Будни призраков Силы

— Слышь, Эрсо, по-братски одолжи нам своей медовухи. Очень уж Вейдер её нахваливал!

Эрсо от счастья подарил сразу десять банок. Довольный Реван отправился на Такодану за экзотическими напитками, но бар там оказался полностью разрушен.

«Ладно… Интересно, а на Эч-то Нокс ещё держит ликероводочный завод?» — подумал ситх, отправляясь в давно забытое им место…

* * *

— Ну и где он? — недовольно спросила Бастила и толкнула в бок Ксанатоса. Тот перевернулся на другой бок и продолжил храпеть.

— Может, пошёл Нихилуса искать? — предположила Асока, скрывая румянец на щеках.

— Что, и тебе Нихи понадобился? — подмигнула Митра, едва не захохотав.

Асока поджала губы и отвернулась.

Вдруг мимо них троих пробежала до ужаса… странная Эйтрис. Она порхала по бару, словно балерина, и напевала неизвестную песню.

— Что это с ней? — не поняла Тано.

— Похоже, нашла своего джедая на белом спидере, — усмехнулась Митра. — Кто бы это ни был, я ему сочувствую.

— Да… Беляш его затискает до смерти, — добавила Басти.

Через несколько секунд танцующая Эйтрис выпорхнула с пирогом, аппетитно пахнущим черешней.

— А ещё я сочувствую его фигуре, — уже серьёзно произнесла Митра и вдруг оказалась в кольце чьих-то рук.

— Зато наконец-то перестанет нудеть, — весело произнёс Энакин, обнимая Сурик. — А где Рева?

Вдруг на барной стойке появился Бэйн с плюшевым ранкором в одной руке и громкоговорителем в другой.

— Народ! Реван достал нам ящики алкоголя! — проорал он.

Спустя несколько минут бар уже был полон адептами Силы. А вслед за ними появился и сам Реван. Поставив ящик с виски на барную стойку и ударив молнией лезущего туда Сайфо Диаса, он тяжело вздохнул, сделал глоток из бутылки с пивом и только потом заговорил.

— Скайуокер, ты давно своих родственников на той стороне навещал?

— Да на кой-чёрт? — усмехнулся Энакин. — Все равно рано или поздно на этой стороне встретимся. Галактике и так трындец наступил! А что?

— Да так…

Спустя секунду из облака дыма возник старик в старой джедайской робе. С закрытыми глазами он безумно хохотал и чуть не падал от распирающего его смеха.

— Вот придурки! «Я тебя убью! Я тебя люблю!» Ну не придурки ли? Все, сучары, кончилась халява, я отправляюсь в отпуск!

— Сына, ты не охренел? — малость офигел Вейдер.

Вдруг старик повернулся и закричал от ужаса. Потом повернулся к Нихилусу и стал кричать ещё громче. Владыка Голода за компанию принялся визжать, да так, что перешёл на ультразвук и едва не убил их всех ещё по разу.

Когда все стихло, Нихилус хорошенько встряхнул новоприбывшего адепта, заставив его мгновенно помолодеть лет на тридцать.

— Ну рассказывай, — скрестили руки на груди Энакин.

Люк огляделся по сторонам и понял, что бежать ему некуда.

— Да я это… того…

— Да мы тут все «того», — усмехнулся Реван, похлопав младшего Скайуокера по плечу. — Добро пожаловать в бар Призраков Силы, малец.

Последнее слово он произнёс с особым значением, от чего Люк поморщился.

— Я в аду, да? Я был плохим джедаем и меня отправили к ситхам?

Какого же было его удивление, когда вперёд выскочил Оби-Ван в обнимку с Императором, распевая какую-то старую песню.

— О! Люк! — улыбнулся Кеноби. — Что-то быстро ты, хотя дольше своего папаши продержался!

— А вот и юный Скайуокер, — захихикал Сидиус. — Пойдём с нами петь!

— Или пить? — уточнил Кеноби.

— И петь, и пить! — довольно произнёс Реван и хотел уже было объявить начало пьянки, как тут…

— Кто на этот раз ласты скеил? — недовольно пробурчала Бастила, выбираясь вперёд, и вдруг замерла, глядя на Люка.

Реван присмотрелся, помахал рукой перед лицом бывшей и, не дождавшись никакой реакции, снял маску и счастливо улыбнулся.

— Сила… Неужели она наконец-то померла?!

— Не дождешься, ублюдок, — вышла из оцепенения Бастила.

— Рано обрадовался… — грустно выдохнул ситх, надевая маску.

Бастила мило улыбнулась, накручивая волосы на палец, и протянула Люку руку.

— Бастила.

— Люк, — улыбнулся джедай, — Очень приятно, миледи.

Вейдер присвистнул.

— Быстро ты стрелки перевёл, сына. Весь в меня, — гордо произнёс он.

Реван забрался на стул, взял бутылку с виски, оглядел всех присутствующих и провозгласил:

— Да начнётся великая пьянка!

И понеслась…

Примечание к части

Не прошло и ста лет... Да простят меня оба Воплощения Силы за сие нечто. Да пребудет с вами Сила!

>

День великого раскола, или Вечно молодые — вечно пьяные

Реван перевернул песочные часы и опустил голову на руки, наблюдая, как песчинки падают на дно.

«Совсем скоро», — подумал ситх.

В помещении появилась счастливая Эйтрис и весело ускакала на кухню. Следом за ней явилась красная, как задница Мола, Митра и яростно прошипела:

— Какого ситха эта белобрысая лохудра выходит замуж раньше меня?! Энакин!

Она исчезла, а на её месте возникла Бастила.

— Кто замуж собрался? Не раньше меня!

Через пять секунд со своего облака свалился Нихилус и тупо уставился на Ревана.

— «А вот

* * *

вам, а не свадьба! После меня и Асоки!»

— Я не выйду за тебя, придурок! — резко высунулась из-за барной стойки тогрута, чем напугала Ревана.

— «Мечтай и дальше, детка!» — самодовольно заявил Нихилус и исчез.

Вслед за Асокой из-за барной стойки робко выглянули… Скайуокеры, Энакин и Люк.

— Я слишком молод, чтобы жениться, — проскулил Люк.

— А Бастила слишком стара, — кивнул Энакин. — Я думал, ты не такой идиот, чтобы закрутить с ней роман.

Реван поднялся на ноги и укоризненно посмотрел на Вейдера.

— Ну спасибо, блин!

— И вообще, она же старше тебя на четыре тысячи лет! — продолжил Энакин.

— А тебя с Митрой это, значит, вообще не смутило? — воскликнул Люк, за что получил сразу три подзатыльника: два обычных от отца и Асоки и один силовой от Ревана.

— Не спорь с отцом.

— То-то я смотрю, как ты со своими тремя споришь, — не удержался от едкого замечания Реван, снова переворачивая часы.

— Четремя, — поправил Вейдер. — И что ты все часы крутишь?

— Думаешь, Митра и Бастила впервые о свадьбе объявляют? Твоя благоверная успела уже раз десять до тебя объявить о свадьбе с Нихилусом, а Басти эдак миллион о разводе со мной. И исход всегда один.

— И какой же? — поинтересовался Люк, с настороженностью относясь к бывшему своей девушки.

Реван поднял указательный палец, призывая всех замолчать. Через секунду после того, как упала последняя песчинка, в баре в обнимку появились пьяные в дрова Митра и Бастила, с трудом передвигая ноги.

— Где там мой… Ик!.. Бухалтер? — кое-как выговорила Митра и глупо засмеялась.

— Может, бухгалтер? — осторожно поинтересовалась Асока, избегавшая таких пьянок.

— В том-то и прикол… Ик!.. Что бухалтер… Ик!.. От слова «бухать»!

На этот раз захохотала Бастила и чуть не упала. Обе женщины посмотрели друг на друга, глупо улыбнулись и в один голос затянули песню.

— Бухалтер, милый мой бухалтер!

— Когда они так напиться успели? — в шоке проговорил Люк. Глаз его начал дергаться.

— Добро пожаловать в загробный мир Силы, сынок, — усмехнулся Энакин и вместе с Реваном поспешил усмирить раскричавшихся девушек.

Митра с радостью полезла на руки Избранного и позволила унести её «хоть на край света, хоть в спальню». В чью — не уточнила.

С Бастилой было куда сложнее. От Ревана она отвыкла, к Люку ещё не привыкла, поэтому на помощь пришла Эйтрис. Она быстро увела джедайку и, довольная, вернулась.

— Все равно я первая замуж выйду.

— Прости, Беляш, тебя с этим уже Квай-Гон и Тала опередили, — фыркнул Реван. — Да и за кого ты выйдешь? Не за Силу же!

— Ах ты… — покраснела от злости девушка. — Ах ты так… А вот я приведу его! Восьмого марта!

— А что, он только восьмого марта будет доступен? — расхохотался ситх. — Любовник по вызову?

— С Кореллии! — добавил Энакин и согнулся пополам от смеха.

Эйтрис едва не задохнулась от возмущения.

— Он настоящий!.. Вот увидите!

Джедайка исчезла, едва скрывая слёзы. Реван перестал смеяться, посмотрел на календарь и вдруг замер, схватившись за голову.

— Йодину ж мать! Сегодня же день раскола!

В баре появился Бэйн в халате и мягких тапочках. В руках он держал чашку чая.

— Что за кипиш? — вяло спросил он.

— Сегодня. День. Раскола!

Реван побежал куда-то и по пути исчез.

Бэйн сначала просто кивнул, отпил немного чая, а потом до него резко дошёл смысл сказанного. Он вылупил глаза, бросил чашку и побежал к календарю.

— Трындец!

Он исчез. Люк удивленно посмотрел на отца и Асоку. Выражение лиц у обоих было одинаковое — офигевшее.

— Что за день раскола? — спросила Тано.

Энакин пожал плечами.

Тут вдруг появился Реван… с ведром на голове и тазиком и поварешкой в руках.

— Никого тут странного не было? — спросил он и, крадучись, направился к дивану.

— Да ну что ты, — махнул рукой Вейдер, усмехнувшись.

Реван спрятался за диваном. Благодаря не очень большому росту он смог с лёгкостью спрятаться в узком проёме. Разве что ведро торчало.

— Так что за день раскола? — повторила вопрос Асока.

— День, когда грань между двумя измерениями становиться особенно тонкой и на пару часов разрывается, — ответил Реван, не вылезая из своего укрытия.

— И что это за измерения? — поинтересовался Люк.

Ситх высунулся из-за дивана.

— Наш бар и рай политиков! — прошипел он.

Вдруг в воздухе возникла яркая трещина, из которой вывалилось нечто-то ли в плаще, то ли в мешке.

— Вали в свой наркопритон, сукин сын! — заорал Реван и бросился на незванного гостя, но поскользнулся на пролитом чае.

Ситх завыл от боли, когда осколки от кружки впились в… кхм, одно место.

— Во имя великого Ревана! — закричал Бэйн, размахивая битой Дарта Нигана.

Реван кое-как поднялся. Бэйн не рассчитал и сам поскользнулся на пролитом чае. Обмотанная колючей проволокой бита выпала из рук, ситх случайно задел Ревана, из-за чего тот упал… прямо на биту. А сверху свалился двухметровый Бэйн.

На то обилие матов, которое прозвучало из уст относительно спокойного (в отличие от других личностей) ситха, явился Нихилус. Вот только до орущего Ревана ему не было никакого дела. Он смотрел на странное чудо в плаще и постепенно исчезающую трещину.

— «О! Вишня вернулся!»

Нечто скинуло плащ и оказалось Вишейтом.

Реван кое-как спихнул с себя тяжеленного Бэйн и, завывая, перевернулся на живот.

— Вы даже не представляете, что я видел, — с дрожью в голосе произнёс бывший император ситхов. — Я видел все…

* * *

Вишейта многие недолюбливали. Во многом потому, что он никогда не возвращал карточные долги, — все ждал, пока Нихилус вернет ему свой долг, но тот смог отыграться. После его изгнания никто особо не злился (кроме него самого, конечно). Но стоило ему вернуться назад…

— Ребят, каюсь, я во многом был не прав, — честно признал Вишейт. — Да, я задолжал вам всем денег и готов хоть сейчас все вернуть. Так же я знаю, что у вас появился новый Совет, но, — говорю во всеуслышание! — я не претендую на место в нем. Хочу лишь высказать своё одобрение. Только прошу, не отправляйте меня назад! — под конец он чуть ли не плакал.

Почти единогласно его простили. Не хватало лишь голосов в стельку пьяных Митры и Бастилы и оскорблённой до глубины своей белой души Эйтрис.

— Присядешь? — с усмешкой спросил Энакин у Ревана, что снова скрыл лицо под маской.

— Мне и стоя хорошо, — недовольно пробурчал Реван и усмехнулся, когда песчинки в песочных часах упали на дно. — А я бы на твоём месте молился — твоя дочь только что умерла.

Вейдер вылупил глаза, упал на колени и реально начал молиться.

— Я был прилежным джедаем и, видит Сила, пытался быть хорошим мужем, будь моя жена хоть немного адекватнее. Но Лея ведь не лучше! Сила, умоляю, любое твоё воплощение, мне без разницы, не отправляй её сюда!

Реван тактично кашлянул. Энакин обернулся и обомлел. Рядом с ситхом стояла Лея в том пресловутом белом платье и барашками из волос.

— Не любит тебя Сила, — высказала общую мысль Асока.

— Или любит слишком сильно, — усмехнулся Оби-Ван.

Лея спокойно смотрела на окружающих и по-доброму улыбалась. Вейдеру аж не по себе стало.

— А здесь все не так, — миролюбиво произнесла она. — Не так, как говорила мама.

— Ты… Ты видела… — не договорил Энакин.

Лея грустно улыбнулась.

— Она милая, только уж слишком нервная.

— Это ещё мягко сказано, — фыркнул Палпатин, вспоминая, как эта чокнутая сенаторша чуть не повыдирала ему волосы, пока её отправляли в её рай политический.

— А потом я оказалась здесь, — улыбнулась Лея. — Тут так… хорошо.

Вдруг в баре появился Траун в своём обычном положении аля актёр драматического спектакля.

— О времена, о нравы! — громко протянул он.

После этого в баре появилась позеленевшая Митра.

— Прошу вас, дайте мне отравы! — взвыла она.

— А вот и твоя будущая мама, Лея, — решил раскрыть все карты Реван.

Энакин зашипел от злости; глаза пожелтели.

— Хорошая, — мечтательно протянула девушка. — Супруга папы не может быть плохой. Ведь это его выбор. И я готова её принять.

Вейдер на ватных ногах дополз до Люка.

— Что с ней? — прохрипел ситх.

— Врачи сказали, что это послеродовой шок, — вздохнул его сын. — Она давно такая, расслабься.

— А… ничего, что я пытал тебя? — попытал удачу Энакин.

— Значит, было за что, — грустно вздохнула Лея, опуская голову на плечо Ревана. Тот от счастья осел на стул и вдруг поднялся с громким криком. Все-таки, знал Дарт Ниган, какое оружие изобретал!