— Регулярных рейсов в ближайшее время сейчас нет. Попробуйте на попутках, вдруг кто летит. Но информации у меня нет.
— Ещё раз благодарю.
Меня здесь больше ничего не держит. Я связался с транспортным искином по удалённой линии. Он мне подтвердил, что рейсов нет и такси не вызвать — обычное не полетит, а все специальные заняты. Что ж, попробую на попутке добраться до чего-нибудь более доступного. На взлётно-посадочной площадке стояло несколько грузовиков. Все были закрыты, пилот одного из них, спещащий к куполу, мне сообщил, что, насколько он знает, все челноки зафрахтованы для перелётов между рабочими площадками. Правда за два из них он был не уверен. Через полчаса пилот одного из этих двух мне подтвердил, что его грузовик и другие зафрахтованы на ликвидацию.
— Я б с удовольствием таксанул, но извини, не сейчас. Вон у тех спроси — он потыкал в несколько челноков на площадке. На один из челноков показали оба пилота, так что я решил ещё подождать.
— Ты, что ли на большую землю собрался? — Подошёл ко мне мужичёк странного вида. Первым делом в глаза бросалась его одежда. Одежда не современная для Содружества, а скорее привычная по Земле — меховая шуба, одевающаяся через голову, меховые штаны, меховая обувка. У меня вертятся в голове слова кухлянка и унты, но я не уверен, что это называется именно так. Он явно был не Галифатец. И не аварец, и не их смесь. Кожа у него была светло коричневая с желтизной. Сам не высокий, примерно как оширец, он был пошире. Странным у него было лицо. Лицо в верхней части было круглое и щекастое, вниз выдавался узкий подбородок. Был бы подбородок ещё уже, голова получилась бы как шарик с ручкой.
— Я местный. — Сказал он мне увидев, что я его разглядываю. — Совсем местный. Абориген. Всё время мы здесь жили, ещё до галифатцев с аварцами.
— Извини.
— А-а-а. Ничего. Все удивляются.
— Мне нужно на большую землю. — Вернул я разговор в нужное русло.
— А здесь работал?
— Да.
— Купола ремонтировал?
— Да.
— Отсюда в ближайшие дни ничего не полетит. Разве случайно.
— Что посоветуешь?
— Из другого посёлка летает и он махнул рукой куда-то в сторону.
— Далеко?
— Не. Близко, однако.
— Как туда добраться?
— Если хочешь, провожу. Но с обменом. Сначала в стойбище заглянем. Там на энергостанцию посмотреть нужно, чего она не работает.
— Просто посмотреть?
— Починишь, так вообще хорошо.
— А стойбище далеко?
— Не, совсем рядом, однако. На полдороге.
— Инструмента у меня нет. Так что починить не обещаю.
— Там есть инструмент, дежурный мастер оставил.
— Хорошо. Но починить всё равно не обещаю.
Местный кивнул. И, махнув мне рукой, позвал за собой.
Мы дошли до купола над складом, местный попросил меня подождать и вскоре вышел с двумя парами лыж. Лыжи были короткие и широкие, и тоже обтянуты мехом.
— Ходить умеешь? — Спросил меня местный.
— Нужно попробовать.
Крепления на лыжах были классические — петля для стопы, и обмотка для пятки. Так что одел я их самостоятельно. Идти было удобно — скользили они только вперёд. Так что мы пошли. Часа через три местный остановился:
— Хорошо идём, однако. Половину прошли.
Я кивнул. В неторопливый ритм я втянулся, шёл на автомате и думал. Думал, в какую авантюру я втянулся и почему вообще принял предложение идти не пойми куда. В принципе я мог бы сообразить ещё в том посёлке со штабом, что "рядом" может означать всё что угодно. Как там у нас на Северах было. "Ближайшая аптека находится по адресу... И адрес соседнего посёлка в сотне-другой километров." Ещё я думал, что это так на меня могла повлиять игра — квестодателя встретил, нужно соглашаться и выполнять. Опасности от мужика я не чувствовал, поэтому думал спокойно.
Ещё часа через полтора мой провожатый кивнул на склон:
— Если здесь подняться, то можно срезать. Попробуешь? Или лучше по ровному?
— С той стороны склон крутой?
— Нет. Этот сильно круче, однако.
— Давай попробуем.
Мы поднялись по высоте метров на двести. Склон был от 30 до 45 градусов, так что поднимался я не торопясь боком. Обратная сторона действительно оказалась длинной и пологой, как для совсем начинающих горнолыжников. Я разогнался и ехал на полусогнутых. Местный катил гораздо быстрее. Он временами останавливался, меня поджидая, потом снова отрывался.
Внизу он спросил у меня:
— По следу дойдёшь? Я предупредить побегу.
— Беги. — Ответил я. Ветра не было, и я надеялся след не потерять.
След привёл меня к стойбищу минут через пятнадцать. Меня встречала небольшая кучка аборигенов.
— Здравствуйте. — Поздоровался я, устало подъехав.
— Здравствуй, мастер. — Откликнулся один из стоящих. — Легка ли была твоя дорога?
— Скорее непривычна.
— Я уже Ойво отругал, что он чужака на такое подбил.
— Ойво мне сказал, что здесь что-то починить нужно.
— Хочешь сразу посмотреть?
— Да. Потом тяжелее будет.
— Ну, пойдём, однако.
Мы подошли к трубе, торчащей из снега. В такую я уже лазил. Открыл люк и, сняв лыжи и воткнув их задниками в снег, начал спускаться по винтовой лестнице. В темноте я чувствовал себя не уютно и активировал налобный фонарик в рабочем костюме. Какая-то энергия на подстанции всё же была. Искин или может даже комп меня опросил на предмет моих сертификатов и в техническую часть запустил. В металлическом шкафу первым делом на глаза мне попался стандартный тестер. На входе энергия была и я начал проверять следующие цепи. Цепь на подстанцию сбоев не давала; я её активировал и на станции появился свет и заработали батареи. Я проверял выходы, проблемные не трогал, рабочие подключал. Зафиксировал протокол проведённых действий в искине — это оказался всё же минимальный искин — и обнаруженные неполадки. Делать, вроде всего-ничего, а час оторви и брось. Убрал всё по местам и поднялся. Меня ждал Ойво.
— Клейно ждёт, однако. — Сказал он.
— Сейчас, ещё немного. — Откликнулся я. — Клейно, это ваш старший?
— Да.
Отогревшуюся кожу мороз пощипывал. Я одел лыжи, задраил люк и покатил за моим провожатым.
Стойбище состояло из двух больших палаток вполне современного вида — надувной многослойной синтетики, прекрасно удерживающей тепло внутри и холод снаружи. Мы остановились у тамбура.
— Заходи. — Произнёс Ойво. — А я пока лыжи отряхну.
В палатке было тепло, светло и работал на обогрев кондиционер. Десяток местных сидели без своих меховых одеяний в привычной на вид комбинезонистой домашней одежде.
— Раздевайся, устраивайся! — Пригласил меня Клейно на правах старшего, махнув рукой в строну вешалки на стенке сбоку от входа и на пуфик.
"Хорошо, что у меня под рабочим чистый планетарник." — Подумал я. Пуфик оказался удобным. Хотя, может быть это усталость сделала его таким. Все местные на мой непривычный взгляд были практически одинаковы. В первую очередь бросались в глаза острые выступающие подбородки, присобаченные к круглощёким лицам, чёрный ёжик причёсок у мужчин, и чёрные косички у женщин. Блок социальных связей моей нейросети не даст их перепутать, но просто на взгляд, стоит его только отвести, так я уже и не отличу Ойно от Клейно. Хотя почему не отличу: Ойно очевидно моложе.
Одна из женщин принесла и подала в руки чашку с двумя ручками и горячим мясным бульоном. Я, поглядев на остальных, начал, как и они, его прихлёбывать небольшими глотками. Мясо было мелко покрошено и проблем не доставляло.
— Странный ты человек. — Проговорил Клейно. — На вид страшный, а пришёл и работу сделал.
— Кстати по работе. — Оторвался я от бульона. — Крадсинг, Мурейно и Амнори не запустились. Проблемы в искине я зафиксировал.
— А всё остальное?
— Запустились: ... — я прочитал названия линий, зафиксированные моей нейросетью. А как там и что — нужно уточнять.
— Ясно. Я пошлю людей проверить.
Клейно выдерживал паузу, и я доел своё крошево.
— Вкусно. — Произнёс я, облизываясь.
— Ещё? — Откликнулась одна из женщин.
— Если можно.
— Знаешь из чего это? — Вступил в беседу Ойно. По его тону я уловил, что он хочет меня подколоть. Или мне так показалось.
— Нет.
— Сказать?
— Ну скажи.
— Это из червяка.
— Из какого червяка?
— Который в земле ползает.
Не показалось. Помню одна из моих знакомых, Ольга, рассказывала, как она с мужем во Вьетнаме жила в советское ещё время, но американцев уже совсем выгнали.
"Поехали мы тогда в гости в какую-то деревню, там нас блюдами из змей угощают." — Рассказывала она. — "И с собой змей дали. Везти их нужно было живыми, чтоб не испортились, в мешке, и, чтоб не кусались, нужно им было рты зашить. Выдали мне огромную иголку с суровой ниткой и показывают: хватаешь змеюку вот так, вот так иголкой под челюстями прокалываешь, несколько стежков и завязываешь. И смотрят все на меня..."
"К белым у них такое, очень своеобразное отношение. Всё они доказать хотят, что белые их чем-то хуже. Но если проверку на прочность пройдёшь, потом всё нормально. В смысле до следующей проверки." — Подсказывает Саша, супруг её. Он как в отставку вышел, так они в Москву и вернулись. И да, он не военный, или не совсем военный.
"Взяла я змею за шею, прямо у головы. А она извивается, на руку намотаться норовит. Внутри у меня всё дрожит, я змей боюсь, но виду не подаю. Зашила ей рот. Вторую хватаю. Вьетнамцы и выдохнули..."
После паузы я сказал:
— Вкусный червяк. Описание не сбросишь, чтоб я его не перепутал ни с кем?
— Лови. — Перекинул Ойно мне ссылку.
Я, прихлёбывая вторую порцию, посмотрел: толстый, как дерево в один обхват, длинный, цветом на дождевого похож.
— Странный ты. — Снова начал Клейно. — Галифатцы червей не едят.
— Я не галифатец.
— Вижу. И не аварец. Они тоже червей не едят.
— Вы аварцев так и отличаете? Червя даёте и если не ест, то аварец? — Подпустил я в голос деланного удивления.
Местные засмеялись, значит шутка прошла.
— Но ты и не алатезец. — Завершил Клейно свою мысль.
— Я — землянин. — "Землянин" я произнёс по-русски.
— Это где?
— Где-то там. — Махнул я рукой вверх. — Космос большой.
— А почему ты оплату не попросил?
— Почему не попросил? Попросил. Я свою часть договора выполнил. Теперь дело за ним. — Я ткнул рукой в Ойно.
— И о чём же вы договорились? — Напрягся Клейно.
— Он обещал меня сопроводить до посёлка, куда сейчас регулярные рейсы ходят. Мне на космодром нужно.
— Обещал, значит сопроводит. — Успокоился Клейно. — Но смысла договора я всё равно не понял.
— Для меня смысл есть. Пояснить?
— Да.
— Вот представь, что оказался ты в пустыне. Пустыня — это песок, и жарко, и воды нет. Солнце жарит так, что чувствуешь себя как на сковородке.
Сковородку местные не поняли и я заменил её на котёл, в котором вода выкипела, но с огня его не сняли.
— Местами вода есть, но мало, и искать её не просто. И нужно тебе куда-то дойти. Встречаешь ты местного, и он обещает тебя сопроводить, если ты для него что-то сделаешь. А ты понимаешь, что сам заблудишься и не дойдёшь.
— Как здесь можно заблудиться? — Не вытерпел Ойно.
— Ты здесь с рождения живёшь, вот здесь и не заблудишься. И ходить умеешь. А в пустыне и заблудишься, и ходить разучишься. Будешь с трудом волочиться, а местный будет тебя ждать.
— Почему заблужусь?
— Там барханы. Они как волны, но из песка. И движутся как волны, только медленно. И куда ни глянь — всюду одно и то же. Ты же не увидишь примет, очевидных любому местному. А ходить разучишься, потому что ноги в песок проваливаться будут, и их при каждом шаге нужно вытаскивать.
— Это как на снегу?
Слово снег я опознал. Точнее опознал "рыхлый снег", но без остальных нюансов.
— Снег легче, песок тяжелее. Так что вытаскивать ноги труднее. А если в зыбучий песок попадёшь, то провалишься совсем с головой и всё — могила готова.
— Это у тебя на планете такой ужас?
— Есть на Земле такие места, но я там не жил. Я жил ближе к снегу.
— То-то ты шёл не плохо для чужака. Так-то тебя любая баба обгонит.
Я пожал плечами.
— А зачем тебе на космодром?
— В космос полечу.
— Зачем? Там же нет ничего? Вот я здесь живу и всем доволен. — Произнёс Ойно. — И никуда отсюда не улечу, потому что здесь самое лучшее место в мире.
— Хорошо, что ты нашёл своё место и это понимаешь. — Ответил я нейтрально. Мы все помолчали.
— Расскажи Вселенной о своих планах и она над ними посмеётся. — Решил я поколебать его самодовольство в ответ.
— Это как? — Заинтересовался Ойно.
— Жизнь устроена несколько сложнее, чем мы про неё знаем и думаем. Но замечено, что если громко при свидетелях объявишь, что что-то сделаешь или чего-то хочешь. То либо ты это сделать не сможешь, либо сможешь, но будешь этому не рад.
— Ну, если не смогу, понятно. А вот про сделаю, но не рад буду — не понял.
— Могу притчу рассказать.
Ойно кивнул. Остальные просто сидели тихо и слушали.
— Ползёт по пустыне аварец. — Начал я перефразировать анекдот. — Солнце сверху палит, пить ему хочется, совсем почти помирает. И встретилась ему Всемогущая Непостижимая Сущность. Посмотрела она на страдания аварца и говорит ему:
"Что ты хочешь? Я исполню твои желания!"
Аварец сразу:
"Хочу, чтоб у меня было много воды! И ещё много женщин!"
"Будь по твоему!" — Молвила Высшая Сущность и стал аварец унитазом в женском туалете.
Клейно перевёл и разъяснил, что такое унитаз, и алатезцы закачали головами.
— Это у тебя на твоей планете такие Высшие Сущности водятся?
— Говорят, что они везде. Сам я их не видел. Только слышал. Правда или нет не знаю.
— Перед выходом лучше отдохни. — Сказал мне Клейно.
Поспать меня устроили в этой же палатке у стенки с пуфиком под головой. Когда я проснулся, стойбище было почти собрано. Когда я встал на лыжи, палатку где я спал тоже собрали и Клейно запечатывал энерговыход.
— Барон сделал нам энерговыходы на местах удобных стоянок, так мы теперь и кочуем. Палатки тоже сменили, раньше они у нас из шкур были, но это только в преданиях, сам я такого уже не помню. — Увидел мой заинтересованный взгляд и прокомментировал свои действия Клейно.
— Мы будем на Тарапикси. — Сообщил он стоящему рядом со мной Ойно.
Переход занял девять часов. Мы шли два часа, останавливались, немного перекусывали сушёным мясом, потом шли снова два часа. Когда показались огни посёлка, Ойно попрощался со мной и побежал. Так что последние два часа я шёл сам. Лыжи оставил на складе, сообщив, что это для стойбища Клейно. Уточнил у искина по поводу рейса, выяснил, что рейсы есть, что летают раз в двадцать часов и что у меня ещё есть время, с удивлением узнал, что меня вызывают в суд и что у меня понижен рейтинг в баронстве. Повезло, что остался он у меня положительный.
По поводу суда искин мне предложил пройти к главе посёлка.
Глава посёлка Надирли был свободен и занялся моим делом.
— Ли! Профсоюз рабочих Алатеза, в лице исполняющего обязанности ... Дамирли, обвиняет тебя в выполнении работ, требующих особой квалификации, без согласования с профсоюзом. Он скоро подойдёт. А пока давай разберём суть обвинения.
