Тени Персея-2

Неизвестно, сколько длилась странная дуэль между этими двумя, но оборвалась она резко. Облившись потом, тёмный драко услышал шёпот:

— Стефан, я...

Секунда — целая жизнь! Он успел выкинуть в коридор Майкла и захлопнуть дверь, навалившись на неё, но закрывал, уже ослепший от боли: его рвали на части, раздирали до внутренностей, швыряли по полу, а он даже не успел включить механизм нагрева. И когда его полоснуло кривыми когтями по голове, а он не смог даже поднять руку, он понял, что это конец...

И только понял — как неимоверная тяжесть, взревев и вбивая свой рёв в его разодранные уши, свалилась на него так, что почти раздавила, распластала по полу. Хуже, что эта тяжесть не была неподвижной: она содрогалась на нём, то давая дышать, то отнимая последние порции воздуха. И больше всего хотелось впасть в бессознательное состояние, лишь бы не было этой раздирающей боли. Но вместо желанного беспамятства ему добавили боли: кто-то, крепко ухватившись за его руки, начал сильно и больно вытаскивать его из-под бьющегося в агонии чудовища.

— ... Арсений спрыгнул с сейфа в тот момент, когда зверь отвернулся от него ко мне. Он его просто проткнул теми палками — оказалось, что это выломанные ножки пластикового стула из небольшого кафе напротив участка. Мне повезло, что я попал в его руки. Иначе бы не выжил. Арсений кое-что смыслил в медицине. Жаль, что через полгода пришлось его убить. В него всё-таки вошёл "серый"... В подземном гараже мы прожили долго. Но то место расположено близко к морю. Три дня назад пришлось перебираться сюда, что мы и сделали.

— А если бы вода поднялась выше? — задумчиво спросил майор. — Если бы море полностью поглотило Ириду? Что бы вы делали?

— Попробовали бы ночью доехать до Андромеды, — сразу сказал Стефан, и мы поняли, что это решение было им давно обдумано. — Теперь мы знаем, что ночами "серые" не разгуливают. А от преображённых как-нибудь отбились бы. Оружия у нас много. Было. Хотя у ребятишек и сейчас его с собой достаточно.

Мы помолчали, размышляя над его словами и вспоминая наш собственный выезд и все стычки с оборотнями по пути. Не знаю, как остальные, но мне не хотелось бы разочаровывать Стефана, что дорога из Ириды в Андромеду всё-таки не так доступна, как кажется, даже ночью. С другой стороны — он верил. И оказался прав. Наткнулись же мы на него и детей...

— Майор... Брент, — позвал Барри, не отлипающий от приборов ночного видения. — Мне бы очень не хотелось мешать такой умиротворяющей обстановке, но, по-моему, над нами кружит "акула".

32.

Пауза. Затем Тайгер, наблюдатель в машине Брента, недоумённо спросил:

— Барри, ты смеёшься? Чисто вокруг!

— У меня тоже, — сказал Максим, наблюдатель Винсона.

— Гы — вокруг, — хмыкнул сириусец. — Вы что — резко перестали понимать мой язык? Узкий кругозор у вас, вот что я вам скажу. И мышление косное. Конечно, не разглядите ничего, пока носом вас не ткнёшь...

— Барри! — рассвирепела Бланш. — Я ща ткну тебя самого! Где "акула"?

Не отрываясь от экрана монитора, сириусец указал пальцем в потолок фургона.

— Крылатая! — сказал лейтенант. — Барри, лень было сказать сразу?

— А я что — не сказал "над нами кружит"? — обиделся сириусец.

— Какое там — лень! — проворчала Бланш, с беспокойством оглядываясь на детей.

Войдя в фургон грузовика, они мгновенно освоили его — и уснули. Практичные детки. После возгласа Барри все одиннадцать человек сели с оружием в руках.

Недоговорённость Бланш я понял. Она имела в виду, что Барри нашёл повод поболтать. Но и недовольство Барри понятно. Он и в самом деле чётко сказал, что "акула" над нами, а мы восприняли его сообщение привычно: он говорит о самой распространённой — о сухопутной.

— Она нас видит?

— Неясно пока. Слишком высоко кружит.

— Если и не видит — обнаружит сразу, — пробормотал сириусец, уже с тревогой пялясь в монитор. Мне даже показалось, я заметил капельки пота, поблёскивающие в отсвете на лбу и под носом приятеля. — Мы в городе единственные, кто двигается.

— Остановимся, майор? — предложил Максим. — Переждём, пока пролетит.

— Поздняк метаться, — ответил Тайгер. — Судя по траектории спуска, она нас уже засекла. Если только остановиться и проследить за её действиями. Грузовики на привычную добычу не похожи. Может, покружит-покружит да уйдёт.

— Драный хвост кота моего... А если в её тупую башку придёт мысль опуститься на фургон и пальчиком (простите — коготком) проковырять в нём дырку? Хотите этой туше консерву на блюдечке преподнести?

— Винсон, если она приземлится на фургон, ковырять не сможет только по одной причине — нафиг всех раздавит всмятку.

На экране "акула" медленно и плавно давала круг за кругом, теперь уже совершенно точно спускаясь к нам.

— Здание слева — это что? — резко спросил Брент.

Мы приникли к узким боковым оконцам. Это здание прекрасно видно даже сквозь сумрачный серый ливень. Конусообразное, верхушка исчезает в ливневых струях. Основной корпус обвит по спирали уходящими вглубь галереями. Этакая гора с бесконечными террасами.

— Это автоцентр, торговая площадка для автолюбителей, — сказал Дирк.

— Здесь есть подземные дороги?

— Если и есть, то их дня три как затопило, — напомнил Римлянин.

Тишина. Если Брент не бьёт себя по лбу: "Как это я сразу не сообразил?", то наверняка пытается найти другие варианты, как использовать автоцентр для спасения.

— Первый этаж, — наконец сказал майор. — Получится там укрыться?

— Двери все на автоматике — вручную не закрыть, — тревожно рассуждал Римлянин. — Да и... Там, где пройдут грузовики, и эта туша протиснется. Предлагаю детей быстро переправить в укрытие, а самим дать бой.

Наблюдая на экране медленное, царственное падение на нас невероятно громадного тела, я рассеянно сказал:

— Есть ещё вариант. Грузовики идут дальше или стоят на месте, а пара психов бежит по этим галереям, отвлекая от них большую птичку.

Снова пауза. Переваривают.

— И где ты найдёшь эту пару? — осторожно спросил Тайгер.

— Ну, один уже есть, — ответил я опять рассеянно, поскольку прислушивался к себе: дыхание учащается, ноги лёгкие-лёгкие, а по стопам будто огонь полыхает и снизу их адреналинчиком поджаривает — так и хочется стартануть побыстрей. Одновременно я мысленно обшаривал себя и в результате обыска решил, что экипирован хорошо и не хватает самой мелочи — базуки Бланш. Но штуки три минки в кармане про запас имеются, а в беге базука может быть обузой. И рассеянно же добавил: — А может, и одного меня достаточно. Майор, я пошёл? Дирк меня подвезёт к первой галерее, а там...

— Имбри, ты с ума сошёл? — холодно спросил майор.

Практичный Барри перебил его:

— Ник, думаешь, она клюнет на тебя?

— Барри, сам посуди: ползут по улицам фиг знает что за коробки, а тут по галереям бежит хорошо известная "акуле" по вкусовым качествам букашка. Ну и? Дирк, давай поворачивай. Она уже близко.

Дети, слишком рано повзрослевшие, смотрели на меня неопределённо оценивающе. Взрослые — так, словно у всех на языке вертелся последний вопрос Брента.

— Винсон, — раздался голос Севера, — поворачивай к тому же выступу. Я пойду с Имбри. Поторопись.

— Брент... — сказал лейтенант.

— Не пущу! — заявил майор, а потом они, видимо, переключились на связь "один-один", так что невнятные отголоски бурного спора доносились из пространства, доступного микрофону Гурия.

Хм... Три психа. Неплохо. Если Брент, конечно, отпустит лейтенанта. В лобовом столкновении с "акулой" дать дёру в разные стороны, а потом вдвоём исподтишка угробить страшилу, занятую третьим, — самое то. Вот только удирать я не собирался. Оттого и весёлый был.

Батис сидел среди детей. Лицо абсолютно невыразительное, но проступившая вокруг сияющих призрачной зеленью глаз боевая полумаска выдавала мальчишку-драко. К бою готов.

— Батис, дашь оллфага для Севера? — попросил я, оглядываясь на дверь.

"Птица не будет слушаться ведуна. В нём тень".

— Но мой оллфаг сидел с ним!

"Твой — потому что ты приказал!"

Я присмотрелся к повелителю оллфагов. И нечаянно заглянул чуть дальше, чем следует. Батис дёрнулся, закрываясь. Но считать с него я успел. Вот оно что. У драко осталось три крылана. И он чувствует себя беспомощным, как тогда, когда его стая сопровождала меня на спутник Гарпии-2.

— Ладно, если не хочешь... — начал я — и оборвал себя на полуслове: собираешься шантажировать мальчишку, которому и так плохо? Ничего страшного — снова отдам своего оллфага Северу. Просто не сообщая об этом драко. За ведуна в какой-то степени тоже обидно: как-то быстро Батис забыл, что сам все три года общения с крыланами на Персее носил в себе тень.

Грузовик встал, и что-то заскрежетало одновременно с всплеском.

— Имбри, дверь открывается?

— Всё нормально, Дирк. Бордюр ниже.

"Ник!"

Обернувшись, я чуть вздрогнул: оллфаг спланировал на плечо и почти сразу уставился мне в глаза. Я бережно снял его с плеча и сунул под куртку, откуда навстречу сородичу что-то скрипнул мой личный крылан.

"Позаботься, чтобы они не попали под ливень!"

— Обязательно, — улыбнулся я Батису и выпрыгнул из фургона на дорогу — на первую галерею автоцентра.

Сразу за мной из присоседившегося к краю галереи грузовика выскочил Север. Чуть позже из третьего фургона вылетел Тайгер. Как будто за ним гнались... Ага... Отпустил его майор. Представляю, как орал.

Кивнув лейтенанту, я сразу отправился вверх по галерее догонять ведуна. Честно говоря, я рад, что из всех профессионалов Брента с нами пошёл именно Тайгер. От остальных я бы точно отказался наотрез. Предстоит долгая беготня. Военные, конечно, хорошо. Но увы — только в беге на короткие дистанции. Лейтенант легче, мяса, как говорится, не набрал, суховатый и худощавый. Он-то должен выдержать долгую пробежку... Насчёт Севера — не уверен. Тёмная лошадка. Но вызвался сам. Посмотрим.

Краем глаза я отметил, как машины отвалились от бордюра и, грузно преодолевая мощное течение улицы, поспешили от автоцентра.

Как-то они слишком медленно уходят. Или мне так кажется? Но водный поток вроде не слишком сильный для таких машин.

Оставив проблемы с машинами и запрокинув голову, я примерно вычислил, что "акула" скашивает круги именно в нашу сторону, а не к машинам. Всё. Можно себя поздравить. Идея оказалась стоящей. Страшенная добыча наживку заглотала.

Я передёрнул плечами от рывка воздушной волны сверху. Совсем близко.

— Север!

Ведун обернулся, перешёл с бега на шаг, позволяя догнать себя. Недавно мягкие, седые волосы облепили его голову мокрыми прядями.

— Расстегни куртку!

Ледяные глаза радостно вспыхнули прозрачной синевой. Он быстро спрятал оллфага, нисколько не возражающего против перемещений, за пазуху и побежал следом за лейтенантом.

Если не подходить к краю галереи, вымокнуть можно только от дождя, занесённого во внутреннее пространство беспорядочными порывами ветра. Как бы ни хотелось полностью спрятаться от дождя, двигаясь вплотную к основному корпусу автоцентра, приходилось бежать так, чтобы постоянно оставаться в поле зрения чумовика.

По сути, мы не просто поднимались, а шли на сближение с "акулой".

Но пока время есть. Я бежал по галерее, всматриваясь в стену автоцентра. Сплошные окна-киоски, перемежаемые стеклопластиковыми дверями небольших магазинов и кафе. Дорога — шесть полос. Надеюсь, случись что с кем-то из нашей троицы, остальные успеют добежать до укрытия.

Всё! "Акула" перестала кружить и целенаправленно ринулась к нам в галерею.

Теперь можно отступить в глубину галереи, к стене. Она всё равно нас видит и на что-то другое не отвлечётся. А у стены разбежаться легче.

Так мы и пятились...

— Ник.

— Что, Тайгер?

— Справа.

Скосившись, я втянул холодный воздух сквозь зубы.

Пятеро оборотней выходили из-за стены сверху дороги. Они сначала глазели на "акулу" и жались к стене, как мы. Видимо, тоже побаивались зверюги. Тощие, костлявые.

— Что делаем, Имбри...

— Сможете взять на себя оборотней?

— Ты — один против "акулы"?..

— Сможете?

— Север — как?

— Возьмём.

Ах, как взвыли оборотни, завидя нас! Плевать им с высокой башни на всех "акул" на свете, когда жрать охота, а жратва — вот она, только лапу протяни! Да они сиганули к нам, как к давно потерянным и вдруг обретённым родичам!.. Я быстро пошёл к краю галереи, рассчитывая, что оборотни всё же побоятся вступить в конкуренцию с "акулой", появись та в излишней близости к ним, что рациональный расчёт убедительно докажет им: дичь в лице Тайгера и Севера предпочтительней добровольно сбежавшей в пасть, мягко говоря, покрупнее.

Чтобы не упасть от бьющих в меня воздушно-дождевых струй от крыльев "акулы", я схватился за небольшой столб у края галереи. "Акула" летела на меня — и я выкинул все мысли о том, что происходит за моей спиной. Она должна влететь на галерею чуть сбоку, потому как напрямую ко мне мчаться мешали те же тонкие столбы, который образовывали здесь небольшое укрепление поворота для безопасности машин на ходу. Она должна влететь — и сразу кинуться на меня, сделав буквально два-три шага своими чудовищными лапищами.

Арбалет показался мне смешной игрушкой, но единственная моя надежда пряталась в судорожно сжатых кулаках — те самые мины, которые я собирался забросить в пасть вопящего монстра, некогда бывшего человеком.

А чудовище и правда вопило — мне причудилось, от восторга: "Жратва-а!"

"Акула" тяжело шлёпнулась на дорожное покрытие галереи и, едва свернув крылья, затопало ко мне. Дорога под ногами задрожала. Помнится, я ещё успел подумать, что чумовик здорово напоминает голодную бездомную собаку, которой кто-то наконец бросил кость.

Только странно... "Акула" при беге будто шаталась из стороны в сторону. Я не отрывал от неё глаз — и вдруг меня повело. Я зашатался — и зашагал к ней, точно так же торопливо и раскачиваясь. Все мысли — прочь. Только немигающие глаза в бешеные глаза монстра. Мне что-то мешало. Я положил в карманы куртки мины. Руки теперь свободны. Ничто не мешает, кроме ледяного дождя и ветра. Но и в них есть определённый ритм... Меня закрутило... Чудовище остановилось. Остановился я.

Жёсткая башка с костяным гребнем, врастающим в хребет, чуть склонилась, разглядывая меня. Я слышал, как "акула" дышит, — и дышал вровень с нею. Я чувствовал, какое удивление она испытывает, — и был удивлён не менее. Я видел её энергополе — и подстраивал своё к эмоциональному фону монстра.

А потом я превратился в "акулу" — в эту. В голодную и не понимающую, откуда взялось ещё одно чудовище на месте хлипкого человечка, который должен был утолить её голод. Полураскрытая пасть чудовища смердела жутко — и "акула" внюхивалась в точно такой же вонючий смрад от монстра, который стоял напротив, словно прикидывал, сможет ли сожрать её сразу или придётся сначала устроить смертельную битву.

33.

Только спустя некоторое время я узнал, почему машины излишне неуверенно шли в водных потоках улицы. Майор Брент не был бы военным, если б не попытался подкорректировать мою идею "взять противника на живца". И не был бы трезвым рационалистом, оставляя часть команды на произвол судьбы. Даже Тайгер не знал, что те самые профессионалы, о которых я так пренебрежительно думал, через пять минут после нашей высадки попрыгали на ту же галерею — только ниже нас, и не бегом, но крадучись стали подниматься за нами вслед. Вёл их Брент. Куда нам без майора и его бдительного начальственного ока!