Эриниум - Рокировка

… Аринэль, сидя в кресле, смотрел через окно на улицу. И отмечал, что народ тут явно не бедствует. В смысле, в этой части города. Мимо магазина проходили степенные мужчины в костюмах спокойных, неброских расцветок, с женщинами под ручку, которые тоже были одеты соотвественно. Тот молодой сноб продефилировал, с такой рожей, словно по конюшне шел.

Хозяйка увела Цеси после очередного показа наряда, который парень опять одобрил. Оказывается, пять золотых, которые ему выделила мама Саятана, это таки довольно внушительная сумма. Мельсина Радана еще в самом начале аккуратно (чувствуется, что женщина часто имеет дело с аристо) и как бы невзначай озвучила ценник. Наряд стоил в среднем два-три серебряных. Судя по довольным ноткам, которые проскальзывали в голосе женщины, она гордится качеством своего товара. То есть, одежда у нее не дешевая, но именно потому, что хорошая.

Так то да, по пути они платили за нормальный и даже обильный стол по медному за едока. В одном серебряном тут десять медяков. А золотой, соответственно, десять серебряных. То есть на ту сумму, которую парень собрался отдать за платья (а набежало уже почти два золотых, а парень собрался еще один наряд взять) можно прокормить… Что-то около ста, может чуть меньше, человек. Причем это будет завтрак, обед и ужин.

«Но, мы мажоры, нам пофиг! — ухмыльнулся Аринэль. — Покататься может по городу на коняшке?»

Наконец, вышла Цеси. На ней было красивое приталенное легкое бежевое платье, по местной моде для молодых девушек под горло (да-да, тут юные девы не стремились раздеться), с рукавами чуть ниже локтя и подолом немного ниже коленок. На ногах у девушки были сандалии, за которыми бегала куда-то одна из помощниц хозяйки. Они представляли собой этакое переплетение ремешков, каким-то чудом держащееся на ногах. На плечах у Цеси накинута… как ее. Называла же Радана… Накидка, короче, белая, из чего-то полупрозрачного и воздушного. Цеси выглядела сейчас, как молоденькая учительница из города. То есть интеллигенция на фоне сельской местности, недоступная и прекрасная, как богиня.

«Моё!» — Аринэль понимал, что на его лицо сейчас выползает выражение мужика в острой фазе собственнического припадка.

Хозяйка магазина, смотря на парня, довольно улыбалась. Тот же, не сводя глаз с Цеси, выложил на прилавок три золотых монеты.

— Госпожа Радана, — произнес он. — Просто нет слов. Вы прямо-таки осуществили мои фантазии.

Аринэль жестом остановил женщину, которая обошла стойку и выдвинула ящик. Это движение сопровождалось характерным позвякиванием монет.

— Позвольте мне выразить свое восхищение хотя бы низменным металлом, — улыбнулся парень.

«Братан, сегодня мы что-то прямо жжем!»

Женщина при этих словах чуть приподняла бровь.

— Если вам понадобится… что-то еще… господин… Аринэль, — голос женщины сделался почему-то ласковым. — В любое время.

«Чегой?»

— Да… Спасибо, — парень выдавил улыбку. — Цеси, пойдем, чего-нибудь поедим. Проголодался я что-то.

— Ваши покупки доставят прямо в замок! — произнесла хозяйка. — Не беспокойтесь!

Место проживания дама выведала тоже так ловко, что парень понял, что рассказал, только тогда, когда, собственно, это сделал. Теперь понятно, почему Мельсина Радана имеет магазин на центральной площади Арантона.

— Благодарю, — Аринэль оттопырил руку.

Цеси положила на сгиб локтя свою ручку.

— Рекомендую заведение господина Арро, — выдала совет госпожа Радана. — Как выйдете, направо, шагов сто и увидите вывеску «Тассита». Там подают блюда, которые достойны даже Церантона!

— Еще раз спасибо, госпожа Радана, — кивнул Аринэль.

— Ох, называйте меня просто Мельсина, господин Аринэль!

* * *

Дом Семьи Гростайр. Кабинет главы Дорина Гростайра.

Идя по дому дварфов, высокий Ремулус Аванти постоянно подавлял желание пригибаться. Дварфы никогда не делали высоких потолков, даже в этом они были чрезвычайно практичны. Также в доме было минимум украшений, фактически лишь серые стены. Но в то же время дварфы прямо-таки фанатели от ковров, видимо сказывалось подземное прошлое их народа. А еще они очень любили магические светильники. Поэтому этот коридор, который сделан в традиционном стиле дварфов, то есть без окон, был ярко освещен. И звуков шагов тоже не было слышно.

— Прошу вас, — пробасил слуга, с аккуратной седой борой, заплетенной в косички, открывая дверь в кабинет.

Кабинет Дорина Гростайра был оформлен более человечно, если так можно выразиться. И это тоже было частью практичности. Главе Семьи часто приходиться иметь дело с людьми. Довольно большое помещение, с камином, где даже сейчас, в летнее время, тлели угли. В торце прямоугольной комнаты имелись два больших (для дварфов) окна, возле которых стоял массивный, даже монументальный деревянный письменный стол, поверхность столешницы которого была каменной. Именно так, поверх дерева имелся полированный чуть не до зеркала серый камень. Перед столом стояла пара кресел для гостей, словно для контраста довольно изящной конструкции. На полу, естественно, ковры, хозяин кабинета предпочитал темно-рыжий цвет. Дверь была в торце кабинета, напротив окон, так что гость сразу представал перед взором хозяина. Кроме вышеупомянутой мебели для сидения больше не было. Практичность дварфов проскальзывала и в этом, в кабинете человека здесь, в углу имелся бы этакий приватный уголок, с диванами, где ведут доверительные беседы, ну и еще как-нибудь используют. Но в этом кабинете угол занимали массивные, как и вся мебель, книжные шкафы, которые использовали для размещения бумаг.

Когда Ремулус Аванти вошел в кабинет, Дорин Гростайр, рыже-седо-бородый дварф, сидящий на своем месте за столом, поднял на графа тяжелый взор. Аванти подошел к столу.

— Прости, Ремулус, — произнес глава и в его голосе проскользнули нотки боли.

Аванти приподнял в удивлении бровь. И тут из двери в соседнюю комнату вышел молодой дварф, одетый по последней имперской моде, то есть в белые камзол и штаны, а поверх светло-синий, с темным подкладом длинный плащ. На голове миниатюрная красная треуголка, угол которой смотрел назад. В руках у нового участника сцены была короткая трость из дорогого белого дерева (на такую не предполагалось опираться, а только носить в руках), навершием которой была искусно исполненная змеиная голова. А еще лицо представителя этого народа была вызывающе (для дварфов) чистая. В смысле, парень был гладко выбрит.

— Маркграф, — насмешливо произнес молодой дварф, не исполнив правила этикета, по которым ему надо было поклониться.

Граф несколько мгновений смотрел на юношу.

— И что это значит, Дорин? — проигнорировал сына, среднего сына своего давнего партнера Ремулус.

— А это значит, маркграф! — в голосе Батрина Гростайра звучало прямо-таки веселье. — Что вы пришли не в то место и не в то время! Впрочем, в этом вы не виноваты. Это же я вас сюда вызвал!

Двери, в которые вошел маркграф рывком распахнулись. Из-за спины Батрина в кабинет тоже вбежали несколько… человек? Все появившиеся сжимали в руках обнаженное оружие. Аванти отреагировал моментально, он шагнул к столу главы Семьи, его рука метнулась к груди и сжала висящий на груди небольшой прозрачный шарик.

— Знаменитое Стеклянное Яйцо, — Батрин подошел к слегка мерцающей сфере, примерно двух метров в диаметре и постучал по ней навершием трости. — Как все предсказуемо! Вы, старые подпорки, всегда действуете одинаково!

— Объясни, Дорин, — коротко бросил Аванти.

— Позвольте я расскажу, отец, — на последнем слове Батрин сделал издевательски уважительный акцент. — Сейчас в городе начинают действовать несколько групп, которые не дадут закрыть городские ворота. Ваши стражи, граф, естественно, ринутся на помощь… и попадут в засады. Далее ваш тупоголовый сынок кинет уже им на подмогу воинов из замка. А далее мы войдем в замок. И к вечеру, самое большое к утру, мы добьем разрозненные и поредевшие группы ваших…. Хотя, какое к тебе уважение, старик. Твоих воинов перебьют, как болотников на мостовой!

Граф выслушал Батрина, при этом на его лице не отразилось ни одной эмоции. Затем он подошел к уцелевшему креслу (второе было располовинено Яйцом) сел в него.

— Пустую жилу наполнили породой? — произнес он, обращаясь к Дорину, который так и сидел, словно статуя, не шевелясь.

— Это мое наказание, — ответил глава, почти не шевеля губами. — За мягкотелость.

— Я тебе говорил, что нужно было его отправить не в Академию, а в Рорен, — сказал Ремулус Аванти. — И чей это шлак у него в голове?

Батрин, при виде такой реакции Аванти, явственно разозлился. Он побагровел, его верхняя губа дернулась в намеке на оскал.

— Вижу, вы не воспринимаете все это всерьез? — зло улыбнулся парень. — Что же, думаю, когда принесут головы ваших жен, Аванти… А-а! Вы надеетесь на помощь ваших гостей? Тогда вынужден вас огорчить! Уже сейчас Саятана Тайфол не сильнее обычной бабы!

Губы Батрина все кривила злобная усмешка. Аванти не стал ничего отвечать, только характерно вздохнул.

— Думаю, вас порадует, когда ваших гостей будут убивать у вас на глазах! — дварф снова постучал по Сфере. — А через два дня ты присоединишься к ним. Но не сразу!

Батрин развернулся, его плащ эффектно взметнулся. Воины покинули кабинет вслед за ним. Щелкнули замки в дверях, а следом в комнате стало темно, так как на окнах закрыли ставни.

Из Дорина Гростайра словно вынули штырь. Старый дварф сгорбился, так, что его борода легла на стол и будто стал в два раза меньше. Теперь было ясно видно, что глава Семьи Гростайр очень стар.

— Они приехали вчера, — глухо заговорил он. — Батрин знал, что здесь всего десяток воинов.

— Меня больше волнует, — произнес граф, катая желваки. — Кто стоит за всем этим. Слишком много знают.

В этот момент по тонким губам маркграфа скользнула недобрая усмешка.

— Но не всё.

* * *

Траттория «Тассита»

Это заведение больше напоминало именно тратторию. Никакой официальщины или пафоса. Все было сделано так, чтобы приходящим было в первую очередь уютно. Нет стульев, только диваны и кресла. Имелись маленькие столы, едва на четверых и большие где можно было приземлить с десяток. Официантки, точнее одна официантка, одета в обычную домашнюю одежду, то есть белое платье до коленок, которое сверху облегало уже оформившуюся фигурку. Приятно глазу, но без давления на либидо. При этом улыбается искренне, не дежурно.

Выбор блюд был небольшой, поэтому молоденькая официантка оттараторила его наизусть. Похоже, недавно работает, вон как старается. А красивая девушка, белозубая улыбка, коса толстая и длинная. Ага, до поясницы. И будто на пружинках, в смысле так и прет из нее энергия. Щечки румяные, серые глаза сверкают. Положительно невозможно не улыбнуться в ответ!

«Так, хорош девушек рассматривать. Мы тут с не менее красивой дамой!»

Заказав обед, Аринэль предпочел расположиться на веранде.

Все-таки этот город напоминал какой-нибудь небольшой европейский городок. Небольшой, но старый. Где сохранились дома, которым лет по двести. Артем бывал в таких пару раз, причем не как турист. Точнее, он не следовал традиционным туристическим маршрутам и просто ехал, как душа укажет. Это была его последняя попытка стать нормальным человеком. Но не срослось. После этого он уехал в Африку, где, собственно, и получил ту злополучную контузию, когда их джип подорвался на мине. Ирония судьбы. До этого они с напарником неделю по джунглям бегали, а подорвались тогда, когда ехали в аэропорт…

— Держи, красавица! — Аринэль положил на поднос, с которого официантка только что сгрузила их обед, золотой. — И сдачи не надо!

— Но… — глаза девушки округлились.

— У меня очень хорошее настроение, — усмехнулся Аринэль. — И я хочу им поделиться!

— Спасибо… господин, — официантка несмело улыбнулась.

Аринэль проводил ее взглядом. Та подошла к стойке, сказала что-то. Мужчина, стоящий там, выслушал, посмотрел на Аринэля. А потом потыкал себе в грудь.

— Слушай, Цес, — заговорил парень. — А тебе нравится здесь?

Цеси, сидевшая напротив, и такое ощущение, старающаяся сделаться меньше, вздрогнула, словно ее застукали за чем-нибудь неприличным. Она начала поднимать взгляд… Но потом вильнула им в сторону.

— Я не знаю, господин, — произнесла она тихо. — Но мне сейчас… хорошо.

Аринэль в ответ улыбнулся. Захотелось сказать что-нибудь… откровенное, чтобы снова увидеть, как розовеют ее щечки и вместе с тем на губах появляется несмелая, но радостная улыбка. Парень потянулся и накрыл своей ладонью руки девушки, сложенные на краю стола. Цеси застыла, подняла взгляд.

— И мне хорошо с тобой, Цеси, — ласково произнес Аринэль, смотря ей прямо в глаза. — И совсем не хочется расставаться.

* * *

Когда отец отправил Ками (полное имя было Каминан, но так девушку называли крайне редко) к своему брату, то есть к дяде, в город, девушка была не особо счастлива. Но отец постоянно ворчал, что ей уже шестнадцать, а она витает в облаках. Старшие сестры уже вышли замуж, а Нэни уже даже родила, а Ками словно вообразила себя принцессой. Нет, парни на девушку внимание обращали, в первую очередь потому, что характер у нее был легкий. Но образ Тэрона Защитника влез в ее сердце и не оставил места для кого-то другого. Практически детская сказка о принцессе, которая спасая свой народ, запечатала свое сердце льдом. И о рыцаре, который смог его растопить…

Немудрено, что Ками не видела в деревенских парнях, собственно, мужчин. Никто из них не носил длинные волосы, да даже толком поговорить не умели, не говоря уже о том, что принести цветы. Дочь владельца трактира была среди местных довольно неплохой партией, поэтому чудаковатую девушку без внимания не оставляли. Но после того, как Самтей, один их тех, кто был хотя бы не противен, на прошлый праздник плодородия полез целоваться и лапать, Ками предпочитала со всеми держать дистанцию.

Работа у дяди отличалась от работы в трактире только тем, что здесь не надо было убираться в комнатах постояльцев. И следить за тем, чтобы не ходить в досягаемости рук захмелевших гостей. А так все привычно. Ками не составляло труда искренне улыбаться посетителям и следить за залом…

…Близилось время обеда. С утра в траттории обычно было мало народа, но с обеда начиналась основная работа. К вечеру зал наполнялся до отказа. Правда, выручка была не такая большая, потому что посетители были, в основном одни и те же. Но зато стабильной. И не было всяких уродов, которые, напившись, начинали считать себя воплощением Магии. Почти не было. На днях двоих наемников, недавно приехавших в город, пришлось выпроваживать, вызвав стражников.

Когда зазвенел колокольчик, Ками, которая была одна, так как дочери дяди сейчас помогали на кухне, выпорхнула к посетителям… И будто налетела на стену. В тратторию зашел совершенно незнакомый парень, с длинными золотистыми волосами… И гербом на груди. А еще он было просто неприлично для парня красив! Вместе с ним была девушка. Одета она была явно дорого, но как-то… Вот в ней не чувствовалась принадлежность к аристократам, несмотря на одежду. Она прятала взгляд, ее движения были какие-то скованные. Ну и да, нигде на одежде не было даже самого маленького герба. Зато парень глядел прямо, спокойно. Его левая рука покоилась на рукояти меча, а на локте правой лежала рука девушки...