До самого Нового года ни каких военных действий анклав не вел, наслаждаясь мирными днями и не сильно спеша, но не останавливаясь, систематически, постоянно день ото дня наращивая свой промышленный, финансовый, демографический потенциал, формируя и обучая новые части, тренирую уже имеющиеся воинские подразделения. Для чего ввели, как уже выше указывалось всеобщее начальное образование для детей обоего пола. Финансовыми методами, заставляя, учится и почтенных отцов семейства и даже матерей. Благо работающая в четыре смены типография, не останавливаясь до сентября этого года, печатала в основном, кроме газеты, разнообразные учебники, как начальной школы, так и средней, профессионального и высшего образования. При каждом предприятии — заводе, фабрике, мануфактуре, открылись подобия советских ПТУ, в которых готовили рабочих для этих предприятий. А для шахт и карьеров, по настоянию Слепнева, открыли школу горных мастеров, в которой он один и преподавал все специальные дисциплины двум десяткам учащихся, от бородатых уже убеленных сединой почтенных мужей, решивших овладеть хитроумной наукой добычи из земли её богатств, до еще безусых пятнадцатилетних парней, не смотря на свою молодость, для выходца из 20 века, уже серьезно относящегося к выбранной стезе и обучению по ней.

При организации начальных школ не стали ни чего выдумывать нового, и если в городах, поселках и слободах школы открывали администрация населенного пункта, то в сельской местности их организовывали при сельских приходах. Благо расстояния между деревнями пока не превышало десяти километров, и привезти-увезти детей деревенским старостой всегда назначался кто-либо из земледельцев. А если школы при приходах, то и основная нагрузка по обучению школяров легла на приходских священников. Количество, которых стараниями Граббе и Силвестра перевалило уже за сотню. Не все из них имели необходимую подготовку и знания, чтобы начинать обучение детишек, но небольшая переподготовка и снабжение необходимой методической литературой и учебниками, хоть и нелегко, не сразу, но решали эту задачу.

* * *

В начале декабря прошел уже второй после прибытия переселенцев на Урал, подледный лов рыбы в низовьях Яика. И опять багренье 'царской' рыбы принесло самые лучшие, поистине царские экземпляры и большее количество самой рыбы, чем её подледный лов сетями. Запасали рыбу, как и прошлой зимой, учли допущенные промахи и просчеты, увеличили количество подземных ледников — рыбохранилищ. Отложив особо выдающиеся экземпляры для царского стола, которые и отправили с обозом в Москву под охраной сотни кавалеристов в начале января следующего года.

* * *

22 декабря 1554 года в Петроград прибыл с сопровождением гонец из Москвы, привезший грамоты от царя Ивана IV и Московского митрополита и всея Руси Макария об образовании на землях Уральского уезда Русского царства и иных землях, которые присоединятся к землям уезда, Уральской епархии. Епископом в новой епархии предлагалось назначить настоятеля Петроградского Собора Святого Петра отца Герасима. Отцу Георгию предлагалась новообразованная и нововеденная должность главного пресвитера войск Уральского уезда, в сане протоиерея. В случае согласия обоих батюшек с предложениями, им необходимо прибыть в Москву к митрополиту для хиротонии в сан. Конечно, оба священника согласились и в январе 1555 года с 'рыбным' обозом выехали в Москву к митрополиту.

Выказывая свою радость, по поводу присланных грамот и демонстрируя царю и митрополиту верноподданные чувства и рвение в деле распространения и укрепления веры православной, попаданцы приняли решение о начале строительства с апреля 1555 года пары мужских монастырей на землях уезда, о чем и отписали грамотки государю и церковному владыке. Благо кое какие запасы строительных материалов имелись, а строителей тоже можно было выделить. Тем более 'витязи' рассчитывали, что купцы по весне привезут еще людей, в том числе и строителей.

* * *

Буквально перед самым Новым годом, прибывший в Петроград Костин, сразу же с дороги пришедший в кабинет к Черному, не говоря ни слова поставил на его стол ларец из жесткой кожи и предложил: — Командир открой.

Заинтригованный Мечеслав отщелкнув защелку и откинув крышку, достал из двух гнезд обтянутых красным бархатом пару вытянутых, узких бокалов, с резными боками. Поднял на уровень глаз, на бокалы упал луч света заигравший бриллиантовым блеском всей радуги цвета в красивой алмазной огранке. Наблюдать эту многоцветную игру света в гранях, блеске поверхностей, Мечеслав сблизив края бокалов слегка ударил их друг о друга и услышал чудесный мелодичный звон хрустальных бокалов, зазвеневший в тиши кабинета как многоголосое эхо микроскопического колокольчика, потихоньку затухающий по мере успокоения бокалов.

-Это ОН?

-Да Командир, ОН.

-Давно изготовил?

-Нет первые образцы, перед самым выездом доделали. Думай не успеем.

-Что еще кроме бокалов можете изготовить из хрусталя?

— Рюмки, фужеры, кувшины, вазы, салатницы и иную хрустальную посуда. Да все, что угодно.

-Хорошо. Кто еще знает про это?

-Кроме моих работников, никто Командир.

-На банкете похвастайся, но сразу предупреди, что бы не болтали. Купцам об хрустале ни слова.

-Да понимаю я Владимирович, что совсем без понятия, это дорогая на вес золота посуда и просто огромнейшие прибыли.

-Вот и попридержим пока. Сперва эксклюзивной авторской работой обеспечим себя, царя снабдим. А там как насытимся сами и царский двор обеспечим, выйдем на открытый рынок но уже с отработанными изделиями, поставленными на поток. Вот на Новогоднем собрании и нужно уточнить, что кому нужно, что кто хочет, да заодно и обсудить царский хрустальных сервиз, сколько предметов, каких, с каким рисунком, с какой огранкой. Все оговорим. Ладно забирай образцы— сказал Черный, бережно возвращая бокалы, так и находившиеся все время беседы у него в руках, на их бархатное ложе в глубине ларца.

-Конечно Командир, это обсудит нужно — говорил Костин, закрывая ларец, беря его в руки и направляясь к двери.

На чем, после взаимных прощаний, встреча и закончилась.

* * *

Новогоднее собрание прошло, как и предыдущее. Собрались все кто мог прибыть. Как всегда выступило руководство с отчетами за прошедший год и планами на будущий. Толику хорошего настроения внес и Костин, со своим хрусталем. Его сразу завалили заказами, особенно дамы, заказывали и для себя и за двух, трех 'витязей', все-таки женщина в этом деле понимает намного больше мужчины. Потратив на это как не удивительно всего два часа, женская часть попаданцев успокоилась. Но на обсуждения царского сервиза у них ушло с перерывом еще четыре часа. Бояре успели и сходит в буфет, подкрепится, принять 'микстуру', способствующую продержаться боярам при обсуждении дамами столь животрепещущей темы. Но всему когда-то приходит конец, закончились и эти в основном женские дебаты. И вот торжественный ужин, музыка, танцы, песни, артиллерийский салют, фейерверки. И снова гуляли не только господа, но и простые жители анклава. Правда в основном в Петрограде и Орске, в остальных населенных пунктах данная традиция пока не укоренилась. Да попаданцы и не форсировали её внедрения, потихоньку, по помаленьку люди сами начнут отмечать господский праздник.

Окрестности села Холмогоры. Верфь 'витязей'. Май по новому стилю 1554 года от РХ — июль по новому стилю 1555 года от РХ.

Почти через два месяца пути караван Логутова прибыл на место. 27 мая 1554 года на берег около вновь заложенной верфи 'витязей', расположенную на берегу реки Северная Двина, ниже по течению села Холмогоры, практически в том месте, где в мире попаданцев располагался город Архангельск, вступил Логутов в сопровождении жены, бояр— 'витязей', слуг и артели корабелов. Три дня на разгрузку судов, размещения материалов и припасов, установление оборудования, расселения людей, их обустройство. На четвертый день приступили к работе. На уже возведенном стапели, размещенном в выстроенном эллинге, начали монтировать из привезенных стальных деталей киль, шпангоуты и бимсы. Скрепляя их в единое целое и горячей клепкой, и кузнецкой сваркой, и электрической, дожигая те небольшие запасы электродов увезенные из Курковки.

Через три месяца после закладки, на стапеле уже стоял стальной скелет будущего рейдера, на который и принялись наращивать деревянное 'мясо' корабля. Борта изготавливали четырехслойные, с прокладкой между слоями пропитанного смолой тонкого войлока. Изнутри, со стороны трюма, также закрыли шпангоуты, пятым слоем борта, уложив между ним и основным слоем из полубруса, пропитанный войлок. Днище и борта на метр выше ватерлинии, оббили привезенными из Курковки листами луженой жести, проложив опять между нею и деревом пропитанный войлок. В соответствии с проектом ширина шестидесяти метрового трех мачтового корабля составляя десять метров, при двух деках-палубах и трюме. На нижней деке разместили по десять пудовых 'единорогов' на борт. На верхней палубе еще по десятку полупудовый стволов на борт, в корме на юте установили два пудовых, и пару полупудовых на квартердеке, в качестве погонных на бак поставили два полупудовых орудия. В дополнение к 'единорогам' на верхней палубе установили по две двадцати четырех фунтовые каронады на борт, одну пару ближе к корме, вторую ближе к носу. На всех орудиях традиционные фитили для запала были заменены на кремневые запалы в герметичной стальной коробке.

В трюме в корме установили пару КАМАЗовских дизелей, присоединив к ним новодельные валы с винтами, так же вылитых и откованных в мастерских Орска. Для герметизации валов использовали резиновые сальники, изготовленные из каучука, полученного при переработке одуванчиков. Оба пульта управлениями дизелями расположили за перегородкой, оббитой для уменьшения шумности толстым слоем войлока. Выбросили на квартердек по паре труб для забора свежего воздуха, а две трубы вывода отработанного воздуха, для глушения звука вывели в воду. Цистерны с топливом раскидали по трюму, вдоль бортов.

При проектировании и постройке судно на первое место при оснащении рейдера дизелями вышло требование обеспечение наибольшей скорости и надежности при ходе под моторами. За дальностью плавания отвечали паруса. Именно поэтому корабль и сделать двухвинтовыми и двухдвигательным. Разумеется, скорость хода под парусами снизиться из-за увеличения сопротивления винтов при неработающих машинах, но Логутов и его команда проектировщиков категорически отказался от сильного усложнения конструкции валовой линии гребного винта только лишь ради того, чтобы убирать его из потока воды и снизить сопротивление при движении. Так как при этом возрастает риск поломки вала и отказа двигателя вообще, хотя эта сложная конструкция и увеличивает скорость хода под парусами. Для увеличения скорости под парусами пошли по пути клиперов. Расположив на трех наклонных к корме мачтах просто огромного количество парусов, в этом веке еще ни у одного судна не имелось такой впечатляющей площади парусов.

К началу апреля 1555 года корабль обрел борта, палубные надстройки, внутритрюмовые и внутрипалубные, условно водонепроницаемые перегородки (так как в реальной ситуации на водонепроницаемость их не проверяли), и три косых мачты, без рей, парусов и иного такелажа, для установки которых в начале марта полностью сняли крышу эллинга, благо проект предусматривал при необходимости её снятие. До этого была снята только часть крыши, через эти отверстия в ней выходили из эллинга корабельные мачты. Весь рангоут не жадничала покрыли многослойным покрытием из белил, для предохранения дерева от гнили. Такими же белыми белилами, окрасили в три слоя и борта корабля, не покрытые луженой жестью.

Сразу после ледохода, рейдер спустили на воду, где и дооснастили его недостающим рангоутом, парусами и остальным такелажем. Вниз трюма, вместо балласта, временно загрузили крепостные и полевые орудия, запасные корабельные 'единороги' и каронады, заботливо смазав их снаружи и изнутри жиром и обернув в грубую бумагу, большой запас ядер и картечи к ним, пустые чугунные оболочки бомб и гранат. Специальные бомбы и гранаты для всех калибров орудий снаряженные пироксилином, хранились в отдельной центральной крюйт-камере, вместе с боеприпасами и оружием из 20 века. Установили на место необходимые орудия, загрузили боезапас, остальные припасы. При этом взяв на борт тройной запасной комплект парусов, стоячего и бегущего такелажа.

Пришедший в начале июня караван привез экипаж рейдера, дизельное топливо, порох, крупные 'дальнобойные' и обычные картечные пули, ядра и снаряженные дымным порохом гранаты с бомбами различного калибра, в кормовую и носовую крюйт-камеры, оружие с боезапасом и специальные морские брони для экипажа, с подспешниками пошитыми с использованием толстых слоев пробки и её крошки, среди привезенного оружия были и экземпляры из 20 века, для идущих в поход 'витязей', каждому по ПМ и 'Калашникову', тройки РПК и СВД, пары ПКМов и РПГ-7 с полусотней различных гранат, пять единиц 'Винторезов' с 'Валами', один 'Корд' и одну ОСВ-96, с пятью БК для каждого ствола. Привезли и имавшиеся светошумовые гранаты 'Заря' и 'Пламя' в количестве тридцати штук и два с половиной десятка ручных гранат Ф-1. И закрывали список оружия взятые для перестраховки один РПО-А 'Шмель' с десятком мин МОН-200.

Каждого 'витязя' снабдили изготовленными из кеврала и титана морскими доспехами, с такой же подложкой— поддоспешником из пробки, доставленной по заказу купцами из Персии. На судах привезли и необходимые навигационные инструменты, изготовленные в мастерских Петрограда и Орска практически в ручную и пока штучного производства, всего шесть комплектов. В частности магнитные компасы с градусной системой счета, механические лаги, секстанты, хронометры, биноклей и подзорные трубы. Биноклей и труб, правда привезли побольше два и три десятка соответственно. Пришли и пять, практически все что успели изготовить, ламповых СВ радиопередатчика с приемниками и генераторами для их питания. Кроме них из средств связи взяли десяток переносных радиостанций 20 века с генератором для подзарядки их аккумуляторов и комплект из дюжины номеров телефонов с телефонными аппаратами, ручным коммутатором и пятью десятками километров, с усиленной гидроизоляцией от морской воды, телефонного провода. На борт подняли три парусно-весельных шлюпки и один парусно-винтовой баркас с установленным на нем дизелем, снятым с 'Ленд-Крузера' Немеровского из 'Черного Шатуна', ушедшего и пропавшего куда-то вместе с другими 'шатунами' во главе с Росиным.

Пока проходила достройка и оснащение рейдера, несколько раз произвели замеры русла Северной Двины от верфи до выхода в залив, установили фарватер, как по реке, так и в заливе.

В середине июля сорока орудийный корабль вышел на ходовые испытания, которые и провели в течение недели. К концу ходовых испытаний из Москвы пришел на легком речном ушкуе Черный, отпущенный Иваном IV в 'заморские земли, бывшего княжества Заморья, для сбора и вывоза в русскую землю оставшихся людей русской крови'. Заодно и взятие трофеев не запрещалось. Из 'витязей' кроме командующего экспедицией Черного в поход шли: капитаном— Сенявин, старшим офицером— Слепцов, штурманом— Ушаков, старшим артиллеристом— Басманов, командиром абордажной команды— Батов, полусотниками — Лазарев, Монахов, Ляхов, старшим механиком— Афанасьев, старшим мастером плотником — Логутов, старшим мастером кузнецом— Лаптев, врачом — Пирогов, разведка— Брусилов и его замом Стуликов, контрразведка— Воротынский, его замом Подопригора, старшим связистом— Крупнов, старшим боцманом Гололобов, офицерами Михайлов, Еремин, Иванов, Семенов, Петин, Ивлев-младший, Медведев, младшими механиками — Опанасюк, Родин, Козлов, Воротников, Шепугин. Команду брали с огромным запасом, только палубных матросов взяли сто двадцать человек, полторы сотни артиллеристов, две с половиной сотни абордажников, из них сотня морских диверсантов Лазарева и полторы сотни морских пехотинцев. Так же загрузились— десяток запорожских казаков Подопригоры и сто сорок боевых холопов 'витязей'. Всего в поход пошли семьсот один человек, что вызвало проблему размещения личного состава на судне. Тридцать один офицер ютились в каютах по четыре— пять человека в кубрики, рядовые расположились на нижней, основной орудийной палубе или если по принятой терминологии в мире попаданцев то мидель-дек, в три яруса, бросив на саму палубу для сна тюфяки и подвесив к потолку палубы в два яруса гамаки. Все идущие в поход 'витязи' и Черный первым, сдали зачеты Сенявину и Ушакову по навигации и управлению судном. Соответствующий курс они прослушали в течении всего 1554 и первого квартала 1555 годов. Сдавали не только теорию, но и практику. Работали с сектантом, хронометром, определи курс и место корабля. Сдали все, кто хуже, кто лучше, но сдали. Теперь при необходимости все находящиеся на рейдере попаданцы могли управлять кораблем, и привести его в нужную точку маршрута.