Длина коридора составляла полторы сотни шагов, и он преодолел их всего за полминуты. Теперь лестница. Стараясь ступать бесшумно, чтобы себя не выдать, он преодолевал пролёт за пролётом, пока наверху не послышались голоса. Судя по голосам, охранников было двое, кто именно, он не знал, да это было и неважно. С ними он разберётся так же, как только что разобрался с Феликсом.

Святые братья сидели за столом и ужинали, если можно назвать так приём пищи в полночь, но у тех, кто бодрствует по ночам, свои правила. В момент появления охотника один из них как раз приложился к кружке, в воздухе повис густой запах кислого пива, струйки которого стекали на небритый подбородок монаха и пятнали несвежую ткань сутаны.

Подошва сапога впечаталась ему в висок, удар был такой силы, что брат отлетел к стене, а глиняная кружка разлетелась вдребезги, залив пол остатками пива. Однако, второй охранник не растерялся, дубинка взвилась в воздух и опустилась в то место, где только что была голова Морта. Тот, разумеется, от удара ушёл, но и сам не смог ударить как следует. Кулак скользнул по блестящей тонзуре, не причинив никакого вреда монаху. Следующий удар монах нанёс снизу-вверх, достать Морта он снова не смог, зато сам получил ногой в живот. Сложившись пополам и выронив дубинку, он нашёл в себе силы закричать. Неизвестно, кто его услышал, но теперь следовало торопиться, план был под угрозой срыва. Два удара кулаком по голове оборвали крик и позволили Морту сосредоточиться на двери.

Теперь уже не получилось просто взять и аккуратно расплавить замок, тёмная сила бурлила в нём, разогретая схваткой и видом текущей крови. Приложив руки к двери он не смог сработать точечно, а просто отпустил поводья. Раздался громкий треск, который точно услышали все, кто был в резиденции и даже вокруг неё. Дверь вылетела наружу, рассыпавшись на тысячу мелких щепок, а Морт оказался в новом коридоре. Здесь пол был выстлан плотным ковром, который так хорошо скрывает звук шагов (что, впрочем, после учинённого им грохота, было уже неважно), а с двух сторон были бесчисленные двери кабинетов, где святые братья работали с документами.

Его надежды оправдались, света нигде не было, а значит, можно хотя бы здесь обойтись без лишнего насилия. Впрочем, насилие уже не казалось ему лишним, запах крови и кураж схватки пьянили его, руки сами искали боя. Пробежав до конца коридора, он просто выбросил руку вперёд, мысленно приказывая двери открыться. Магия не разбила дверь в щепки, но с другой стороны упал висячий замок. Теперь Морт, впервые за последние несколько месяцев оказался на свежем воздухе и смог увидеть небо, усыпанное звёздами. Ночная прохлада немного его успокоила и вернула ясность мышления.

Но медлить было нельзя, резиденция просыпалась, повсюду слышались встревоженные голоса, в маленьких окошках монашеских келий поочерёдно зажигался свет. Он побежал через двор, стараясь держаться как можно ближе к стене, чтобы тень скрывала его от посторонних глаз.

Теперь следовало перелезть через саму стену. Камни, из которых она была сложена, снаружи были отшлифованы едва не до зеркального состояния, внутри же им оставили почти первозданный облик. Почему так, осталось неизвестным, но ему это было на руку. Охотник полез по стене, цепляясь пальцами за малейшие неровности. Невеликий вес и сильные руки сделали своё дело, через полминуты он уже забрался наверх, стараясь не проколоть себе ладони. Шипы, что торчали наверху, были всё же набиты не так плотно, нашлось место, чтобы ухватиться рукой. Теперь он, напрягая все силы, осторожно перебрасывал своё тело через смертоносную сталь.

Тот, человек который когда-то учил его акробатике, сейчас был бы в восторге, тело охотника висело с наружной стороны, удерживаемое одной рукой. В голове он производил нехитрый расчёт. Ширина рва — восемь шагов, высота стены в полтора раза больше. Края рва очень рыхлые, чтобы не съехать вниз, следует приземлиться в одном шаге о края. Чуть подтянувшись и уперев ноги в стену, он оттолкнулся от камня и полетел вперёд, уже чувствуя, как острые пики пронзают его тело.

Обошлось, он упал на землю, совсем неизящно растянувшись. Вскочив на ноги, он побежал от стены, но наперерез ему уже бежали трое, а чуть поодаль показался второй патруль. Первые были ближе, но вторые перекрывали ему дорогу к отступлению. О выбросил руку в сторону ближнего патруля, фонарь в руке святого брата разлетелся вдребезги, а сам он откатился назад, пытаясь сбить со своей одежды пламя от горящего масла. Двое его путников бросились тушить. Временно безопасны.

Теперь настала очередь второго патруля. Разбежавшись, Морт прыгнул вперёд, вытягивая в полёте тело. Его голова с треском влетела в лицо бежавшего впереди монаха, тот откатился в беспамятстве, но двое других среагировали быстро и навалились на поднимавшегося охотника, выкручивая ему руки. Казалось, что вырваться из двух пар крепких рук уже не получится, но Морт, проявив чудеса гибкости, как-то неестественно извернулся, освобождаясь из захвата и оказываясь за спиной у братьев.

Первый отделался ударом под колено и, возможно, переломом ноги. А второй успел развернуться и нанести удар. Кулак его ушёл в пустоту, а Морт, оказавшись сбоку, резко повернул своё туловище и ударил ребром ладони в переносицу. Из носа хлынула кровь, снова опьянившая Морта, он кинулся, было, добивать поверженного врага, но здравый смысл в нём возобладал. С трудом сдерживая рвущуюся наружу ярость, он быстро побежал в сторону леса.

Погоню отправят ближе к рассвету. Это будут уже не святые братья, а солдаты с мушкетами и свора собак, которые, впрочем, ничем не помогут. Время у него есть, а в условленном месте его ждёт лошадь. Там же будут его вещи, в первую очередь, нож, без которого он чувствовал себя ущербным калекой. Бежал он вдоль берега реки, приближаясь к месту купания. Ярость боя всё никак не оставляла его, заставляя стискивать зубы. Если бы кто-то попался ему сейчас, то, скорее всего, был бы уже мёртв.

Наконец, он достиг нужного места. Доминика здесь не было, он, надо полагать, был уже в резиденции, чтобы отвести подозрения от себя. Но это было и неважно, лошадь, привязанная к дереву, стояла неподвижно, а к седлу был прикреплён мешок с вещами, который он тут же раскрыл в поисках оружия. Нож его обрадовал, как ничто на свете, деревянная рукоять просто приросла к руке, не желая расставаться. В голове пробежала безумная мысль вернуться назад и посчитаться с теми, кто держал его в подземелье, кто обвинял его в каких-то несусветных вещах, кто называл его монстром...

— Петер, — раздался неподалёку женский голос.

Морт обернулся, ярость и безумство стали его покидать, словно вода, утекающая из ванны, когда выдернули пробку. В голове прояснилось, он обернулся и увидел Марию, что стояла у ближайшего дерева с фонарём в руке. Другой рукой она удерживала завёрнутого в одеяло Ивана.

— Брат Доминик сказал мне, что ты будешь здесь, — объяснила она виноватым голосом, — а ещё сказал, что мы должны обязательно с тобой повидаться, прежде, чем ты пойдёшь выполнять свою работу.

Этого она могла и не говорить. Морт всё понял без слов, брат Доминик всегда был умным человеком, привыкшим всё просчитывать наперёд. Вот и сейчас он нашёл способ вернуть прежнего Петера Морта. Обняв жену, он прижал к себе её и ребёнка, чувствуя, как по телу разливается тепло, а на глазах появляются слёзы. Устыдившись, он промокнул их воротником рубашки, потом поцеловал плачущую жену и немного подержал на руках спящего сына.

— Ждите меня, — сказал он сдавленно, после чего вернул сына и запрыгнул в седло, — я вернусь. Обязательно.

Конь уносил его на восток, а Мария с сыном на руках ещё долго стояла и смотрела во тьму, поглотившую её мужа.

Глава тридцатая

Королевство Польское,

к западу от Кракова

12.09.1699г.

В этих местах он уже бывал когда-то. Тогда, в далёком детстве, этот лес ему ничем не запомнился, только деревья редко растут, да дичи мало. Теперь ему предстояло не просто идти по лесу. Где-то здесь скрывался его враг, ради поимки и убийства которого он готовился положить жизнь. Теперь он уже не был посланником Святой Инквизиции, очень может быть, что Инквизиция уже объявила на него охоту. Солдаты, что раз за разом прочёсывали лес, были для него такими же врагами, как и для самого колдуна.

Сюда он пробрался, крадучись, менять коней было слишком опасно, поэтому он, загнав скакуна до предсмертного состояния, просто расседлал его и отпустил. А дальше пробирался пешком. Точного места, где прячется колдун, он не знал. Просто прибыл, куда сказали, надеясь, что чутьё подскажет ему направление. Чутьё работало, но не так, как он ожидал, казалось, что колдун здесь повсюду. В земле, в листьях, что понемногу начинали желтеть, в стволах деревьев, и даже в головах у солдат, что в последнее время попадались ему на пути.

Это были солдаты польского короля, который, будучи добрым католиком отрядил войска по просьбе Святой Инквизиции, которая ловила в этих лесах, если и не самого Антихриста, то уж точно кого-то из его приказчиков. Поначалу солдаты проходили через лес частым строем, каждый шёл на расстоянии трёх шагов от соседнего. Ружья были заряжены, а курки взведены. Попадись им навстречу какой-нибудь заблудившийся крестьянин, из него моментально сделали бы решето.

Их Морт легко обманывал, проходя мимо зазевавшегося солдата или прячась на дереве. В сравнении с ним, колдун в этом деле куда больший мастер, а потому сможет водить солдат по лесу сколь угодно долго, они, возможно, несколько раз сталкивались с ним и никого не увидели.

Продолжая следить за солдатами, он стал замечать, что строй, шагавший в одну сторону, как-то странно заворачивает, оставляя большой кусок леса не прочёсанным. Сами солдаты, как и их командиры, этого не замечали, видимо, действовал морок, наложенный колдуном. Глядя на это, Морт безошибочно определил, где следует искать беглеца.

Но всё оказалось не так просто. Человек, выросший в лесу и просто не понимавший, как некоторые люди могут там заблудиться, через некоторое время определил, что ходит кругами. Приметы безошибочно указывали на то, что он проходит здесь уже пятый или шестой раз. Он вернулся в начало пути и повторил поиск. То же самое. Сила колдуна оказалась настолько велика, что он как-то смог замкнуть и искривить пространство вокруг себя, сам он где-то рядом, но найти его здесь не может даже опытный охотник, не говоря уже о простых солдатах, имевших весьма смутное представление о лесных облавах.

Поняв, что так он ничего не добьётся, Морт присел на трухлявый пень и задумался. Все эти дни, пока он добирался сюда, его не тревожила дремавшая внутри сила. Сам он не обращался к ней, да и эффект от встречи с родными делал своё дело. Теперь же выходило, что без неё он ничего не добьётся. Найти и убить колдуна такой силы может только другой колдун, пусть даже его сила не подкреплена книжными знаниями, а используется по наитию.

Закрыв глаза, он позволил своему внутреннему демону выйти наружу и осмотреться. В голове сразу возник образ лесной дороги, что по воле колдовской силы теперь была скрыта от глаз смертных. Вот она идёт через чашу, вот поднимается на холм. Там, на этом холме всё и происходило, там колдун делал своё дело, которое было призвано изменить мир до неузнаваемости, наделить его силой самого Князя Тьмы и превратить землю в подобие ада.

Морт медленно и с неохотой открыл глаза. Колдовское зрение позволяло видеть куда больше, чем глаза обычного человека. Итак, теперь нужно найти увиденное. Дорога отыскалась быстро, просто большая тропа, натоптанная зверями через лес. Колдовской морок всё ещё действовал, пришлось напрячь все силы, чтобы не отвернуть в сторону. Теперь он был на правильном пути, дальше следовало идти только вперёд, никуда не сворачивая.

Постепенно дорога стала подниматься, а лес становился всё реже. Колдовская чувствительность тут же заявила о себе, словно зуд от комариного укуса, только не на коже, а в голове. Шамаэль. Он здесь. Где-то совсем рядом.

Пройдя ещё полсотни шагов, он оказался на пологом склоне холма, вершину которого было не разглядеть. Странно, холм этот должен был выделяться на общем фоне леса, но, видимо, благодаря всё тому же колдовству, оставался невидимым для человеческого глаза.

Морт поднимался всё выше, внезапно сообразив, что вокруг сгущается какой-то туман, который не только снижает видимость, но и мешает ему идти, опутывая руки и ноги. Усилием воли он заставил туман расступиться, после чего, прошагав ещё немного, наткнулся на направленный ему в лицо ствол мушкета.

— Стой! — рявкнул солдат, за спиной которого стояли ещё трое. Это были всё те же солдаты польской армии, вот только в глазах их стоял всё тот же туман, а сами они двигались, словно манекены, управляемые чужой волей.

Солдат более ничего не произносил, видимо, его мозг, полностью подчинённый чужой воле, просто не мог произносить длинные фразы. Что они здесь делают? Колдун взял под контроль нескольких мушкетёров, чтобы охраняли подступы к холму? Неужели думал, что они его задержат? Вряд ли, скорее, простая перестраховка.

Долгого разговора не получилось. Была надежда достучаться до разума этих солдат, вывести их из-под злой воли околдовавшего их монстра, но на это требовалось время, которого не было. Палец солдата нажал на спуск, а курок с зажатым кремнем начал медленно падать на полку. Морт среагировал быстрее, за то время, что потребовалось ружью для выстрела, он успел сместиться в сторону и оставить срез ствола у себя за плечом. Когда ружьё выстрелило, державшие его руки были уже руками мертвеца, Морт загнал нож ему в сердце. Прикрываясь убитым солдатом, словно щитом, он пошёл в атаку на оставшихся. Те успели вскинуть ружья, но ни одного выстрела не произвели, охотник двигался слишком быстро, а его нож проходил через плоть и кости, почти не встречая сопротивления. Все трое попадали на прошлогоднюю листву одновременно, пропитывая кровью лесную землю.

Отбросив убитого солдата, Морт двинулся дальше. Деревья постепенно исчезли, туман начал понемногу рассеиваться, открывая взгляду обширную поляну.

В центре её стоял большой каменный алтарь, на котором приспешники колдуна обычно приносили жертвы, но теперь он служил для другого действа. На высоте около двух пядей от камня висел в воздухе непонятный предмет, что-то, вроде большого камня, такого, что не всякий взрослый мужчина поднимет. Нельзя было сказать, какого он цвета и даже какой он формы, его очертания всё время менялись, а цвет переливался с золотистого на чёрный, а с розового на фиолетовый.

Рядом стоял Шамаэль. Колдун, достигший высот мастерства, постигший все знания предшественников, вобравший в себя всю злую силу, что была ему доступна, тот, кому остался один только шаг до того, чтобы сравняться в своей мощи с самим Хозяином. Краеугольный камень, заключавший в себе великую силу, теперь был перед ним. Оставалось только его собрать, это было сложно и требовало долгой работы мысли. Но его самого это волновало мало, время у него теперь есть, он смог отгородиться от мира, от всех, кто хоть гипотетически мог его остановить. Все эти святоши с крестами, наивно полагающие, что их молодая религия даст им силу сокрушить самого Князя Тьмы, а тот, кто принёс себя в жертву на кресте, будь он хоть сто раз сын божий, поможет одержать верх над тем, кто создан одновременно с миром.