Маленький пират

— А у них? — снова спросил Асмус.

— А у них не более трёх тысяч конницы, а пехота, вся, какую смогли нанять, на кораблях. Сто восемьдесят семь кораблей, пусть по сто человек десанта на каждом.

— Это много, — заметил Сарим.

— Очень, — согласился принц, вот только представьте время, за которое выгрузятся две сотни кораблей. Представили? А теперь подумайте, кто будет ждать этого? Их же просто перебьют при выгрузке. Не говоря уже о том, что никаких припасов такая пехота не имеет, штурмовых орудий тоже, кроме того, они измотаны бесконечным плаванием и не горят желанием воевать. Если они захотят помочь своей столице, то будут добираться туда долго, так долго, что придут на руины.

— Что же, это толково, — согласился Асмус, — и, тем не менее, они хотят войны.

— Не то, чтобы хотят, но и не боятся, что, откровенно говоря, странно.

Маг задумался, потом проговорил:

— А что, если на их стороне выступят маги?

— В открытую? — удивился принц.

— Именно, скрывать им уже нечего.

— Я не думал о таком, странно, маги из Академии редко выбираются за её пределы, а выйти на поле боя... Тогда шансов у них куда больше.

— Это не обязательно будут мастера из первой десятки, Академия каждый год выпускает хоть с полдюжины магов, пусть это в массе своей серые мыши, неспособные к сколько-нибудь серьёзному волшебству, но их могут обвешать амулетами, которые уже заряжены готовыми заклинаниями. Мощными заклинаниями, такими, которые создают сразу несколько магов, причём, занимает это не один день. Вот тогда...

— Шансов у меня нет, — закончил принц, — это вы хотите сказать?

— Не то, чтобы совсем нет, но очень мало. Допускаю, что на то и расчёт. Вы потеряете армию, после чего станете сговорчивее. И даже если получится при этом разорить Хорн, выигрыш будет невелик. А маги останутся чистыми, они ведь ни при чём, просто молодёжь вышла из-под контроля, придётся их наказать. Но дело будет уже сделано.

— Насколько велик шанс именно такого исхода? — принц мрачнел с каждой минутой.

— Судите сами, в нападении на графа Веспера, который уступал противнику численно, принимал участие один маг, точнее, одна, магичка, Клара, — Асмус на секунду задумался, — так вот, сколько у неё было артефактов, я сказать не берусь, но заряжены они были такими ядрёными заклинаниями, что могли разнести город.

— И, как же получилось, что вы победили?

— На её пути встал я, пусть с пустыми руками, но я действительно маг, а не просто выпускник Академии. Не факт, что она меня сразу узнала, но, нарвавшись на магию, испугалась и предпочла закрыться блокировкой магии. Такой артефакт у неё тоже был. Потому и пришлось герцога резать ножом. Но это неважно, важно, что если поставить десяток таких в первую линию, прикрыв парой рядов пехоты, они легко заменят собой десять тысяч воинов.

Принц напряжённо думал минут десять, потом поднял глаза, увидел бокал с вином, выпил его залпом и, утерев губы салфеткой, спросил:

— Вы сказали о блокировке магии, как это делается?

— Создаётся сфера отрицания магии, — начал подробно объяснять Асмус, — эту сферу посредством частичного корпускулярно-магнитного взаимопроникновения сопрягают с магически заряженным предметом подходящей формы, поскольку полярность у заряженного предмета и сферы противоположна, следует добиться равновесия или, по-другому, нейтральности, тогда артефакт будет абсолютно инертным, а потом, в нужное время нужно обнулить заклинанием отмены один полюс, тогда как сфера отрицания магии, ничем более не сдерживаемая, вырвется на свободу и разрастётся до необходимых размеров. Дополню также, что сфера здесь — понятие уловное, таковой она будет исключительно в момент создания, в момент сработки она примет любую форму, это можно установить заранее. В идеале, учитывая, что маги летать не умеют, объём, в котором магия не будет работать, следует делать в форме овального блина толщиной в четыре локтя.

В зале на некоторое время повисло молчание. Потом принц сказал:

— Я понял, точнее, конечно, ничего не понял, скажите, вы можете это сделать?

— Да, — просто ответил Асмус, — хотя на практике приходилось делать только учебный амулет размером с монету.

— Это всё, что мне нужно, — облегчённо ответил принц, — до похода три недели, потратьте это время с пользой.

Тут беседа прервалась, поскольку появились слуги, которые быстро стали расставлять по столу кушанья и хрустальные бокалы, которые тут же наполняли вином из большого кувшина. Облегчённо вздохнув, все пятеро и сам принц набросились на еду, вино оказалось очень лёгким, принц отнюдь не собирался поить гостей допьяна. А вот закуски из мяса, птицы, рыбы, раков, овощей и свежего хлеба, обильно сдобренные специями, пришлись по вкусу уставшим путникам.

После ужина слуги развели всех по комнатам для отдыха, только Асмус отдыхать не стал. Вместо этого он удалился во внутренний дворик королевского дворца, где предавался непонятным раздумьям. Маг сидел на траве и время от времени что-то произносил, делая малозаметные пассы руками. Лео какое-то время внимательно смотрел за его действиями, ожидая результата. В итоге, ничего не увидев, собирался идти спать, но вдруг в наступающих сумерках разглядел висевший перед носом мага прозрачный шар чуть больше яблока размером. Асмуса полученный результат полностью удовлетворил. Он зевнул, лениво поднялся, отряхнул травинки с одежды, и пошёл в свои покои. Шар так и остался висеть.

Глава двадцать шестая

Потянулись дни ничегонеделания, то есть, это только так говорилось, что делать было нечего, просто, ничего важного не происходило, а на самом деле, Лео был занят всё время, когда не ел и не спал. Во-первых, Гарт и Сарим при поддержке дворцового инструктора по фехтованию принялись учить его драться уже нормальным мечом. Сил у него хватало, постоянные тренировки пошли на пользу, а вот технику пришлось осваивать чуть ли не с нуля. Привычка к ятагану и режущим ударам никак не годилась здесь. Во-вторых, Асмус, посетив дворцовую библиотеку, отобрал там десяток томов и велел мальчику их прочитать. Теперь у него поочерёдно болели руки от тренировок, и пухла голова от полученных знаний.

Сам Асмус был занят созданием артефакта, он посетил камнерезную мастерскую, где ему сделали (а скорее, нашли готовый, поскольку такие вещи за один день не делаются) череп, выточенный из цельного куска малахита. Именно с ним он стал работать. Но в суть работы Лео не вникал, хватало своих забот. Как раз сейчас три учителя активно выжимали из него пот.

— Вот так, вперёд! Вкладывайся в удар! — кричал Сарим, — сильнее, задача — убить.

— Подожди, Сарим, — возразил Гарт, — здесь можно рубить вот так, наискосок, припадая на левую ногу.

— А если противник левша? — стоял на своём Сарим.

— Левши встречаются не так часто, — вступил в разговор третий учитель, которого звали Гедеон, — дело тут в другом, открывается правый бок. Впрочем, попробуйте.

Гарт и Сарим встали напротив друг другу и повторили приём, Сарим действительно поразил Гарта в бок, но особого вреда не нанёс, поскольку тот был в кольчуге.

— Вот всё и выяснилось, — Гедеон хлопнул в ладоши, — Гарт привык фехтовать в доспехах, а вы ими пренебрегаете, дорогой Сарим, поэтому и приходится осторожность проявлять.

— Так ведь и Лео носит доспехи, — торжествующе заявил Гарт, — зачем ему себя ограничивать в приёмах?

Сарим, хоть и со скрипом, согласился.

Через несколько дней мальчик уже стал запоминать приёмы до автоматизма, меч уже не плавал в пространстве, а рубил и колол туда, куда следует. Гедеон говорил, что, раз силовая борьба невозможно, нужно постоянно двигаться, меч, пусть и направленный относительно слабой рукой, вполне может убить, если действовать быстро и правильно.

Книги тоже были под стать. Например, "Приключения барона Витца, хитростью изведшего королевскую семью и севшего на трон". И неважно, что сам барон просидел на троне всего месяц, а потом его устранили другие, причём, теми же способами, что использовал он сам. Отдельные моменты заставляли волосы на голове шевелиться. Мальчик окончательно убедился, что Асмус был неправ, когда говорил, что благородные господа — такие же убийцы и разбойники, как и пираты. Нет, не такие, хуже, намного хуже, пират способен зарезать одного за медный грош, тогда как герцог убьёт тысячи, чтобы удержать или захватить власть. При этом пират — персонаж презренный, тогда как герцог всегда считается героем, чем больше людей погубил, тем более героичен. Некоторые, правда, остались в памяти людей, как "исчадия зла", но вовсе не потому, что зверствовали более других, просто они проиграли в политической игре, сделали неверную ставку, а победителям нужно было обосновать чем-то свою победу. Талантливых (но голодных) сочинителей всегда отыщется много, и они в два счёта напишут чью угодно биографию. Кто там будет через сто лет разбираться, что правда, а что поэтический вымысел.

Так пролетали дни, королевский дворец всё более наполнялся людьми, знать съезжалась не только для участия в войне, но и для церемонии коронации принца Энгеля, поскольку его батюшка всё же обрёл покой несколько дней назад.

Однажды, когда учителя отвлеклись на что-то, ему предложили поработать одному. Для этого ему вручили двуручный меч пехотинца и предложили выполнить с ним несколько фехтовальных приёмов. На вопрос "Зачем?" ответили, что это нужно для тренировки силы и не более того. Обречённо вздохнув, мальчик взял чудовищных размеров меч и попытался поднять. У него получилось, смог даже махнуть вперёд, только следом едва не свалился сам. Слишком тяжело. Он перехватил клинок спереди гарды, он там был почти не заточен, после чего повторил движение. Стало получаться, он сделал ещё несколько приёмов. Было непривычно, тяжело, но, в целом, получалось.

— Он такой большой, — раздался голос откуда-то сбоку, женский голос.

— Агнета? — мальчик опустил меч и уставился на королеву, — не думал, что снова тебя увижу.

— А я увидела тебя в первый же день, только подходить не стала. Вдруг муж будет недоволен.

— И как тебе семейная жизнь?

— Неплохо, Энгель и правда меня любит, только у него постоянно времени нет, он только по ночам меня посещает, да и то, только затем, чтобы наследником обзавестись. Не думала, что управлять государством так хлопотно.

— Есть много правителей, — заметил мальчик, — которе проводит время, развлекая себя вином, играми и женщинами, вот только их могущество от этого порой страдает. Твой муж думает о государстве, потому он и стал королём.

— Я понимаю, вот только мне скучно, а до своих дел он меня не допускает, говорит, что мне вредно нервничать и много думать, это плохо скажется на ребёнке.

— А ребёнок?..

— Нет, — она засмеялась, — мы его старательно делаем, но пока нет.

— Вы оба молоды, — заметил Лео, — всё ещё впереди.

— А что ты думаешь о семье, — спросила Агнета, подходя поближе, — собираешься когда-нибудь жениться?

— Когда-нибудь, может быть, — с сомнением произнёс мальчик, — нет у меня уверенности, что я до этого "когда-нибудь" доживу. Слишком часто приходится вступать в бой, я уже убил людей больше, чем мне лет.

— Так зачем тебе такая жизнь? — Агнета улыбнулась, — накопи денег и поселись где-то, где тебя никто не знает. Заведи семью, детей, купи дом, разве это плохо?

— Хорошо, — не стал спорить Лео, — только для семьи я ещё слишком мал, но, так уж получилось, что для убийств и грабежей достаточно взрослый. Не знаю, как тебе объяснить.

— Не объясняй ничего, я и так всё поняла, живи, как тебе удобно. Я знаю, что в глубине души ты добрый.

Одарив его ещё одной улыбкой, Агнета вернулась во дворец, а Лео, подняв неподъёмный меч, снова стал тренироваться. Попутно думал над значением слова "добрый". Добрый ли он? Сложно сказать, раньше, в той, другой жизни, он был добрым, жалел других, помогал людям, если мог. А теперь убивает, правда, только тех, кто хочет убить его. Он запутался. Даже бросил меч и сел. Почему-то ему стало жалко себя. Того себя, который был раньше, того, кто в редкие минуты отдыха, играл с другими детьми. Дрался деревянным мечом, мечтал о чём-то простом, а теперь всего этого нет, меч настоящий, и кровь на руках тоже, вместо детских развлечений он пьёт вино и спит с женщинами, хотя раньше и значения слова шлюха не понимал. И главное, это навсегда. Тогда он заплакал, впервые по-настоящему заплакал с тех пор, как убили мать. Он попытался вспомнить её лицо и не смог, какой-то расплывчатый силуэт, не более.

— Что, совсем плохо? — заботливо спросил кто-то рядом.

Подняв глаза, Лео сквозь слёзы рассмотрел Асмуса, тот сидел рядом, набивая трубку.

— Плохо, — согласился Лео, — я... как будто уже не я.

— Понимаю, всё понимаю, детская душа с лёгкостью принимает всё, поглощает и переваривает. Вот и ты, совсем недавно ты был ребёнком, так?

Лео молча кивнул.

— А потом случилось так, что ты попал в плохую компанию, начал убивать, пить и развратничать. Тебе это, вроде бы, нравилось.

Лео снова кивнул.

— Но тебя прежнего теперь нет. Детство кончилось. Пусть твоё детство и было тяжёлым, ты много работал и не каждый день ел досыта, но мог позволить себе быть ребёнком. Хотя бы с самим собой. А теперь нет.

— Ты всё знаешь, — мальчик всхлипнул, — ты взрослый.

— Взрослые умные не оттого, что взрослые, а оттого, что были детьми, сделали все положенные глупости и набили нужное количество шишек.

— Я был добрым.

— Ты и сейчас добрый, кто сказал тебе, что ты злой?

— Но, я же убиваю.

— Это не показатель, убив одного, можно спасти сотню, это нужно помнить. Да, от нужды ты занимался разбоем, но теперь-то ты на службе короля, так что, выше нос. Пойдём обедать.

И они пошли. Лео, кажется, стало легче, он даже уже и не мог вспомнить, отчего плакал. Асмус сказал, что это нормально, захотел поплакать, вот и поплакал.

За обедом, неплохим, кстати, обедом, всё окончательно прошло. Он снова стал пиратом, пусть пока маленьким, но уже опасным. А тот, прежний Лео, который совсем недавно был единственным, теперь где-то глубоко внутри. Но пират про него не забыл, он тихо пообещал ему оставаться добрым. Хотя бы иногда.

Скоро стали приходить тревожные вести, кто-то рассказывал, что флот Хорна вьётся вокруг гавани Кегеля, говорили, что они вот-вот высадят свою пехоту, король, хотя и старался всегда быть невозмутимым, теперь серьёзно занервничал. Делить войско на две части он не желал, но и подставлять под удар свои земли было нельзя. Почти полностью собранная армия ждала сигнала в лагере у границы. В порту шли приготовления к осаде, большинство советников сходилось во мнении, что вражеский десант с моря опасен, но не приведёт в катастрофе, города отсидятся за стенами, население деревень тоже сможет спрятаться. Осадных орудий у них нет и вряд ли они смогут их построить в обозримые сроки, тем более, что в прибрежных районах строевого леса мало.

Кончилось тем, что король всё же выделил из своей армии полуторатысячный отряд конницы под командованием своего брата, который должен будет атаковать хорнийский десант при высадке. Вместе с городским ополчением этого должно было хватить для сопротивления врагу.