Смерть лишь начало. Дух-покровитель

Волна обжигающей ярости пришла от покровителя. Опалила Амата, заволокла разум туманом, сжала лёгкие и стиснула сердце, выжгла все мысли, вернула цель и смысл жизни. Следом донёсся рёв. Ненависть духа рвала воздух, казалось, что сама земля дрожит в страхе. Даже если бы Амат захотел, он бы не сумел рассказать о том, как выскочил из полуземлянки и добрался до поляны, на которой бушевал дух. Впрочем, к тому моменту, когда прибежали остальные охотники, покровитель уже сбавил обороты и прекратил буйствовать.

Выбравшись из неглубокой воронки призрачный медведь рыкнул и потрусил к реке. Амат же поспешил к разрытой, истоптанной земле. В отличие от соплеменников он не просто знал причину бешенства духа, но и видел ее. Ей оказалась маленькая заостренная веточка. Сейчас от неё осталась только щепки, но покровитель почуял силу врага. В такой момент убеждать его отступиться — глупость. Впрочем, Амат и не собирался делать этого, так как целиком и полностью разделял стремление духа найти и покарать.

Позже, когда он вновь смог думать и избавился от наваждения, он понял, что поступил правильно. Повелитель не оставлял выбора, именно поэтому Амат принялся готовить целебную мазь. Убитых волков с запасом хватит для восстановления физических сил, но продолжать поход с незалеченными ранами на ногах — смерть. Охотников и без того осталось слишком мало, а ушедшее со стоянки стадо двуногих многочисленно. Амата совсем не радовало понимание цены победы, и ему впервые было плевать на очистку мира от пародий на истинного человека. Он хотел, но не мог вернуться домой. Быть может, требовательный взгляд пустых глазниц с навершия посоха не позволял ему оставить тех, кто оказался здесь из-за него?

Часть 44

Раздавшийся под вечер вой стал неожиданным для большинства обитателей поселения. Мужчины повскакивали и похватали копья, закрутили головами. Опытные охотники могли легко определить не только направление звука, но и расстояние до его источника. Дрого, сидевший по-турецки возле железной кляксы и пытающийся очистить ее от шлаков, вскочил и переместился к высокому дереву. Миг, и вот он уже на наблюдательной площадке.

— Что там? — спросил запыхавшийся Рым, на добрый десяток секунд отставший от духа.

— Акелла, — ответил Дрого непонятно, и слетел обратно на землю.

Проследив за мелькнувшим тенью призраком, Рым тряхнул головой и крикнул: "К воротам". Хыр, от которого не укрылся бег мальчика к дереву, тут же махнул рукой и повел мужчин за собой.

Пока охотники спешили к воротам, Дрого пролетел сквозь них и вновь ускорился. Рым потерял его из виду, принялся озираться, и нашел лишь тогда, когда дух замер возле слияния родников у подножья холма. Там же он увидел и еще одну яркую точку. Правда, на фоне Дрого она смотрелась тусклой лучинкой рядом с обрядным костром, но все же, в глазах истинного шамана, заметно отличалась от обычного животного или человека. "Мелкий дух", — облегченно подумал Рым, разжимая кулаки.

— Ой, у тебя кровь, — раздался из-за спины голос Тилы.

— Тьфу ты! — сплюнул Рым, который чуть не слетел с площадки. — Не подкрадывайся. Напугала, — буркнул мальчик, смотря на ладони.

— Я сейчас, листа лечебного принесу, — засуетилась Тила.

— Да не надо, — отмахнулся Рым, слизывая кровь. — Просто кожу немного содрал.

Пока парочка детишек разбиралась друг с другом, Хыр оставил десяток мужчин во главе с Илдаром и Ригом у ворот, а сам, вместе с Матсом и Одом, повел остальных вниз. Хоть волки больше не выли, но опытным охотникам, для понимания общего направления движения, этого и не требовалось. Стелящимся шагом, держа копья наготове и прикрываясь плетеными щитами они пошли вдоль ручья.

— Стоп, — поднял руку Матс, когда до слияния ручьев оставалось немногим более полусотни шагов.

Люди замерли, напряженно вслушиваясь в шум леса и осматривая разросшийся кустарник. Хыр бросил на шамана вопросительный взгляд, но тот не успел ответить. Призрачная ондатра вынырнула из кустов и послала людям искорки маны. Хыр беззвучно скрипнул зубами. В отличие от Дрого, зверодух то ли не умел, то ли не хотел убирать лишнее. Вот не верил вождь рода в то, что призрак ондатры не понимает. Не верил и все тут. Тем не менее, вместе с тошнотой от обилия запахов и головокружением от специфического зрения, он получил возможность видеть потустороннее.

Зрелище Дрого, гладящего необычно яркого волка, не столько удивило Хыра, сколько озадачило. Он просто не знал, что ему надлежит делать. Впрочем, как истинный руководитель, он поступил мудро. Резонно рассудив, что в духах, и всем с ним связанном, он малокомпетентен, Хыр требовательно взглянул на Матса. Шаман правильно понял вождя, но ничем не мог ему помочь, потому и ответил почти незаметным пожатием плеч. Беззвучно вздохнув и на миг подняв глаза к небу, Хыр дал знак охотникам возвращаться, а сам уселся на траву и приглашающе похлопал рядом. Матс молча присоединился к вождю и замер в ожидании. Покрутившийся Од улегся рядом с Хыром и тот, совершенно на автомате, опустил руку на призрачный загривок. Увидь обычный человек получившуюся композицию, он бы счёл Хыра сумасшедшим, ведь тот просто гладил воздух.

Дрого, закончивший просматривать память волка и теперь дарящий остаткам стаи силу и заботу, бездумно смотрел вдаль. Взгляд духа был обращен туда, откуда прибежал Акелла. Где-то там находились медведепоклонники. Верные последователи, они шли за своим покровителем. Убийцы. Они собирались разрушить его дом. Принести смерть и страдание всем, кто стал для него семьей.

Дрого вспоминал, а Хыр с Матсом удивленно переглядывались, пытаясь понять, что происходит с их покровителем. Сжавшийся и ощетинившийся Од мог бы объяснить, что значит творящееся в теле духа светопреставление, но его хватало лишь на то, чтобы не убегать, пища и подвывая от страха.

"Через мой труп", — бросил горизонту Дрого. Вожак завыл, и остатки стаи поддержали его. Акелла одобрительно ткнулся в ладонь духа и оскалился, как бы говоря: "Я знал", но Дрого лишь мимолетно потрепал его за ухом. Он спешил. "За мной", — приказал дух пролетая мимо вождя и шамана. Ни ждать людей, ни тем более слушать их ответа он не стал.

— Собрать всех, — указал Дрого на площадку перед статуей, выходя из ускорения рядом с Ригом и Илдаром. — Немедленно, — велел он веско.

— Да, Великий, — поклонились ошарашенные люди, и бросились выполнять приказ.

— Дрого, что... — начал подбежавший Рым, но осекся столкнувшись с взглядом духа.

— Принеси копье, — велел призрак, жестким голосом, прерывая мальчика.

— Х-хорошо, — пролепетал Рым отшатнувшись.

— Пожалуйста, просто принеси копье, — смягчил интонации Дрого.

— Ладно, — кивнул юный шаман и побежал к полуземлянке.

"Паршиво", — выдохнул дух, проводив взглядом мальчика и прикрыл глаза. Замерший в отдалении Од приблизился и ткнулся носом в бок. Череда отправленных им мыслеобразов разбилась о ментальный щит Дрого, но внимание призрачная ондатра привлекла. "Ты прав", — кивнул ставший духом вчерашний студент. Губы его чуть искривились в улыбке, а потянувшаяся к животу рука изменила направление и легла на голову зверодуха.

— Вот, — выдохнул Рым, втыкая копьё из бивня в землю и переводя дыхание.

— Спасибо, — кивнул Дрого и видя, что мальчика распирает от вопросов, кратко объяснил ситуацию.

Узнав о том, что покровитель собирается взять мужчин и отправиться бить идущих к ним дикарей, тех самых медведепоклонников, Рым тут же заявил, что просто обязан участвовать в походе. Конечно, Дрого тут же отказал, а потом и вовсе приказал сидеть на попе ровно, не дергаться и не мешаться. Вот только Рым не собирался слушаться.

— Они убили моих родичей. Их дух разорвал Гама! Я должен отомстить!

— Это опасно. Ты сильнейший шаман рода. Я запрещаю.

— Перед боем копьё надо кровью смазать. Тогда раны будут медленно затягиваться. Я самый яркий, мне и идти!

— Нет!

— Ну, Дрого, мне мама и Гам снятся. Постоянно вижу, как медведь их убивает. А потом и меня дикари копьями протыкают.

— Это просто кошмары. У тебя переходный возраст. Весной пройдёт.

— Я же с ума сойду! С площадки навернусь и убьюсь!

— Тила с Варгом присмотрят, а Од с Фином подстрахуют.

С перерывами на объявление о походе, сон, еду и подготовку к выступлению, подобный диалог вёлся два нескончаемых дня. В конце концов, Дрого сдался. Так уж получилось, что он был единственный, кто возражал против участия Рыма в предстоящей схватке с дикарями и их покровителем.

— Нельзя стать мужчиной, не отпустив сиську и не взяв в руки копья, — бурчал Илдар.

— Я змей боялся, пока одну палкой не забил, — делился опытом Хыр.

— Присмотрю, — поигрывал мускулатурой Кыр.

Остальным так же нашлось что сказать и рассказать. Дрого понимал, что у людей, живущих в среднем лет по тридцать, специфическое отношение к смерти. Он сопротивлялся, возражал, но просто не мог противостоять потоку чувств и мыслеобразов приносимых верой. Всё чаще он ловил себя на мыслях вроде: "Рым действительно плохо спит в последнее время из-за кошмаров", "Если мальчик увидит смерть врагов и духа, он наверняка откажется от мести всем дикарям. Конечно, он не говорит об этом, да и думает не часто, но ведь не забыл", "Он же и не собирается в драке участвовать, только копье кровью окропит перед боем и в сторонке посидит", "В конце концов, нас чуть не вдвое больше, у нас щиты и строй, да и медведь этот чертов на голодном пайке был, мне и надо-то его всего лишь придержать, пока дикарей не вырежут, а там уж как-нибудь и без копья справлюсь, ну, а с ним и вовсе победить нетрудно".

— Бездна с вами, — согласился Дрого в ночь перед выступлением. Он и сам не знал, что именно его убедило, но смертная тоска поникшего Рыма, вопреки обыкновению молчаливого и не задающего вопросы, стала последней каплей. Слишком разителен оказался контраст между равнодушием и жизнерадостным интересом ко всему и вся.

— Умереть можно и живым оставаясь, — вздохнул Дрого, обнимая несмело улыбнувшегося мальчишку.

— Спасибо, я не подведу, вот увидишь, я слушаться буду, я...

— Спать иди, завтра рано выйдем и неизвестно сколько дней в пути будем, — остановил ученика Хыр. Остальные поддержали вождя кто кивком, кто многозначительным хмыком.

Рым встал, прижал кулаки к груди, опустил на миг голову и пошёл к полуземлянке. "Тиле спокойной ночи пожелай и пока скажи", — дал ему в спину совет Кыр, за что получил сдвоенный подзатыльник от Гыга и Фрода, а Халдор продемонстрировал Казанове внушительный кулак. Впрочем, когда Рым отошёл достаточно далеко, мужики не упустили возможности поржать и поговорить о слабом поле. "Оно и к лучшему", — усмехнулся Дрого, ощущая изменение в эмоциях людей. За два насыщенных дня все успели изрядно накрутить себя и очень хорошо, что разрядка случилась перед выступлением, а не произошла в походе или перед схваткой.

Часть 45

Несмотря на позднюю осень, а может и начало зимы, погода радовала. С одной стороны, огромная масса воды под боком, с другой, несколько шаткие прикидки Дрого по географическому положению и времени, из которых следовало, что осели они в районе субтропиков, а на дворе стоит межледниковый период. Как бы там ни было, а утро в день выступления порадовало температурой под пятнадцать градусов. Акелла с собратьями убежали вперёд, взяв на себя роль передового дозора и разведки, люди же, плотно позавтракав, отправились следом.

Пойти на битву с врагом желали все, но лидеры рода и дух-покровитель ограничились полусотней охотников. Предпочтя в первую очередь взять тех, кто имел личные счёты и опыт. По прикидкам Дрого выходил почти двукратный численный перевес, а оставшиеся, в случае чего, оставались достаточно защищёнными. Дрого не стал брать зверодухов и шаманов, первые могли помочь лишь символически, а от крови вторых не было толку. Как показали опыты, важно не количество, а качество. В яркости ауры никто не мог сравниться с Рымом, потому и разбавлять его кровь, уменьшая эффект, не имело смысла.

Бегущие впереди отряда волки смогли обнаружить медведепоклонников, но не сумели остаться незамеченными. Амат узнал Акеллу и убедил духа-покровителя держаться рядом с последователями. В принципе, Дрого и не рассчитывал разбить их по частям, он вообще не задумывался о тактике или стратегии, всецело сосредоточившись на будущем противостоянии с призраком медведя и отдав остальное на откуп людям. Не будь он так поглощён мыслями о предстоящем лично ему, он бы мог и сообразить, что оставленные им зверодухи — неоценимое подспорье в битве живых.

— Встанем между лесом и рекой, — сказал Хыр, закончив рассматривать нарисованный Дрого план местности.

— Подождем, — согласился Илдар, пальцами промеривая расстояние.

Конечно, волки воспринимали мир по-своему, естественно, Дрого попытался учесть этот нюанс, но точность схемы оставляла желать лучшего. Тем не менее, даже с учетом всех погрешностей, у людей было время занять позицию и отдохнуть. О чем и сказал Халдор, заметив, что враг придет к ним уставшим.

— Это если они бежать будут, — не преминул заметить Фрод, но сегодня приятель не стал спорить. Ограничившись кивком.

— Вперёд, — махнул рукой Хыр, заканчивая совет.

Солнце преодолело зенит и покатилось вниз, со стороны моря набежали редкие облака, а из подлеска выметнулись серые тени волков. Дрого не пришлось говорить, люди и без того поняли, что значит появление четвероногих друзей. Рым снял с пояса отполированный до матового блеска каменный нож, подаренный ему Тилой, рассек ладонь и провел ей по светящемуся от маны костяному копью. Он знал, что от количества крови ничего не зависит, и все же с особой тщательностью покрыл ей наконечник оружия.

— Хватит, — остановил разошедшегося мальчишку Дрого и забрал копьё. — Иди, — мотнул он головой за спину. — Акелла, присмотри за ним, — приказал он сидящего с высунутым языком волку.

— Убей, — кивнул Рым на вышедшего из леса призрачного медведя.

Дрого не ответил. Он вглядывался в замершего врага, смотрел на то, как тот нюхает воздух, пытался оценить его силу по четкости шкуры и устоять в потоке ненависти. Последнее давалось особенно тяжело, эмоции враждебного духа тараном били по разуму, сковывали, вызывали желание бросить всё и кинуться наутек. "Дважды убегал, глядишь и в третий раз повезёт", — подумалось Дрого на мгновение.

— Убей их всех, — процедил сквозь зубы Рым, и до побеления пальцев сжал кулаки.

Он видел медведя-призрака, но не ощущал его эмоций. Зато мальчика прекрасно чувствовал Дрого и... ужаснулся. Рым ненавидел убийцу Гама даже больше, чем тот ненавидел самого Дрого.

— Уходи, — велел он Рыму. — Немедленно.

Мальчик кивнул, развернулся и побежал назад. Акелла поднялся, рыкнул и потрусил следом за юным шаманом. Остальная стая потянулась за вожаком, а Дрого, наглухо отгородившийся от чувств, мыслей и эмоций окружающих, вылетел перед строем и замер в ожидании. Призрачный медведь зарычал и побежал вперед. Он не стал ускоряться, видимо понимая — добыча собралась драться. Высыпавшие из леса дикари заорали и бросились следом за покровителем. Первым несся Амат, держа жуткий посох на манер дубины.