Третий шаг. Книга 4. Каждый выбирает

— Нет, мне некогда. Шорот собрал совещание офицерского состава экипажа чтобы выдать последние указания подчиненным. Я собираюсь оказаться там после того, как он соизволит сказать "все свободны". Думаю, что одно мое появление в святая святых — ситуационной комнате боевой рубки крейсера — будет красноречивее любых слов, и мне не придется напрягаться, чтобы убедить его быть примером лояльности в отношении Ремиты.

— Представляю, какой неожиданностью будет для них твое появление.

— Может, хочешь последовать со мной?

С минуту Олмир метался между противоречивыми чувствами.

— Как-нибудь потом. Если Шорот увидит меня с тобой на звездолете, то вроде бы формально отпадет надобность прибытия его сюда. Как я объясню народу, что уже поговорил с ним?

— Ах, да, об этом я не подумал.

— А зря. Думать полезно для здоровья. Ты посмотрел мою работу по колдовству? Я ее оформил в виде реферата. В последние месяцы мы много таких писулек подготовили для Лоркаса.

— Не по колдовству, а по концентрации виерного потенциала.

— Какая разница?

— Большая. Там бесовщина всякая, а у нас — строгая наука.

— Ну какая же наука! Дикий Маг говорил, что каждый из магов придумывает свои заклинания.

— Не заклинания, а формулы. Что в этом странного? Один и тот же результат может быть достигнут разными способами. Вот мы и добиваемся одинакового эффекта по-разному.

— Но почему?

— Кому как удобнее.

— Надо бы унифицировать, найти оптимальные.

— Сразу виден крупный общественный руководитель. Все-то у него должно быть по порядку, все должны ходить по струночке. Если бы управление виерными силами было простым, то уже давно у нас, магов, появилась бы масса конкурентов. Институт психодинамики на Центральной-три не одну сотню лет исследует паранормальные способности человека. Да только ничего не получается.

— Давно, кстати, хотел у тебя спросить, почему.

— Почему? Откровенно говоря, для меня это тоже загадка. Наверное, из-за чрезмерного наукообразия. Строгая наука начинается тогда, когда один о тот же эксперимент любой человек может повторить бесчисленное множество раз в любом месте, и результат всегда будет одинаковым. А когда имеешь дело с таким сложным инструментом, как человеческий мозг, это не всегда возможно. Поплыло настроение, съел что-нибудь не то — и виерный потенциал изменился. Сопутствующие электромагнитные поля стали вовсе другими. Одним словом, смазались объективные характеристики. Никакого повторения. В таких условиях теорию не построишь. К тому ж, как ты знаешь, виерные силы нельзя непосредственно измерить. Они относятся к ненаблюдаемым величинам. Проявляются только их свертки — сложно модулированные электромагнитные излучения, которые психодинамики называют то п-полями, то т-полями и так далее.

— Ну и что?

— Да то, что ученые Содружества погрязли в несущественных мелочах и никак не увидят свет в конце тоннеля.

— По-моему, это просто отговорки.

— Может быть. Мне не хочется объяснять их топтание на месте вульгарной тупостью. Хотя мог бы сослаться на соответствующие исторические прецеденты. Скажем, свойства магнитов были давно известны. Использовались в хозяйстве — тот же компас, например. Однако математическое выражение для магнитной силы было найдено только после открытия множества ранее неизвестных явлений в электрофизике. Если б не гений Моара, то и мы, наверное, до сих пор ничего не знали бы о виерном взаимодействии и продолжали бы морочить головы себе и другим.

Сказанное Месенном было созвучно мыслям, не до конца оформившимся и мучившим последнее время Олмира. Чтобы сбросить умственное напряжение, он встал, походил взад-вперед по кабинету. Маг в это время с аппетитом ел виноград.

— Ладно, про человеческую психодинамику поговорим в другой раз, когда у меня будет больше времени. Вернемся к насущному. Дикий Маг запретил нам использовать виерные посылы. Но мне кажется, что придется нарушить его запрет. Слишком много проблем навалилось.

— Скажи мне, что тебя волнует, — и спи спокойно.

— У тебя забот хватает. Занимайся своими делами и не лезь в мои. Я король, мне надо править самому. Так что ты скажешь о том, что я написал?

— Прочитал я твой опус и порадовался за себя. На диво с умным человеком, оказывается, выпало мне счастье общаться.

— А если отвечать по существу?

— Кое-какие неточности мне пришлось исправить, но в целом я бы поставил отличную оценку.

— Шутки в сторону, я говорю серьезно.

— Если серьезно, то твои бумаги я передал Марию. Это по его части. С ним будешь разговаривать. Уж больно непростые вопросы ты ставишь. Да и та математика, что ты применяешь... Кто тебя научил этому?

— Лоркас, конечно. Кто ж еще?

— Да, фундаментальное у вас образование.

— Так можно наплевать на запрет Дикого Мага?

— Я думаю, можно, но предельно осторожно. Скажем, применять только те посылы, которые ты отнес к первой группе. То есть имеющие одну мгновенную реакцию. Никаких надпространственных перемещений. Тем более — темпоральных забав, причисленных тобою к третьей группе. Про сотворение материи я даже не говорю.

— Это уже кое-что. На большее я не рассчитывал. Хотя, если откровенно, давно мечтаю о маленьком пространственно-временном кокончике наподобие твоей Мастерской. Скакнуть в него, прочитать бумаги, пересмотреть новости, не спеша обдумать наболевшие решения, можно и самообразованием заняться — а затем вынырнуть обратно. Мне катастрофически не хватает времени.

— Марий поможет вам соорудить личные Дуаты.

— Пораньше бы.

— Вы и так с Диким за год одолели курс обучения, на который мы обычно затрачиваем лет пять-семь. Не надо торопиться.

Откинувшись в кресле назад, Месенн в задумчивости разглядывал потолок.

— Первоначально мы исходили из того, что вы, ремитцы, — наши чистые антиподы в магии. Формируемый вами виерный потенциал противофазен нашему, что позволяет фиксировать магические конструкции в высших измерениях пространства. Делать их общедоступными. Все это так. Мы удачно провели с тобой ключевой эксперимент — создали Мост между виртуальными мирами.

— Он все еще существует? Когда в последний раз ты ходил по нему?

— Да постоянно пробую. Другие маги — тоже. Так что создание рукотворных миров, в которых возможно физическое пребывание и нас, нуситов, и обычных, не обладающих паранормальными способностями людей, есть лишь вопрос времени. И вашей настойчивости в овладении магией.

— Так что тебя беспокоит?

— Точнее, наверное, сказать, что волнует. Мне не дает покоя то, что механизм образования виерных полей у вас, ремитцев, абсолютно иной. Нам нужен источник энергии — вы черпаете ее из окружающего пространства. Мы искусственно наращиваем участки мозга, с которых сходит виерный посыл — а у вас надо притормаживать нервное возбуждение. В своем, как ты его называешь, реферате ты описал массу более тонких различий...Я прихожу к выводу, что человеческие представления о симметрии не имеют ничего общего с реальными свойствами этого явления. Пропасть между ними много больше, чем, например, между физической, материальной точкой и ее математическим представлением. В общем, на самом деле природа устроена совершенно не так, как нам кажется.

Месенн по-иному видит мир, в его мышлении переплетены в один клубок мелкие неурядицы и вечные человеческие страсти, сиюминутные желания и животрепещущие мировые проблемы, подумал Олмир и сказал:

— Ты прав. Наши, человеческие абстракции в большинстве своем отражают только степень нашего заблуждения. Чай будешь пить?

— Нет, спасибо. К тебе, кстати, рвется какая-то девица. У нее интересный виерный ореол.

— Кто такая?

— Вообще говоря, ты говорил мне про нее, но я запамятовал, как ее зовут.

Олмир подошел к рабочему столу, высветил компьютерный дневник. Перед появлением Месенна он, как обычно, заблокировал каналы связи, закрыл особым кодом все двери, ведущие в королевские покои. Таким образом, они были надежно укрыты от внешнего мира. Только три человека могли сейчас дозвониться до короля — Краев, Ламарк и Шерлок, начальник Тайной службы, — но в данном случае эти люди не станут по пустякам тревожить Их Величество.

Внешние охранные системы запечатлели настойчивые попытки Варвары Мирковой ворваться в их разговор.

— Это Варя, — пояснил Олмир. — Сейчас она ушла к себе.

— Неугомонная особа, — прокомментировал Месенн, — шлет один виерный посыл за другим, пытаясь узнать, чем ты занят. На всякий случай я отвожу от себя ее нескромные взгляды.

— Правильно делаешь.

— Интересная у нее аура...

— Это невеста Вана, — почему-то решил проинформировать мага Олмир, — учится вместе с нами. Она первой нарушила запрет Дикого Мага на использование магии. Обладает высоким Совершенством и в скором времени получит герцогский титул.

— У вас каждая достойная девица чья-то невеста.

— Да, у нас бытует поговорка "от осинки не родятся апельсинки". А потому супружеские пары среди дворян подбирают Служители, чтобы у потомства было высокое Совершенство.

— Понятно, — протянул Месенн, наклонив голову в глубокой задумчивости.

— Давай вернемся к вопросу о воскрешении, — предложил Олмир.

— Ох, опять ты по больному. У нас повисает в воздухе огромная индустрия. Для устойчивости, материальные носители Таблиц должны быть гигантских размеров. Мы отвели под них целый материк на Коларе. А Яшар изрыли вплоть до ядра. Сейчас он больше всего напоминает кусок дырчатого сыра. Что с этим делать, продолжать ли начатые работы — непонятно.

— Где выход?

— Выход в одном — в создании соответствующей киберсистемы, чтобы неправильные варианты психики воскрешаемых людей отсекать на уровне математических моделей.

— В чем загвоздка?

— Как всегда, в сложности. У Мериты нет стольких голов, чтобы писать требуемые компьютерные программы и отлаживать их. Пытались привлечь квартарцев, но у них сейчас маловато свободных программистов высокого класса. Кроме того, мы не определились с кандидатурой главы всего проекта. Архитектура требуемой системы представляется сложнейшей.

— А чем вас не устраивает, например, Лоркас? Вроде бы он считается крупнейшим специалистом Содружества по искусственному интеллекту. Научное руководство он может взять на себя.

— Он же занят у вас преподавательской работой.

— Все, кончен бал. Он заявил, что выучил нас всему, что мог, и разорвал контракт. Сейчас он в звездолете, следующим на Центральную-1. Прибудет туда через два месяца, а затем по нуль-туннелю собирается добраться до своей родины, Блезира. Там у него срочные дела. По их завершению планировал отправиться к вам. Дикий Маг выправил ему официальное приглашение.

— Прекрасно. Значит, на Ценодин его можно будет перехватить?

— Да, можно. Правда, он сильно рвется домой.

— Я его уговорю. В сложившейся ситуации дорог каждый день. Отдохнуть можно будет позже, когда заработает создаваемая нами махина.

— Тогда готовься к разговору с ним. Первым делом продумай ответ на вопрос, почему Лоркас ничего не понял из записей лекций Мария по магическому искусству.

Месенн помрачнел.

— Слепому сложно рассказывать о красотах мира. Пусть смирится с тем, что кое-что в этой жизни останется вне его понимания. Так, мне пора. Шорот торопится закрыть совещание.

— Последнее. Я слышал, что нет лучших разработчиков программного обеспечения, чем Решатели Уренара. Вы собираетесь их использовать?

— Я не могу достать ни одного экземпляра. Это необычайная редкость. Уренар давным-давно сделал всего девять штук. А после никто не смог повторить его конструкцию.

— На Ремите есть... остался один.

— Что ж ты молчал! Одолжи мне его на пару часов. Я сделаю копию.

— Видишь ли, это собственность организации, возглавляемой Родом и Нилом. Этично ли совершать какие-нибудь манипуляции с Решателем без их разрешения?

— Они когда-то согласились передать его мне на день-два. Я, к сожалению, тогда не воспользовался их любезностью. Дела какие-то срочные возникли. А то просто забыл — не помню уж точно, что мне помешало. Никак не могу привыкнуть к человеческому времени. Оно то быстро идет, то медленно. Ладно, вновь обращусь к ним.

— Мы наложили арест на их обитель. Сейчас Решатель находится там, под нашим контролем. Я могу распорядиться, чтобы его на время отдали тебе. Ты гарантируешь его сохранность?

— Конечно! Где находится родиниловская обитель?

Олмир показал место на карте.

— Отлично, — сказал Месенн, — я буду там через полчаса, как вправлю Шороту мозги.

— Я распоряжусь, чтобы охрана передала тебе Решатель на... сколько времени?

— Я же сказал: двух часов мне хватит, чтобы скопировать его.

— Значит, на четыре часа. Давно, между прочим, хотел у тебя спросить, как ты копируешь материальные предметы.

— Как-как, да никак. Ничего сложного в этом нет. Сооружаю временную петлю — и получаю столько абсолютно точных копий любой вещицы, сколько и когда мне требуется. Неужели ты не догадывался об этой возможности?

— Догадывался, но хотел убедиться.

— Ну, все. Мне пора.

— Ты навестишь меня на обратном пути?

— Нет, некогда. Спасибо за помощь.

— Пожалуйста. Когда тебя ждать снова?

— Наверное, я появлюсь здесь вместе с Марием. Из уважения к его сединам нужно показать ему дорогу сюда. Все-все, Шорот поднялся с места. Пока!

Последние слова Месенн прокричал, уже тая в воздухе.

Ван

Сразу по возвращению Ван попал под строгую опеку профессора Макгорна.

Сначала он прошел обстоятельный медицинский осмотр, затем подвергся продолжительным медицинским процедурам. Лег спать глубокой ночью, а с раннего утра — вновь процедуры. Внешний вид его, конечно, немного облагородился. Синяки под глазами уменьшились и потеряли устрашающе черный цвет. Это обстоятельство, впрочем, его больше огорчило, чем воодушевило. Чтобы попугать Варвару, он придумал залихватскую историю о приключениях на море. Но если на лице не будет убедительных доказательств — разве она поверит? Расстроенный и жутко уставший от внимания медиков, Ван решил просто так поваляться в кровати.

Расслабиться после всего пережитого и повспоминать — огромное удовольствие.

Произошедшее в домике для купальщиков сейчас не казалось ему чем-то стыдным, чересчур животным. Улыбка Милы стала восприниматься не как насмешка над ним, его скованностью и неловкостью, а как свидетельство получаемого ею удовольствия. Да-да, именно так — и где у него глаза были раньше, почему он сразу ничего не понял? Зря волновался и переживал.

Итак, он перешел в новое качество. Был сопливым мальчуганом, а превратился в опытного мужчину. Жаль, что никто, кроме него и Милы, не знает об этом. Нехорошо. Чувствуется какая-то незавершенность. Нет полноты счастья. Близких знакомых надо обязательно уведомить о случившемся, чтобы они прониклись к нему должным уважением.

А ведь все взрослые люди занимаются этим... Сначала робко, а потом все смелее и откровеннее Ван стал представлять, как занимаются любовью знакомые или просто когда-то попадавшиеся ему на глаза женщины. Мир расцвел совершенно иными красками.