— Родриго набрал недурную команду, — Восьмерка похлопал его по плечу. — Парни знают толк в драках.
— Угу.
— И все из разных команд — дюжина оттуда, полдюжины отсюда. Многие враждуют. Они скорей передушат друг друга, чем сговорятся против нас.
— Угу.
— А вот корабль — дерьмо свиное. Слышишь, Могер? Я бы этой лоханке и тещу свою не доверил.
Бакли вытер рот рукавом.
— За корабль не беспокойся. Скоро мы его сменим.
— Во как. Ну, ясно.
Больше Восьмерка вопросов не задавал. Вот молодец парень, не то что Дейв. Стоял себе возле Бакли и глядел в черноту. Луны не было — редкий случай, когда в Лаэме не видно луны. Откуда-то налетели тучи и сглотнули ее вкупе со Звездой. Корабль шел сквозь глухую темень: черная вода, черное небо, черные горы вдали. Лишь один ориентир — огонек маяка на входе в бухту. Шкипер сменил галс, шхуна пошла по ветру, и огонек стал медленно приближаться.
Родриго оперся о борт рядом с Бакли.
— Ну как, брат, доволен ты моей работой? Я не потому спрашиваю, что сомневаюсь, а потому, что лишняя похвала — она всегда душу греет.
— Как дело сделаем, тогда буду доволен.
— Обязательно сделаем, как же иначе! Ты видишь этих парней? — Родриго поймал за рукав проходящего мимо матроса, и тот оскалился так, что Бакли пробрал морозец. — Они созданы для дела! Они рыдают без дела, как младенец без титьки. Если за день не провернут ни одного дельца, то ночью не уснут спокойно. Ступай, брат.
Матрос сверкнул единственным глазом и исчез.
— Меня смущает дисциплина, — буркнул Бакли. — Когда дойдет до драки...
— Брат мой, когда дойдет до драки, эти парни безо всяких приказов будут знать, что делать! Когда травишь зверя сворой псов, ты ж не говоришь собакам: "Заходи с фланга, грызи за ногу, прыгай на шею". Ты командуешь: "Ату!" — а дальше свора сама разберется.
— И еще меня смущает... — на всякий случай Бакли передвинулся так, чтобы Восемь стоял между ним и Родриго, — почему ты не убил Халинтора?
— Ты сам видел, брат: он шустрый, как страус!
— Но на нем не было кольчуги, а у тебя при себе метательные ножи. Метнул бы и уложил гада.
Родриго поправил шляпу — она села на темени с большею гордостью, чем прежде.
— В моем ремесле надо быть очень щепетильным с деньгами. Это значит — три правила. Работай на того, кто платит. Делай то, за что платят. Не приступай, пока не оговорена цена. У нас не было времени обсудить, сколько стоит решить проблему с помощником шерифа, и согласен ли ты оплатить это дело.
— Это что ж, и в нашем ночном дельце ты участвовать не будешь?
Родриго усмехнулся:
— Брат Мо, разве ты платил мне за это? Ты заказал найти команду и судно — я нашел. Ты заказал, чтобы быстро и тихо — так и сделано. Ты заказал, чтобы парни были на все готовы — они готовы придушить родную маму. Но разве ты заказывал, чтобы лично я с кем-нибудь дрался?
— Тогда что ты здесь делаешь?
— Дружище, я всего лишь хотел проверить, что ты всем доволен. Доволен же, а?
Маячный огонь приблизился и подле него, в кармане бухты, проступила россыпь мелких огоньков — фонари кораблей на стоянке. Один из них... Бакли пока не мог различить, но знал: он будет правее главного фарватера. Как раз там, куда понесет "Лиану" ветер, если рулевой бросит штурвал.
Кишки снова свело, и к горлу подступил комок. Страшно, тьма сожри.
Бакли прошелся по палубе, среди нанятого Родриго зверья. Заросшие морды, злые глаза, щербатые ухмылки... Топоры, ножи, сабли, арбалеты... На самом деле, есть шанс, что эта свора разорвет отряд путевских рыцарей. На самом деле, неплохой шанс. За сворой — внезапность и дикость, тупая свирепая жажда крови, и численное превосходство, и страх. Если Могеру страшно быть на их стороне — то каково придется врагам! А еще — вот эти две отличные штуки. Бакли погладил одну из пары наспех собранных баллист. Корявое слабое орудие, бьющее от силы на полсотни ярдов. Но тут важна не дистанция, а снаряд. Баллиста заряжена сосудом с кислотой, который Бакли нашел в имении Хармона. Кислота — отличная штука. Один меткий выстрел — и дюжину врагов можно забыть.
Бакли оскалился, вспомнив Хармона. Торговец оказался очень полезен. И кислота, и деньги на оплату команды, и главное — уверенность. Бакли думал: Хармон украл Священный Предмет. Обычный торгаш — хитроватый, трусоватый, ленивый, обросший жирком. Таких сотни колесят по дорогам Южного Пути. Если такой заурядный тип смог стащить Светлую Сферу, то уж Могер Бакли...
— Брат Мо, мы подходим к цели.
Он поднялся на бак. Возле рулевого был нанятый шкипер и Родриго, и парни Могера. Огонь маяка теперь сиял слева по борту. "Лиана" входила в Золотую Гавань.
— Какой? — спросил шкипер.
Бакли прищурился, стараясь разглядеть на черной воде более черные силуэты судов. На миг охватила паника: а вдруг перепутаю?! Но тут же пришла безошибочная уверенность: вон тот, третий справа.
— Вон тот.
— Га, — кивнул шкипер и дал знак рулевому.
Тот крутанул штурвал, но Бакли вмешался:
— Нет, нужно подойти как можно ближе не вызывая подозрений. Ветер в нужную сторону, да? Держи по фарватеру, а потом просто брось штурвал, и нас понесет к нему.
Шкипер почесал бровь, прикинув дистанцию.
— Гу. Прямо держи.
Рулевой вернул штурвал как было, "Лиана" качнулась, выбросив волну.
Сердце Бакли колотилось. Взгляд прилип к третьему справа огоньку — фонарю на баке "Гордости Грейса". Совсем близко. Еще пять минут, и... Если уж Хармон смог, то и я смогу. Он — совсем жидкий, как каша. Он — лопух. Я смогу. Все получится!
Бакли отозвал своих парней, шепнул им:
— Когда начнется, держитесь позади. Вы все трое нужны мне живыми и целыми.
— Еще бы.
— Глаз держите востро. С этими надо осторожно.
— А то.
Шкипер, неотрывно следивший за огнем, поймал нужный момент и бросил рулевому:
— Пускай.
Рулевой выпустил штурвал. "Лиана" заскрипела, легла на борт и пошла наискосок через фарватер. Прямо к "Гордости Грейса".
Команда затихла, чуя близкую схватку. Кто-то уже тащил клинки из ножен, кто-то взводил арбалеты, кто-то готовил канаты и крючья, — все без единого слова. Как и сказал Родриго, свора знала, что надо делать.
С "Гордости" донесся крик:
— Эй, морские черти! Куда вас несет? Вы там пьяные, что ли?!
В ответ Родриго затянул моряцкую песню.
— Поворачивай! Поворачивай, или стреляем!
"Лиана" раскачивалась на волнах, палуба ходила ходуном. "Гордость" была уже в сотне ярдов, видны фигуры на палубе.
— Готовьсь! — заорали там, у них. — Взводи!
Арбалетчики выстроились, согнулись, взводя оружие, наложили болты.
— Ы? — пират у баллисты глянул на Бакли.
Сердце Могера остановилось.
— Давай.
Баллиста выплюнула снаряд. Следом — вторая.
"Гордость Грейса" взорвалась воплями боли. Строй арбалетчиков рассыпался. Люди метались, сдирали одежду, катались по палубе — будто это поможет! Офицер заорал:
— Заменить расчет! Вторая дюжина...
И его крик потонул в бешеном зверином реве. Только что тихая "Лиана" взревела семьюдесятью глоток, засвистела, загоготала — и ринулась в атаку. Первая дюжина пиратов перемахнула на веревках на палубу "Гордости" и стала рубить слепых от кислоты стрелков. Кто-то добрался до офицера, и его крик захлебнулся. Потом могучий удар сотряс оба корабля. "Лиана" врезалась в "Гордость" наискось, развернула ее, поволокла, зацепив крючьями.
— На абордаж!!!
Пираты прыгали через борт дюжина за дюжиной, с топорами и саблями, еще в прыжке начинали рубить. Кто-то там пытался отбиваться — отражал удар, второй, потом падал. Кто-то уже лежал, сраженный кислотой, — его топтали и кололи, превращая в месиво. Кто-то пытался бежать — да только некуда. Пираты захлестнули волной всю палубу между баком и ютом, смели и смяли любого, кто еще стоял на ногах.
— На абордаж! Гаааа!..
Последняя дюжина еще не перебралась на "Гордость", а дело уже почти окончилось. Пара рыцарей рубились спина к спине, как загнанные звери. Их окружили со всех сторон, чтобы минуту спустя растерзать. Весь ночной караул уже был втоптан в палубу.
Бакли перевел дух. Крикнул своим:
— Внизу есть еще! Осторожнее, парни!
Вряд ли его услышали, но они и без Могера знали, что делать с людьми на нижних палубах. За две минуты их вырежут сонными, как свиней. Кажется, получилось.
Получилось!
— Ты доволен, брат Мо? — спросил Родриго.
— Вроде бы, — ответил Бакли, еще боясь дышать свободно.
И тогда Родриго сделал очень странную штуку: снял шляпу, аккуратно положил возле штурвала, а сам прыгнул за борт.
— Какого черта, брат?
С палубы "Гордости Грейса" донесся крик. Там все время орали и вопили, но этот крик выделился: он был не хищным и не предсмертным, а удивленным.
Из распахнутых дверей юта на палубу выходили рыцари. В полных доспехах, с мечами. Никто не носит броню на море: упадешь за борт — умрешь. Но эти не собирались падать. Они спокойно выходили на палубу один за другим. Пираты налетали с криком и нещадно рубили рыцарей — и откатывались с обломками клинков в руках. Лучшая броня, какую куют для лордов.
— Баллиста! — прокашлял Бакли. — Семь, Восемь, заряжай!
Они заскрипели воротками, взводя орудие. На палубе "Гордости" было уже две дюжины рыцарей. Образовав шеренгу, они двинулись вдоль судна. Пираты бились о них, рубили, кололи... С тем же успехом псы могли грызть каменную стену. А новые рыцари все выходили на палубу. И новые. И новые!
— Откуда?! — завыл Бакли. — Не было вас там!!! Заряжай, тьма сожри! Стреляй!
Один сосуд кислоты прямо в середину шеренги еще мог переломить ход. Семь зарядил баллисту, а Восемь тщательно прицелился... и вдруг захрипел и упал, обливаясь кровью. За его спиной стоял солдат с мечом, и новые солдаты лезли через борт. Впервые Бакли оглянулся, и все перевернулось в нем, палуба завертелась под ногами. Море было усеяно шлюпками. Первые уже причалили к "Лиане", еще дюжина подходила, свирепо работая веслами. Всюду были солдаты. Много солдат. С мечами, с дельфинами на гербах.
— Могер Бакли? — спросил воин и, не дожидаясь ответа, ударил его кулаком в переносицу.
Бакли упал, его схватили под руки и поволокли на "Гордость Грейса".
Там кипел идов котел. Люди орали, стонали, хрипели. Доски лоснились от крови, тела валялись грудами. Меньше путевцев, больше пиратов. Намного больше. Все, кто не успел прыгнуть за борт.
Бой был окончен. Рыцари методично протыкали мечами тех, кто еще корчился.
— Оставьте самых целых для допроса, — рявкнул лорд-капитан Бенефит.
Распахнул дверь надстройки и поклонился темному проему:
— Уже безопасно, миледи. Вы можете выйти.
На палубу вышла... Бакли хлопал глазами и мотал головой, не в силах развеять кошмарный сон. Откуда она здесь? Откуда?!
Леди Магда Лабелин прошла между телами, брезгливо морщась. Лорд-капитан доложил:
— Миледи, большинство нападавших уничтожено, шестеро взяты для допроса, Бакли арестован.
— Хорошая работа, капитан. Благодарю вас.
Могера швырнули к ее ногам, лицом в лужу чьей-то крови.
— Бакли, Бакли, Бакли... — сказала леди Магда с каким-то пьяным весельем. — Крысеныш мой, какой же ты забавный!
Его опрокинули на спину, чтобы видел ее. Она ткнула его сапогом в шею. Несильно, играючи.
— Не знаю, почему отец доверял такому дерьмоеду, как ты. Я никогда не доверяла. Но даже червяк может принести пользу, если применить его с умом. Семьдесят шиммерийцев на борту шиммерийского судна атаковали галеон Великого Дома Лабелин. Из этого много приятностей можно выжать. Это можно кое-кому засадить прямо в зад.
Она обернулась к Бенефиту:
— Лорд-капитан, эта посудина — шиммерийской постройки?
— Несомненно, миледи. По всему, спущена на воду в Оркаде с полвека назад.
— А пленные — шиммерийцы?
Шестерка пленников стояла на коленях. Солдаты запрокинули им головы, чтобы капитан и леди увидели лица.
— Южанин. Южанин. Южанин. Этот — кажется, наш, миледи.
То был Девять, чудом все еще живой. Леди Магда провела пальцем по горлу. Солдат чиркнул его ножом и бросил тело за борт.
Неожиданно позади послышалась возня.
— Господа, простите мне странный способ появления. Кажется, я где-то здесь забыл шляпу.
К леди Магде подвели Родриго — разоруженного и мокрого до нитки.
— Я — Родриго, прекрасная леди. Мы с вами заочно знакомы, ведь это я оказал вам некоторого рода... осведомительную услугу.
Леди Магда смерила его взглядом:
— Широкополый?
— С гордостью ношу это прозвище, миледи. Будьте добры, велите солдатам принести мою шляпу.
— Подонок! — вырвалось у Бакли. — Лживый гад! Я же заплатил тебе!
Родриго покачал головой:
— Прости, брат Мо. В моем ремесле нужно быть щепетильным с деньгами. Если бы заплатил ты, все было бы иначе. Но оплата совершена монетой славного Хорама, и я счел нужным узнать, каких услуг он желает за свои деньги.
— Хорам?.. — леди Магда заморгала. — То бишь, Хармон? Он тоже у тебя?!
— Славный Хорам уплатил мне полторы тысячи эфесов, хотя и не без принуждения. Я улучил момент и спросил его, и он ответил, что хочет трех вещей. Первое — остаться в живых вместе со своей девчонкой. Второе — выйти на свободу. Третье — чтобы я убрал из подлунного мира Мо и его парней. Я решил: полторы тысячи золотом — достойная цена за три несложных дела. Чтобы завершить заказ, миледи, позвольте мне прикончить Мо.
Родриго подмигнул Бакли и развел руками:
— Уж такое ремесло, брат. Не прими в обиду.
— Постой, — прервала леди Магда. — Хармон у тебя? Светлая Сфера у тебя? Отдай мне то и другое, и режь кого хочешь.
— Прекрасная леди, я ничего не знаю ни о какой Сфере. Что касается Хорама, по условиям заказа я отпустил его.
— Дерьмо из задницы! Какого черта?!
— Он оплатил три услуги, миледи: смерть Мо, свою жизнь и свободу. Если я беру заказ, то всегда исполняю.
Леди Магда задумчиво поскребла живот.
— Дай-ка разобраться. Хочешь сказать, вы с Бакли нашли Хармона-торговца, но затем ты его отпустил?
— Именно так все и было, проницательная леди.
— И ты говоришь это с такой наглой ухмылочкой, будто удачную шутку? Хармон-торговец обманул, обокрал и унизил моего лорда-отца, а ты отпустил этого гада и улыбаешься такой радостный, как муха на навозе?! Мне не смешно!
Родриго галантно поклонился:
— Я надеюсь, миледи, вы улыбнетесь, когда вспомните, что мое предупреждение спасло один из лучших кораблей вашей эскадры. И наверняка улыбнетесь шире, если подумаете, что я и моя гильдия можем сделать для вас. Как вы могли заметить, я — мастер решать проблемы с людьми. Если какой-нибудь человек досаждает вам...
Она хмыкнула.
— Коль ты не полный дурак, то сам знаешь, кто мне досадил. Можешь решить его, а? Сколько денег возьмешь?
Родриго вздохнул.
— Сожалею, миледи. Среди правил моей гильдии есть и такое: никогда не трогать лордов Великих Домов. Мы с коллегами по цеху наперед обсудили вашу ситуацию и взвесили все возможности выполнить заказ. С этим человеком мы не сможем вам помочь. Видите ли, если я избавлю мир от одного северянина, то остальные северяне придут сюда и сделают больно моей гильдии, моему городу и моей стране. Я — шиммериец, миледи. Я люблю свою страну и не хочу, чтобы ей было больно.
