— Так-таки ерундой?
Сын магистра щита неопределенно пожал плечами.
— Как посмотреть. Сам знаешь, точка зрения зависит от точки сидения... Да что я тебе буду рассказывать — сам услышишь, небось, и пары часов не пройдет! Теллеру только дай публику, а за ней дело не станет. Принесло ж его сегодня именно сюда... — адепт Рексфорд поднял свой бокал и улыбнулся. — Но пока до дебатов не дошло, у нас ещё есть время, дружище! За тебя! И за твой эксперимент, который, я уверен, увенчается успехом несмотря ни на что!..
Нейл, рассмеявшись, чокнулся с ним фруктовой водой. Как бы то ни было, он был рад видеть друга. А эксперимент — да и боги с ним! Не последний.
Ближайший час товарищи провели в приятной беседе, потягивая каждый своё и пуская к потолку клубы сладковатого пара. Райан сетовал на учебу, из-за которой 'ну просто не продохнуть' и мечтал о далекой весне, когда можно будет, наконец, снять опротивевший балахон и вернуться домой; Нейл, поняв, что его старые друзья ничего не имеют против новых, делился впечатлениями последних недель. Азат, курильни, танцы под покрывалом... Последними Райан Рексфорд заинтересовался особо — оказывается, он сам ни разу их не видел. 'А что ты хочешь? — в ответ на искреннее удивление Нейла, развел руками он. — Это же чисто алмарские увеселения. Чтоб их увидеть, не только места знать надо, но и своим быть! Или, как ты, протекцию иметь, которая за тебя поручится. А Фаиз тут плохой помощник — танец под покрывалом не мужчины исполняют... Слушай! Так, может, сведешь меня со своим Азатом, да я как-нибудь вечерком на хвост вам сяду? Меня любопытство уже насквозь прогрызло, а дома, пожалуй, такой экзотики даже у Лусетиуса не сыщешь'. Нейл пообещал сделать всё возможное — танцы под покрывалом в свое время поразили его в самое сердце, и энтузиазм Райана, того ещё ценителя прекрасного, был ему понятен...
Они сидели дальше, все лучше и лучше, а в 'Приюте менестреля' тем временем народу всё прибывало. Рексфорд ни словом не грешил против правды, говоря, что за публикой дело не станет: к десяти часам в трактир набилось столько народу, что обернувшийся в сторону залы с целью позвать подавальщика Нейл глазам своим не поверил. Посетители разве что друг у друга на головах не мостились, а те, кому пристроиться было негде, толпились вокруг стола в центре, за которым сидел мэтр Теллер сотоварищи. Правда, 'товарищей' тех ощутимо прибавилось, а сам Уэйн Теллер теперь не сидел, а стоял... В очередной раз порадовавшись, что им с Райаном досталась неприметная темная ниша в углу, Нейл опустил мундштук и прислушался. Он только сейчас осознал, что привычный гул голосов в зале стих. Говорил один Теллер.
-...собой, у всех у нас равные права. Казалось бы. Но если присмотреться, станет ясно, что это далеко не так! Права магов и их независимость взаимосвязаны — и как, скажите мне, друзья, мы можем быть независимым государством, когда на самом деле каждый из нас зависим?.. Мы зависим от этих людей, незаменимых людей, что делают нашу жизнь такой простой и приятной, что одевают и кормят нас, — мэтр тепло улыбнулся сидящему по правую руку хозяину 'Приюта менестреля'. — Что мы без них? И тем не менее редкий маг не привык считать себя лучше и выше не обладающих даром — лишь на том основании, что владеет силой...
По окружавшей Теллера толпе пробежал неразборчивый ропот, в котором слышалось то ли недовольство, то ли отрицание. Мэтр поднял руку, призывая к тишине.
— Признаем мы это или нет, друзья, но факт остается фактом, — с мягкой укоризной обведя взглядом вновь притихшую залу, проговорил он. — Мы, маги, кичимся тем, что дано нам от рождения и вовсе не за какие-то особенные заслуги! Мы не сеем — мы пожинаем плоды их трудов!.. — воздетая рука его обратилась к пробегавшему мимо с подносом подавальщику. — Не думая о том, сколько сил требуется им, не отмеченным даром, чтобы просто жить бок о бок с нами! Особенно здесь, в Бар-Шаббе, где каждый второй — маг... Вы скажете — им за это хорошо платят. Не буду спорить, возможно. Но здоровье не купишь ни за какие деньги, а они теряют его — и не в последнюю очередь из-за нас!
Слушатели опять зашумели. Из-за столика справа от ниши, где сидели притихшие адепты, поднялся грузный мужчина с окладистой бородой.
— Всё так, Теллер, — густым низким голосом, перекрывшим остальные, проговорил он, — но разве не обладающих даром свозят в Бар-Шаббу насильно? Они вольны решать сами — в отличие от нас. А мы не выбирали, кем родиться.
Мэтр улыбнулся:
— А разве я с этим спорю? Я такой же маг, как и вы. Но что касается отсутствия выбора... Вам не кажется, что отмеченные силой слишком уж часто апеллируют к 'несправедливости судьбы', норовя при этом хорошо устроиться за её счет? Маг — ценный ресурс! Маг — особая статья! Маг — носитель священного дара! Истинно так — ресурс и носитель, частенько неспособный даже шнурки самому себе завязать... Мы обленились, друзья, увы! И по доброй воле загнали себя в рамки, став пленниками собственной силы. Да! Мы сами себе тюремщики, хотя могли бы стать творцами новой жизни — не только для себя и своих детей, но и для тех, кто, обделенный даром, имеет мужество находиться рядом с нами денно и нощно, трудясь нам во благо!
Уэйн Теллер, на миг умолкнув, печально усмехнулся.
— Мы много говорим о правах, но почему-то редко вспоминаем обязанности... А обстоятельства таковы, что последних у не обладающих даром куда как больше, чем первых. Но ведь все мы рождены от матери и отца, все мы люди и все мы равны перед богами — отчего же тогда, хочу я спросить, маги то и дело забывают об этом?
Откуда-то из глубины притихшей залы долетел одинокий саркастический смешок. Мэтр обернулся. Нейл в своей нише тоже вытянул шею — и вытаращил глаза. Высокий сухопарый мужчина преклонных лет, что стоял, привалившись плечом к стене у самого входа, тот самый, кто только что подал голос, был ему знаком. Райан Рексфорд едва слышно выругался.
— Норвиль, — пробормотал он. — Да что им всем здесь сегодня, медом намазано? Прости, Нейл, старина. Не тот я, похоже, кабак выбрал для дружеских посиделок...
— Брось, — тоже шепотом отозвался адепт эль Хаарт. — Какое дело доверенному лицу архимага до нас с тобой? Он, верно, даже имен наших не знает.
— Да при чем тут мы! Норвиль Теллера на дух не переносит. По чьей указке, думаешь, Уэйна из школы выставили?.. Будет сейчас шороху!
Нейл с сомнением качнул головой, не сводя глаз с бесстрастного лица Хьюго Норвиля. Он тоже, конечно, не был с ним знаком. Но герцог эль Хаарт отзывался о доверенном лице архимага Бар-Шаббы с неизменным уважением, а мнение отца для Нейла являлось последней инстанцией. И чего так занервничал Райан? Ну не драки же он опасается! Барон Норвиль до такого не опустится, а что касается мэтра Теллера — так на забияку он точно не похож...
Предмет его мыслей, повернув голову в сторону дверной занавеси, мягко улыбнулся.
— Добрый вечер, барон, — сказал он, учтиво кланяясь высокому гостю. — Какая приятная неожиданность — увидеть вас сегодня здесь. Прошу, присаживайтесь!
Он выдвинул из-за стола собственный стул. Однако Хьюго Норвиль лишь коротко качнул головой, не двинувшись с места. Краем глаза Нейл отметил, что три молодых преподавателя за столиком в противоположном углу пригнулись к столешнице, словно боясь быть обнаруженными. Однако первый помощник архимага, судя по всему, пришел сюда не по их души. Вновь усмехнувшись, он поднял голову и посмотрел в лицо Теллеру.
— Проникновенная речь, Уэйн, — сказал он. — И очень убедительная, не спорю... За одним небольшим исключением. Вы так ратуете за благо тех, кто не отмечен даром — однако, похоже, забыли, что эти люди умеют держать в руках не только подносы и вожжи. Кто в свое время поднимал восстания, стремясь искоренить любую искру дара?.. Ночь Огня в Геоне, шесть опустошенных провинций в Данзаре, целое десятилетие, полное гонений и кровавых расправ в Алмаре — или все эти бесчинства творили не те, о ком вы так трогательно печетесь?
Он окинул холодным взглядом разномастное сборище. Многие заерзали на своих местах, однако Уэйн Теллер лишь вновь улыбнулся в ответ. Он словно ждал этого вопроса.
— Вы совершенно правы, барон, — спокойно ответил он. — Эти трагические события, увы, имели место, и ни я, ни любой из здесь присутствующих, даже если очень захочет, не сможет о них забыть. Однако нет дыма без огня! И прежде чем категорически обвинять одну из сторон в агрессии, нелишне было бы вспомнить, что её спровоцировало...
Хьюго Норвиль нахмурился:
— Я ослышался? Или вы оправдываете массовую резню, унесшую тысячи жизней, какой-то несуществующей провокацией? Любопытно. И чем же, позвольте узнать, так провинилась вторая сторона? Тем, что владела даром, от которого при всем желании не смогла бы избавиться?
— Конечно, нет. И поверьте, барон, я никого не оправдываю — ни тех, ни других. Вы ведь не станете утверждать, что погибшие в те страшные времена маги все как один были невинными жертвами?.. — мэтр Теллер махнул рукой. — Однако оставим поиск правых и виноватых. Главный урок, который мы должны извлечь из нашего общего прошлого — то, что нельзя ударяться в крайности. Нельзя мнить себя избранными, замыкаясь в этой избранности, словно в крепости! Это сделает только хуже — и печальные события минувших лет, о которых вы нам только что напомнили, ярчайшее тому подтверждение... Да, теперь всё это в прошлом. Но, положа руку на сердце, ответьте: а много ли с тех пор изменилось? Мы всё так же разобщены, даже несмотря на амулеты, и поколение за поколением маги продолжают строить стены, наивно полагая, что они смогут их защитить!
Первый помощник архимага с иронией приподнял брови:
— Вот как. И что же вы предлагаете, мэтр?
— Забыть о прошлом во имя будущего, — просто ответил Уэйн Теллер. — Старые, источенные временем камни не годятся для новых мостов. Довольно жить былыми обидами! Маги, как и те, кто не обладает даром, в первую очередь — люди. И если мы найдем в себе силы признать наше общее равенство, мы сможем построить новый мир, лишенный страха и предрассудков, мир, в котором маг и человек, обделенный даром, встанут плечом к плечу!
Хьюго Норвиль, глядя в его лицо, горящее огнем истинной веры, медленно покачал головой.
— Мне жаль вас, Теллер, — сказал он. — То, к чему вы стремитесь — чистой воды утопия. Нет никакого равенства, не было его и не будет, даже если вдруг все маги в одночасье лишатся дара или те, кто его не имел, вдруг обретут силу. Как раз потому, что мы, увы, люди... Однако вряд ли я смогу вас в этом убедить.
Он коротко поклонился и вышел.
Обратно в школу Нейл с Райаном вернулись незадолго до полуночи. После того, как барон Норвиль покинул 'Приют менестреля', в общей зале поднялся такой шум, что даже медоречивый мэтр не сразу смог его унять. Общество разделилось на тех, кто держал его сторону, и на тех, кто был согласен с Норвилем — правда, таких едва набралось полтора десятка. Адепты, затаившиеся в своей нише, в жарких дебатах участия не принимали: дождавшись, пока кто-то из несогласных с позицией Уэйна Теллера схлестнется в словесном поединке с одним из его ближайших соратников, молодые люди перехватили пробегавшего мимо ниши подавальщика, расплатились по счету и выскользнули из душной залы.
— Да уж, — сказал Райан, уже сидя в экипаже напротив друга, — насыщенный вечерок получился! Ты прости. Кто знал, что мы так вляпаемся?
— Ничего, — улыбнулся Нейл. — Хотя ваш Теллер, конечно, и впрямь человек своеобразный... У меня до сих пор голова квадратная от всей этой говорильни.
Райан согласно хохотнул.
— Уэйна хлебом не корми, дай только повитийствовать. Кстати, как тебе его возвышенные идеи?
— Не знаю. Вроде бы всё по делу, но я, пожалуй, соглашусь с бароном — как-то уж очень сказочно. Равенство это, мир во всем мире. Оно, конечно, прекрасно — на словах, но претворить это в жизнь вряд ли возможно. Да и надо ли?
— Консерватор, — добродушно фыркнул Рексфорд. — Ну, боги с ним, с Теллером! Что насчет завтра? Ты обещал меня с соседом познакомить, помнишь? Танцы под покрывалом, боюсь, вот так сразу мне вряд ли обломятся, но на каток сходить можно, я и Зигги прихвачу... Тем более, что уж туда-то Уэйн со своими проповедями точно не сунется!
Они рассмеялись.
— Я поговорю с Азатом, — сказал Нейл. И развалившись на мягком сиденье, зевнул в рукав. Что говорить, вечер и впрямь выдался насыщенный, но даже мэтру Теллеру не удалось его испортить. Райан вернулся, и они все-таки хорошо посидели, а завтра встретятся снова. И как раз суббота! Адепт эль Хаарт улыбнулся своим мыслям. Похоже, жизнь начинала налаживаться.
Глава XVI
Свое обещание Нейл выполнил и Райана с Азатом познакомил — на следующий же день. Алмарец, польщенный вниманием такой заметной фигуры, даже отказался от намеченной дружеской пирушки, так что сразу с катка на Береговой, вволю нарезвившись, четверка адептов отправилась в термы, а после — в один из любимых трактиров Рексфорда. Фаиз ан Фарайя, на счастье всей честной компании, явиться на каток не соблаговолил, так что повеселились они от души. И в школу вернулись едва ли не за полночь — благо, по субботам ворота ее запирали на час позже. Распрощавшись на площади с Райаном и Зигги, Нейл с Азатом поднялись к себе.
— Ну и денек! — приговаривал взбудораженный алмарец, растапливая камин. — Ну, денек! Вот каждый бы раз так-то!..
Нейл, посмеиваясь про себя, стянул балахон. Энтузиазм Азата напомнил ему свой собственный, полугодичной давности — Райан Рексфорд по части обаяния даже мэтру Теллеру мог дать фору.
— Каждый день так гулять — здоровья не хватит, — добродушно проговорил он, растянувшись на кровати. — Поверь, я пробовал. Это только у Райана энергии на целый полк. Но в следующую пятницу или субботу можно повторить. Если погода продержится, а то в метель какой каток...
Адепт ан Нахир, всё еще под впечатлением от нового знакомства, только рукой махнул:
— Да боги с ним, с катком! Будто в Бар-Шаббе других развлечений мало?
— Это да, — согласно протянул адепт эль Хаарт, раздумывая, стоит ли сейчас заикаться о танцах под покрывалом. С одной стороны, момент как раз подходящий. А с другой — не слишком ли прямолинейно выйдет? Чего доброго, Азат решит, что ничем другим он сыну магистра щита не интересен, а это обидно... 'Нет, погожу, — все-таки решил Нейл. — До следующей субботы целая неделя, пусть сведут знакомство поближе, что ли. В конце концов, это Райану невтерпеж, а не мне! Вот пускай сам дальше мосты и наводит'. Вспомнив заблестевшие глаза товарища, Нейл насмешливо фыркнул себе под нос. Бедняга Райан! Он уж, небось, себе такого нафантазировал!.. И какое же его ждет разочарование, когда он узнает, что танцы под покрывалом, при всей их волнующей интимности, ничего, кроме танца, не предполагают — даже при том, что в Алмаре они считаются занятием неприличным и недостойным порядочной женщины любого сословия, а уж танцовщиц вообще нигде за 'порядочных' не держат. Дочери знойной Алмары, конечно, не все безгрешны, и в веселых домах они не редкость, однако если девушка танцует — она только танцует и точка. Всё вприглядку, ничего вприкуску, увы! Впрочем, это печальное открытие сластолюбивый Рексфорд ещё сделать успеет. И, надо думать, так или иначе найдет себе утешение, хоть в той же 'Золотой хризантеме'...
