Андрей Васильев Солнце и пламя

Глава восемнадцатая

И верно — схлестнулись два войска, вой, крик и ор стояли такие, что заглушали грохот взрывающихся "огненных шаров" и молний, то и дело ударяющих в землю. Причем ни с той, ни с этой стороны маги, похоже, особо не ломали голову над тем, кто пострадает при ударе. В смысле — наши здесь, не наши — какая разница? Наше дело колдануть, а там — все едино.

Возможность убедиться в верности этих мыслей представилась почти моментально — в виде молнии, ударившей совсем неподалеку от того места, где стояла карета, и взметнувшей вверх столб земли, дерево, которое в ней росло, и десяток каких-то людей в доспехах. Ну да, попали куда надо. Но ведь точно специально не прицеливались!

Разглядывать, что к чему, я не стал. Порадовался, что никто не заметил то, как я выбрался из-под кареты (данный момент был волнителен, не ночь же на дворе), закутался в плащ и двинулся в ту сторону, где сейчас сотни людей в очередной раз умирали за чужие интересы и где скоро все начнут сражаться против всех. Не потому что ненависть глаза затмит, а потому что над полем боя начала клубиться дымка — верный спутник сражений, в которых принимают участие маги. В этом тумане не всякий своего от чужого отличит, это-то мне хорошо известно.

— Офицер, почему вы здесь, а не на поле боя? — мне на плечо легла чья-то рука. — Повернитесь.

Я выполнил приказ и уставился на довольно молодое лицо вопрошавшего, причем откуда-то мне знакомое.

— Ты не офицер, — уверенно заявил этот человек. — Стой, я тебя знаю!

Да-да, я тебя тоже узнал, приятель. Это твою кожу Аманда собиралась на перчатки и сапожки пустить. Надо же, я думал, она уже до тебя добралась, плюнув на слова Аэля, — ан нет, ошибочка вышла. То ли стареет моя приятельница, то ли хватку теряет.

Но как не ко времени эта встреча. Ой как не ко времени!

Еще одна молния вздыбила землю на холме — как видно, кто-то с той стороны хорошо пристрелялся. Ответом на это откуда-то слева с шипением вспорхнули в воздух и отправились к эльфам сразу три феникса, сопровождаемые радостными воплями тех, кто еще не отправился в сечу. Такие вещи отлично поднимают боевой дух у войск, про это еще Ворон нам говорил. Дескать, не столь важно, насколько разрушительно заклинание, главное, чтобы оно смотрелось грозно и внушительно.

Что до меня — очередной удар противника имперцев был как нельзя кстати, тут и без того суета царила, как оно и водится в таких случаях, а теперь и вовсе не пойми что началось. Раненые орут, да еще и очередная колонна вояк начала спускаться вниз, подгоняемая командирами, так что на нас двоих никто внимания не обращал совершенно.

— Ты служишь Белой Ведьме! — кулак, затянутый в кольчужную перчатку, сгреб плащ в горсть. — Ты...

Вместо ответа я просто сделал то же, что и несколько минут назад в карете, — вогнал лезвие кинжала ему в горло. Рискованно? Да. Но выбора нет, я таких, как он, знаю: если вцепился — не отпустит. Вот что ему не воевалось, чего он тут околачивается, а не оружием на равнине машет?

— Тихо, тихо, тихо, — оглядевшись по сторонам, я прислонил офицера к стволу дерева, чтобы он сразу на землю не завалился. — Да-да, довелось мне служить у нее, было. Но сейчас я и не с ней, и не с вами, а сам по себе.

Юноша булькал горлом, его пальцы пытались снова поймать мой плащ, но теперь уже безуспешно. Я же время не терял, расстегивая его пояс. А что поделаешь — нужна шпага. Магия — это прекрасно, но там, внизу, мне может понадобиться и обычная сталь, причем что-то посерьезнее кинжала. Лучше бы, конечно, вернуть свое, знакомое до последней шероховатости на рукояти, оружие, но где его теперь искать? На лесной дороге его не оставили, подобрали, но куда после положили — поди знай? А то и вовсе пропили его служаки из охраны в одном из придорожных кабаков во время путешествия, с них станется.

Бульканье перешло в хрип, а после и тот стих. Поверь, приятель, я не зло сотворил, я тебе хорошую услугу оказал. А ну как верх возьмут эльфы и ты не сложишь голову в битве? Грейси не шутила, она бы с тебя кожу содрала до последнего лоскутка, не дав при этом умереть от боли. Скверная смерть. А тут вон как все просто — точно уснул. Вот я сейчас плащом твою грудь прикрою, чтобы кровь в глаза не бросалась, и сиди тут у дерева, жди, когда все кончится; тебя найдут и, может, даже похоронят. Ну а мне пора, потому как отряд, идущий вниз, почти скрылся из вида.

Я, застегивая на ходу пояс и ругаясь на то, что офицеры Линдуса не пользуются перевязями, которые не в пример удобнее, побежал за имперцами, идущими на смерть во все сильнее сгущающееся над равниной облако, сплетенное из магии и ненависти. Года два назад в такой же ситуации, помню, у меня все поджилки тряслись, а сейчас... Страха нет совершенно, что, между прочим, не очень-то и хорошо. Когда ты боишься, то чувства напряжены, ты видишь даже то, чего на самом деле нет, и это работает на тебя, это дает лишний шанс на то, что ты выберешься из переделки целым. Лучше что-то, чем ничего, верно? И вообще — если не дать страху стать господином, то он будет тебе лучшим другом.

А я вот не боюсь. То ли отвык, то ли надоело... Не знаю. Меня сейчас волнует только один вопрос — где в этой людской каше искать друзей? Агриппа сказал — левый край. Семь демонов Зарху, он за это время мог сместиться и в центр, и даже вправо.

Держаться отряда я, разумеется, не стал, тем более что его мигом разбросало в стороны. Собственно, его "голову" вместе с командиром практически сразу превратил в пепел "огненный шар" изрядных размеров. Найти бы того, кто его запустил, да как сыщешь каплю воды в море? К тому же это мог сделать и тот, кто служит архимагу. Промахнулся или еще чего... Кто знает, какие приказы отдал своим слугам мастер Гай? Может, он так войска Империи прореживает. С него станется.

А дальше началась знакомая история. Я приласкал "ножами крови" эльфа, который за секунду до этого чуть не снес мне голову своим клинком, всадил "призрачное копье" в рыцаря, орудующего полуторным мечом, а после проткнул насквозь шпагой какого-то не в меру шустрого асторгца с перекошенным лицом. Этот совсем еще юный вояка махал своим клинком налево и направо, как видно, ополоумев от происходящего вокруг. Наверняка в первый раз попал в такую мясорубку, вот и разошелся.

Не то чтобы последние двое сильно мешали, просто они стояли на моем пути, и это их сгубило.

А после меня самого чуть не прибили, причем исключительно из-за собственной глупости. Плащ Левия-то я так и не снял, вот за него меня и стреножили. Просто-напросто резко рванули на себя сзади, я на ногах и не устоял. А в такой сутолоке упасть — последнее дело. Не добьют, так затопчут.

Тут так и получилось. Ну почти получилось, поскольку увернуться от сверкнувшего подобно молнии клинка мне удалось, он воткнулся в землю, лишь слегка оцарапав мне щеку, а второй удар этот удалец нанести не успел: кто-то походя снес ему голову, и тело моего потенциального убийцы повалилось на меня же, залив при этом кровью, хлещущей из разрубленной шеи.

Как я из-под него выбрался, как дальше брел по полю боя, ожидая удара с любой стороны, — рассказ крайне неприятный, как, впрочем, и любое честное повествование о том, что такое война. Нет в ней никакой красоты, уж поверьте. И не стоит доверять полководцам, говорящим о том, что "война — это искусство". Для них, находящихся далеко от крови, смрада и смерти — да, искусство. Игры разума, стратегия и тактика. Но им не надо умирать, эту честь они предоставляют другим.

В какой-то момент светлый день стал подобием ночи. Дым становился все гуще и удушливей, мы все топтались на золе, в которую превратилась высокая трава, еще утром колыхавшаяся под ветром. Дождей давно не было, она высохла и, конечно же, вспыхнула, как спичка, от первой же искры.

Темноты добавляли и черные тучи, что как привязанные встали над равниной. Молнии из них не обрушивались, и страхолюдного вида воронки тоже не наблюдалось, но мне было предельно ясно, что это порождение магии, причем очень и очень мощной, на которую способен далеко не каждый чародей.

Двигаться становилось все труднее: мало того, что следовало вертеть головой во все стороны, ожидая нападения и пытаясь высмотреть своих друзей, так еще и мои ноги постоянно цеплялись за тела павших воинов, причем некоторые из них были еще живы. Один такой даже попробовал из последних сил ударить меня кинжалом. Хорошо хоть, я заметил это движение и добил упрямца, а то обзавелся бы дыркой в правой ноге, что здорово осложнило бы мне жизнь.

Единственное, что радовало, — на этот раз не надо гадать, союзника или противника я убиваю. Здесь все — чужие.

Собственно, именно эта мысль и оказалась последней перед тем, как рядом что-то очень громко грохнуло, а после пришло осознание того, что я поднялся в воздух, как птица. Ощущение, признаться, так себе, уж не знаю, чего это некоторые люди всю жизнь мечтают о подобном. И самое неприятное, что за взлетом всегда следует падение, выражающееся в том, что ты со всего маха падаешь обратно на землю. У птиц есть крылья, у людей — нет, иного результата ждать не следует.

Само собой, что в моем случае так и вышло, причем я врезался в черную от гари твердь очень и очень сильно, настолько, что у меня не только чуть кишки через рот не выплеснулись, а и дух вылетел. В смысле — сознание я потерял. Только что навстречу мне летела земля — и сразу мрак перед глазами.

Первым ко мне вернулся слух, и это было не очень хорошо. Нет, шум битвы — это очень много звуков, и не самых приятных. Но когда совсем рядом с тобой десятки голосов завывают в ужасе и молят о спасении — это даже для сражения не слишком обычно. Добавим сюда вонь горелой плоти, треск огня и смутно знакомый хохот, и можно делать кое-какие выводы. А именно — похоже, я нашел тех, кого искал. По крайней мере, того, кто расскажет, где найти остальных.

— Ты сумасшедший! — завопил пронзительный голос. — Тебя не просто надо убить, тебя... Остановите его!

Я приподнял голову и судорожно дернулся — именно в этот момент совсем рядом на землю упал обугленный дымящийся труп, а его голова оказалась в аккурат напротив меня. Смотреть в черные пустые глазницы и любоваться раззявленным в немом крике ртом того, кто минуту назад еще дышал, думал, на что-то надеялся, а сейчас представляет собой черный от копоти костяк — так себе удовольствие даже для того, кто и сам сжигал людей живьем.

Люций дель Корд в это время творил что-то невозможное, не укладывающееся в обычную логику. Он один атаковал сразу пятерых магов Светлого Братства! Не отбивался от них, не пытался уйти от заведомо проигрышного боя, как непременно поступил бы я, а, повторюсь, напротив — навязывал им бой!

Отдельно стоит заметить — как в прошлых сражениях, простые солдаты место, где сошлись в поединке маги, огибали, звон мечей теперь звучал в стороне. Снова произошло деление на людей и магов, каждый убивал и умирал в той битве, которая ему ближе.

Люций небрежным жестом перенаправил натравленную на него стайку "зубастых звезд" куда-то в гущу боя, погасил "огненный смерч" столбом воды, а после сам спустил "пса мрака" на одного из магов Братства, причем тот упустил момент, когда его можно было развоплотить. Или, как это называл Ворон, — "укротить". Особо умелые маги вообще могут этого пса на того, кто его вызвал из небытия, обратно натравить. Но если момент упущен — все. Эту тварь теперь ничем не остановишь, остается только от него защищаться и ждать, когда он сам исчезнет. Враг "пес мрака" страшный, но срок его пребывания на нашем пласте реальности крайне недолог. Ставь "щиты света", "доспех прозрачности" на себя наложи, главное — не жди, пока он тебе в глотку вцепится.

Этот маг, похоже, ничегошеньки из этого не знал или просто не очень часто с кем-либо дрался. "Пес мрака" — заклинание не самое распространенное, но и редким его не назовешь, любой из нас сразу бы защиту возводить начал. Но не тут-то было. Этот чудак стоял и смотрел, как черная тварь, ощерив зубастую пасть, прыгает на него.

И ничего не делал! Вообще ничего!

Само собой, через несколько секунд он уже хлюпал кровью, что-то бессвязно мыча, а антрацитово-черная бестия рвала его горло.

Второго противника Люций скормил болотной твари, использовав одно из запретных заклинаний высшего порядка. Даже маги прошлого нечасто открывали порталы на иные пласты реальности, дель Корда же подобные мелочи давно не волновали.

А третьего его врага, который как раз собрался попотчевать прислужника Белой Ведьмы чем-то вроде "песчаной вьюги", убил я, решив, что в данный момент мне выгодней выступить на стороне своих былых союзников. Уж кто-кто, а Люций-то точно знает, где его хозяйка.

"Знак крови" прожег дыру в белом балахоне ровно там, где у людей бьется сердце, маг Братства начал оседать на землю, попробовав, впрочем, развернуться и посмотреть на того, кто ударил его в спину.

— Ага! — радостно крикнул дель Корд, и в тот же миг "призрачная коса" снесла с плеч голову еще одного прислужника архимага. — Семь!

Подсчет убитых магов ведет. Есть у него такая привычка, по прошлым стычкам помню.

— Шесть, — поправил его я, поднимаясь на ноги. — Один мой. Мое почтение, мессир Люций.

Здорово меня все же приложило — кабы не шпага, на которую я опирался, то мог бы и упасть. Хорошо, что я ее так и не выпустил из рук. Голова кружилась, ноги дрожали, земля так и норовила из-под них уйти.

— Фон Рут? — удивленно воскликнул Люций, запустив плотоядного червя в лицо какого-то имперца, который сдуру решил, что может вот так запросто зарубить мага. — Ты же погиб? Ведьма сама про это всем сообщила. И ты, и Рангвальд, и какой-то родственник Меллобара, и остальные тоже. Все пали в неравном бою, не преуспев в порученном королем деле, за что были прокляты и забыты.

— Они пали, мне повезло, — проворчал я, отбив удар набежавшего на меня из загустевшего до невозможности марева эльфа, который, судя по безумному взору, окончательно потерял контроль над собой и теперь воспринимал врагом любого, стоящего на его пути. — Да елки-палки, что же ты живучий такой!

— Я всегда тебе симпатизировал, потому сейчас ничего не видел, — произнес дель Корд равнодушно, глядя на рухнувшее навзничь тело эльфа с выжженными глазницами. — Кстати — хорошая работа.

— Где мои друзья, мессир? — сразу перешел к делу я. — Они вообще здесь?

— Конечно. — Дель Корд пригладил волосы. — Генеральное сражение, здесь решаются наши судьбы, кто же такое пропустит? А твоим приятелям и вовсе особая честь выпала — они на острие атаки стояли, согласно приказу предводительницы. Она пошла в бой первой, они следом за ней. Сзади!

Если бы не он, получил бы я "призрачное копье" в спину, и на этом все бы кончилось. Но я успел увернуться, вернее — упасть ничком на землю, порождение магии со свистом промчалось у меня над головой и ударило в плечо дель Корда, отбросив того на несколько шагов назад.

Ох, как он заорал! То ли от боли, то ли от гнева, уж не знаю точно, от чего именно, но магу Братства, что сейчас готовился бросить следующее заклинание, сильно не поздоровилось. Над его головой из ниоткуда сплелось мерзко-зеленое облако, из которого хлынул дождь того же цвета, под каплями которого кожа сторонника архимага начала стремительно чернеть, а сам он истошно завопил, испытывая сильнейшую боль.