— Рад за вас, — отозвался я, прикрыв глаза — вот теперь меня начало потряхивать.
— Да, ты за меня порадуйся, а вот о себе побеспокойся. Рассказывай, что тут произошло и только без своих обычных сказок. Про огоньки в темноте я уже наслушался в прошлый раз. Теперь я хочу знать всё, как было на самом деле.
— Ничего интересного он вам не расскажет, капитан, — заявила Эйтн, встав подле нас несколько в стороне от прочих любопытствующих, — поскольку в момент убийства находился наверху вместе со мной и графом. Мы пили кесс и разговаривали о делах. Но если моего слова вам недостаточно, то вы вполне можете обратиться к его светлости за подтверждением.
Взгляд Гетта на миг застыл на великолепном лице леди с Риомма. Затем капитан откашлялся и произнес:
— Я... не считаю нужным, миледи.
До чего же приятным зрелищем, оказалось, наблюдать за тем, как маска чванливого самодовольства сползает с лица обнаглевшего служаки. Я наконец-то сумел выдернуть руку из его цепких пальцев и поправить съехавший набок воротник. Руки чесались садануть чем-то увесистым по его заносчивому затылку, и только здравый смысл, да присутствие толпы удерживали меня от этого опрометчивого поступка.
— Возможно, миледи, — продолжил капитан, — вы сумеете мне в деталях обрисовать обстоятельства, при которых вами было обнаружено тело, а заодно поделитесь догадками, почему госпожа Бабор находилась во время убийства в чужом номере?
— Сделаю для вас, все, что в моих силах, капитан, — любезно согласилась Эйтн, ну а мне оставалось лишь полагаться на то, что она понимает, с кем имеет дело. Несмотря на все свои попытки держаться с грубой простоватостью деревенщины, Гетт был самой настоящей катраной своего пруда. Батул зря бы не стал предупреждать держать с капитаном ухо востро, любое ненароком оброненное слово Гетт с виртуозностью жонглера ножами мог обращать против своего собеседника.
Но она едва успела открыть рот, как из номера высунулась голова одного из криминалистов:
— Капитан, вам следует взглянуть на это.
Гетт чертыхнулся. В который раз оглядел нас обоих:
— Подождите здесь. — И исчез за дверью, что оказалось как нельзя кстати.
Едва он вышел, Эйтн, следя, чтобы никто из посторонних этого не заметил, быстро протянула мне склянку и чип.
— Выкручивайся, как хочешь, но до утра выясни, что хранится на этом чипе.
Если бы она только знала, насколько мне самому хотелось покончить со всем этим цирком настоящих кошмаров, то даже не подумала бы произносить эти слова. Впрочем, мне оставалось только кивнуть и спрятать вещицы за пазуху.
Что тоже получилось очень вовремя, так как лишь долей секунды спустя, разукрашенная резьбой деревянная дверь моего номера резко распахнулась и со всего маху врезалась в стену. Мелкая белесая пыль посыпалась с потолка, а глаза, вновь появившегося в коридоре, капитана излучали пламя.
— Эпине, не хотите рассказать, что за надпись красуется у вас под столом? — любезно спросил Гетт, сам же едва не лопаясь от злости.
— Вы будете первым, кому я сообщу ответ, как только узнаю его, капитан.
Но он, конечно же, не поверил:
— Ты лучше еще раз хорошенько все обдумай, парень. Твои следы здесь повсюду и то, что леди Аверре утверждает, что все это время ты был рядом с ней, хорошим оправданием не станет. Чуешь, какие проблемы тебе светят? Мертвая старушка, а затем и хозяйка отеля. Обе убиты и везде рядом ты. Кому, как думаешь, придется за это отвечать? — Взгляд капитана, казалось, готов был прожечь во мне дыру.
Я и сам едва не воспламенялся от раздражения, но отвечал как можно спокойнее:
— Не мне.
— Хорошо, что ты такой оптимист. А вот я бы на твоем месте поволновался.
— Пусть волнуется настоящий убийца. И тот, кто его должен искать.
— Да я тебя... — но что он со мной собирался сотворить мы все так и не выяснили, поскольку появившийся в дверях маленький доктор в своей добродушной манере сообщил:
— Капитан, ваша теория ошибочна. Тело несчастной дамы надо перевезти в лабораторию. Первичный осмотр не может дать стопроцентной гарантии, но раны были нанесены никак не больше тридцати минут назад, а возможным орудием убийства может оказаться кинжал, и притом весьма острый... Только не понимаю, почему мне думается, что это вовсе не металл... хм... Однако полное заключение только после вскрытия.
С невероятным трудом я удержался от того, чтобы переглянуться с Эйтн. Неметаллическое орудие убийства? Кто еще так любит пользоваться ножами не из стали? А ведь мы оба уже успели отмести теорию о причастности к этому делу махди...
— Оорза, — обратился к доктору капитан, — только постарайтесь сделать все как можно скорее. У меня на руках уже есть один труп, с которым я понятия не имею, как быть. Второго такого же мне вовсе не нужно.
— Сделаю все, что в моих силах, — откланялся судмедэксперт и удалился вместе со своим чемоданчиком.
— Я так понимаю, что пока мы все можем быть свободны? — поинтересовалась Эйтн.
Гетт сверкнул глазами, но ничего не ответил, только что-то тихонько себе под нос прорычал. Мне было удивительно, почему капитан родился человеком, а не представителем какой-нибудь расы, для которой брызганье слюной и постоянный рык — вещи вполне естественные.
— Можете идти, — махнул рукой он, не сводя с меня глаз. — Только из города чтоб не ногой, Эпине! Иначе, обещаю, что тебе не поздоровится.
Я почти промолчал. Почти сдержался. Но вечно нелады с этим самым "почти".
— А мастеру Аверре вы так же в свое время отвечали?
— Что? — ну да, он поначалу не понял, затем осознание понемногу стало проступать на лице: — Ты о чем это толкуешь, сопляк?
Видимо, мне не удалось сдержать ядовитой ухмылки, потому что резкий рывок капитана в мою сторону оказался настолько неожиданным, что я успел испугаться, а кто-то даже вскрикнуть.
Следующие мгновения происходили как будто в замедленной съемке. Я видел, как занесенный кулак Гетта летит в мою сторону со всей присущей ему силой, и мне, пожалуй, следовало попросту увернуться от удара. Но недаром есть поговорка, предупреждающая о том, что никогда не следует махать руками в присутствии лейра. Во всем, что произошло затем, мое сознание фактически не участвовало, только инстинкт, подстегиваемый Тенями.
Находясь буквально в миллиметре от меня, капитан вдруг завис в воздухе. В прямом смысле, как кукла на веревочках, в той же самой позе, в которой стремился размозжить мне голову. Пару секунд он так и болтался над полом на виду у онемевших зевак, выпучив глаза в мою сторону.
— Лейр! — прошептал он со всей ненавистью, на какую только был способен.
Мысленная волна, прошедшая через весь коридор, отшвырнула капитана в самый его конец, чудом не задев посторонних, едва успевших рассыпаться по сторонам. Меня все еще знобило, но с Геттом ничего страшного, кроме ушиба, случиться не могло. Он довольно быстро пришел в себя, в то время как его подчиненные не знали, то ли им кидаться помогать ему, то ли хвататься за оружие и бросаться на меня. Эйтн лишь покачала головой, спокойно сложив на груди руки.
— На твоем месте я бы здесь больше не задерживалась, — проговорила она, пока капитан поднимался на ноги, громко ругаясь.
Я согласился.
— Встретимся завтра на рассвете, как и договорились.
Она кивнула.
— Куда ты теперь?
Я не ответил, кинув быстрый взгляд ей за плечо, где Гетт уже хватался за оружие, одновременно раздавая распоряжения.
— Мне он живым нужен, — рычал он в перерывах между проклятьями.
По вполне понятным причинам сдаваться на его милость я вовсе не собирался и потому быстро осмотрелся в поисках подходящего способа отступления. Пустой номер Аверре показался мне блестящим выходом.
Толкнувшись в дверь, я одним только прикосновением заставил ее сломаться внутрь. Следующий ментальный всплеск полностью вынес окно, подбежав к которому, я на секунду застыл, глядя вниз за подоконник. До тротуара оставалось никак не меньше пятидесяти метров. Всегда было две вещи, которых я боялся больше смерти: вода и высота, и в тот момент я пытался заставить себя преодолеть собственный страх и, очертя голову, рвануть вниз. Я так же пытался приглушить в голове настойчивый голос, твердивший, что даже более опытный лейр подумает дважды, прежде чем сунется в окно с риском свернуть себе шею, а между тем позади уже слышался топот тяжелых полицейских ботинок и голос капитана, отдававшего новые распоряжения. Теперь для меня отсюда было только два выхода: либо в наручниках и под конвоем, либо по широкому выступу карниза и вниз. Само собой, ни тот, ни другой особо не радовали, однако на выбор времени не оставалось. Еще раз выглянув в окно и набрав в грудь побольше воздуху, я переступил через подоконник и выскользнул наружу.
Глава 21
Письма из прошлого
Даже на такой высоте ветер оказался достаточно силен, чтобы заставить меня волноваться. И как только гокки умудрялись забраться сюда, без страха сорваться, ведь у них отсутствует такой надежный способ страховки, как Тени? Вовремя вспомнив о своих навыках, я заставил тело в каком-то смысле привязаться к камню, точно страховочными тросами и, коротко вскрикнув, ухнул вниз на флагшток, удобно торчащий из стены двумя этажами ниже.
Прыжок оказался вовремя, потому что именно в тот момент от камня, на котором я только что стоял, отстрелили приличный кусок. Сверху послышался разгневанный вопль капитана:
— Я сказал, мне он живым нужен! Отправьте группу вниз на перехват. Старику однажды удалось обвести меня вокруг пальца. Но этот не уйдет!
Я сидел на флагштоке, будто параксанская кислотная лягушка на ветке, ища глазами новое место для очередного прыжка. Новый выстрел, просвистевший рядом с ухом, заставил меня ускориться с выбором, и я вновь сиганул на следующий выступ, а с него на балкон, украшенный парой вычурных скульптур. Собственно, на голове одной из них я и оказался.
Дав себе твердое обещание, больше ни при каких обстоятельствах не повторять подобных трюкачеств, я, успешно избежав нового града выстрелов, наконец-то, сумел приземлиться на крыше одного из пролетавших мимо флаеров.
Это было нечто. Серьезно. В жизни своей не совершал ничего подобного. Но мне раньше и не доводилось убегать от разъяренных отрядов полиции, так что, может быть все как раз и закономерно.
Вцепившись, точно клещ, в крышу аэрокара, я несколько секунд подождал, пока сердце раздумает вырываться наружу через глотку, и только потом стал понимать, что выбрал не самый тривиальный способ передвижения по городу. Во всяком случае, проплывавшие мимо лица горожан говорили именно об этом. Ладно, хоть скорость движения оставалась не слишком велика.
Тем временем пришло осознание того, что пилоту пора бы уже сообразить о присутствии у него на крыше безбилетника.
Едва я подумал об этом, машина сбросила скорость и начала прижиматься к обочине. Выругавшись, я соскочил на тротуар. Вышло, может быть, и не очень грациозно, зато ни обо что не ударился. И на том спасибо.
— Эй, ты чего творишь?! — это хозяин флаера, треугольноголовый рунн, высунулся из бокового окна, потрясая длинными трехпалыми руками. Это был первый представитель системы Танниим Руны, которого я видел живьем. Но как бы мне ни хотелось с ним пообщаться, время убегало катастрофически — уже были слышны звуки полицейских сирен.
Облава!
Вот так оно, как правило, и бывает. Еще вчера ты никому не нужный ученик и, вроде бы, помощник, но всего пара проступков, и ты уже подозреваемый в убийстве номер один, скрывающийся от всех сил меройской полиции.
— Тебя полиция ищет! — дошло, наконец, до моего извозчика. — Стой!
Но куда там. Я уже несся вперед по узким переулкам полутемного Мероэ, наугад бросаясь в каждый наименее приметный поворот. Сбить полицию со следа это не помогло, зато позволило выиграть несколько минут времени, достаточных чтобы продумать, куда двигаться дальше. Единственным безопасным местом, которое я на тот момент мог придумать, был батуловский "Шепот". Теоретически, Гетт мог догадаться выставить у корабля оцепление, но даже если и так, для меня это не будет большим препятствием. Капитан знает, кто такие лейры, но как играть с ними не имеет ни малейшего представления.
Обратившись к встроенному навигатору своего напульсника, куда еще во время полета загрузил карту Мероэ со всеми его окрестностями, я вычислил наиболее короткий путь до посадочных площадок и помчался в нужном направлении. Не надо думать, будто дорога стоила мне огромных усилий. Постоянный контакт с Тенями поддерживал мое физическое состояние в тонусе. Я не бежал, а, фактически, летел, точно призрак, неслышимый и незаметный для посторонних.
Очень быстро я оказался у здания таможни, за которым располагались посадочные площадки. Памятуя о нашем с Аверре появлении, когда ни одна живая душа не выбралась нас встречать, но, по словам того же мастера, тем не менее знала о прибытии, я не стал сбрасывать ментальную маскировку и все тем же сгустком ночной тени перебрался через забор. Это оказалось приятно. Пробежка на свежем воздухе здорово охладила мысли и разум привела в порядок.
Оказалось, что я переоценил умственные способности капитана, поскольку никакой охраны вокруг корабля наставника даже близко не было. Некоторые трудности доставили камеры слежения, рассованные по всему периметру взлетно-посадочного полотна, но и эту проблему мне удалось преодолеть. Правда, не без помощи Теней и одинокого охранника космопорта, без лишних слов (кто бы сомневался!), устроившего так, чтобы в системе видеонаблюдения произошел кратковременный сбой. Этого хватило, чтобы, никем незамеченный, я добрался до корабля. Все-таки, мастер ошибался: манипулировать людьми — весьма приятно.
Оказаться внутри судна, принадлежащего наставнику, было не так драматично, как это мне представлялось вначале. Чутье подсказывало, что Аверре ни за что не оставил бы свой драгоценный "Шепот", полагаясь только на защиту одних кодов, которые я, кстати говоря, еще во время полета на Боиджию тайно скачал себе на напульсник с бортового компьютера. Тут могло обнаружиться немало неприятных сюрпризов, предназначенных как раз для грамотеев, вроде меня. Я, бывало, слышал рассказы о том, что некоторые пилоты, чья любовь к собственному звездолету достигает маниакальности, обзаводятся ловушками, некоторые из которых выстреливают ядовитыми дротиками, а иные так и вовсе детонируют, отрывая руку или ногу, в зависимости от того, куда неудачного взломщика занесло. Попадаться на таких вот уловках, рискуя собственным здоровьем, мне не улыбалось, однако другого выхода я просто не видел. Конечно, лейры отличались чувствительностью к электронике, но когда вокруг сплошные компьютеры, как понять: датчик системы жизнеобеспеченья перед тобой или замаскированная взрывчатка?
Пришлось рискнуть.
Затаив дыхание и прищурившись, словно что-то должно вот-вот рвануть, я осторожно ступил в рубку. Не торопясь садиться в кресло пилота, ввел еще один пароль в бортовой компьютер. Огоньки на панели из красных превратились в зеленые. И ничего больше.
