлечения (и девушкам православие нравилось всё больше и больше), церковь осуждала увлечение праздностью. Как говорил Владыка: "Делу время, потехе час". А кормить фрейлин забесплатно никто не собирался. Как же они зарабатывали свои деньги? Для начала, естественно, их обучали. Теперь каждая умела стричь, делать массаж, шить на ножных швейных машинках (которыми они в первое время были просто шокированы) и не только... А поэтому каждый день по четыре часа девушки работали. Во-первых: все они являлись носителями иностранного языка — поэтому преподавали. А во-вторых: всегда есть тот, кому нужно подстричься или необходим массаж. И если делать его детям — это нормально, то мужчинам... В первое время случались казусные ситуации (О, Боже, передо мной голый мужчина!!!)... Но со временем это прошло. Елена Петровна каждой фрейлине вбивала в голову, что любая женщина — это, прежде, всего МАТЬ!!! Мужчина — взрослый ребёнок, которому необходима помощь. Вот и помогайте, как того требует Господь Бог, без всяких глупых мыслей.

Почему же девушки работали всего по четыре часа в день? Потому, что ещё четыре часа им отводилось на учёбу, где они совершенствовали полученные навыки. Плюс занятия спортом. Гимнастика, верховая езда, фехтование, стрельба и плавание. С последним поначалу было тяжелее всего... И воды боялись, и ходить без стеснения в купальниках. Хотя купальники были исключительно закрытыми... Но сказывались на людях запреты, насаждаемые религией. Правда, жители ЮАР в целом, и в Звёздном в частности, подобными комплексами не страдали. Тут с христианством всё было в порядке. Если дал Господь Бог солнце и воду, разве должен человек прятаться от них?

— Донья Елена, — обратился Бурков, — может, с моей стороны было бы глупо надеяться, но есть ли в репертуаре наших воспитанников что-нибудь рок-н-рольное?

— А вот и есть! — с некоторым вызовом ответила министр культуры. — Дети! Вы помните, как мы с вами разучивали танец, где его движения напоминают, словно после душа вытираешь полотенцем спину?

— Помним, помним! — послышались весёлые разноголосые ответы.

— Дон Артём, вам твист подойдёт? — повернулась Елена Петровна к Буркову.

— О! Конечно!..

Глядя на забавный танец в исполнении детишек, Артём Николаевич негромко обратился к императору:

— Павел Андреевич, ты про театр серьёзно говорил?

— Да... А что? — так же полушёпотом ответил Черныш.

— Для моего министерства тоже давно пора отдельное здание строить. А то в "Олимпе" и паспортная служба, и отдел безопасности, и посольское дело...

— Вот жешь!!! — усмехнулся Павел Андреевич.

— Что не так? — насторожился Бурков.

— На днях наш мэр заходил... Ему ратуша необходима...

— Согласен с ним, необходима. И мне тоже...

— Проект здания и место под него, поди, уже подобрал?

— Ага...

— Хорошо. Только сначала дождёмся возвращение наших адмиралов. Они должны привезти много интересного и полезного. А сейчас в городе дефицит и со строителями и со строительным материалом. Сам знаешь, очень много продукции отправили в Иван-Дальний. Он только одних каркасных ангаров размерами шестьдесят на тридцать метров установил двенадцать штук...

— Под склады?

— Ага, под них. Кстати, Сомов недалеко от города нашёл месторождение гранита. Придётся завод строить по его обработке...

— Это я знаю. Он даже к тому месторождению дорогу построил по римской системе...

— Да, уж... Никогда не думал, что наши учёные такие интересные энциклопедии писали... Иван же по книге о Древнем Риме всё делает, она у него, как настольный учебник...

— Ну, не всё, — продолжал шептать Бурков. — Вначале только армию, сейчас дороги...

— Бери шире, Артём Николаевич, то есть строительство вообще... Это же он настаивал, чтобы у каждого солдата была какая-нибудь гражданская специальность и желательно — строитель. А им вбивает, что всякий мужчина обязан построить дом, посадить дерево и вырастить сына...

— Молодец, воспитывает парней в правильном ключе...

— Браво! — крикнул в этот момент Павел Андреевич, так как танец закончился. — Это было замечательно! Дети сегодня просто молодцы! А вы, донья Елена... В общем, я решил учредить женский орден, которым станут награждаться дамы, не жалеющие ни сил, ни времени ради империи!..

Глава 3.

Столкновение интересов.

Первое время, покинув Гамбург, посольство из Москвы пребывало не в лучшем своём состоянии. У многих началась морская болезнь — укачивало сильно. К тому же люди не привыкли к такому зрелищу, когда то слева, то справа от корабля поднимаются морские волны высотой выше самого судна. Начинался массовый психоз. Адмиралы заставляли всех пить настой из мяты, читать молитвы, а ещё совершать различные упражнения. В общем, забот хватало. Самое интересное, что ни Костя, ни Руслан никогда проявлениями морской болезни не страдали, чему сильно завидовал Сомов. Его во время морских путешествий тошнило немилосердно, что отражалось на подчинённых. Иван в такие минуты был крайне раздражительным и злым...

— Руслан, — спрашивал Константин у друга, сидя в капитанской каюте на удобном диване, — у тебя дед воевал?

— Брат его старший воевал. А дедушку по состоянию здоровья не взяли. Он на заводе ковал оружие победы... А чего ты решил об этом спросить?