Нэстэ. Время учиться. Рассказ 3. Сиула

'Послушайте, Нэстэ, как и любой охотник на тварей знает и соблюдает свой интерес как может. А охотник она одна из лучших. Если она очень захочет, то со своей прочей подготовкой сможет таких экономистов как я уделать пачками. Ключевая фраза здесь 'если захочет'. Всю свою жизнь, когда требовались деньги, она просто шла в Бездну и добывала их. Наверно эта кажущаяся легкость и сыграла с нею злую шутку. Планировать что-то, вкладывать ради прибыли, это не про нашу девочку. Я немного знакома с теми, кто учил гекатесс экономике и разбирается с их счетами в империи. Знали бы вы сколько им пришлось разгребать ее счета и отваживать всяких явных и скрытых паразитов, что присосались к ней. Поверьте, с тех пор мало что изменилось. Была возможность помочь тебе, Сиула, она помогла. А попробуешь заговорить о возврате долга рискуешь получить полбу. Поверь, бьет она очень больно'.

Сиула переглянулась с Иррсиной и та поспешила включиться в разговор:

— Знаете, нас с Сиулой все устраивает. И если уж на то пошло, интерес инвестора в том числе. Мы провели неплохой сезон. Сиула дала всего шесть концертов и победила в конкурсе академии. Я уж не говорю про личное вознаграждение.

— Так вы еще и премиальные получили? — Широко раскрыл глаза Лиррсин и осмотрелся, словно приглашаю присоединится к своему удивлению окружающих.

Иррсина прикусила язык, но было поздно. После возгласа парня к их разговору оказалось привлечено внимание всех, кто находился за столом.

— Ну, естественно, ведь гонорар за выступление всем платят, Олинедиран, ты же тоже заработал на концертах.

— Это другое. — Хмуро мотнул тот головой. — Официальные гонорары слушателей идут на счет академии и выплачиваются в качестве добавки к стипендии равными долями. И то, хватает не на весь год. А премиальные выдаются инвестором и не учитываются здесь. Моя премия, например, через день-другой закончится.

— Вот это да! — Констатировал Лиррсин. — Инвестор платит за обучение, оплачивает коммерческую общагу, организовывает концерты, да еще намерен выпустить вас на вольные хлеба как можно скорее после окончания академии.

Иррсина сконфуженно пожала плечами. Что ж, по крайней мере они с Сиулой теперь узнали, что понятие премии как способ избежать загребущих лапок любимой альма-матер известен всем. И здесь Амани ничего нового не открыла.

— Добавь сюда еще личного камердинера, живущего с ними в общаге. — Усмехнулся Кэрэл. — Обученный спец им и за няньку, и за экономку, да и телохранителя никакого не надо.

— Да где же такие инвесторы водятся? — Не скрывая завистливого взгляда почти взвыл Лирсин. — Я тоже от такого бы не отказался. Хай с ним, с гонораром и камердинером, пусть бы нормальную комнату в общаге оплатил.

— Так в Бездне ведь и водятся. — Не без усмешки подначил Кэрэл. — Сиула Живущую в Бездне там и встретила.

— Тьфу, даже представлять не хочется, для чего она там со своей кошкой оказалась. Всем известно, что гильдия к ней по простым вопросам не обращается.

— Так в тот раз она не по делам гильдии шла. — Расхохотался Кэрэл. — Мало ли у члена совета контакторов дел, даже в Бездне. Будет она отчитываться перед кем-то. Принесла извинения за свое вмешательство и на том спасибо.

Сиула за улыбкой скрыла гримасу раздражения. Не к месту упомянутые последствия своих приключений вызвали неприятные воспоминания о чувстве несправедливости, вызванном той передачей, когда Нэстэ вынуждена была произнести свою речь. Тогда Иррсине с Гиссинтой пришлось всю ночь вытирать ей слезы.

— Не, в Бездну не пойду. — Решительно открестился Олинедиран. — Это для самых отчаянных. А я уж лучше так.

Смех за столом помог Сиуле вернуться в реальность. И она радостно потянулась к принесенному блюду. В Элфании кормили вкусно, но все же там не умели готовить мясо так, как в родном мире.

— Здесь подают эрлид в дольках. — Слегка склонился к ней Кэрэл. — В элфании его называют зонтиками и считают ягодой. Но я не стал его тебе советовать. Дорого, и подозреваю что вы теперь разбираетесь в нем лучше, чем кто-то еще из ларнейши.

Сиула припомнила строчку из меню с названием незнакомого фрукта и выдохнула. Само местное название ей ничего не сказало, а строчка запомнилась именно из-за баснословной цены.

Парень удовлетворенно кивнул такому подтверждению своих мыслей.

— Я так и думал. Элфы единственные поставщики этой ягоды на все Объединенные миры. И ценится она не только за свою экзотику и вкус. Ее полезное воздействие на самые разные организмы с гемоглобиновой кровью успели оценить многие расы.

Сиула неопределенно пожала плечами. Кэрэл говорил вполголоса и слышали его только ближайшие соседи, большинству из которых эти рассуждения были неинтересны.

— На сколько я поняла, это сейчас основной пункт экспорта элфов. — Подала голос Иррсина, которая заинтересовалась экономикой с подави Амани.

— Я уверен, что она таковой останется еще очень долго. — Тут же поддержал тему Кэрэл. — Сейчас уже ясно, что перенести культуру в иные миры практически невозможно. Я слышал, что при правильно подобранном курсе этот плод способен в разы увеличить регенеративные способности организма. Только такой курс будет тяжеловат даже для кармана моего рода. Элфания имеет все шансы стать центром санаторного лечения для самых богатых семей Объединенных миров.

Как только речь пошла об экономике, к разговору потеряли интерес и ближайшие соседи. Сиула и сама бы сбежала, не окажись она между этих двоих. Даже с двумя кусачими лисками напротив не получится переброситься шпильками. В этой компании эта парочка предпочитала не перебивать, разговоры таких как Кэрэл. Хорошее знакомство для знатных родов и даже шанс на выгодную партию имели немаловажное значение в высшем свете, о чем в прошлом коду ее просветил новый знакомый. И одновременно серьезный риск отдалиться от этих возможностей просто вызвав раздражение неуместной репликой. В общем, родичи не поймут, если из-за неосторожных действий девиц их вложения в учебу окажутся напрасными.

Сиула в который раз порадовалась своему происхождению. Оказывается, у простолюдинов есть свои преимущества. По меньшей мере можно спокойно разговаривать со знатным парнем. не думая о возможной партии. Статус слушателей академии позволил им быть за одним столом. Но для рода Кин Дасере, с его целой плеядой на дипломатов, в которую собирался влиться Кэрэл, даже невинный флирт с простолюдинкой был недопустимым. Что, как ни парадоксально, видимо и позволило им оставаться на равных. А возможно и сохранить знакомство в будущем. Для дипломатов ведь не так зазорно общаться с представителями из разного сословия.

— Ваши экономические выкладки жутко интересные. — Не раздумывая выдала она, перебивая беседу этих двоих. — Но все же интересно, как ты провел отчетный сезон? В этом году ты оказался в академии непростительно рано.

Кэрэл досадливо сморщился.

— Хуже, чем кто-либо из вас. Мое место в рейтинге всегда зависело от рекомендаций семьи, но в этот раз я музицировал исключительно в семейном кругу. Семья и характеристику выдала соответствующую. А все лето пришлось провести в общении с клерками Королевского дипломатического корпуса. Скучно в общем было. Да еще и с академии добавят кучу дисциплин.

— Чего это так тебя? — Посочувствовала Сиула.

— В мирах намечаются сильные перемены. В первую очередь связанные с поиском новых миров для колонизации. Дед считает, что мне придется пересмотреть приоритеты на ближайшие годы после окончания академии. — Поделился парень.

Глава 22

Фигура Маэстро Катрома Луарви производила неоднозначное впечатление на всякого слушателя академии при первой встрече в коридорах. Неправдоподобно толстый, почти бочкообразный силуэт, с почти лысой головой, сидящей на сильно скошенных плечах, заставлял замирать первогодков из отделения кандидатов и осторожно сдвигаться к стенкам, освобождая путь странному явлению.

Луарви никогда не изменял привычкам в одежде и как правило появлялся в стандартном пиджаке и брюках серого цвета. Очевидно костюм шился на гораздо более худощавого маэстро. Хотя о таких временах вряд ли могли вспомнить даже старейшие преподаватели. В любом случае, сейчас, застегнутый на все пуговицы пиджак натягивался так, что у Сиулы при первой встрече на ум пришла огромная жирная сарделька, перетянутая ниткой поперек в нескольких местах и поставленная вертикально. Образ маэстро дополняли мятые брюки, протертые в локтях рукава и вечно сонные заплывшие жиром глаза.

Для ларнейши полнота вообще не была характерным явлением. И в студенческом обществе ходила немало версий о причинах столь сильного отклонения начиная от какой-то болезни, подцепленной во время турне до запрещенных генетических экспериментов семьи в прошлом, до сих пор сказывающихся на потомках.

Впрочем, о самом факте принадлежности к роду Гарнозар так же узнавали опосредованно. Маэстро становился чрезмерно раздражительным при одном упоминании своего имени рядом с этим знатным родом и не признавал никаких приставок перед своим именем кроме как связанных с местом преподавателя и ориенхорниста.

На студентов в коридоре маэстро не обращал ни малейшего внимания. В академии он никогда не опускался до лекций или групповых уроков и ограничивался исключительно индивидуальными занятиями. Проживал он в преподавательском крыле общежития и в коридорах его туша проплывала исключительно утром и в вечернее время, чтобы преодолеть расстояние от комнаты до рабочего кабинета.

Маэстро Катром Луарви среди студентов славился своим брюзжанием и гипертрофированной придирчивостью. А еще за ним следовала репутация вспыльчивого ларнейшы, способного запулить в не угодившего студента любым предметом, оказавшимся под рукой. И разборки с родителями пострадавших его совсем не волновали.

Одновременно, все с кем бы не переговорила Сиула на его счет, признавали маэстро как непревзойденного мастера-ориенхорниста и его способность в буквальном смысле вбивать свою науку в нерадивых учеников. Причем настолько глубоко и полно, что даже бесталанные дети знатных семей начинали вполне сносно исполнять произведения на ориенхорне. Наверно поэтому, вопреки обыкновению серьезных претензий к нему обычно не предъявляли ни руководство академии, ни родители тех учеников, коим не посчастливилось к нему попасть.

Нет ничего удивительного в том, что студенты всеми правдами и неправдами старались избежать такого преподавателя себе в наставники.

Только учебная часть академии если и учитывала мнение инвесторов, то лично студенты повлиять на распределение к индивидуальным наставникам не могли. Инвестор Сиулы не мог вмешаться в этот процесс по факту своего отсутствия и если честно, полного незнания что это можно сделать.

Из всех преподавателей-ориенхорнистов маэстро Луарви был едва ли не единственным с такой репутацией. К тому же, личных учеников маэстро брал очень мало, одного-двух с года. Причем, за редким исключением, старался чтобы это были студенты из числа отстающих, не скрывая того, что рассчитывает на их скорейшее отчисление, правда по другим дисциплинам.

Сиула решила, что ее кандидатура никак не подходит под такие критерии и не стала обсуждать этот вопрос с Иннисой или тем более с Амани. Как выяснилось, она забыла о своем сказочном 'везении', иногда подкидывающего сюрпризы на ровном месте. И вспомнила о нем только глядя на официальное извещение академии о назначении Маэстро Катром Луарви ее личным наставником.

Академия не просто так значилась королевской. Основные решения по учебному процессу проводились за подписью главного спонсора, то есть короля. Формальность конечно, только суетиться и что-либо пытаться изменить после вступления приказов в силу было практически невозможно. Ну не пойдет же в самом деле первокурсник в канцелярию дворца просить аудиенцию короля по поводу смены личного наставника. За такое могут ведь и лекаря души вызвать.

Кэрэл, узнав о распределении, только сочувственно похлопал по плечу. Ей даже пришло в голову, что так в игровых роликах провожают воинов, получивших невыполнимое задание. Да и вся его компания смотрела на нее не лучше.

Но делать было нечего и пришлось в конце месяца плестись по коридору академии к той самой двери с одной единственной надписью: 'Маэстро Катром Луарви'.

В кабинете как бы это ни звучало тривиально, было все как обычно: стол, два стула, несколько инструментов и визиофон с большим экраном. Такие в Академии заменяли и записную книжку, и учебник, и демонстрационную доску, если потребуется.

Пока новая ученица осматривалась и плелась от двери к единственному ученическому месту, маэстро оставался неподвижным и изображал из себя еще один предмет мебели. Настолько, что даже ушки над его головой ни разу не дрогнули. Неудивительно, что Сиула спохватилась, только оказавшись лицом к лицу с ужасом всей академии.

К некоторому ее удивлению, маэстро не разразился возмущенной тирадой и не стал сетовать на невоспитанность современной молодежи. Он все так же молча подал знак присесть и некоторое время молчал, разглядывая ее сквозь щелки заплывших глаз.

— Значит, это ты и есть та самая Сиула, что отличилась на королевском представлении. — Констатировал наконец он спокойным голосом.

— Д-да. Но это было в прошлом году, учитель.

— На новогоднем концерте ты играла этюд Элсари в стиле лавори. Несколько неожиданное решение, я бы сказал даже рискованное.

— Мой наставник в сольфеджио посчитал, что я готова предоставить свое исполнение на суд публики.

— Маэстро Элторин абсолютный дилетант в своем предмете, ничего не смыслящий в высокой музыке. Таким как он самое место в начальной школе где-нибудь в карантинной зоне.

— Смею заметить, что в карантинных зонах нет музыкальных школ. — Осторожно заметила Сиула не успев последовать совету Кэрэла и прикусить язык.

— Это единственная причина, по которой такие как маэстро Элторин вынужден преподавать в академии. — Тут же разнеслось под сводами кабинета громовым голосом. — В любой другой школе он способен был бы загубить любой талант на корню. На отделении кандидатов за один год этот дилетант по крайней мере не может натворить чего-то, что нельзя исправить за следующие семь лет обучения. Танцевальная мелодия на празднике весны была весьма милой кстати. Равно как и ларсантолья на выпускном концерте. Хотя бы здесь тебе хватило ума не пользоваться его советами.

Переход от громов под потолком в адрес прошлогоднего наставника к совсем уж неожиданным комплиментам в ее честь оказался настолько неожиданным, что заставил Сиулу несколько раз хлопнуть глазами.

— Я не знала, что вы слышали мою музыку на этих выступлениях.

— Я слышу каждую ноту в этой академии. — Снова грянуло сверху и сдавило девушку со всех сторон. — Каждую пьессу, каждую мелодию будь то песня или легкомысленные потанцульки. Везде, где бы ни играли студенты нашей академии. Я слышу и запоминаю каждую ложь, каждую вариацию. Даже ошибочно взятая моим учеником октава на потанцульках в заштатном кабаке непростительна и может стоить репутации всей академии.