Острова капитана Блада

— Неизвестно еще, надолго ли Вильгельм занял трон, — нахмурился Дирк. — Яков может попросить помощи у Франции и вернуть себе корону.

— Это вряд ли, — покачал я головой, приблизительно представляя себе исторические реалии. — Людовик XIV сейчас воюет против мощной коалиции. Если бы он мог вмешаться, вмешался бы, когда Вильгельм свою революцию проводил.

— Вести из Европы доходят до нас слишком поздно, — вздохнул Дирк. — В Англии уже почти три месяца новый правитель, а мы узнаем об этом только сейчас.

— Но вы не выглядели удивленными, когда я сказал, что Яков II потерял корону, — заметил я.

— Потому что весть об этом буквально два дня назад привезли на наш остров ирландцы. Оказывается, твоя слава, капитан, долетела и до них. И они знают, что твоя настоящая фамилия — О'Брайен. Так что им показалось логичным заключить с тобой союз. Даже зная, как ты не любишь Якова II.

— У ирландцев есть резон опасаться Вильгельма, — кивнул я. Даже последний долбодятел, совершенно не знакомый с историей, хотя бы раз слышал про битву на реке Бойн. А я в свое время писал курсовую для своей младшей сестры по Вильгельму. И довольно неплохо знал исторические реалии ближайших двух десятилетий.

Мда. Ситуация становится все интереснее и интереснее. Не оказался ли я между двух огней? Вроде бы, моя эскадра — это не такая уж мощная сила, но в европейской войне любой козырь пригодиться. Так что немудрено, что разные стороны начали прилагать усилия, чтобы заполучить союзника. И, вполне вероятно, они готовы на все, лишь бы этого потенциального союзника не получил конкурент. Присоединяйся, или умри. Прекрасный выбор...

Яков сейчас в бегах. Если я правильно помню историю, его приютил Людовик. И именно он может дать приказ на мое уничтожение, чтобы я не усилил противника. Коалиция против Франции и так слишком сильна. Вильгельм тоже своевременно подсуетился. Если бы лорд Уэйд благополучно добрался до Ямайки, он вполне мог бы набрать достаточно желающих перейти на королевскую службу.

Выбор, прямо скажем, не радовал. Привыкнув отвечать за себя и своих людей, я вообще не хотел идти на службу к кому бы то ни было. И мои ребята, кстати, тоже. Чтобы прощупать почву подробнее, я даже решил еще раз переговорить с лордом Уэйдом, причем в присутствии всех, собравшихся в кают-компании. Однако ничего нового я не услышал. Нам полагалось прыгать от счастья, что нас вообще берут на службу.

А мне так вообще сделали сногсшибательное предложение. Дескать, если я поведу себя правильно, король рассмотрит возможность назначить меня, ни больше ни меньше, губернатором Ямайки. Бишопа-то все-таки Яков назначал, а значит полковник — не самый надежный вариант, и лучше будет сменить его на верного человека.

Ха! Если бы я был Генри Морганом, я бы, может быть, и повелся на эту должность. Даже если бы я был просто О'Брайеном, то скорее всего, клюнул бы на предложение. Однако Питер Блад — не такой дурак. Въехать в Порт-Ройял за три года до знаменитого землетрясения? Я еще не сошел с ума. Да и вообще кидать людей, которые пошли за мной и доверились мне — это полное свинство. Ни одна должность того не стоит.

Но самое мерзкое — что лорд Уэйд, чувствуя себя хозяином положения и находясь в уверенности, что делает нам великую милость, еще и нотации нам принялся читать. Дескать, нам нужно искупить свое пиратское прошлое. Ага. А наше пребывание на плантациях кто искупать будет? А неправедный суд? Виселицы по всему Бриджуотеру? Убитых, ограбленных и изнасилованных жителей, которые вообще не имели к восстанию никакого отношения?

Лорды-то не пострадали. Все те, кто служил Якову, перебежали на сторону Вильгельма. А Черчилль так и вовсе вместе с войском переметнулся. Хотя стоит ли его осуждать, если в лагерь Вильгельма уехала даже дочь Якова? Да тот же Сендерленд, приславший к нам лорда Уэйда, прекрасно чувствовал себя при разных правителях. Ну и о чем разговаривать с этими людьми? Они считают себя высшей кастой. Думают, что могут распоряжаться нашими жизнями и судьбами, а мы должны быть счастливы от того, что нам позволено им служить. Тьфу!

Поняв, что губернаторская должность не произвела на меня нужного впечатления, лорд Уэйд выложил на стол свой последний козырь — пообещал меня представить ко двору. Типа, король милостиво мне кивнет, подтвердит мой баронский титул и пожалует мне особые полномочия. В конце концов, даже на Бекии я смогу приносить Англии пользу. Уничтожать корабли противника, присылать нужные товары и поддерживать честь флага.

Последнее предложение произвело на моих ребят ошеломляющее впечатление. Кажется, даже одна только мысль воочию увидеть короля приводила их в замешательство. Мало кто из пиратов взлетал так высоко, хотя прецеденты, безусловно, были. Да и меня, честно говоря, данное предложение поразило. Было понятно, что это самый большой козырь. И что больше этого мне Вильгельм не предложит. Но у меня появилась весьма занятная идея.

Захватывая Бекию, я надеялся, что Европе еще долго будет не до нас. Но планы они на то и планы, чтобы периодически накрываться медным тазом. Похоже, я слишком уж нашумел и приобрел чересчур большую известность. А раз меня заметили, то в покое не оставят. И с этим нужно было что-то делать.

Первое, что пришло мне на ум — устранить угрозу. Раз уж Вильгельм так любезно пригласил меня в Англию, следовало воспользоваться предложением. И прикинуть, нельзя ли избавиться от слишком резвого короля. До сих пор практика индивидуального террора казалась мне довольно бессмысленной, но в данном случае — это неплохой выход. На волне смуты Яков II наверняка попробует вернуть себе трон, а поскольку союзников у него в Англии почти нет, дело это будет нелегким. Словом, на какое-то время в Англии наступит смута, и всем будет не до меня.

Аугсбургская лига, без английской и нидерландской поддержки, будет уже не так сильна, и Людовик XIV обязательно этим воспользуется. А уж каким будет Рейсвейкский мирный договор (если вообще будет), это даже предположить сложно. Все-таки, Вильгельм был главным противником Людовика. И в его отсутствие театр военных действий будет выглядеть иначе.

Словом, у меня в голове созрел довольно авантюрный план. Вот только поделиться им я ни с кем не мог. Цареубийство — оно ни в каком веке привлекательно не выглядит. И боюсь, что мои соратники меня просто не поймут. А то и сочтут психом. Даже моя вторая сущность О'Брайена от одной только кощунственной мысли пролить кровь помазанника божьего в ступор впадала, чего уж о других говорить?

Идея, честно говоря, мне и самому не нравилась. Я бы лучше киллера нанял. Только где ж его взять-то? И кому можно доверить подобное дело? Если только... А не использовать ли мне ирландцев? Они, скорее всего, не столько Якова поддерживают, сколько сражаются за свои права жить так, как им нравится. Так почему бы им не воспользоваться ситуацией и не решить вопрос раз и навсегда? Я дам им возможность подобраться к Вильгельму поближе, и пусть сами устраняют преграды к своему светлому будущему.

Ну, а пока английский трон снова начнут делить, у ирландцев появится возможность вернуть себе свою свободу. А там, глядя на них, может и шотландцы захотят чего-нибудь эдакого. А я, например, могу помочь оружием. Пираты, имея возможность выбора, излишне переборчивы в этом деле, а для восставших и старые образцы сгодятся. Всё лучше, чем косы и вилы против профессиональной армии. Не знаю уж, что из всего этого получится, но развлекаловки англичанам надолго хватит. И кто там вспомнит про бедного капитана Блада?

Глава 14

Обсуждение предложений лорда Уэйда растянулось не на один день. Тут было о чем поговорить и поспорить. Вот и сегодня в кают-компании собралось двенадцать человек. Четыре капитана и по двое представителей от каждого экипажа. Мы, конечно, прекрасно чувствовали себя на Бекии, игорные дома начали приносить доход, заброшенные плантации постепенно приводились в порядок, но... Всегда было это треклятое "но". Никто из нас не верил, что мы сможем удержать Бекию, если какая-нибудь из стран решит устранить угрозу в нашем лице.

Пираты вообще к идее построения собственного государства относились довольно прохладно. Власть им была неинтересна. Дайте свободу, возможность спускать деньги, предложите хорошую цену за награбленное — и больше ничего не нужно. Похоже, пираты по своей природе были анархистами. Максимум — признавали над собой власть капитана, но и его могли поменять, если он переставал устраивать большинство народа.

Известие о свержении Якова II искренне порадовало бывших барбадосских каторжников. А вот предложение идти на службу к Вильгельму — не очень. И это несмотря на то, что на моих кораблях царила отнюдь не пиратская вольница, а довольно жесткая дисциплина. Народу даже привыкать не придется! Однако в том, что касалось внутрикомандных отношений, разница была довольно серьезная. И менять устоявшиеся правила никому не хотелось.

Начать хотя бы с того, что телесные наказания на наших кораблях практически не практиковались. И снобистское отношение к подчиненным я не поощрял. Офицеры, относящиеся к простым пиратам, как к быдлу, долго у меня не задерживались. Никто же не призывает к панибратству! Джентльменами удачи управлять не просто, так что тут требовались незаурядные дипломатические навыки. Держать в кулаке склонную к агрессии толпу, не пускаясь в крайности типа излишнего либерализма или чрезмерной жестокости — это не каждому дано.

Больше всех метался Волверстон. Идти служить в королевский флот он однозначно не хотел, но упускать Ямайку не желал еще больше. Легендарный остров, где в качестве губернатора побывал сам Генри Морган, не мог не привлечь внимания. Возможность возродить славу Порт-Ройяла, как пиратского гнезда, грела душу. С одной стороны, покидать Бекию, где вроде как все налаживалось, не хотелось, а с другой...

— Вы представляете? — не мог успокоиться Волверстон. — Лорд Уэйд, фактически, дает нам официальное разрешение ограбить Ямайку!

— С чего ты взял? — поперхнулся я.

— Да все элементарно! Если старого короля свергли, то новый первым делом решит прижать его сторонников! — горячился Волверстон. — А на Ямайке этих сторонников полно, начиная с самого губернатора Бишопа! Мы-то знаем, что он за птица. А раз новым губернатором становится Питер...

— Действительно. Что это за славная революция без славной экспроприации! — фыркнул я. — А ты представляешь, как на такое действие отреагирует Вильгельм?

— Если поделишься с ним награбленным... В смысле, конфискованным у приверженцев Якова, не желающих признавать новую власть, так Вильгельм тебе еще и орден навесит. Ему сейчас деньги нужны.

— Деньги всегда нужны, — вздохнул Хагторп. — Не торопимся ли мы? Вильгельм всего лишь совершил удачный мятеж. Яков может попытаться вернуть трон. И кто знает, чем все это завершится.

— Мятеж не может кончится удачей, в противном случае его зовут иначе, — вздохнул я. — Я тоже думаю, что война за трон еще не закончена. Но идея об ограблении Ямайки мне нравится. Мы останемся в выигрыше в любом случае, кому бы ни досталась английская корона.

— А что с Бекией? — нахмурился Джереми.

— Бекию мы не бросим. Не думаю, что Ямайка — это надолго, — поделился своими сомнениями я. — Не люблю зависеть от властьимущих. Моргана они как выдвинули, так и задвинули. Но губернаторство надо брать. Можно много чего интересного провернуть с тамошними войсками, кораблями и колонистами.

— Если мы откажемся, на Ямайке появится новый губернатор, — согласился Ибервиль. — И неизвестно, как он себя поведет. Предложение короля только называется предложением. На самом деле, мы не можем от него отказаться, если не хотим вызвать гнев его величества.

— Однако ваше нежелание идти на королевскую службу тоже понятно, — кивнул я собравшимся. — И ваши опасения имеют определенные основания. Поэтому сделаем так. На службу к Вильгельму пойду я. А вы найметесь ко мне. Ямайку мы будем обчищать долго и основательно, нам нужны деньги для поездки в Европу.

— Ты решишься предстать перед его величеством? — удивился Джереми. — Питер, ты же пират, это может плохо закончится!

Я потер переносицу. Делиться своими планами не хотелось. О таких вещах, как убийство короля, вообще вслух не говорят.

— Все, кто служил когда-то на английском флоте, знают, как плохо там шли дела. Яков, при всех своих недостатках, хоть немного исправил ситуацию. Но опытному командующему будут рады в любом случае. Я привезу королю деньги, озвучу намерение защищать его колонии и пообещаю сражаться на его стороне против тех, кто поддерживает Якова.

— Я ненавижу Якова, но скорее поддержал бы ирландцев, — нахмурился Волверстон.

— Ты нужен мне будешь в Лондоне. А ирландцев поддержит Ибервиль.

— Я?! — искренне удивился француз.

— Давайте будем честны. Никто из нас не хочет служить королю. И неважно, какое имя он носит. Поэтому нам нужно сделать так, чтобы Европе было не до маленького островка Бекия. Там и так идет война. А теперь, с воцарением Вильгельма, она обострится. В наших же интересах навести еще бОльший беспорядок в европейских делах, — объяснил я.

— То есть, на самом деле, ты не хочешь служить Вильгельму, — вздохнул Джереми.

— Не хочу. Но нужно пустить пыль в глаза, чтобы он не сомневался в нашей преданности и думал, что мы ему верны. А вот с другой стороны нас должен подстраховать Ибервиль. Он явится к местному французскому начальству и заявит, что не может стоять в стороне, когда родина в опасности. Дескать, честь не позволяет.

— Да я ни разу в жизни в глаза не видел эту родину! — возмутился Ибервиль, перебивая меня на полуслове. — Я родился и вырос здесь, в колониях. И мои родители, кстати, не сказали о Франции ни единого хорошего слова. Думаю, что если бы там все было хорошо, народ не бежал бы на край света.

— Да никто тебя не призывает любить Францию и служить ей, — отмахнулся я. — Ты сделаешь так, чтобы французы считали Бекию своим потенциальным союзником. И напросишься в Англию, помогать ирландцам против Вильгельма. У меня есть кое-какие сведения от ирландцев. Яков снова попытается взять власть. Скорее всего, он уже высадился в Ирландии, или вскоре это сделает, и ирландцы готовы его поддержать. Можно помочь им оружием и кое-какими сведениями.

— Война в Англии затянется, — нахмурился Джереми, пытаясь просчитать ситуацию.

— И кто бы в конечном итоге ни занял трон, он не будет иметь ни сил, ни желания вспоминать о какой-то Бекии, которая, вроде как, союзник, — развил я свою мысль. — Франция же вообще сражается в одиночестве против целой лиги государств. И Людовику тоже будет не до того, чтобы распылять силы на остров, который потенциально ему лоялен.

— Рискованная авантюра, — потер подбородок Волверстон.

Ну, да. А если добавить ко всему вышеперечисленному убийство Вильгельма, так и вовсе получается смертельно опасное приключение. Я, если честно, даже не имею понятия, как собираюсь осуществить эту задумку. Собственно, именно поэтому и хочу ехать в Европу, поближе к месту событий.