Снаружи около летающего дома Повелителя на земле стояла та Мертвая Птица, на которой они летали. Сам Повелитель ("Сьеергеей" — мысленно произнесла она, будто пробуя на вкус) возился с нею, то пропадая внутри, то появляясь. Но Воланса не спешила вставать — ей и так было хорошо. Уютно и комфортно, именно так, как она любила раньше. Вот только этот комфорт теперь совершенно не был связан со сном и ничегонеделанием, а напрямую зависел от Повелителя.
Воланса не знала, что это было с нею, "проснулась" она или "очнулась" или продолжает "спать" и это все — ее грезы, но как же это было здорово! Тогда наверху в небе прям совсем хорошо, а сейчас внизу — комфортно. Очень и очень... Правда слегка нервы щекотало легкое ощущение, что она только почувствовала аромат плода, но еще его не попробовала, но и этого пока было достаточно, и с этим "хорошо" она еще не совсем освоилось.
Лицо правда почему-то болело, но ей лениво было отвлекаться на такие мелочи. Немного обеспокоила ее мысль, что ночью Повелитель снова запрется в своем доме один, и она опять будет ходить-бродить вокруг, пока не утомится. Но потом мысли снова вернулись к небу, и как ей там было хорошо. И она вдруг с удовольствием потянулась всем телом и неожиданно даже для самой себя от наслаждения издала писк как у птички лилички, что ее почему-то рассмешило, и она, резко выдохнув, впервые в своей жизни широко улыбнулась. Задействовав все лицевые мимические мышцы. Двадцать одну штуку.
Глава 9
Сергей
Солнце медленно садилось за горизонт. Фактически, вечер еще не закончился, но в лесу темнеет быстрее, и среди деревьев местами уже нельзя было ничего рассмотреть. Животные потихоньку утихомиривались, готовились ко сну, а ночные хищники, наоборот, постепенно выползали на охоту. Сквозь шелест листвы из-за поднявшегося ветра, послышался далекий рык Шерхана. Благодаря этому животному нападения на землянина практически прекратились.
Сергей признавал, что 'оживление' гигантского кошака было отличной идеей. Он не являлся самым сильным животным в округе, но почему-то звери его слушались. Землянин находил это странным, если принять во внимание, что до того, как его убила Воланса, тот находился в крайней степени истощения, что как бы намекает на тогдашние его отношения с животным миром. Анализируя произошедшее и прокручивая записи, Сергей обратил внимание на то, что сказала Воланса непосредственно после приведения в чувство кошки. Тогда ее слова были непонятны, но сейчас-то прозвучали для неплохо уже понимающего язык мутов землянина вполне себе осмысленно: 'А как это вы включили у него режим командования унитами?'.
Таким образом то, что местная биосфера фактически является неким управляемым механизмом для разных целей, в том числе и военных, нашло еще одно подтверждение. Причем, по происхождению Воланса — родня местной флоре и фауне, как Сергей — родня всем земным животным и растениям. Есть много общего. Причем, приспособляемость у местных феноменально высока и именно на генетическом уровне.
— Гипотеза о том, что живые организмы фактически являются своего рода биологическими компьютерами, находит дополнительное подтверждение, — вторя размышлениям Сергея, сказал Джин. Землянин не считал нужным скрывать свои мысли от своего механического помощника и даже местами друга, так как давно заметил, что такое взаимодействие очень сильно способствует повышению производительности таких странных отношений. Проще говоря — так выгоднее во всех планах. — Причем, именно — компьютерами, высокого уровня вычислителями, так как приспособляемость идет не хаотично, не методом перебора, хотя и это встречается, но путем анализа и получения результата. Все наши эксперименты об этом говорят. А для эффективности подобного механизма обязателен обмен данными между различными его узлами, то есть в нашем случае — животными и растениями. Получается своего рода разветвленная вычислительная сеть, которая находится как бы над всеми организмами. Ну или внизу, как основа. — Джин замолчал.
Сергей стоял у внешней прозрачной стены трака в своей комнате и не отрывал взгляда от кроны дерева, находящегося напротив, сквозь просветы ветвей которого проникали последние лучи светила. И как только они исчезли, вокруг трака и беседки разгорелся слабый, не яркий, но приятный глазу свет, обозначая площадку, на которой жили два существа — землянин и мутина, то есть мут женского пола. А все вместе они — муты.
Он перевел взгляд на Волансу, которая сидела на ступеньках беседки и грустно смотрела на трак. Казалось дневное оживление ее покинуло, и с наступлением темноты она все больше и больше превращалась в ту Волансу, которой была еще совсем недавно — в безэмоциональную статую. Хотя, если бы это действительно было так, то вот этот налет грусти у нее бы явно отсутствовал.
Помолчав, Джин добавил:
— У Волансы тоже наблюдается непонятная перестройка организма. Все-таки, вряд ли этот механизм задействован постоянно, скорее в новых условиях. И сейчас она к чему-то приспосабливается.
— Или к кому-то, — тихо сказал Сергей, не отводя взгляда с девушки.
А Воланса вдруг подняла голову, вскочила и стала оглядываться. Сергей, заинтересованный ее поведением, бросил мимолетный взгляд на объемную карту ближайшей местности, где отмечалась практически вся информация с той или иной степенью детализации, но не увидел ничего угрожающего. Воланса же, отбежав к растущим поблизости кустам, наломала там немного тонких веточек и снова усевшись на ступеньках, воодушевленно начала что-то из них плести.
Сергей стоял, наклонив голову, заинтересованно наблюдая за Воленсой. Видно было, что с плетением у неё что-то не получалось. Она явно Занималась этим в первый раз. Замирала, хмурилась, расплетала получившееся и начинала заново. Через полчаса у нее получилось-таки то, что она хотела. По крайней мере, скептически осмотрев результат своей работы, она кивнула. В руках у девушки Сергей увидел нечто. Как обозвать это он не знал, но на первый взгляд было очень похоже на шар-не шар, но близкий к нему многогранник из веточек, внутри которого тоже находилась какая-то структура. Тем временем девушка дотронулась пальцем до каждого угла, и от ее прикосновения там практически мгновенно появлялись маленькие почки, которые почти сразу же раскрывались в разноцветные мелкие цветочки. Внутри этой конструкции расцвел цветок побольше. Получилось на удивление красиво.
Воланса, полюбовавшись на лежащий на ее ладонях цветистый многогранник, вдруг посмотрела на трак, в котором находился Сергей. Он заинтересованно поднял бровь. А девушка подошла к транспорту и прилепила конструкцию прямо напротив того места, где стоял Сергей. Затем отошла к беседке, снова уселась на ступеньках и замерла, не отрывая взгляда от двери иски.
— Как неудобно-то, — пробормотал Сергей, закрыл глаза и помотал головой. — Не хватало еще, чтобы мне девушки дарили цветы.
От Джина донесся какой-то неидентифицируемый звук.
Постояв немного с закрытыми глазами, Сергей решительно повернулся.
— Ладно! Раз так, то пусть будет так.
Как только он это сказал, на его УНИК тут же пришло уведомление от СУНИКА на имя начальника экспедиции о повышении вероятности близкого контакта седьмой степени, что является недопустимым в текущих обстоятельствах. Возможный контактер — он и инопланетянин предположительно женского рода.
Криво усмехнувшись, Сергей завизировал получение докладной. Ничего особенного — обычная бюрократия. Больше всего его позабавила фраза 'предположительно женского рода'. Уж чего-чего, а женского там было в избытке!
Тем не менее, докладная не изменила его намерений, да и не собирался он контактировать в седьмой степени — все-таки было тут много неясностей, а их, особенно в таких деликатных вопросах, он не любил. Поэтому, вздохнув, Сергей задал поиск в базе психопрограммирования нужной ему информации. Ему не очень нравились такие вещи, хотя он признавал их полезность и сам пользовался с детства, но только по необходимости. Вот сейчас такая необходимость возникла.
Спустя пару мгновений нужная информация была найдена. Прочитав сопроводиловку, Сергей хмыкнул. Оказывается восприятие красоты не статично, а постоянно меняется под влиянием опыта и внешних данных. Сюда относится и восприятие противоположного пола. Ну, это он и так знал, но само научное обоснование на пару страниц он прочитал с интересом. Но в любом случае, вся эта сложная система фильтрации внешней информации сквозь призму восприятия 'нравится-не нравится' приходила к конечному 'выключателю' в мозге. А соответственно, им можно было управлять. Конечно, не все так просто, там целая шкала воздействия, но в целом, есть довольно несложная методика, которая позволяет сигнал на конечном этапе слегка исказить, переводя излишний интерес к объекту в плоскость спокойного созерцания и безэмоционального восприятия или по выбору — в сторону интеллектуального наслаждения. В принципе, ничего особо не меняется, разве что не запускаются разного рода физиологические изменения в организме от этой информации, да восприятие очищается от лишней хаотичной эмоциональной шелухи.
Особенно внимательно Сергей прочитал побочные эффекты. Как оказалось — ничего страшного. Если не пользоваться слишком часто, то не возникнет устойчивых изменений и привыкания. Тем более, что после запуска техника работает у всех по-разному, но в целом около часа. Хотя, конечно, можно и вручную самому снять этот эффект. В любом случае, это лучше, чем вмешиваться в следствие, а именно, подавлять выработку гормонов в железах. В принципе, и этим Сергей старался не часто пользоваться, но в современном мире, где самопсихопрограммирование распространено довольно широко, а УНИКи чуть ли не у каждого первого, от этого никуда не деться. Ну и вот обстоятельства такие интересные сложились...
Приняв пакет информации, Сергей минут пять ее анализировал и примерял на себя, ловил нужные состояния, привязывал психические якоря, ставил точки возврата на всякий негативный случай, фиксировал текущие важные параметры, благо УНИКи позволяли такое вытворять, что и не снилось йогам прошлого. И когда все было готово, запустил программу. Ощущением ее работы стала легкая свежесть, прокатившаяся внутри головы от темечка до уровня затылка. Оно специально было запрограммировано в технике, чтобы понимать, что она начала работать. А вот когда она выключается, такого эффекта не возникает, так что к этому времени себя надо контролировать, осознавать, чтобы не пропустить момент. Конечно, когда это необходимо. Вот только сколько эта техника будет работать у Сергея, вычислить не удалось. Неприятно, но иногда такое случается. В любом случае, команда отмены, даже когда техника не работает, ничему не повредит.
Прислушавшись к себе, землянин не заметил каких-то изменений, хотя определенные психомаркеры говорили, что техника работает. Тогда он перевел взгляд на все так же сидевшую и чего-то ожидающую Волансу. Режим 'интеллектуального наслаждения' работал. По крайней мере Сергей цеплялся взглядом на том, чего раньше не замечал или не воспринимал отдельными частями — красиво изогнутые брови девушки, с правой стороны слегка нарушающие симметрию. Абрис ее губ и большие, сейчас почему-то зеленые, глаза. Проанализировав свои ощущения, Сергей удовлетворенно кивнул — никакого сексуального желания, хотя мысленно Воланса из головы не уходила, но как красивая и гениальная картина.
Ухмыльнувшись такому сравнению, Сергей мельком подумал — и чего он раньше не воспользовался этой техникой?
Взяв небольшой пакет размером с ладонь — надувной матрас со всеми нужными спальными принадлежностями, он вышел из трака. Оружие брать не стал, кроме пары мелочей — все равно за безопасностью бдит Джин, а также дроны и прочие роботы под его управлением, так что бояться нечего.
При виде выходящего из трака Сергея, Воланса вскочила и заулыбалась. Сергей даже на мгновение остановился, зацепившись взглядом за геометрические изгибы ее губ, но тут же мотнул головой, как бы отбрасывая наваждение. Забавная это штука — интеллектуальное наслаждение красотой.
Воланса
День прошел интересно. Вроде бы ничего нового, ну, кроме того полета, но вот обычные действия Повелителя с Мертвой Птицей, и другие, вызывали у нее повышенный интерес. Большую часть времени Воланса пыталась понять, почему она старается не отходить далеко от Повелителя и все время ловит себя на том, что смотрит на него, на его руки, которыми он ловко что-то делал, на Мертвую Птицу, которая девушкой уже воспринималась не совсем Мертвой.
Отчего-то Волансе стало казаться, что Мертвая Птица — живая, но постоянно спит. И просыпается только в полете. В каком-то смысле она походила на нее саму, на Волансу, которая тоже 'спит'. Только вот Птица все же иногда просыпается, и вот тогда уж!
Девушка провела рукой по боку Птицы, ощутила ее тепло, пусть и неживое, Мертвое, но все равно — тепло! А какое оно еще может быть у Мертвого существа?
Прижалась щекой — необычный запах усилился, но на удивление он не был противным! Да, как и все, связанное с Повелителем — Мертвый запах, но не плохой. И даже в чем-то приятный. Совсем-совсем не такой, как привычный аромат растений и цветов. Вот и Повелитель пахнет иначе, а уж что она чувствует, когда касается его языком — и словами не описать! А когда он сам до нее так дотронулся, она помнила только потрясение, испытанное ее организмом. Настолько сильное, что она даже не могла сказать, хотела ли бы его еще раз почувствовать. Просто это немного пугало.
Воланса только иногда уже ловила себя на том, что оперирует совершенно непривычными для нее словами, выражающими ее чувства. Они скорее использовались проснувшимися мутами, но девушка уже нашла для себя объяснение — просто она так болеет тут. А когда мут болеет, что обычно выражается не в болезнях тела, а именно мозгов, мыслей и внутренней сути, то чего только не происходит с ним! Что-то в этом объяснении было неправильным, но оно максимально подходило ситуации, поэтому Воланса уже перестала сильно искать ответы. Да и устала, если честно. Какой смысл мучиться в их поисках, когда можно просто жить и наслаждаться этими неизвестными ей ранее моментами, доступными только полноценным мутам? А может, если она будет поступать как обычные муты, она тогда проснется? И станет тоже обычной? Жаль, что эта мысль ей раньше не приходила в голову, может быть тогда она давно бы стала такой же, как остальные муты, и отец бы не мучился с нею... Стоп! Но тогда бы она не попала сюда, на Нулам Инсула! И не встретила бы Повелителя Сергея!
Воланса прижала лоб к теплому боку Птицы и задумалась, пытаясь разобраться в сплетении мыслей и чувств, понять, что для нее важнее — быть дома с отцом или тут с Повелителем. Никогда она таких вопросов раньше не задавала и тем более, не решала, все было внове, и она снова и снова прокручивала мысли, пытаясь найти ответ. Раньше как-то они находились быстро и легко. Правда, она видела, что отец часто расстраивался, когда она по его просьбе рассуждала о чем-то, но вроде бы она все правильно говорила... Или нет? Почему сейчас ее ответы отцу тоже уже не кажутся такими однозначными?
