Проводник в будущее

Собственно, беспокоиться было не о чем. Сейчас мы упрёмся в мост, потом захватим вещи, перелезем на него и медленно пойдём в сторону берега. Медленно, потому что идти по дороге с уклоном влево, которую к тому же заливает водой, не так просто. Подумаешь, высадились чуть севернее намеченной точки, в пересчёте на весь путь, прибавка выходит совсем небольшая.

Но, как оказалось, поход наш был обречён на постоянные неудачи. Я даже подозревал, что на командира нашего пало какое-то проклятье, не позволяющее ему добраться до цели живым. Мост этот был не просто мостом. Подозреваю, не мы первые решили использовать реку для сплава на юг. Некая группировка, расположившись поблизости, выяснила, что место очень удобно для засады, а потому стало пополнять свои материальные ресурсы за счёт неудачливых путешественников.

И, как назло, первую пулю словил наш командир. Собственно, сам звук выстрела долетел чуть позже, а сначала мы увидели его падающую фигуру.

Мы к тому времени уже почти дошли до берега, а стреляли с противоположной стороны. Акимова подхватили, а остальные бегом побежали вперёд. Остались, как и должно быть, я и Сева, заняв позиции (неудобные, но куда деваться) мы стали поливать автоматным огнём противоположный берег. Расстояние до стрелявших было небольшое, сотни полторы метров, вот только они были под защитой деревьев, а мы почти как на ладони.

Постепенно удалось отползти ещё немного и спрятаться за кучей бетонных обломков на самом краю моста. Скоро перестрелка стала очень вялой. Обе стороны экономили патроны. Собственно, раз враги только на том берегу, нам остаётся только сниматься и уходить. Ну, можно ещё оставить одного в заслоне, чтобы создавал у врагов иллюзию, будто мы ещё здесь и оттягивал начало погони.

Оставалось только выяснить, что с нашим командиром. С ним было плохо. Пуля, кажется, винтовочная, попала в правую лопатку и прошла навылет. Какие повреждения внутри, оставалось неизвестным, но кровь текла сильно, несмотря на то, что рану пытались зажимать скомканным куском ткани. Тем не менее, он был в сознании, вполне адекватно воспринимал окружающую действительность, и даже пытался отдавать приказы.

А дальше случилось странное, точнее, ничего странного в этом не было, но поначалу такое развитие событий нас удивило. С той стороны реки смолкла стрельба, потом возобновилась и снова смолкла. Следом раздались крики и торжествующий рёв огромной твари. Следом показалась и сама тварь. Ошибиться было нельзя. Вожак убитой нами стаи преследовал нас всю дорогу, спускался вниз по течению со скоростью плота, а теперь вышел на другом берегу и расправлялся с нашими врагами.

— Антон, ты за старшего, — сказал внезапно оживившийся Акимов. — Бери всех и уходите. Сева, дай мне автомат и патроны, бери винтовку и мой рюкзак. Всё, валите. Денис, ты чего стоишь?

— Остаюсь, — вдруг сказал я, чувствуя себя идиотом. — Вместе тварь встретим. Парни, вы идите.

— Как хочешь, — он вздохнул и повернулся в сторону моста, по которому уже бодро шагал монстр-великан. — Остальные — бегом.

Я всё же некоторое время проследовал за ними, потом взял за рукав Антона и быстро проговорил:

— В Башне скажи, Панцирь погиб, а Холодов жив и идёт к ним, понял?

Он кивнул, и группа продолжила путь. Я поспешно вернулся к командиру, который выглядел решительно, несмотря даже на бледное лицо и учащённое дыхание.

— Зачем остался? — спросил он, не отводя глаз от прицела.

— На случай, если ты выживешь, — буркнул я, пристраиваясь рядом. — Должен же кто-то тебя тащить.

— Кто кого ещё потащит, — невесело откликнулся он.

А монстр приближался, теперь его можно было разглядеть в подробностях. Хотя лучше было бы этого не делать. Тот, кто перебил целую ораву стрелков с того берега, отделавшись несколькими лёгкими ранениями, был страшен. Дополнительным ужасающим фактором было то, что передвигался он на двух задних лапах, сильно наклоняясь вперёд, словно обезьяна. А передние конечности были свободны. Все четыре. Старики бы сейчас вспомнили Громозеку, а те, кто помоложе — монстра из старого "Мортал комбат", короче, это была огромная двуногая обезьяна с четырьмя руками, каждая рука была толще, чем я сам, а в высоту монстр был больше четырёх метров. Он разевал свою огромную, чуть ли не на полголовы зубастую пасть и издавал нечто среднее между воплем и рёвом, создавалось впечатление, что пытается рычать, но горло повреждено и оттого срывается на визг. Как говорили умные люди: кто уязвим, тот и смертен, если ранен, то можно и убить.

— Глаза, шея, живот, — продиктовал Акимов слабым голосом. — Гранату приготовь. Готов? Огонь!

Мы синхронно надавили на спуск, очереди хлестнули по огромной туше, расстояние составляло всего метров тридцать, промахнуться было невозможно. Мои пули, по крайней мере, большая их часть, влетели прямо в пасть, вырывая окровавленные куски мяса. В голове мелькнула мысль, что теперь он нас убьёт, а съесть уже не сможет. Нечем. Отчего-то она меня развеселила.

Оставшееся расстояние монстр преодолел в три прыжка, но мы за это время успели сменить магазины и снова начать стрелять. Увы, остановить разогнавшуюся тушу весом в пару-тройку тонн, можно было только тяжёлой артиллерией. Могучий удар сломал стволы двух деревьев и отбросил нас двоих. Акимов полетел назад, а меня ударом отшвырнуло вправо. Приземлившись, я потратил секунду на то, чтобы прийти в себя, потом вскинул автомат, который каким-то чудом умудрился не потерять, а следом выдал очередь прямо в бок твари, которая в этот момент откусывала голову командиру.

Остаток магазина лёг точно в бок, пробивая шкуру и вызывая обильное кровотечение. Вот только монстр оказался натурально бессмертным, обезглавив Акимова, он немедленно бросился на меня, разевая пасть, похожую на пасть тираннозавра Рекса. В порыве суицидальных мыслей я выхватил гранату, понимая, что перезарядиться уже не успею, да и сложно это сделать, когда огромная туша прижимает к земле. Ребристый стальной шарик влетел прямо в пасть, более того, монстр начал его глотать и, кажется, подавился, что заставило его захлопнуть пасть чуть раньше намеченного, отчего моя голова осталась на месте.

А потом он отвёл голову назад и сделал конвульсивный вдох, собираясь выкашлять инородное тело в дыхательных путях. Не успел, грянул оглушительный взрыв, оторвавший голову зверя, и обдавший все окрестные кусты ошмётками красного мяса и кости. Я при этом остался цел, если не считать сильной контузии и запачканной одежды.

Некоторое время я сидел в растерянности. Тварь убита, Акимов мёртв, парни где-то впереди, впрочем, дорогу найдут, карта была в рюкзаке покойного командира. Я жив, хотя уже в который раз сую голову в петлю. Враги, что стреляли с того берега, если живы, сейчас явно заняты другим. Выходит, надо валить. Можно догнать парней, а можно дальше идти одному. Не глупее других, дорогу найду, карта есть и у меня, даже, кажется, более подробная.

Я с трудом поднялся на ноги. Голова кружилась, рёбра, отбитые при падении, сильно болели, но худо-бедно идти получалось, хоть и не так быстро. С тела Акимова я забрал последний полный магазин, у меня самого ещё четыре полных. Хватит на дорогу. Гранат нет, плохо. Ну, да ладно, как-нибудь переживу. Отдышавшись, я направился на запад, по пути охапками листьев стирая с одежды кровь и мясо зверя.

Направление тут одно, сбиться с пути сложно, препятствия буду обходить по дуге, а мимо Москвы, пусть и разрушенной, пройти сложно. Там, по идее, сплошная застройка должна быть. Теперь это руины, но, опять же, мимо не пройду. Еды бы хватило. Рюкзак мой изрядно отощал за последние дни.

Шагал я до вечера, как заведённый. Только к самому закату, обосновавшись в руинах некоего посёлка, почти скрытого под зарослями молодого леса, позволил себе расслабиться. В качестве убежища выбрал второй этаж полуразрушенного дома, где с прежней наглостью развёл костёр. Извлёк из рюкзака картошку и последний кусочек сала, размером с пачку сигарет. Хорошо, хоть фляга полная, никаких водоёмов по пути я не встретил.

Картошка быстро испеклась в золе, сало я аккуратно нарезал на доске, а потом вынул ещё пару сухарей. Отлично. Ужин королевский. Почти. Я сидел и наслаждался мелкими жизненными радостями. Странно. Только что я потерял своего спутника, и сам едва не погиб (в который уже раз), по этому поводу следовало испытывать какие-то бурные эмоции, переживать. А у меня на душе откуда-то взялось спокойное отупение. Переживалка сломалась, перегорела от перегрузки.

Попробовал в свете костра просматривать карту, толку было мало. Не было привязки, следовало сначала узнать, где я сам нахожусь. Из реки мы вышли вот здесь. Хотя нет, не здесь, а чуть выше, мост помешал. Потом я шёл в направлении... а сколько я прошёл? Допустим, километров двадцать. Тогда...

В тот момент, когда я уже готов был прийти к каким-то революционным выводам относительно своей дислокации, усталость и переживания взяли своё. Я заснул сидя, даже не прожевав последний кусочек картошки.

Глава тринадцатая

Прошло ещё восемь дней. Состояние моё можно было охарактеризовать одной многозначительной фразой: "Я всё ещё жив". В моём теперешнем состоянии это был немалый повод для гордости. Я был жив и, более того, медленно продвигался к своей цели. Медленно, потому что здесь просто не было прямых дорог. Застройка была плотной, а теперь, став руинами, завалы из кирпича, стали и бетона полностью перегораживали путь. Приходилось закладывать крюк, добавляя к неблизкому пути пару десятков километров. Второй напастью были реки, даже относительно узкие приходилось форсировать на разнообразных плавсредствах, а учитывая их сложную траекторию русла, некоторые приходилось переплывать по нескольку раз.

Из новостей печальных могу отметить тот факт, что мой мешок окончательно опустел, последние два дня я придерживался строгой диеты в полтора сухаря на сутки, но теперь и они подошли к концу. Голод постепенно притупился, желудок за ненадобностью отключался. Я уже начал слабеть, но ноги пока переставлять получалось. Кроме того, на протяжении всего пути от реки я не встретил никаких врагов, ни людей, ни тварей. Последних однажды наблюдал издалека, стаю в полдюжины голов, но это было далеко, получилось благополучно разминуться.

Но были и хорошие новости, я разобрался в карте и мог теперь соотнести своё местоположение с точкой на бумаге. Мне повезло найти парочку посёлков, где сохранилось название. Теперь я точно знал, где нахожусь.

А что это мне даёт? Пока ничего, но в перспективе... карту удалось сопоставить с другой картой, точнее, даже не картой, а словесным описанием мест расположения схронов. Панцирь сделал их несколько, и один теперь находился непосредственно у меня на пути. А схрон — это не только патроны и гранаты, которых у меня хватает, но и такая нужная в хозяйстве тушёнка. Идти мне останется около восьмисот километров, немало, но тут, я надеюсь, препятствий будет поменьше, есть какие-то дороги, да и территория Башни постоянно расширяется. Очень может быть, что меня подберёт один из патрулей.

Деревня нашлась довольно быстро. Название прочесть было негде, но я надеялся, что не ошибся. Вот и тот самый дом, теперь залезть в подвал и... В подвале было темно, как в естественных полостях афроамериканца, пришлось достать спички и соорудить светильник из подручных средств, стараясь при этом не спалить сам дом.

Поиски заняли четверть часа, мешок лежал почти на виду, да только был искусно замаскирован грязью и сливался с такими же грязными стенами. Я выволок запасы на поверхность и распорол ножом ткань. Под тканью оказался полиэтилен, а под ним уже всё остальное.

Содержимое очень обрадовало. При виде банок с тушёнкой рот наполнился слюной, а внезапно проснувшийся желудок стал подпрыгивать, требуя положенное. Чтобы хоть немного оттянуть процесс и дать пищеварительной системе включиться, я разорвал пачку с галетами и положил одну в рот.

Теперь следовало разобрать находки до конца. Патронов тут было немного, всего чуть больше двух сотен, да мне много и не нужно, на оставшийся путь хватит своих. Попался ещё шоколад, тут я уже не смог сдерживаться, развернул плитку и в несколько укусов переправил её в свой страдающий организм, запивая водой из фляги. Что ещё. Появились батарейки. Хорошо, тем более, что ночник я не выбросил. Пистолетные патроны я отложил до лучших времён. Вряд ли получится сменять на что-то, девять на девятнадцать — калибр в наших широтах непопулярный, а пистолет остался на теле Панциря.

Последняя находка обрадовала несказанно. Ботинки. Берцы, облегчённые, с тканевыми вставками. Я подозрительно прикинул подошву к ноге. Чуть больше, но сойдёт. Кроссовки, что я когда-то подобрал в пустом доме, после всех приключений пришли в такое состояние, что я уже сам готов был заменить их лаптями.

В этом доме я устроил себе лёжку. Два дня отлёживался, ел понемногу, но часто, спал, забаррикадировавшись в доме. А на третий день, тщательно сверившись с компасом и картой, отправился в путь. Дорога была ещё далека от окончания, но удачи последних дней прибавили оптимизма, дошёл сюда, дойду и дальше.

На пути встретились несколько поселений, которые я опознал издалека по возделанным огородам. Вот только внутрь идти не хотелось, у меня пока есть всё, зачем лишний раз показываться на глаза незнакомым людям, у которых неизвестно что на уме? Уж лучше обойти стороной. Тварей тут почти не было, истребили всех, человек, при всей своей кажущейся слабости, всё же самый опасный хищник на планете. Тварей, даже жутких и непобедимых, вроде того памятного Громозеки, очень быстро вытеснили из всех экологических ниш, теперь самое время возрождать человечество и делать мир прежним, конечно, с учётом ошибок.

Но одну остановку пришлось сделать. Как говорили умные люди: язык до Киева доведёт. Ну, до Киева мне не нужно, а вот до выжженной пустоши, где когда-то стояла Москва, очень даже. По мелким ориентирам я старался отслеживать свой путь по карте. Выходило, что уже подобрался к границам Московской области. Неплохо, теперь уже точно ничего не случится, ведь тут владения Башни, а потому и монстров нет, и бандитов приручили или зачистили. Можно было вообще никуда не идти, а просто остановиться в ближайшем посёлке и дождаться прибытия очередного патруля.

Встретили меня по-доброму. Никто не спрашивал, есть ли у меня товары на обмен, не бандит ли я, просто посмотрели в окошко в середине стальной двери, оценили внешний вид и сказали: входи.

Селение было довольно цивилизованным, тут даже электричество было. Своё, а не провода, протянутые из центра. Меня отвели в столовую (центральным зданием было общежитие какого-то ныне не существующего завода), провожатым выступил местный "мэр", относительно молодой мужчина, назвавшийся Сергеем. Лет ему было около сорока, выглядел он бодро, был крепок и подвижен, а в пышной шевелюре не имелось ни грамма седины. Единственной особой приметой были ярко-жёлтые глаза с вертикальным зрачком. Мутации его не обошли.

— Есть хочешь? — спросил он, жестом указав мне на ближайший столик.