— Подожди, Эррингор, — покачала головой Речница. — Так ты говоришь — мощнейший колдовской огонь может расплавить твоё тело...
— Позорную ловушку, в которой я оказался, прокляни меня Кеос! — пыхнул огнём зверёк.
— И тогда ты станешь таким, каким был до проклятия... Знаешь, мне не пройти к центру. Не пройти и не пролететь. Здесь слишком опасно.
— И я туда не прошёл, — качнулся всем телом Эррингор. — Этому городу я очень не нравлюсь! Надо искать другой огонь, поспокойнее...
— Я иду в страну Кеснек, — задумчиво сказала Кесса. — Там много великих магов Огня и Лучей. Таких, каких я и не видела. Кто-нибудь из них непременно окажется милосердным и вернёт тебе прежний облик. Если ты пойдёшь со мной, я поговорю со всеми чародеями...
— Странная знорка! — фыркнул зверёк. — Бери меня с собой, я не буду противиться, но на кой тебе это — думай сама. Я не люблю знорков и не развлекаю их россказнями, а если ты меня тронешь...
— Я не обманщица, и я не ловлю рабов, — нахмурилась Речница. — Ты в беде, а я могу помочь — поэтому я помогу. Этот город не любит живых, ты верно заметил. И чем быстрее мы уйдём, тем лучше...
Глаза Эррингора сверкнули. Существо смотрело куда-то за спину Кессы. Та обернулась и успела заметить клок жёлтого меха, мелькнувший среди обломков. Мелкий демон злобно зашипел.
— Это просто дикая кошка. Нечего тут бояться, — хмыкнула Речница. Эррингор смерил её презрительным взглядом. Она снова оглянулась — кошка пропала бесследно. Забросив на спину заплечную суму, Кесса медленно пошла по холодному ущелью бывшей улицы. Руины казались бесконечными, как будто город за ночь разросся и уволок Речницу далеко за окраину. Кесса робко надеялась, что хотя бы к полудню она увидит живую траву...
Глава 20. Ползучие холмы
— Фрисс? Ты очнулся, я знаю... Ещё воды?
Голос Некроманта был тих и слегка дрожал. Маг чем-то был до крайности смущён, а может, даже напуган. Сквозь сомкнутые веки Фрисс видел багряные отсветы. Открывать глаза не хотелось — их до сих пор жгло. Пыль и солнце доконали Речника, уже второй день он с трудом вспоминал своё имя и еле-еле помнил, куда идёт. Последние сутки из его памяти выветрились вовсе.
— Вода... — прошептал он, наугад протянув руку. Она опустилась в холодную жидкость. Что-то мокрое выжали ему на лицо и голову, струйки потекли по щекам, охлаждая раскалённые веки. Ледяные руки подхватили Речника подмышки, усадили, прислонив к чему-то твёрдому, и вода потекла по его спине и груди. В воздухе стоял запах яртиса и кислых ягод.
— Вода... — повторил Фрисс и поднёс ко рту мокрую ладонь. Её мягко отвели в сторону, у губ Речника оказалась фляжка. Что-то кисло-сладкое, холодное и как будто искрящееся потекло в рот. Фрисс открыл глаза и с трудом усмехнулся Нецису, склонившемуся над ним.
— Хвала богам, — выдохнул тот. — Я уже испугался, Речник, что ты не вернёшься на берега Реки.
— Вернусь, — прохрипел Фрисс, одним глотком осушил флягу и вновь усмехнулся. — Нецис, похоже, теперь я перед тобой в долгу. Где это мы?
Он видел тёмные стены, обитые бурыми циновками из широких травяных листьев, низкий потолок, гладкий пол из тростниковых стеблей, огромные глиняные чаны, почти полностью закопанные и прикрытые решётками, и маленькую жаровню чуть поодаль. Нецис плеснул на угли какое-то зелье, в воздухе повеяло смолой.
— Мы в Ритчи, в ближнем застенье, — ответил маг, утирая лоб. — В меннских купальнях. Ты не помнишь, как мы добрались до города? Тебя вели под руки, ты был очень слаб. Я решил, что здесь тебе станет легче. Теперь ты можешь подняться?
— Ритчи... Так мы удрали от богов пустыни? — Фрисс с трудом выпрямился и тут же пригнулся вновь — потолок и впрямь оказался низким, Речник упирался в него макушкой. Нецис ухмыльнулся и придержал его за плечи. Фрисс вздрогнул от холода.
— Владыка Аш и все тонакоатли Шуна остались без поживы, — кивнул маг. — Тут вода с благовониями. Я уже искупался, твоя очередь.
...Фрисс украдкой понюхал свою руку. Похоже, теперь он пахнет не Рекой, а полями пряностей... Алсаг положил голову ему на колени и тихо урчал, когда пальцы Речника зарывались в его шерсть. Кот был очень тёплым, теплом дышали и обрубки тростника, на которых сидел путник, и даже вечерний ветер не приносил прохлады. У дома, на ветхих циновках, спал Гелин. Кадка с водой стояла прямо у его морды, иногда существо, не просыпаясь, опускало в неё язык и одним глотком опустошало её. Фрисс, небрежно взмахнув рукой, вновь создавал в ней воду. Казалось, с каждым заклинанием он становится только сильнее, — он уже и со счёта сбился, сколько раз колдовал, а силы всё не убывали.
— Божки пустыни — ничто перред Ррекой и её Рречниками, — убеждённо сказал кот, приоткрыв один глаз. — Вот только не хотел бы я снова её перресечь...
— Если снова пойдём в пустыню — разделимся, — нахмурился Фрисс. — Боги пустыни не любят меня, а мучают тех, кто со мной. Без меня вас не обидят. Как твой хвост?
— Норрмально, — Алсаг на мгновение развернул перепончатый веер на хвосте и вновь спрятал его. Фрисс нащупал костяные выросты-зубцы под нижней челюстью хеска — они были прикрыты мехом, но в колено Речника упирались ощутимо.
— Нецис пррогуливается, — муркнул хеск, укладывая на Фрисса тяжёлые лапы. — Веррнётся ли к ночи?
— Он Некромант, для него ночь — как для нас день, — хмыкнул Речник. — Ему надо размяться, пусть бродит.
— Я-то не прротив, местные не ррассеррдились бы, — кот закрыл глаза и засопел. Фрисс покачал головой и откинулся назад, прислонившись к нагретой солнцем стене. Высоко в чистом небе пролетел тёмно-зелёный дракон, один из стражей Ритчи, выписал в воздухе спираль и скрылся за ступенчатыми стенами крепости. Невдалеке, в маленьком храме застенья — на пологом холме, выложенном булыжниками — жрец-менн провожал солнце прощальной песней. Фрисс слушал, прикрыв глаза, ему виделись истоки Канумяэ, белые скалы и хрустальные водопады, а ещё — далёкий и древний город Наахеш, давние странствия по западным пустошам, Старые Города и сарматские станции. "Зря не надел скафандр, когда пошёл в пустыню!" — запоздало пожалел Речник. "Небось, к сармату лезть никакой божок не захочет..."
На рассвете что-то дробно застучало по сухой земле, тихо защёлкало над ухом. Фрисс поднял голову, потёр онемевшую щёку — мех Алсага отпечатался на коже мелкими красными полосками — и озадаченно посмотрел на огромного красного паука. Тварь, закованная в багровую броню, была толста, приземиста, коротколапа, ощетинилась пиками острых костей и бессмысленно таращилась глазницами десятка черепов, встроенных в её туловище. Холодный свет Квайи дрожал над ней в утреннем полумраке. На спине паука, раскинув руки и уткнувшись лицом в броню, спал Нецис.
— Ишь ты... Настоящий токатль, — прошептал Речник, неприязненно глядя на костяного голема. — Давно я их не видел...
Нецис заворочался на жёсткой броне, подобрал руки под себя и поёжился от утренней прохлады. Речник накинул на него плащ, стараясь не прикасаться к пауку-нежити. Некромант тихо вздохнул, закутываясь в плащ с головой, и снова оцепенел. Фрисс покачал головой и вернулся на крыльцо. Алсаг дремал на ступеньках. В небе навстречу друг другу летели два Изумрудных Дракона, и Речник пригнулся, когда услышал их рёв. Драконы выдохнули пламя, но огненные потоки разошлись над городом, никого не задев. Ночной караул уступал место дневному, только и всего. Никакой опасности нет... Фрисс протёр глаза и неуверенно побрёл к дому.
Хозяев уже не было — менны просыпались рано. Очаг ещё не остыл, и Речник выкопал из углей большой горшок, из которого пахло пряностями и пареным зерном.
— Икенурр, — определил кот, понюхав то, что Ренчик высыпал ему в миску. — Здесь коррмят икенурром даже зноррков, не только нас?
— Ешь, Алсаг. Это хорошая еда, — отозвался Фрисс, поглощая варево. Здесь растили много полезных трав — фарью, маленькую лозу с толстыми стручками, Кемшу, к пряным семенам которой не нужны приправы, Сетту с мясистыми листьями... На дне горшка нашлось и мясо. Речник поделился с котом и подумал, не разбудить ли Нециса, чтобы и он поел.
Некромант вместе с пауком уже забрался под навес. Теперь нежить лежала под боком у Гелина. Демон топорщил усы и брезгливо подбирал лапы.
"Откуда мертвяк?" — недовольно спросил он.
"Нецис сделал. Зачем — у него спроси," — усмехнулся Речник. Будить Некроманта ему расхотелось.
"Маг тренируется, а я чем занят?!" — покачал он головой.
Под навесом, у стены, под громоздким телом Гелина, лежали обрубки Чилонка — гигантского тростника, самой высокой из трав, а чуть поодаль, под открытым небом — вороха длинных жёстких листьев. Фрисс подобрал одну "травинку" и поставил её стоймя, укрепив в одной из трещин в сухой земле. Лист Чилонка слегка изогнулся, но не упал, — это была очень грубая трава, на ощупь схожая с шершавым камнем, ей устилали дороги, а потом прибивали к башмакам деревянные подошвы, чтобы Чилонк не протёр их и не изрезал пятки... Фрисс достал мечи и в один удар отсёк от листа два куска. Клинки слегка светились, по ним бегали весёлые искры, и режущие кромки были остры, как стеклянные сколы...
Фрисс заметил, как пара смутных теней скользнула по небу, но внимания не обратил и обернулся лишь на шаги за спиной и взволнованный голос кого-то из местных, судя по шипению, иприлора:
— Путники сс запада здессь, под кровом Шшайи Тханьи! Госспожа Тханьи ссейчасс в отлучке...
— Не беспокой её попусту, житель, — спутник иприлора, бородатый синдалиец в мантии с меховой оторочкой, остановился невдалеке от Речника. Его взгляд был жёстким и ярким, как взор хищной птицы. Двое воинов Вегмийи в броне из выбеленной кожи встали с двух сторон от синдалийца, раздвоенные жезлы в их руках горели зловещим огнём.
"Опять начинается..." — поморщился Речник и шагнул к пришельцам, не опуская мечей.
— Что случилось? — спросил он.
Поодаль, тяжело хлопая крыльями, опустилась гигантская летучая мышь. Второй синдалиец с охраной ступил на твёрдую землю. Первый глянул на него через плечо, и его лицо окаменело.
"Гелин, буди Нециса! Эти шестеро за нами явились..." — мысленно крикнул Речник. Демон ошалело затряс головой и поддел лапой костяного паука. Голем вылетел из-под навеса, проскрежетал брюхом по тропинке и врезался в дерево. На всех посыпалась медузья икра, синдалийцы отступили, поспешно отряхиваясь. Фрисс сунул меч в ножны, утёр лицо и вновь взялся за рукоять.
— Мы мирные странники, — хмуро сказал он. — Зачем вы к нам явились? Если вы за Некромантом, то лучше бы...
— Тише, тише, чужеземец, — первый из синдалийцев показал ему пустые ладони в знак мирных намерений. — Некромант может спать спокойно. Моё имя — Тхия ве-Нгиса. Я из дома ве-Нафастэ...
Он со значением посмотрел на Речника, но тот остался безучастным — местных властителей он не знал и узнавать не стремился. Кецань приняла его нерадостно, с тех пор, как он взял в спутники Нециса Некроманта, знакомство с владыками не сулило ему ничего хорошего.
— Ифат всегда лезет в каждую щель, — вполголоса заметил второй синдалиец, поравнявшись с первым. — А городом пока что правит Саука Хурин Кеснек, и забывать об этом не следует. Я Эдгем ве-Набар, его посланник. Слава о тебе летит на крыльях ветра, воин Великой Реки. Не ты ли победил пустынных духов под стенами Эхекатлана? Правда ли, что подземные воды тебе повинуются?
— Мои предки провели воду в города страны Кеснек, — нахмурился Фрисс. — И я могу так сделать, если меня попросят по-хорошему. Уберите оружие!
К его изумлению, воины Вегмийи медленно опустили жезлы, хотя взгляды их не стали дружелюбнее. Тхия ве-Нгиса мимолётно усмехнулся и склонил голову.
— Ифат ве-Нафастэ — всего лишь посланник дома Навмении в этом дивном городе, — сказал он. — Что же делать, если дела Ритчи и его жителей так волнуют Навмению... Говорят ещё, Фриссгейн Кегин, что ты благороден, и что тебя не нужно умолять о помощи...
Речник с трудом подавил желание удрать куда подальше и кивнул. "Ну да... Навменийцам положено знать всё. Эти ославят на весь мир... Ладно, спрошу, что у них стряслось," — подумал он, переводя взгляд с одного посланника на другого. Они между тем косились друг на друга.
— Кому нужна помощь? — спросил Речник. — Если это возможно, я помогу.
Один синдалиец погрозил другому посохом и подошёл к Фриссу ещё на шаг.
— Если духи песков и кладбищ не страшат тебя, то не испугают и демоны камня, — сказал он. — Наши воины перед ними отступили. Они к северу от Ритчи, на Тальхумовых полях, их след отмечен поломанными стеблями и развалинами хижин. Живые холмы ползут к городской стене, Фриссгейн, и оружие Вегмийи не берёт их.
— И наёмники Ифата бежали от них в страхе, — покосился на синдалийца Эдгем. — Даже драконий огонь не остановил земляных тварей. Они ползут под каменной бронёй, холм за холмом. Жители уже уходят из северного застенья, бросают всё и бегут. Это не на пользу нашему славному городу, и наши враги этому радуются...
— Саука всюду видит козни соседей, — покачал головой Тхия. — Я удивляюсь, как он ещё не обвинил никого в натравливании демонов и не объявил войну всем подряд! Вот это будет великое бедствие, но и живые холмы несут нам разрушения и убытки. На севере говорят уже, будто город со дня на день провалится под землю...
Фрисс смотрел на пришельцев, пытаясь понять, не шутят ли они. Посланник Сауки помрачнел и перехватил посох поудобнее, как будто собирался прямо тут разрешить давний спор двух правителей. Речник тихо вздохнул.
— Я слышал достаточно, — сказал он. — Посмотрю, что там за холмы. Взамен ваши владыки оставят в покое всех нас — и Некроманта тоже. Мы проживём в Ритчи, сколько потребуется, и уйдём беспрепятственно.
— Законное требование, — кивнул Тхия. — Тебе и твоим спутникам ничто не угрожает. Твою настороженность я понимаю, но тем не менее — в Ритчи никогда не преследовали Некромантов или демонов.
— Да, он прав, — неохотно склонил голову Эдгем. — Пусть око Згена осветит твой путь, храбрый воин. Горожане на тебя надеются...
Две летучие мыши поднялись в небо и скрылись за башнями Ритчи. Фрисс пожал плечами. Живые холмы... Может, огнистые черви заползли в эти края? Но откуда у них каменная броня?
— Алсаг, ину! — вполголоса окликнул он, чтобы не разбудить Нециса. — Пойдём, развеем скуку...
За спиной Речника послышался хруст, и холодное дуновение пробежало по его спине.
— Фрисс, постой. Я что-то пропустил в вашей беседе, — Нецис, привстав с костяного ложа, пристально смотрел на Речника. — Видимо, проспал. Сколько они заплатят за истребление земляных духов?
Фрисс мигнул.
— Во-первых, я не собираюсь никого истреблять, — спокойно ответил он. — Я не убийца. Во-вторых, взамен я получил безопасность — и для тебя тоже. Никто в Ритчи тебя не тронет, и мы больше не будем, как крысы, шарахаться по застенью.
Теперь мигнул Некромант.
— Так это из-за меня... Одного понять не могу, Фрисс. Почему ты не отделался от меня до сих пор? Страшно подумать, как я мешаю тебе...
